В поисках члена

Мысли Рудбоя плавно перетекали внутри черепной коробки, смешиваясь с новоприбывшими ощущениями. Например: нога Оксимирона — сама по себе она ничего такая, но в бок упирается не очень удобно. Стакан с алкоголем выглядит странно и держать его не особо приятно. Может потому что это стакан. Ване всегда больше нравились бутылки, не как объект для «посидеть», разумеется, хотя, и это тоже, с точки зрения каких-нибудь противных хейтеров. Охра посмотрел на Гнойного, который пиздел без остановки. Евстигнеев с удивлением отметил, что все кроме него погружены в разговор и прекрасно понимают о чём идёт речь. Сначала он ещё пытался поймать убегающие слова за хвостики и посадить в клетку, но они и от туда куда-то девались, так что вникнуть в происходящее не получалось. Недовольство росло и росло, Ваня уже и сам чувствовал — ещё немного и будет уже через край. Охра попытался подняться, но почему-то сразу завалился обратно. — Блять, — Ваня возмущённо посмотрел на Оксимирона. Фаллен довольно заржал, глядя на своего недовольного тёзку. — Что, Ванюша, гравитация тебя задиссила? — Скорее ударила, — зевнул Слава и сразу вернулся к «основному» разговору. — Оксимирон Янович, вот вы говорите, что вас более всего ку-ультура в нашей стране волнует. Процветание, все дела… — Держит руку на пульсе подыхающего хип-хап-чудовища! — Ванечка вставил свои три копейки. — А в том то и дело, что не держит! — Слава изобразил на своём лице довольно правдоподобное отчаяние, а может и не изобразил. Кто ж его пьяного то разберёт. Охра почувствовал что следующее высказывание о Культуре растолкает бешеный огурчик, зреющий в его голове и он ка-ак бабахнет. — Всё, я курить! — не терпящим возражений тоном (довольно внятно) сказал Рудбой. Фаллен вредно улыбнулся: — Как же так, неужели за баттолрэп… — За мёртвый баттолрэп, — поправил его Оксимирон. — За мёртвый баттолрэп выпить не хочется? — Не хочется, — отрезал Евстигнеев и (не)твёрдой походкой направился в сторону кухни. Тут посреди поля брани раздался знакомый до боли биточек. Пока Оксимирон удивлённо хлопал глазами Слава выругался, чертыхнулся и с трудом вытащил из кармана телефон. Прежде чем ответить он гневно зыркнул на Фаллена. — Это же мой трек! — Окси довольно улыбнулся. — Тссс! — Ванечка пересел к Мирону поближе и заткнул ему рот рукой. Тот возмущённо замычал, пытаясь высвободиться. Фаллен внимательно слушал Славины реплики, не обращая на императора русского баттолрэпа никакого внимания: — Чё? — И у него тоже… Бля. — Не важно! Или… Давай я перезвоню. А хотя, хули, приезжайте, ща адрес кину. Даже Мирон к концу перестал дёргаться и возмущённо уставился на Славу. Когда рука Ванечки сползла к нему на колено Оксимирон открыл рот, чтобы в полной мере выразить своё недовольство, но Фаллен оказался быстрее. — Рассказывай что там у них! — Не давай никому мой адрес! — Мирон заткнись, — Ваня пихнул Оксимирона локтем, тот надулся и скрестил руки на груди. — Я вообще-то здесь… Это вообще-то мой… — Твой, твой, никто не спорит, дай Славяну сказать может важное что! Пока они препирались Слава уже успел переслать Замаю сообщение с адресом и теперь немного виновато смотрел на хозяина квартиры: — Сюда едут Замай и Букер… У Феди точно такая же проблема как у тебя, — последнюю часть фразы Слава проговорил жуткой скороговоркой (грайм эмси всея Руси обзавидовались). — Чего, — не понял Оксимирон. Гнойному несколько раз пришлось повторять чуть ли не по слогам, к концу у него зародилось подозрение что Окси просто над ним издевается, но он стойко выдержал это испытание. — Всё равно надо было спросить разрешения прежде чем приводить сюда этих… — А вдруг ты бы не разрешил. — Подождите! — Фаллен заржал. — Надо объявления убрать пока они не приехали. Охра успел уже распечатать приличную стопку объявлений. Они медленно и неумолимо расползались по комнате во время пьяного разговора, даже Оксимирон в итоге решил полюбопытствовать и сложил из одного пароходик, а из другого самолёт. Слава забрал их себе и принялся что-то напевать про пароход который был болен, никто так и не понял что он имел в виду. Непонятно почему, но рэперы отнеслись к этому предложению крайне серьёзно и, вплоть до момента когда в дверь позвонили, «скрывали улики». Слава запихивал скомканные листы под кровать, Оксимирон прятал их под диванными подушками, а Фаллен нихуя не делал только советовал им поторапливаться потому что Замай скоро будет здесь. Открывать пришлось Рудбою, потому что остальные среагировали на звонок как на полноценный скример из хоррор фильма. Он вопросительно оглядел троих дебилов — те сидели на диване выпрямив спину и направив напряжённые взоры в коридор. — Мы всё спрятали, Вань, — шёпотом спросил Слава. — Да вроде всё, — Окси ещё раз оглядел комнату и увидел их творение на мониторе макбука. Мирон поднялся и поспешно захлопнул крышку гаджета. В этот момент в комнату вошла процессия состоящая из Рудбоя, Замая и Букера.