Фотосет.

Летнее небо скрыло густой скатертью облаков, закрыв собой яркое палящее солнце. Не смотря на это, жара никуда не собиралась уходить. Асфальт прогрелся достаточно, чтобы отдавать все свое тепло людям. В переполненной маршрутке, как всегда, в час пик, негде было, ни то чтобы сесть, но и встать. Двое братьев пытались держать равновесие на небольшом клочке территории и, поэтому, были вынуждены прижаться друг к другу. Между несколькими вариантами расположения выбор пал на лицом к лицу, только уже при первом же повороте парни осознали свою ошибку. Маршрутку качнуло и Миша, вынужденно, упал прямо в объятия брату. Младший хотел было что-то сказать и поднял голову вверх, и… чуть не поцеловал старшего в губы. Слишком интимная обстановка вызвала у обоих только неловкость и, будь тут хотя бы немного больше пространства, то они бы точно отскочили друг от друга. Но, увы, деваться им некуда и, единственное, что могут сделать братья, так это отвернуться в разные стороны и сделать вид, что ничего такого не произошло. Добравшись, наконец, до нужной остановки, братья вылезли вместе с большей частью толпы и отправились по магазинам. Они шли на небольшом расстоянии друг от друга в абсолютной тишине, стараясь даже не смотреть друг на друга. — Да, надо было подождать следующую маршрутку. — Первым начал разговор Никита. — Я так и хотел сделать, но ты сам видел сколько было людей?! Нас просто толпой затолкали внутрь. — Поддержал тему Миша. — Повезло, что хоть на нужную маршрутку попали. — Улыбнулся Никита. Вся неловкость растворилась в воздухе. — Ага. — Миша кивнул и, наконец, посмотрел на старшего. — Ничего, вышли бы на первой же остановке. — Думаешь, нас бы выпустили? — Спросил Никита и подошёл чуть ближе. Разговаривать на расстоянии не очень удобно. — Наверное, должны были. — Подумав пару минут, коротко кивнул Миша. Он окончательно расслабился и, неожиданно встал. — Мы пришли. — Младший кивнул на высокое здание. Никита тоже остановился и прошёлся взглядом по всем этажам и тяжело вздохнул. — Напоминаю, у нас не много денег и времени. — Он посмотрел на брата и надеялся, что Миша понял, как сильно Никита не хотел провести здесь не один час. — Во сколько выставка? — Только сейчас Миша задал этот вопрос и вытащил телефон из кармана, чтобы посмотреть на часы. — Часов в семь. — Никита попытался вспомнить точное время. — Но, мне ещё нужно заехать за фотоаппаратом и добраться до места. — Сейчас четыре. — Взглянув на часы, сообщил Миша и нахмурился. — Постараемся влезть. — Он спрятал телефон в карман, взял брата за руку и потащил внутрь. Юлий приехал домой на такси. Он спешил домой, как никогда, быстро. Сердце стучало, ударяясь об ребра, будто хотело сбежать. Его мучила одышка, но он не переставал идти, переступая через ступеньку. Онешко, буквально, влетел в квартиру, громко хлопнув дверью. Он разулся в прихожей, раскидав свои кроссовки в разные стороны. Юлий раздевался прямо на ходу, совсем не беспокоясь: куда прилетели вещи? В конечном итоге, Юлик добрался до спальни в одних трусах. Модель подошёл к своему шкафу и собрал в охапку все вещи, которые смогли поместиться в его руки. Он ужасно нервничал, но был собран. Сегодняшняя выставка стала для него, одновременно, и самой важной, и самой ожидаемой, и самой не желаемой. Юлик пытался убедить себя, что депутат не станет приставать к нему, при всех. Но он слишком хорошо знал, что его ничего не остановит и, (придумав какой-то предлог), сможет утащить Онешко в темный уголок, начнет к нему приставать. Юлик мотнул головой, отгоняя от себя дурные мысли и скинул всю одежду на