Четыре печати

      — Боги! Это… — сердце забилось быстрей от чувства неподдельной радости. — Это просто прекрасно!       Люси восторженно осматривалась по сторонам. Оказывается, Нацу не врал, когда говорил, что наблюдал за ней и многое знает. Все так! Голоду известно о ней многое, если не все! Это одновременно пугало и впечатляло, заставляло сердце биться быстрей. Но намного больше тревожить должен был тот факт, что она начала забывать о том, где находится и для чего. Внезапно у нее стали проявляться чувства и желания, которых быть не должно. Разве во времена правления Второго вестника можно наслаждаться подобными вещами?! Люси все меньше думала о тех, кто в отличии от нее, лишен пищи и страдает в открытом мире, о тех, кто мучился на пиру, сам того не понимая снова и снова обрекая себя на агонию боли. Она просто позволила себе быть эгоистичной. А почему нет?! В конце концов, она ничем и никому не обязана, а те, кто изначально помогал ей выживать давно погибли или стали врагами, готовыми сожрать любого, кто появится на пути, даже того, кого когда-то называл другом. Каждый выживает, как может — такова суть их мира. О ней никто не думает, так и она не станет этого делать. В этом нет ничего плохого, да и хорошего. Она никому ничего не должна!       Подумать только, это настоящая обсерватория! Отсюда можно наблюдать за планетами и звездами, любоваться ночным небом, пытаясь предугадать движение небесных тел, размышлять о том, что они пытаются рассказать. Ей всегда нравилось это занятие, она могла всю ночь напролет любоваться мерцанием звезд в вышине. Когда она была совсем малышкой, то думала, что небо бархатное, а звезды — рассыпанные кем-то бриллианты, а еще верила, что до них можно долететь, нужны лишь крылья побольше.       — Нравится? — Нацу отошел чуть в сторону, с безразличием наблюдая за девушкой. Занятно видеть, как ее глаза сверкают, наполняются светом и интересом. Попав в его обитель, ангел начала оживать. Жаль, что ему это недоступно. От его души почти ничего не осталось.       — Да. Очень… Не думала, что здесь может существовать такое место, — Люси, ничуть не стесняясь, ходила по помещению, рассматривала, трогала, пыталась понять назначение старинных приборов. Интересно. От обсерватории так и веяло спокойствием, миром, она словно из другой, давно не существующей реальности.       — Это возрожденная цитадель, почти такой же она была до разлома. Здесь обучались и жили драконьи всадники, так что естественно, здесь много чего есть, — пояснил мужчина. — Мы не только сражались и тренировались, но и наслаждались жизнью как самые обычные люди.       — И часто ты бывал здесь? — с каждым словом, с каждой минутой их разговора девушке становилось легче, она все больше видела в Нацу не Вестника, а простого человека, которому пришлось много страдать. А ведь раньше ей и в голову не приходило, что такое возможно.       — Нет. Не часто. Только когда нужно было найти одного из моих братьев. Он тут постоянно зависал, забывая о своих обязанностях. Все искал знамения, говорил, что звезды мудры и дают нам подсказки, верил в то, что его наблюдения помогут защитить Земной край. До поры, до времени так и было. Вот только звезды ничего не сказали о разломе, о том, что мир разорвут на части, а мы… — Нацу непроизвольно сжал кулаки с такой силой, что побелели костяшки. Воспоминания причиняли боль, заставляли снова и снова переживать не самые приятные моменты прошлого. Больно! А ведь он был убежден, что это давно позади! — Мы потеряем все. Звезды не так мудры, как ему казалось. Но тебе ведь нравится наблюдать за ними.       — Нравилось… — Девушка опустила голову. Снова в груди что-то неприятно кольнуло и захотелось прижать мужчину к своей груди, пожалеть, сказать, что все будет хорошо. Вот только она в это не верила. У их истории и мира не может быть хорошего конца. Так не бывает. — Нравилось, до того, как рухнули небеса… Потом все забылось, и звезды уже не влекли меня. Чем дольше ты властвовал, тем больше мысли занимала еда. Голод ведь не только в животе, он в душе и головах, он завладевает всем.       — Я знаю. В этом весь смысл. Но сейчас тебе не стоит думать об этом, у тебя будет столько еды, сколько пожелаешь. Я могу дать тебе все, осуществить почти любое желание. Просто наслаждайся моментом. Другим это недоступно, да у и нас далеко не вечность впереди. Рано или поздно, но третья печать будет разрушена. Это неизбежно.       — Все может быть… Жаль, что ты не любишь звезды.       — Я не говорил, что не люблю, — Нацу осторожно подкрался к Люси, обнял ее со спины. Девушка даже не думала сопротивляться, она попросту не заметила этого. — На небо можно смотреть где угодно. Незачем это превращать в науку, делать расчеты, наделять смыслом. Это просто красиво и завораживающе. Звезды — просто звезды, не более, а потому я редко бывал в обсерватории.       Люси задумчиво смотрела на ночное небо. В объединенном царстве оно выглядело несколько иначе и даже звезды казались другими. Она искала библиотеку, чтобы понять, что происходит, как быть, но теперь в ее душе зародилось сомнение. Возможно, подсказку могут дать звезды. Нацу не понимал и не признавал этого, но они — мудрые проводники, проследив их путь можно найти любые ответы. Звезды выше обычных проблем и забот, им неведомы страсти и желания, они лишь наблюдатели, знающие все. Их безмолвный язык — целая наука, но ей она известна! Ангел ощущала, как мерцающие в вышине бриллианты зовут ее, и от того в душе зарождалась надежда и ощущение приятного томления. Она не слышала музыки, не ощущала давления, не пыталась заставить себя поступать правильно и спасать мир — ее душа обрела умиротворение. И все это ей дали звезды и обсерватория — кусочек мирной жизни, о котором никто не думает во времена голода.        Так хорошо и спокойно; и даже сильные мужские объятия так кстати. Но ведь так будет не всегда. Цель Нацу — убедить ее танцевать, для этого одних звезд мало, да и их экскурсия лишь началась. Что дальше? Сердце тревожно сжалось. Цитадель скрывала много тайн и ей не позволят так просто их разгадать.