***
Наверное, он выпил слишком много. Наверное, мне стоило его остановить. Джейс сидел на скамейке, допивая вторую бутылку. Время от времени он говорил что-то, но это было слишком сумбурно, чтобы обращать внимание. Я ненавижу пить, а еще больше ненавижу пьяных. Но сегодня мне это необходимо. Я забираю у Андервуда кошелек и покупаю еще две бутылки. Никогда еще у меня не было такого желания напиться. Идея, конечно, сомнительная, но что еще остается, когда все пошло под откос? — Я думал, что я знаю, что делаю, — пробормотал Джейс, вновь прикладываясь к горлышку бутылки. — Ты это о чем? — спросила я, прежде чем попробовать вино. Оно стоило слишком много, чтобы я могла себе его позволить, но какая разница, если плачу не я? — Я облажался, — повторил он, запрокидывая голову назад. — Совершенно отвратительная скамейка, — прошептал он. Я молчала, опустошая содержимое бутылки. Обычно в фильмах выпивка помогает забыть о проблемах. Вместо этого у меня начинает гудеть голова и спина. — Здесь неудобно, — киваю я. Андервуд поднимается, разминает затекшие мышцы, снимает куртку и кидает ее на землю. — Ложись, — машет рукой он. — Ты хочешь, чтобы я тут нахрен отморозила себе последние мозги? — проговорила я. Я пила все больше и все меньше чувствовала вкус напитка. Зато пойло больше не обжигало горло. Вопреки ожиданиям, я не забыла случившееся, не почувствовала безудержное веселье или эйфорию. Мне было по обыкновению невыносимо и мерзко. Возможно, сегодня чуть больше, чем обычно. Я пробила дно. Я тяжело вздохнула и переместилась на промерзшую землю. Почему-то больше всего хотелось плакать. — Чем же ты, блять, думала, — неожиданно проговорил Джейс. Я резко обернулась к нему. Голова закружилась, а к горлу подступила тошнота. — Хотя ты не думала вообще, наверное… Ты хоть знаешь, что с тобой будет, если они распознают лицо на записи? — Меня убьют? — равнодушно спросила я. — Нет, конечно. Просто ты никогда не устроишься на нормальную работу. И не доучишься, скорее всего. — Шансов у меня было изначально мало. — Ты не боишься меня? — он удивленно приподнялся на локте, заглядывая мне в глаза. — С чего это я должна? — Я на твоих глазах прикончил двух человек. За мной охотятся бывшие агенты фбр, вооруженные до зубов и… — Ты пытаешься меня испугать? Выходит плохо. Твои хваленые агенты полнейшие тупицы. — Они четко исполняют приказы. И понимают, что с гражданскими могут быть проблемы. — Зачем вообще твой отец пытается тебя вернуть, а? Да и ты мог бы просто поговорить… — Думаешь, я не пытался? — вскипел Джейс. — Я разговаривал с ним весь гребанный год. Но я с самого начала знал, что не выйдет. — Почему? — я прикусила губу, прекрасно понимая, что сейчас же буду послана куда подальше с такими личными вопросами. Но Андервуд, видимо, был слишком пьян. Он еще раз приложился к горлышку бутылки и скривился. — Это было завещание моей матери. Он меня не любил. А вот ее просто обожал. Я был совсем сопляком, когда она умерла, так что можешь подавиться своей жалостью, а если еще скажешь, что тебе жаль, — я тебя ударю, — он говорил спокойно, буднично. — Не думаю, что она завещала бить тебя и держать на короткой цепи, — фыркнула я. — А если будешь угрожать мне — получишь пизды. К тому же, у меня теперь есть отличная информация для шантажа… — я осеклась, наткнувшись на его взгляд. На миг в его глазах обнажились все чувства, что он вынашивал под тщательно сформированной броней. Он так долго оставался для меня бесчувственным и насмешливым, что я забыла, что ему тоже может быть больно. В горле пересохло. — Я думала, что ты избалованный мальчик, которому с детства все на серебряном блюдце приносят, — протянула я, чтобы разрушить тишину. Обычно я не люблю пустые разговоры и шум, но сейчас молчание — чистое насилие. — Я хотел, чтобы все так думали, — кивнул Джейс, выбрасывая пустую бутылку подальше. — Сегодня ведь соревнование… — он пытался уйти от темы. — Зачем? Почему ты хотел, чтобы люди думали, что ты полный мудак? — Потому что иначе не