The Rat

      — Он ведь принял твой подарок, чего тебе еще надо? — Лекс кутался в теплый халат, толстый и пушистый, морщился, наблюдая, как хозяин пьет виски, словно воду.       Покрасневший после купания Тео, с мокрыми, торчащими иглами, волосами, опрокинул очередную порцию и нетерпеливо рыкнул, придвигая к омеге стакан. Заглядевшись на хищно красивого альфу, тот порозовел от смущения и торопливо плеснул еще, попадая на свои пальцы. Все знали, что он неравнодушен к боссу, и все знали, что это игра в одни ворота. Пока рядом был Мартин, альфа бегал на коротком поводке, недалеко, потявкивая, поглядывая на чужих омежек, пробуя их на вкус. Но стоило только альбиносу шевельнуть бровью, альфа возвращался назад, виляя хвостом. Все это видели, но никто и слова против не сказал. Никто даже не шутил над этим, и не ставил силу Тео под сомнение — вытерпеть такого, как Мартин, не каждому по плечу. Нужно быть таким же, как он, сумасшедшим, или любить до такой степени, что прощать все, что выкинет этот белогривый. Даже сейчас, по прошествии трех лет, Лексу казалось, что Мартин все еще в доме, просто вышел из своей комнаты, и при желании его можно найти в библиотеке, с книгой в руках, утопающего в глубоком кресле, или в ванной комнате, наводящего красоту.       Как ни странно, Тео думал о том же самом, что и Лекс. После сегодняшнего вечера одиночество обострилось с новой силой. Ему казалось, что Мартин где-то недалеко, и едва сдерживался, чтобы не выскочить в коридор и не рвануть дверь в его комнату. Увидеть вопросительный взгляд из-под стекающей на спину белой гривы, заметить легкую улыбку, скользнувшую по губам, отстраненное выражение на лице, словно ему нет до него никакого дела. И знать, что омега рад его видеть, просто в силу своего упрямого характера не хочет в этом признаваться.       Сжимая в пальцах пустой стакан, Тео смотрел на огни города внизу, и думал, думал, что же нужно сделать, чтобы вернуть омегу назад. Своего омегу. Помеченного горькой меткой в последний момент, в порыве отчаянной борьбы за собственное счастье.       Брошенные Мартином слова жгли память, словно клеймо, горячие и несправедливые. Он даже не дал ничего объяснить, заорал, налившись гневом, становясь злым демоном. Выплеснул из себя ненависть, физически, на мгновение удивив Тео своей силой, впервые за много лет став с ним на равных, больше отдавая, чем беря. Наверное поэтому он не сдержался и поставил эту дурацкую метку. И ни разу не пожалел, даже в такой ситуации.       Один всевышний знает, сколько усилий ему пришлось приложить, чтобы Мартина не посадили, а дали условный срок. Всевышний и Эйден, с которого Тео взял клятву никогда не вспоминать об этом, даже под страхом смерти. И удостоился только равнодушного взгляда. Хотя он был рад, что Мартин посмотрел на него, а не заговорил. Если бы заговорил — то все, это был бы настоящий конец, это Тео знал точно.       — Прости, что разбудил, — осознав, что тяжело и шумно дышит, альфа покосился на забившегося в кресло Лекса, испытав легкое чувство вины и жалости. Жалости от того, что не может ответить на чувства всех, кому нравится. Еще одна неприкаянная душа, связанная с ним тонкими узами общих дел.       Но на самом деле ему нужен только Мартин.       — Все в порядке, — Лекс кивнул и украдкой зевнул, прикрывая рот розовой ладошкой.       Пусть последние три года напоминали жизнь на вулкане, он был рад, что Тео снова пришел в себя. Перестал жалеть о прошлом и начал соображать, включив свой изощренный мозг.       