Жутко громко и запредельно близко

      Время пролетело достаточно быстро за суетой моих новых канадских будней. На дворе уже стоял сентябрь. В Онтарио было как всегда тепло, мы с Джейсоном решили пойти в парк, чтобы насладиться погодой да и просто провести время вместе перед моим возвращением в Москву на открытые прокаты. С пакетом из магазина с мармеладками, мы весело шагали к ближайшей лавочке, рассказывая друг другу разные истории. – Ты представляешь, я один раз застрял в кругу для плавания! – Какой ужас, - проговорила я, косясь на парня. – Да ты что, это самое веселье, – радостно продолжал Браун. – Как я потом бегал от всех, кто пытался проткнуть мой круг чем-то острым, – вспоминал он, когда мы уже сели. – Я однажды осталась ночевать у своего хореографа, – начала я все же с опаской. Мы с Джейсоном, конечно, сильно сблизились за последние пару месяцев, поэтому я могла довериться ему почти на сто процентов. Но вот то самое «почти» внутри меня постоянно требовало молчать. Однако молчать я уже и не могла. – Стой-стой, Жень, – вдруг остановил меня Браун. – Это тот самый Клейкхенгаус? – Да, – с улыбкой ответила я, вспоминая те моменты. - Так вот, я впервые видела его, такого серьёзного человека, в детской пижаме в полосочку! – я все же рассмеялась. – Ты только представь... – Что-то тут не сходится, – перебил он меня, я внимательно на него взглянула. Видно, как он молча требовал правды, просто умолял меня рассказать все. – Оу, черт, – он стал догадываться, немного испуганно посмотрев на меня. – Вы что, встречаетесь? – Нет, Джейсон, ты что, – как можно серьёзнее заявила я. – Просто, – пауза, а затем я рассмеялась. – Ты бы видел своё лицо! – Женя! – он шутливо толкнул меня в бок. А дальше наш разговор был только обо мне и Дане.

***

      Я неторопливо собирала вещи. Рейс был на пять утра, поэтому в моих планах было хотя бы чуть-чуть, но поспать перед сложным перелётом. Закрыв чемодан и оставив его у двери, я юркнула под одеяло. Открыв ноутбук, я стала внимательно листать ленту новостей. Впрочем, ничего нового для себя я так и не обнаружила. Общение с Даней все эти месяцы было какое-то другое. Словно он ко мне сильно охладел, однако я предпочитала скидывать все проблемы на его усталость и загруженность перед новым сезоном. Привет, лунатик, ты чего не спишь? Ответ пришёл только через пять минут. Занимаюсь тут с Алиной ее новыми программами. А ты почему ещё бодрствуешь? Марш спать, у тебя, насколько я знаю, ранний рейс. Я нервно поджала губы, крепче в руке сжимая любимую кружку с бабочками. Да, пожалуй, пойду. Сладких снов <3       Ответа в очередной раз я так и не дождалась. Закрыв приложение, я вновь стала листать спортивные новости. Однако на секунду мой взгляд упал на новый заголовок, а кружка из моих рук полетела вниз. И все, что я слышала – то, как с грохотом она разбивается об пол.

***

– Женечка, здравствуй, моя дорогая! – Татьяна Тарасова была как всегда очень доброжелательна. Я обняла женщину в ответ, а она стала меня разглядывать. – И похорошела, и как выросла, красавица! – Здравствуйте, Татьяна Анатольевна, – с улыбкой сказала я, глядя на тренера. Вскоре, к нам подошёл Брайан и Дэвид. Тарасова, к моему удивлению, бегло заговорила по-английски. Пообщавшись с Орсером и пожелав мне огромной удачи перед короткой программой, она ушла. – Ну что, тренироваться? – скорее не спросил, а констатировал факт. Я кивнула, стараясь не показывать свою усталость. Переодевшись, я вышла на лёд. Не сказать, что моя тренировка перед открытыми прокатами была удачной. Два прыжка не получились так, как надо, но Брайан все равно меня похвалил. – Ты боец, – сказал он, когда я расшнуровывала коньки. – Так кататься после всего, что произошло, – Брайан сделал паузу, намекая на мою травму с ногой. – Дорогого стоит.       Я сопровождала его реплики молчанием, потому что просто и не знала, что отвечать. Собравшись наконец, мы вышли в сторону жилых корпусов. Орсер, попрощавшись со мной, ушёл в сторону дома, где они жили с Уилсоном, а я пошла в сторону своего, где меня уже ждали мама и бабушка. – Ну как, рассказывай, – потребовала с меня мама прямо с порога. – Бабушка там чайник поставила уже, пирог свой привезла вкусный, с вишней, как ты любишь, – все говорила мама, помогая мне. Забрав сумку с коньками, она скрылась за дверью моей временной комнаты. Выдохнув, я прикрыла глаза, пытаясь собрать в порядок все мысли.       Сейчас не нужно концентрироваться на том, что произошло накануне. Это все лишнее, будет отвлекать. Завтра важный день. Я сорвала цепочку и оставила ее на коридорной тумбочке.       Шёл уже первый час ночи, а мы все сидели за столом. Бабушка рассказывала свои истории из молодости, а мы с мамой, уплетая пирог, все не могли ими наслушаться и лишь изредка прерывались, чтобы налить новую кружку чая. – Ой, мам, времени-то уже сколько! – испуганно произнесла мама, обращаясь к бабушке. В ответ женщина лишь махнула рукой, продолжая свою историю. – Мам, Женьке завтра выступать, - продолжала гнуть свою линию мама, убирая чашки. – Да, бабуль, я уже, наверное, пойду спать, – сказала я, зевая. Встав, я подошла к ней. Бабушка заключила меня в крепкие объятия и пожелала спокойной ночи. – Спокойной ночи, ба, – ответила я, улыбаясь. Пожелав сладких снов также маме, я вернулась в комнату.

