Четыре печати

      Сознание медленно и болезненно возвращалось к ангелу. Она все еще жива, и это плохо. Люси давно уже потеряла веру в лучшее, а еще она знала тех, кто живет в новом мире, понимала, что ими движет. Для многих она не более чем пища, возможность временно утолить голод. Каннибализм давно уже не редкость, он воспринимается, как естественная часть существования. Что скрывать, она и сама ела подобное мясо. Поначалу было трудно: в голове постоянно возникали сомнения, а к горлу подкатывал тошнотворный ком, ангел не могла решиться сделать первый укус, попробовать новую для себя пищу, было во всем этом что-то неправильное и дикое. После, когда голод стал нестерпимым, а страх все глубже проникал в сознание, коверкая и искажая его, пришла другая мысль — а почему добро должно пропадать? Так девушка стала тем, кого в новом мире называли падальщиками. Она не убивала, но если видела труп, не проходила мимо. Мясо все равно испортится и сгниет, так пусть хотя бы чья-то смерть послужит жизни. Жалкое оправдание, но Люси было этого достаточно. Вопрос сейчас лишь в том, почему ее до сих пор не убили. Решили попридержать на будущее или поиграть с едой? От этой мысли по телу пробежала нервная дрожь. Судьба выживших после уничтожения второй печати незавидна.       — Пришла в себя? — послышался тихий голос, тот самый, что появился перед нападением на нее. — Хорошо. Тебе следовало меня послушать и не убегать, тогда мы могли бы поладить. Ты сама виновата в том, что мне пришлось применить силу.       — Что дальше? — сил на расспросы или возражения не было. Девушка просто хотела знать, что ее ждет. Тот факт, что она стала пленницей мужчины, лишь добавлял проблем. Боялась ли она? Вне всяких сомнений, да, но с течением времени острота этого яркого чувства притупилась. Кажется, оно вовсе ее не покидало, стало привычным, естественным       — Дальше, ты пойдешь со мной, — спокойно ответил неизвестный, продолжая заниматься своими делами. Он не пытался подойти, проверить свою связанную пленницу, создавалось обманчивое ощущение, что ему все равно.       — Ясно, — похоже, ей все же уготовили участь пищевых запасов. Хорошо еще, если только их. У ангела все еще оставалась надежда, что она сможет протянуть дольше благодаря крыльям. Лучше лишиться их, чем жизни.       — Не грусти, красавица, если повезет, я не стану тебя есть, — неожиданно добавил незнакомец. — Если повезет, в этом не будет необходимости.       — Это как? — говорить было сложно, но девушка не смогла сдержать удивления. Не то, чтобы она безоговорочно верила тому, кто связал ее и собирается тащить непонятно куда, но голос мужчины звучал благодушно. Хотя, все это можно списать на то, что он не голоден, чего не скажешь про нее. Люси поджала колени к груди, странное дело, но временами это помогало.       — Говорят в Цитадели, оставшейся после Войны, появился новый хозяин, — мужчине явно не хватало возможности поговорить, поделиться мыслями, идеями. Общение нужно всем, оно помогает не скатиться, не отупеть, превращаясь в зверя, живущего лишь для того, чтобы есть, и убивать снова.       — Голод?       — Не все ли равно? Каждый день он закатывает пир, на который приглашает всех желающих. Там много еды, воды, всего того, о чем мы успели позабыть за три года. Щедрый хозяин готов накормить каждого, кто приходит к нему. Звучит, как сказка. Знаю. Но я не сомневаюсь в том, что так оно и есть.       — Те, кто уходят в Цитадель не возвращаются, — до нее тоже доходили эти слухи, но ангел не была склонна им верить. Она, как и многие, кто еще не до конца отчаялся и не сошел с ума, считала, что это ловушка. Россказни о шикарном пире, где есть все, просто не могут быть правдой! В это поверят лишь те, кто окончательно разучился думать и потерял инстинкт самосохранения.       — Возвращаться? Зачем, если там есть еда и можно жрать вдоволь? Ха-ха-ха! Не глупи, ангелочек. Ты и сама не захочешь возвращаться в эти руины, где нет ничего. Если, конечно, дотянешь до цитадели. Ты мой запас на черный день — не более. Но ты не бойся, я не обижу. Все будет быстро, если до того дойдет.       Люси не стала отвечать, лишь снова прикрыла глаза. Ей нужно экономить силы, ведь кормить ее никто не собирался, более того, те скудные запасы пищи, что у нее были с собой, отныне принадлежат незнакомцу. Как и она сама. Цитадель совсем рядом, но не факт, что она сможет до нее добраться, так что неизвестный прав, ей должно быть все равно, что внутри зловещего замка: ловушка или сытный пир, что уже давно всем грезится в мечтах и снах. Все это не может быть правдой. Просто не может! И все же, что-то в глубине души екало от мыслей о том, что есть место, где не властен голод, где жители всех трех царств могут стать собой, и попытаться позабыть о том, что они творили ради насыщения. Люси не сомневалась в том, что сама по доброй воле, ни за что не отправилась бы в Цитадель, но теперь у нее нет выбора. Кто знает, может оно и к лучшему.       Девушка, слегка повернув голову, приоткрыла уставшие глаза. Пора бы смело посмотреть на того, в чьем обществе ей придется провести некоторое время. Слух не обманул ее — это мужчина. Высокий, худощавый настолько, что кажется, будто это скелет обтянутый кожей, но при этом видны мышцы. Длинные рыжие волосы давно не знали ни ножниц, ни расчески, и походили на львиную гриву. Незнакомец сидел к ней спиной, к тому же был без рубашки, так что Люси смогла увидеть немного, но теперь она знала, что перед ней ангел. Об этом говорили шрамы на спине, в том самом месте, где когда-то были крылья. Их сломали и вырвали. На глаза невольно навернулись слезы жалости, ведь для жителей Верхнего царства крылья — самое ценное.       — Не стоит плакать, — непостижимым образом, мужчина ощутил состояние своей пленницы, будто услышал ее мысли. Его голос в этот миг стал холодным и безжалостным. — Я сам их вырвал. Этой еды нам хватило на неделю. Поверь, это вкусно. Тебе тоже стоит избавиться от обузы, так не придется тратить силы на то, чтобы прятать их, да и пользы от крыльев нет. Мы уже никогда не поднимемся в небо… Никогда...