кровать. Он встал перед кучей вещей и прошёлся взглядом по нарядам, схватил первые попавшиеся. Модель крутился возле зеркала, поправлял прическу и замерев на пару минут, быстро разделся. Юлий сменял один наряд за другим и все никак не мог остановиться на одном из вариантов. Ему хотелось выглядеть красиво. В конечном итоге, Онешко остался в классическом и элегантном черном костюме. Ткань с шелковой глянцевой оконцовкой хорошо облегчало фигуру, подчёркивая подтянутое тело. Штаны не сильно облегали ноги и, Юлик прошёлся по комнате от зеркала до дальней стены и обратно, в них было удобно двигаться. Пиджак свободно висел на плечах, придавая образу открытость, а небрежно пристегнутая бабочка — дерзость. Юлий снова посмотрел на отражение и поправил выпавшую прядь. Образ, в общем и в целом, ему нравился и он молча кивнул сам себе. Так и пойдет. Юлий достал телефон и кинул быстрый взгляд. Вся эта рутина с выбором заняла достаточно времени и ему, по-хорошему, стоило поторопиться. Депутат не любит, когда опаздывают. Он набрал номер такси и заказал авто. До звонка от свободного таксиста ещё есть время и Онешко присел за стол и задумался. Пока переодевался, все его мысли были зациклены на одежде, но а теперь в его разум снова вернулся Никита. Юлик прикрыл глаза и вновь увидел образ фотографа. Он пытался представить его в костюме и коротко улыбнулся. Воображение рисовало картину: Никита, одетый в строгий костюм, стоял к нему полуоборотом и всматривался куда-то вперёд. Красивый, в мягком освещении, совершенно один в пустом зале. Он замечает Юлия и переводит взгляд на парня, улыбается и протягивает свою открытую ладонь. Юлий хочет протянуть руку и коснуться его кожи, но звук входящего звонка и растворил всю иллюзию. Онешко резко подорвался на ноги, ответил на звонок и, схватив ключи, поспешил покинуть квартиру… Светлая студия, погружена в полумрак, за счёт закрытых плотных штор. Они не сильно спасали днём, когда солнце было на своем пике и освещает слишком ярко, но в пасмурную погоду и вечером, очень сильно спасало. Рыжеволосый парень сидел на широкой кровати и пролистывал фото со своих фотосессий. Он уже не помнил ни имён, ни фамилий, ни образов фотографов. Все, что сохранилось в памяти, так это вспышки фотокамер. Даже фон растворился в омуте забвения. Вот, Даня доходит до последних фото и образ Никиты врывается в память яркими вспышками. Кашин молча смотрит на фото, но перед глазами продолжал маячит человек с фотоаппаратом. Он не видит никого и ничего. Даня зажмуривается, прижимает к сердцу телефон и очень сильно хочет сейчас обнимать не этот неодушевленный предмет, а живого человека. Ему так одиноко и горько. Он впервые и безответно влюблен. Кашин прекрасно помнит, о данном обещании отвлечь депутата, но моделе чертовски хочется провести время с любимым человеком. Даниил трясет головой, отгоняя от себя дурные мысли. Открывает глаза и запрокидывает голову вверх, уставившись пустым взглядом в белый натяжной потолок и маленькие светильники. Он тяжело дышит, пытается успокоить внутренний ураган. После поднимается на ноги и подходит к большому зеркалу, натягивает на лицо улыбку и пытается вернуться в привычный образ. Ему кажется, что он выглядит слишком фальшиво и искусственно. Кашин снова грустнеет, после снова улыбается, пытается отыскать в памяти хорошие моменты и пробует, пробует, пробует. Одна и та же эмоция повторяется по кругу, пока не выходит более-менее нормально. Перед самым выходом, Даня кидает взгляд на настенные часы, поправляет темно синий костюм и спешит покинуть пустую квартиру, громко хлопнув дверью.