Четыре печати

      Казалось бы, в мире произошло столько всего, что давно уже пора перестать удивляться, но в этот раз Зера не смогла сдержаться, а ее сердце наполнилось нежным трепетом. Она просто не ожидала ничего подобного, ведь в их гибнущем мире давно не осталось места чему-то светлому и радостному. Все было сосредоточено вокруг выживания, а потому остальное ушло на второй план. Вот только выживание — далеко не жизнь!       — Ты слышишь? — мягко улыбнулась Мавис, ничуть не жалея о том, что лишилась очередной феи. Если она может осветить чей-то путь, значит, так тому и быть! Вот только отчего-то казалось, что она это делала для себя, что это ее дорога нуждалась в искрящемся свете.       — Да, — сипло отозвалась Зера, чувствуя, как по телу табунами бегают мурашки, а на глаза наворачивались слезы.       Она не просто слышала музыку, а ощущала ее телом и душой. Это так удивительно и нереально, что становилось страшно. Откуда же исходят звуки? Девушка нервно оглядывалась, пытаясь понять, как это возможно, но ничего не получалось. Казалось, что сам воздух был пропитан мелодией. Зера сама себя ощущала своеобразным музыкальным инструментом. Так странно, что казалось, будто она спит и видит очень странный сон. Если учесть, как быстро все меняется, как не соотносятся друг с другом события и поступки самой Мавис, то все вполне могло так и оказаться. Они спят и не могут проснуться! Вот только мозг отказывался принимать такое объяснение.       — Это путеводная мелодия. Она окружает нас, пронизывает каждый миллиметр мироздания. Рождаясь в глубине души для того, чтобы сопровождать нас, наполнять собой, она существует в своем собственном измерении. Люди способны слышать ее, сами создавать, но музыка не звучит для вас всегда. Это музыка, дающая силу танцовщицам, подсказывающая, что необходимо вестнику.       — Но я ведь не танцовщица и не вестник.       — Знаю. Но я хотела, чтобы ты тоже ее слышала. Знала, что надежда не может угаснуть.       — Мне сложно это понять. Это… Это как-то неправильно, — Зере было не по себе. Музыка трогала за душу, заставляла вспоминать о чем-то далеком, о том, что никогда не вернется. Чувства рвались на свободу, воплощаясь слезами. Но, что намного хуже, мелодия звучала знакомо, словно ей уже доводилось слышать ее.       — Правильные и неправильные вещи не существуют. Это лишь наше желание видеть мир в определенном свете, — Мавис медленно приблизилась к подруге, ставшей ее опорой в непростом путешествии. Благодаря Анкселаму ее задача усложнилось. Страх и яростные битвы, перемежались с отчаянием, а после наставали моменты умиротворения. Это как изо всех сил раскачиваться на безумных качелях. Рано или поздно подобное развлечение лишит остатков разума и воли. Богиня это понимала, но сдаваться не собиралась. Она не одинока в этом мире и в этом месте. — Давай потанцуем?       — Потанцуем? — Зера отшатнулась. Все очарование момент разбилось вдребезги, обнажая здравый смысл, которого, судя по всему, Мавис окончательно лишилась. — Тебе не кажется, что время и место не подходящее?       — А тебе не кажется, что подходящего не найдется никогда? Танцовщица Войны танцевала для него на поле боя, танцовщица Голода на пиру, так почему бы нам не танцевать здесь?       Маис задорно кружилась, чувствуя, как с каждым движением становилось легче, а все страхи и сомнения забывались. Она танцевала, как последний раз, словно чувствуя, что уже ничего не будет. Ее мир оказался на грани своего существования, но богине не хотелось плакать и страдать. Ее танец выглядел по-детски открытым и непосредственным, но именно в нем выражалась сама ее суть — неугасимая надежда. Каждая танцовщица была особенной, каждая несла в мир что-то свое, важное лишь для нее. Мавис не оказалась исключением. Она двигалась вперед, танцуя и подпрыгивая, забавно разводя руками в стороны. Она не думала, красиво ли это, просто двигаться так стало для нее жизненной необходимостью, ведь это наполняло ее радостью, чувством невероятной легкости. Неважно, что будет дальше, главное, что сейчас она могла танцевать. Жаль только, что подруга не желала присоединяться к ней. Но она хотя бы теперь может слышать, а это значит, лучше понять, проникнуться мелодией. Этого уже достаточно. По крайней мере, пока. Мавис отдавалась танцу целиком и полностью, ведь в нем она была свободна и могла открыться. Ее душа трепетала и пела, хотела рассказать всему миру, что есть шанс все вернуть. Движения говорили то, что не могло быть выражено словами.       — Все чудесатей и чудесатей, — раздраженно хмыкнула Зера, смотря вслед танцующей подруге. Она не просто в дурном сне, так еще и полном безумие. — И как такую оставить без присмотра?       Девушка, не скрывая своего недовольства, шла за Мавис, не понимая, как та может быть настолько беспечной. Их уже чуть не сожрали, причем, дважды! Это повод проявлять осторожность, а не танцевать и устраивать светопреставление. Или что, Мавис предчувствуя приближение маленького пушного зверька, решила окончательно слететь с катушек? Если так, то идти за ней не стоило. И все же, Зера неотступно следовала за богиней, в полной мере осознавая, что та может полагаться лишь на нее. Мавис нуждалась в ней, и об этом говорила не только музыка, но и собственная интуиция Зеры. Оставалось лишь понять, почему после встречи с этой девушкой, она чувствует себя так странно. Казалось, она о чем-то позабыла, и лишь сейчас начинала вспоминать. Увы, все на уровне ощущений, а этого мало для того, чтобы понять.