Четыре печати

      «Война была быстротечна и бескомпромиссна, она ворвалась в мир, неся с собою хаос и разрушение. За считанные недели все три царства были сокрушены, а их армии оказались разбиты. Теперь города лежат в руинах, земля искорежена и изранена, все медленно, но верно приходит в запустение, все пропитано отчаянием и безнадежностью. Население мира заметно поубавилось. Земной край опустел. Те, кому удалось уцелеть в многочисленных сражениях, те, кто смог сбежать от смерти и выжить среди разрушающихся городов, существуют в нескончаемом страхе, с содроганием в сердце ожидает появление Голода, Второго вестника, следующего за своим старшим братом Войной.       Прошло уже три года с того момента, как рухнули небеса и великое воинство ангелов было уничтожено. Почти никто не уцелел в той кровавой бойне, а те, кому удалось выжить, все больше завидуют мертвым, но, увы, не способны к ним присоединиться. Мир застыл в тревожном ожидании, но ничего не происходит, словно и не разрушена вторая печать, словно надежда все еще есть. Эта надежда питает нас, но страх не позволяет действовать, мы так и не смогли возродить города, наладить жизнь в изменившемся Срединном царстве.       Что нас ждет?       Я неустанно задаю себе этот вопрос и не могу найти ответ. Боюсь думать о будущем, боюсь позволить надежде расцвести в душе, боюсь что-то предпринимать, ведь знаю, что Второй вестник уже пришел в мир, наблюдает за нами из своей железной цитадели, возвышающейся над миром. Голод… Он уже властвует над нами, ведь еды почти не осталось. Те запасы, что мы смогли найти на руинах городов уже подошли к концу, надолго их не хватит. На полях ничего не родится, да и не умеем мы их возделывать, даже живность не поймать в густых лесах. Голод все ближе, он насмешливо смотрит на нас, наблюдает за тем, как мы доедаем последнее, пытаясь экономить пищу, протянуть дольше. Зачем? Не проще ли умереть? Эти мысли все чаще посещают мою голову, звучат все навязчивей, но я, как и другие, продолжаю существовать в этом мире, все еще на что-то надеюсь…       До чего же хочется есть. Последнее время, каждая запись в дневнике заканчивается именно этой фразой. Я голодна. Я очень голодна…».       Девушка отложила перо в сторону. Она и сама не понимала, почему введет дневник, но с тех пор, как небеса рухнули, лишь в этом блондинка находила отдушину, лишь бумаге могла доверить мысли и чувства. Казалось, что она не просто пишет, а говорит с кем-то понимающим, сочувствующим, с кем-то родным. И уже неважно, что для того, чтобы писать, приходится вырывать перья из собственных крыльев. Ангел настолько ослабла, что уже была не в состоянии подняться в небо и лететь, так что ее крылья были годны лишь для перьев. Хотя некоторые так не считали, ведь крылья ангелов стали настоящим деликатесом в новом мире. Их приходилось прятать, скрывать истинную сущность под личиной человека. А ведь когда-то они мнили себя выше жителей Срединного царства, помыкали ими, постоянно терзали войнами. И что в итоге? Не сказать, что люди в выигрышном положении, но им определенно легче.       В животе громогласно заурчало, напоминая о том, что во рту уже сутки маковой росинки не было. Терпеть голод и дальше нельзя — это плохо кончится. Уже сейчас перед глазами все плывет, а собственное тело кажется слабым, невесомым, неподконтрольным. Раз так, пора отправляться за добычей на руины Магнолии. Наверняка, если забраться глубже, можно найти что-то съедобное. Они еще не все выгребли, так что, если повезет, сегодня ей удастся набить желудок. Мысли о еде грели душу, придавали сил, как это не парадоксально. У нее есть цель — насытиться, и это прекрасно. Любая цель помогает прожить еще немного, наполняет существование смыслом.       — Пора прогуляться, — Люси захлопнула дневник. Она его не оставит в доме, ведь за время ее отсутствия, сюда кто угодно может забраться. Да и неизвестно сможет ли она вернуться. За три прошедших года, ангел уже со счета сбилась, сколько домов она сменила. На месте стоять нельзя, нужно двигаться, искать, пытаться найти пищу, воду, тепло, все то, без чего выжить невозможно.       Спрятав дневник в старый потертый рюкзак, в котором хранила почти все вещи, необходимые для путешествия, девушка бросила печальный взгляд в осколок зеркала, приставленный к стене. Раньше ей нравилось любоваться своим отражением, а вот теперь она все реже этим занималась. Она изменилась: осунулась, поникла, некогда безупречная кожа стала серой, появились маленькие морщинки, щеки казались впалыми, а в карих глазах застыл голодный блеск. Временами Люси сама себя пугала. В животе снова заурчало, напоминая о том, что нет смысла любоваться собой, намного лучше отправится на поиски пищи, ведь если не сделать этого, она не сможет двигаться и ослабеет настолько, что станет легкой добычей.       Голод… Он сводил с ума, лишал всего доброго и светлого, вытаскивая наружу самое отвратительное и мерзкое. Ради того, чтобы насытится и жить самому, незазорно убить. Такова новая действительность и бороться с этим бесполезно. Люси давно усвоила, что мир изменился и ей нужно ему соответствовать. Ей есть, о чем сожалеть, есть, чего стыдится, но голод, поселившийся внутри нее, не позволял думать или чувствовать.       Девушка неспешно покинула свое убежище, нетвердой походкой направилась в сторону Магнолии — опасного места, куда без лишней необходимости лучше не соваться. Руины принадлежат сильным, как и все запасы еды, что еще можно найти среди обломков… И все же, лучше рискнуть, чем сдохнуть с голода, ощущая в животе холодную пустоту, которую ничем не заполнить.       Время голода настало. И пусть пока Второго вестника никто не видел, он уже властвовал над миром, постепенно разрушая печать своего брата.