Лекс был с этими двумя с самого начала, благополучно выменянный Мартином у Циклопа на какого-то бесполезного омежку, умеющего отлично раздвигать ноги. У белогривого были свои планы, и Лекс еще ни разу не пожалел, что согласился на его предложение. Отличный дом за городом и кругленький счет в банке грели душу. Правда, семьи так и не было, но омега к этому не очень и стремился. Тео и Мартин могли сорвать его в любое время дня и ночи, и ни одному альфе не понравится, если его муж будет жить в одном доме с этими двумя. Так что Лекс обходился изделиями из секс-шопа или совращал кое-кого из охраны, не слишком об этом распространяясь. Тео смотрел на такие фокусы сквозь пальцы, а до остальных ему и дела не было.       — Спасибо, — Тео тяжело поднялся и прихватил полупустую бутылку с собой. Поймав недовольный взгляд омеги, ухмыльнулся. Еще один заботливый. — Не переживай, допивать не буду. И еще раз извини, что разбудил тебя.       — Ага, хорошо посидели, — Лекс снова зевнул и покивал. — Иди уже.       — Приятных снов, — рассмеявшись, Тео вышел, а омега торопливо закрыл балконные двери, ежась от холода.       Едва открыв дверь своей гримерки, Мартин почувствовал нежный аромат и застыл прямо на пороге. Все горизонтальные поверхности были уставлены вазонами с тяжелыми букетами. Крупные, словно маленькие солнца, огненно-красного цвета с желтыми серединками, в обрамлении чуть розоватых лилий, головки гербер вызывали ощущение, что он вошел в костер. Вцепившись пальцами в дверной проем, сглотнул, стараясь не дышать. Только один человек на свете знает, что он без ума от этих цветов.       Осторожно шагнув вперед, омега прошелся по периметру комнаты, касаясь пальцами лепестков, пачкаясь в бархатистой пыльце из серединок. Чертов Тео! Думает, что может разжалобить его шубками да цветочками? Мартин скривился, словно от зубной боли, но выхватил ближний букет, капая водой на соболий мех, уткнулся носом в цветы, пряча лицо. На следующий день после проведенной с Тео течки, курьер доставил в дом Джадов огромнейший букет белоснежных гербер, разбавленных тонкими жилками зеленой травки и головками чернильно-синих ирисов. Папа был очень удивлен, как и отец, а Мартин сиял, словно лампочка, прекрасно зная, от кого такой роскошный подарок.       На самом деле, если вспомнить, Тео довольно часто дарил ему цветы, хотя омега и твердил, что к ним равнодушен. Ворчал, но принимал, утаскивая в родительский дом, словно стыдясь своей слабости. Знал, что альфа отказывает себе во многом, покупая «эти веники», и тем дороже они были. Позже, когда денег появилось более чем достаточно, букеты стали шикарнее, но Тео как-то удавалось добавить туда изюминку. Это могла быть словно случайно затесавшаяся веточка хризантем, стыдливо прикрытая широкими лепестками рускуса, или крохотные головки гипсофилы вокруг центральной композиции из роз или лилий.       Альфа проявлялся с той стороны, о которой Мартину совсем не хотелось знать. Не потому, что она была так страшна — в недрах его души прятались куда более отвратительные вещи, а потому, что вызывала в нем те чувства, которые он совершенно не хотел испытывать.       — Рат, твой выход через десять минут, — чужой голос заставил Мартина вздрогнуть и выронить букет. Сочные стебли гербер хрустнули, и их головки поникли, сломанные от удара.       Управляющий-бета, нанятый им много лет назад, торчал за спиной омеги, прекрасно понимая чувства хозяина. Но, вымуштрованный почище солдата, молчал с равнодушным выражением на лице.       — Хорошо, — Мартин кивнул. Взгляд зацепился за плоскую коробочку на столике у зеркала. — Дай мне семь минут.       Управляющий исчез, а омега скинул легчайший мех прямо на пол, переступив через него. Коробка оказалась почти невесомой, и Мартин с любопытством ее потряс. Никаких опознавательных знаков. Просто белый картон, перетянутый белой же лентой. Разрезав ее, омега с нетерпением откинул крышку. На черном бархате сияла тонкая ножная цепочка, на конце которой свисала крохотная фигурка сидящей на задних лапках крысы. Ухмыльнувшись, Мартин скинул берцы и уперся ступней в кресло.       