Четыре печати

      Люси не думала, что это может случиться в реальности, уже давно не надеялась, что сможет летать и смеяться, как прежде, забыть о том, что творится внизу и избавиться от всех мыслей и страхов. И все же, она поднялась в небо, расправила крылья и ощущала себя птицей, которую, наконец, освободили из клетки. До чего же упоительное ощущение!!! Ветер ласково касался волос и крыльев, щекотал кожу. В какой-то миг даже показалось, что он нежный любовник, зовущий за собой. А как упоительно быстро билось сердце! Ощущения были настолько яркими и сочными, что Люси казалось, будто она никогда не испытывала их. Полет опьянял, дурманил, обещал невозможное, и ангел готова была им поверить, отдаться целиком и полностью. Если бы только это было возможно, она никогда бы не спускалась вниз, вечно парила в воздухе. Тогда Вестник точно до нее не доберется! Эта мысль одурманивала, завораживала, звала за собой, как самая желанная и яркая, она стала мечтой, ради которой можно пойти на все. Девушка поднималась все выше и выше, будто рассчитывая, что на немногочисленных облаках все еще остались обломки Верхнего Царства. Все выше и выше! Ее крылья были способны на большее, и Люси намеревалась проверить, насколько она сильна на самом деле, как далеко способна зайти… Еще немного, еще чуть-чуть и она коснется мягких пустых облаков, окажется в тишине и безопасности и уже никто до не доберется: ни голодные, ни Второй вестник. Всего один взмах отделял танцовщицу от столь желанной свободы, и от того музыка в ее голове звучала все более торжественно и радостно, она полностью завладевала сознанием.       — Нет!!!       Люси застыла на месте, не в силах двинуться дальше. Она снова и снова билась о пустоту, сама себе напоминая бестолковую бабочку бьющуюся о стекло окна. Невидимая преграда не пускала ее. Свобода оказалась лишь иллюзией! Ее поманили самым желанным, но не дали ничего! Горячие слезы катились по щекам, но ангел не замечала их, продолжала упрямо бросаться на пустоту, напрасно надеясь, что преграда не выдержит.       — Почему? — Люси застыла. До чего же это все глупо. На что она вообще рассчитывала? Она нужна Голоду, а потому он не отпустит ее, не позволит добыче ускользнуть. — Нечестно!!! Это просто нечестно!!! — на душе стало тоскливо настолько, что мир померк. Все краски помутнели, а ощущения утратили свою яркость. Ей не стоило верить в то, что на сытый желудок все вернется, как было.       Опустошенный взгляд опустился вниз, туда, где чернело огромное пятно Цитадели. До чего же она огромная! Это целый город, и он полон страданий и мучений, одиночества и отчаяния. С высоты, цитадель казалось хищным монстром, выглянувшим из самой бездны. И ей придется вернуться туда. Из этой тюрьмы не сбежать, остается лишь довольствоваться тем, что она в более выгодном положении, чем остальные. Радость и эйфория смелись болью и отчаянием. Зачем ей крылья, если они не способны унести к новой жизни.       — Теперь ты понимаешь?       Вздрогнув от неожиданности, девушка перевела взгляд на Нацу. Она даже не заметила, как мужчина оказался рядом. Страха не было, Люси понимала, что Голод не сможет навредить ей, и все же, лучше бы ей оказаться подальше от него. Вестник тоже мог летать, вот только за его спиной были красные крылья демона — напоминание того, что с ним сделали, в кого превратили. Нацу смотрел на нее с безразличием, его глаза были подернуты мутной дымкой, за которой он пытался скрыть то, что творилось на душе.       — Что я должна понять?       — Каково это, — мужчина не торопился приближаться. Никуда от него танцовщица не сбежит, он позаботился об этом. — Меня убили, а после превратили в демона. Мне дали силу, мощь и крылья, при этом оставив взаперти. Каждый день и каждую ночь, я видел небо и думал о том, что смогу сбежать, но поводок хозяина был коротким. Все для того, чтобы я понял, где мое место, познал отчаяние. Тебе хватило всего одного раза, а я пытался сбежать тысячу раз. За этим следовало жестокое наказание — меня вынуждали убивать людей: детей, женщин, стариков, воинов… Как-то за такую попытку, меня заставили спалить целый город. И я остановился, оставил надежды и стал ждать конца. Сделав меня рабом, мне оставили возможность понимать и воспринимать действительность. И мысли о свободе, стали самой страшной пыткой, ведь я видел то, что оставалось недоступным для меня.       — Так будет и со мной.       — Я не заставлю тебя убивать, так что тебе проще. Ты просто будешь видеть то, что никогда не получишь.       — Жестоко, — Люси отвела взгляд. Почему ее пытаются наказать за то, что сделали другие? Она ни в чем не виновата! Со времен вторжения многое переменилось! Это касалось не только обстоятельств, но и ангелов с демонов, их жестокость и кровожадность убавились.       — Я бы назвал это милосердием. У тебя есть возможность летать, насладиться видом с высоты, — пожал плечами Нацу, протягивая руку девушке. Ей больно и страшно, и в этом была особая прелесть. Ему нравилось видеть застывшее отчаяние в ее прекрасных глазах. — Впечатляющее зрелище открывается отсюда. Правда?       — Я бы сказала ужасающее, — Люси не сопротивлялась, просто подлетела к Вестнику. Она понимала, чего тот добивается, но все еще не готова была опустить руки. Тысяча попыток? Что ж, пока она жива, то сделает все, чтобы побить этот рекорд!       — Одно не исключает другое. А сейчас, я хочу, чтобы ты танцевала.       — Я не стану этого делать и ты не заставишь меня.       — Я могу убедить… — зловеще произнес Нацу. — Поверь, тебе это не понравится.