***

      Спала я плохо от слова «совсем». Явившись на ранюю тренировку, которую назначил мне Брайан, я то и дело зевала. – Смотри не усни на льду, – сказал Орсер, когда я в очередной раз приехала за салфеткой. – Постараюсь, – с улыбкой ответила я и вернулась к прыжкам. На этой тренировке лёд был пуст, что меня даже успокаивало. Нет посторонних глаз. Нет его глаз, встретить которые я пока не готова.

***

– Собралась, – коротко кинул Орсер перед самим прокатом, я кивнула. Похлопав по борту, я выехала на лёд. На мой прокат народу значительно прибавилось. Из последних сил я старалась не смотреть в сторону Этери Георгиевны и Дани, но я чувствовала их взгляды на себе. Они, разве что, не прожигали меня насквозь.       Моя новая короткая программа шла мне. Думаю, это моя лучшая короткая. Я с таким чувством наслаждения делала каждый элемент, попадала точно во все музыкальные акценты. Лёгкое кокетство, игривые движения кистей, щелчки - все это создавало мой совершенно новый образ, который ранее был скрыт под пеленой классики. Никогда бы в жизни не поверила, что джаз может так меня раскрыть. Ещё пара движений и финал. Я на секунду застыла в этой финальной позе, а затем, все же мельком взглянув на Даню, который явно не верил своим глазам, стала прощаться с публикой. Вернувшись к Брайану, я его обняла. – Ты молодец, – он похлопал меня по плечу.       Этери все же осталась вместе с Даней после проката Алины. Поджав губы, я все же должна была подойти. Мне не было неприятно (для себя я это давно решила), но нужно выбрать как говорится «удачный момент». Когда Орсер вместе с Дэвидом общались с остальными тренерами, Этери Георгиевна стояла у бортика и словно меня ждала. – Здравствуйте, Этери Георгиевна, – сказала я спокойно. – Здравствуй, Жень, – она кивнула в сторону лавочки. – Отойдём поговорим? Я согласилась, следуя за ней. – Что ж, у вас получился неплохой тандем, – наконец сказала Этери, глядя на меня. – Заметно улучшила лутц и аксель. – Я рада этим изменениям, – честно призналась я. – Думаю, вы на самом деле знали, к чему все шло. – К сожалению, Жень, – Тутберидзе выдохнула. – Невозможно, чтобы под одной крышей занимались такие топовые фигуристки, которые постоянно друг с другом конкурируют. Это должно было произойти. Дело не в том, что так вышло, а в том как это вышло.       Я поняла, к чему она клонила. Ведь действительно, я игнорировала ее долгое время, прежде чем она узнала, что я перехожу к Орсеру. – Это полностью моя вина, – начала я. – В экстренном порядке надо было что-то менять. Сказав бы я вам все в лицо, кто знает, насколько бы это затянулось. Я выбрала меньшее из зол для себя, Этери Георгиевна.       Тутберидзе секундно понимающе кивнула. Женя была права, она бы ещё долго так не смогла ее отпустить к другому тренеру. Она ведь ей как дочь. – Я рада, что мы честно наконец поговорили, – заключила Этери. – Я тоже, Этери Георгиевна, – ответила я, вставая навстречу Брайану. При его приближении я заметила, как Тутберидзе напряглась. – Ну что, идём? – он не обращал внимание на моего бывшего тренера, я, приняв куртку, вновь посмотрела на Этери. – Удачного сезона Алине. – И тебе, Жень.