Текучим движением забравшись на барный стул, Мартин посмотрел на моментально появившийся перед ним легкий коктейль и сделал глоток, сбивая жар во рту. По-хорошему, надо было сначала переодеться, но он чувствовал знакомый запах в зале, и решил немного побыть среди гостей. Пропустил между пальцев прядь волос, закрывая лицо от посторонних взглядов, и внимательно осмотрел помещение. Того, кого он искал, не было видно, но Мартин был уверен — Тео снова пришел, как и вчера, и будет тут до самого конца, пока он не уйдет. По губам омеги проскользнула улыбка.       Что ж, он только рад, что альфа так мучается. После метки они больше не обращают внимания на чужих омег, а вот последних щедрая природа не стала загонять в такие жесткие рамки. По сути, запах альфы отпугивал потенциальных кандидатов, но через три года от Мартина уже не так сильно несло Тео. А специальные блокаторы и средства гигиены стерли этот запах почти на нет, и омега начал замечать на себе заинтересованные взгляды других альф. Столько лет воздержания любого могут свести с ума, насколько сильно — он знал на собственном примере, и потому решил позволить себе наконец расслабиться. Только это нужно сделать так, чтобы Тео все видел.       — У тебя приватный танец, — голос беты над ухом заставил Мартина вздрогнуть.       — Кто? — Тео?!       — Постоянный клиент, — управляющий постучал пальцами по стойке. — Кабинка три. Семь минут. Оплата по двойному тарифу. Говорит, скоро женится и хочет оторваться напоследок.       — Глупое желание, — Мартин соскользнул вниз и уточнил свой ответ, увидев вопросительно приподнятые брови. — Женитьба — это глупость. Нет ничего слаще свободы.       Бета не ответил, и омега потопал в нужном направлении, раздавая завлекающие улыбки. Он не был манерным, но умел завести альф случайным взглядом, обещая этим больше, чем можно сказать словами. Талантливый сукин сын, говорил Тео, видя, как альфы подбирались и начинали коситься друг на друга — взгляд Мартина был направлен в никуда и конкретно каждому одновременно.       В кабинке было пусто, и он недоуменно остановился, но потом запрыгнул на платформу с укрепленным на ней пилоном, сделал несколько движений, разогревая уставшее тело. Пожалуй, на сегодня хватит. Деньги ему не нужны, а висеть вниз головой больше не хочется. Тем более что Тео он так и не увидел.       — Думаю, ты совершает большую глупость, — вошедший за смутно знакомым альфой Тео даже не посмотрел на него, а Мартин застыл с поднятыми руками, на мгновение облившись горячей волной возбуждения. Осторожно принюхался, но запаха не уловил. Понятно, тоже на блокаторах.       — Ничего не глупость, — крупный, шире в плечах и выше на полголовы, чем Тео, альфа с интересом уставился на Мартина. В зеленых глазах появился интерес, и его лапища провела по рыжеватой голове, взъерошивая волосы. — Бернар довольно умен для омеги, и его не интересуют тряпки и дорогие магазины. К тому же, сам знаешь, папа в последнее время болеет все чаще, и мне бы не хотелось его расстраивать.       — Но он тебе хоть немного нравится? — Тео легко опустился в кресло, закидывая ногу на ногу и закуривая тонкую ароматную сигаретку. — Глупо женится на том, кто тебе не нужен, ты не находишь?       — Нравится, — альфа хмыкнул и посмотрел на отлипшего от шеста омегу. Тот на мгновение пожалел, что у него нет старого магнитофона, в который можно от души засадить ногой. — Но сейчас на первом месте бизнес и компания. Тебе ли это не знать.       — Да. Верно, — Тео глубоко затянулся и сломал тонкий цилиндрик пополам, воткнув его в пепельницу.       Мартин развернулся боком, поднимая распущенные волосы и кидая на Тео зовущий взгляд, прекрасно зная, что альфа от этого заводится. Прищурился, навесив насмешливую улыбку, вспыхнул глазами, прикрываясь ресницами. Гибкое бескостное тело выгнулось, повторяя каждый такт приглушенной музыки. Сейчас Мартин танцевал не для рыжего, а для Тео, отчетливо ощущая протянувшиеся в небольшом пространстве незримые нити.       