Четыре печати

      Магнолия! Сердце так и трепетало от одного вида развалин старого города. Это место было полно воспоминаний, как для Мавис, так и для Зеры, для обеих девушек он был важной точкой в путешествии. Увы, они не могли остановиться здесь надолго, ведь мор преследовал их по пятам, поглощая весь мир, заставляя его стенать от боли и мучений, которым нет конца. Но сейчас все мысли о грядущей гибели, все страхи отступали прочь, ведь сакура, стоящая в самом центре Магнолии все еще цвела, не позволяя ему исчезнуть, как это произошло с другими городами. Краски и свежесть никуда не делись, да и сами руины не выглядели настолько уж пугающими. Странно, что при всем этом сюда не стянулись выжившие после Войны и времени Голода. Город казался пустым, забытым, полным чего-то таинственного и непостижимого. Казалось, что магия поселилась среди разрушенных домов и растрескавшихся дорожек, сквозь которые прорастала трава.       — Умиротворенно, — Зера поежилась. От вида родного города ее бил озноб, хотя на это и не было оснований. Все ее естество кричало, что нужно уносить ноги, бежать отсюда, как можно скорее и все для того, чтобы прожить чуть дольше. Но в тоже время какая-то маленькая частичка внутри нее радостно ликовала. Она вернулась домой…       — Разве это плохо? — Мавис мягко коснулась плеча подруги, пытаясь забрать ее тревоги.       — Самые страшные вещи происходили со мной именно в умиротворенных местах. Стоит лишь на секунду расслабиться, потерять бдительность и сразу происходит какая-нибудь мерзость. Охотники за мясом все всегда прятались в таких вот тихих обителях. Они заманивали обманчивым ощущением уюта и обещанием убежища, а после разрывали плоть на части, устраивая пиры. Я знаю. Я видела. Даже как-то чуть не стала частью таково праздника. Магнолия слишком спокойна, а потому кажется опасной.       — Как и я, — печально подметила танцовщица, для которой мысли спутницы не были тайной.       — Да. Те, кто заманивал усталых оголодавших людей, всегда выглядели невинно, вызывали доверие и желание помочь. Никому нельзя доверять, а мы с тобой лишь идем в одном направлении.       — Я не причиню тебе вреда и точно не пытаюсь заманить в ловушку. Нам просто по пути, а я не настолько голодна, чтобы покушаться на твою жизнь.       — Дело не только в голоде, но и привыкании, в том, что раз попробовав мясо живого человека уже не остановиться. Это сводит с ума! — голос Зеры звучал надрывно, а горькие слезы буквально душили девушку, потерявшую все, кроме своей жизни и памяти. — Время Голода прошло, но его влияние никуда не делось, оно отравило выживших, плавно перетекло в болезни. Они ведь влияют не только на тело, но и на души людей, на то, как мы стали мыслить. Все, что мы пережили, никуда не ушло, оно продолжает довлеть над нами, вести к гибели. Без войны и голода, никогда не пришло бы время болезней и увядания. Все взаимосвязано. Все следует одно за другим…       — Ты многое знаешь, — Мавис осторожно спускалась по узенькой тропинке, стараясь не оступиться и не упасть. Это дело оказалось не простой задачей, ведь земля под ногами была скользкой, да еще из нее постоянно что-то высовывалось, пытаясь ухватить путницу за босые ноги.       — Мой отец был ученым, — поделилась Зера, следуя за демоницей. — Он всегда говорил, что жители Срединного царства обделены магией и силой, а потому наша сила в знаниях. Мы должны были развиваться иным путем, но ангелы и демоны все равно прибирали к рукам все наши открытия. Люди должны были оставаться слабыми. Но… — воспоминания с каждым словом становились все болезненней, рвали душу в клочья. — Отец не собирался с этим мириться. Он боролся за право людей жить достояно, стать равными другим народам. Мой отец был великим человеком, он многое знал, многому меня научил. Не только меня…       — Он был великим человеком, — Мавис с трудом удавалось сдерживать чувства. Ей так хотелось броситься бежать, прильнуть в своей Сакуре, ощутить ее силу и благосклонность, понимание и заботу. Это дерево почти так же старо, как их мир, оно видело и знало столько, что даже вообразить сложно. Временами богине даже казалось, что она появилась в этом мире из одного из лепестков прекрасной Сакуры. Так это или нет, оставалось лишь гадать, ведь истины не знал никто, кроме дерева, вокруг которого вырос мир.       — Тебе-то откуда знать?! — раздраженно огрызнулась Зера, спотыкаясь о внезапно выползший из земли корень.       — Богиням многое ведомо, и о твоем отце я тоже знала. Он был великим человеком и умел создавать. Тебе ли не знать?       Мысли Зеры больно ранили сознание Мавис, но она была способна понять чужую боль и сомнения, ведь видела многое, знала, как тяжко пришлось ее новой подруге, да и всем остальным людям, даже тем, кто творили страшные дела. Все это тяжким грузом легло на ее плечи, но богиня не унывала, продолжала видеть свет в каждом живом существе, не сомневалась в том, что в конечном итоге, все жертвы окупятся с лихвой и все встанет на свои места. Даже Анкселаму не под силу вмешаться в ее план, чтобы он там себе ни напридумывал! Танцовщица продолжала идти, несмотря на то, что ее спутница все сильнее отставала. Зера делала это намерено, и Мавис готова была принять это решение. Их общий путь привел в Магнолию, но дальше каждая должна исполнить свое предназначение. Печально, но встречи и разлуки неизбежны, они чередуют друг друга, следуя одна за другой. Их пути еще пересекутся, и случился это совсем скоро, а вот как все будет дальше большой вопрос. Некоторые вещи даже она неспособна предугадать, и в этом была особая прелесть. Сейчас же Мавис предстояло коснуться священного дерева, попросить его о помощи и заступничестве, о капле живительной силы для той, кто придет после нее. Ее враг многое сделал, чтобы спутать ее планы, но даже такое вмешательство не могло повлиять на ее решимость. Настало время сделать очередной ход.