Четыре печати

      И что ей с этим делать? Эльза непонимающе смотрела на вестника, уже занявшего свой трон. Несмотря на усталость и некую обреченность, застывшую во взгляде, Жерар выглядел величественно. Сердце-цветок екнуло в груди, а по телу разлилось приятное тепло. Жерар ей, действительно, нравился. И хотя для этого не было причин, танцовщица не сомневалась, что это чувство, расцветшее в груди, настоящее. Скорее всего, это вовсе не любовь, но симпатия, это точно. Любовь? Почему она думает об этом сейчас? Это было совершенно нелогично. Взгляд танцовщицы метнулся по тронному залу. Она видела других вестников, тех, кто был дорог Смерти, видела своих предшественниц. Удивительно, но, даже застыв каменными изваяниями, они остались полны жизни и энергии, создавалось ощущение, что они в любой момент могут сорваться с места и продолжить свой прерванный танец. Хотела бы она узнать их лучше, поговорить с ними, узнать о том, почему они сделали свой выбор. Возможно, тогда ей стало бы проще понять, что же она должна делать сейчас Эльза опустилась на ступени около трона. Это место угнетало ее, заставляя ощутить себя опустошенной. Казалось бы, что может быть проще, чем принять решение в этот момент? Она в нужном месте, с нужным Вестником, им больше ничего не мешает. Но музыка не звучала в голове, и не осталось никакого желания двигаться. Остался последний шаг, но сделать его оказалось труднее всего.       — Знаешь, несмотря на всю боль, несмотря на все страдания и муки, что тебе довелось пережить, я все равно завидую. Ты столько видел и чувствовал! твоя жизни никогда не была пустой, — Эльза вновь взглянула на застывших Вестников и танцовщиц.       — У них тоже. А я… Я ничего не знаю и уже не смогу узнать. Даже если решу оставить все, как есть, ничего не изменится. Мир пуст. Есть лишь иллюзии, но я не желаю оказаться в их власти. Наверное, — Эльза горько усмехнулась. — Мне нравилось тебя искать и спасать. А вот теперь, — девушка прикрыла глаза. Если бы она была человеком, то, скорее всего, смогла бы уснуть. А так, это не более чем пустая трата времени. — Все самое интересное закончилось…       — Мы все еще можем вернуться в ту комнату, — безразлично предложил Вестник. Сейчас, когда разум и самосознание полностью к нему вернулись, он все больше понимал, что происходит с Цитаделью. Это пугало. Если ничего не предпринять, они с Эльзой окажутся лицом к лицу с угрозой, с которой не смогут совладать. Их просто раздавят, лишив всякой надежды! Но не факт, что иной вариант лучше. В конце концов, они имеют дело с сущностью, сотканной из противоречий. Даже Мавис не под силу просчитать все ходы и замыслы разрушителями миров.       — Думаешь, твой дракон что-то от нее оставил?       — Вряд ли, но мы всегда можем проверить.       — Не стоит, — отмахнулась Эльза, понимая, что ни при каких обстоятельствах не вернется в ту самую комнату. — Я верю в твоего друга. Он был зол, полон негодования и праведного гнева, а еще явно получал удовольствие от разрушения. Сомневаться в результатах его работы, все равно, что проявить неуважение.       — Ему бы это не понравилось.       — Так он у тебя гордец?       — Да, — было странно говорить на столь незначительные темы в этот момент, но Вестнику это нравилось. Именно этого ему не хватало во время заточения и после, когда он оказался во власти Розы. Самое обычное общение, разговоры о том, что важно и интересно. Если бы только это было возможно, он бы вечность просто говорил с Эльзой, рассказывая о том, через что пришлось пройти, что он чувствовал, чего желал. Разделить груз, давящий на сознание. Это было бы идеально.       — Как и ты?       — С чего ты взяла?       — Подобное тянется к подобному.       — Я не такой, — быстро ответил Жерар, в глубине души осознавая, что гордыня ему свойственна не меньше, чем его верному дракону. Вот только сознаваться в этом Вестник не собирался. Если есть возможность выглядеть лучше, чем он есть, то почему бы ей не воспользоваться.       — Допустим, но я была бы совсем не против услышать и его версию. Драконы ведь умеют говорить?       — Их язык слишком сложен, чтобы его понимать.       — Но ты его освоил?       — Да. Кроме меня это удавалось лишь Зерефу, — подтвердил Жерар, вспоминая о счастливых временах. Он бы все отдал зато, чтобы вернуться назад. Увы, время не подвластно даже для богини, и в итоге останется только вечная сакура, дрейфующая в просторах безграничного космоса.       — А как же остальные?       — Они общались телепатически. Каждый наездник связан со своим драконом, у нас единые мысли.       — И о чем же сейчас думает твой дракон? — Эльза ощутила легкое, почти невесомое прикосновение к своим волосам. Приятно. Это у нее было впервые, как все, с чем пришлось столкнуться. Слишком мало! Ей необходимо больше! Намного больше.       — Он готов разделить со мной предназначение и следовать за мной, вне зависимости от того, какой путь я выберу. Точно так же, я последую за тобой.       — Почему?       — Потому что это правильно, — мужчина устало откинулся на жесткую спинку трона. — Мое решение не должно быть важнее твоего.