Он крутился вокруг пилона так, что вскоре превратился в вихрь волос, рук и ног, на мгновение забыв, что места тут немного и это не большая сцена, а перед ним не толпа разгоряченных посетителей, а двое застывших в изумлении альф. На последних тактах трека соскользнул вниз, оказавшись у ног альфы, упираясь в подлокотники кресла и тяжело дыша. Тряхнул, подаваясь вперед, мокрой головой, не видя из-за волос ничего впереди. Впился в послушно раскрывшиеся губы, краем сознания отмечая, что рыжий отлично целуется, мысленно себе поаплодировал. Ему хотелось увидеть вытянувшееся лицо Тео, и он отодвинулся, уставившись в расширившиеся зрачки янтарных глаз прямо перед собой. Что?!       Горячие пальцы Тео оказались на спине и потянули вперед. Почти упав на него, Мартин выставил руки, пытаясь отодвинуться, но альфа воспользовался ситуацией и так просто отказываться не собирался.       — Ну вы даете! — выдал рыжий, с интересом уставившись на представление. — Если бы я знал, что у вас есть и такие услуги…       — Это персональное обслуживание, — прохрипел Тео в ответ, пытаясь удержать ускользающего омегу, но только оставил следы ногтей на поджаром животе.       — Танец окончен, — Мартин выскочил из кабинки, на ходу вытирая мокрое лицо. Ноги дрожали, и он вдруг подумал, что может упасть прямо тут, в проходе, не добравшись до спасительной гримерки.       Тео ворвался следом, отшвырнув ногой валявшуюся на полу шубку, толкнув повернувшегося на шум омегу к зеркалу, легко поднимая и усаживая прямо на столик, сгребая вазы с цветами на пол и не обращая внимания на моментально намокшую одежду.       — Ты что творишь?! — Мартин раскрыл рот, который тут же закрыли горячие губы, припечатав вход языком — только замычать обессилено да втянуть воздух носом.       Ноги омеги дернулись, их бесцеремонно обхватили за бедра и потянули вверх, пытаясь закинуть на плечи. Но ему удалось как-то вывернуться и довольно ощутимо лягнуть Тео в спину. Развернувшаяся мордой серебристая крыса впилась между лопаток, прокалывая рубашку и словно кусая как настоящая. Вскрикнув от неожиданности, альфа отодвинулся, уставившись на Мартина бешеными глазами.       — Не смей меня трогать! — тот едва отдышался и снова выставил руки перед собой.       — Я…       — Не смей! — давно заживший укус дернуло, заставляя морщиться от боли.       — Прости, — Тео отступил назад, жадно охватил взглядом съежившуюся фигурку. Поторопился… Как же поторопился! — Тин…       — Вон отсюда! — в альфу полетела тяжелая ваза, расплескивая воду и рассыпая цветы, следом другая, заставляя того отступить еще дальше, почти ко входу.       Войдя во вкус, Мартин с азартом швырял в Тео вещи, испытывая садистское удовольствие, когда попадал по нему и тот шипел от боли. Словно внутри раскручивалась туго сжатая пружина. Когда вокруг ничего не осталось, омега спрыгнул на пол и в Тео врезался очередной букет гербер, сломавшись от удара о выставленную вперед руку.       — Мартин! Да успокойся же! — споткнувшись о кучку мокрого меха на полу, он едва успел закрыть дверь, услышав за ней звон разлетающихся осколков. Ваза. Тяжелая стеклянная ваза, вычурная и нелепая, в которую влез самый большой букет.       Нервно хохотнув, Тео прислушался и решил, что в данный момент самое лучшее, что он может сделать — это поскорее отсюда уйти, пока омега не вспомнил об его машине на парковке.       Вечером следующего дня, в кресле разгромленной и кое-как убранной гримерки, Мартин нашел подарочную коробку, в которой оказалась новая шубка взамен испорченной. Хмыкнув, омега накинул ее на плечи, кутаясь в теплый мех и вдыхая знакомый аромат.