выжить, — он пожал плечами, открывая новую бутылку. Я нахмурилась. — О боже… Так ты как в этих дурацких фильмах… — я закатила глаза. — Бедный мальчик, создающий образ дерьмового чувака, да? — Да, — он посмотрел прямо на меня. — У тебя какие-то проблемы? — Прекрати, — я прыснула от смеха. — Теперь это не работает. — Мне кажется, ты слишком напилась. Нам пора домой, — он поднялся и отряхнул джинсы. — С чего это? — запротестовала я. — Я не хочу домой. Тео опять будет ругаться, что я не умею пить. — Опять Тео. Забей на него. Даже не говори, что считаешь его лучшим другом после всего дерьма. — Но он ведь ничего особо не сделал плохого, — рефлекс. Защищать Тео от нападок посторонних — моя привычка. — Нам просто нужны были деньги. Тебе вообще этого не понять. Ты хоть не наслаждаешься жизнью, но все же живешь на деньги своего… — на языке вертелось гадкое слово, которое должно были обжечь его. Показать, что мне плевать на его исповеди. Плевать, что он говорит: ведь поступки — истинное отражение человеческой натуры. — Отца… — я не сказала то, что хотела. «Живешь на деньги своего папаши», — вот какие слова встали поперек горла. — Нет, — он вздохнул. — Я участвую в гонках и спорах, чтобы заработать деньги. Как только я сбежал, он заблокировал мне карточку. Он отслеживает мои покупки. Хочешь спросить теперь, почему я сбежал? Давай же, — его голос понижался с каждым словом и под конец звучал как утробный рык. — Нет. Я знаю, почему ты это сделал, — я прекрасно помнила, что увидела в раздевалке в спортзале. Ему не надо ходить в Клетку, чтобы быть побитым. С этим прекрасно справляется его отец. — Ты не знаешь, — он будто бы засмеялся, но я прекрасно знаю это чувство. Чувство отчаяния, когда надо выплеснуть эмоции. Есть два пути: смеяться или плакать. — Тогда валяй, — я потянулась к бутылке, но Джейс присел и выхватил ее из-под моей руки. — Хватит с тебя. И почему это я постоянно отвечаю на твои вопросы? Давай по очереди. — Как правда или действие? — нахмурилась я. — Нет, но мне нравится идея. Я сжала губы и посмотрела на небо. Оно казалось каким-то грязным. А затем я зачем-то посмотрела в его синие глаза. Яркие, горящие. Он был полон энергии, и я почему-то улыбнулась. Как глупо. Он не отводил взгляд, а я просто продолжала смотреть. В голову лезли непрошеные мысли: наш первый поцелуй в лихорадке. Каждый раз мы были на грани, подверженные животным чувствам. Но сейчас будто было что-то другое. Я чувствовала себя гребанным астматиком. А самое удивительное — мне не хотелось переспать с ним. Нет, вернее сказать, хотелось, но не сейчас. Сейчас я смотрела на него будто впервые. Раньше каждая черта его лица казалась мне противной. Противной в своей притворной красоте, скрывающей внутреннюю гниль. Но когда он посмотрел на меня так, я будто впервые распахнула глаза. Мне нравилось, что я чувствую, но это было неуместно. Тем не менее, взгляд я не отводила. Его глаза чуть прищурены, а на губах легкая улыбка. Не насмешливая, как обычно, а отстраненно-мечтательная. Не знаю, с какого хрена это взбрело мне в голову. Я сжала кулаки и глубоко вздохнула. — Ты пялилась на меня, Фрейзер, — протянул Джейс. — Нравится мое лицо? — Я спала с открытыми глазами, — зло произнесла я. — Херовый из тебя выйдет адвокат. Врать не умеешь совсем. Ты как открытая книга. — Тогда зачем мне отвечать на твои идиотские вопросы? — вскипела я. — Потому что мне интересно. — Я точно такая же, как и все девушки в Клетке. Что тебе может быть интересно? — огрызнулась я. — При чем здесь вообще Клетка? Я не упоминал ее в разговоре. — Ты… Ты ведь играл с многими. Какая тебе разница… — я не могла найти слов, которые описали бы, что я чувствую. Потому что я сама толком не понимала, что я чувствую. Я задыхалась от огня внутри меня, но не могла понять, откуда он. Злость. Ответом всегда была злость. Но сейчас это было еще что-то иное. Примесь обиды? Бред. С чего бы? — Потому что ты притворяешься. Ты не в край помешана на деньгах. Пытаешься выставить себя продажной. Шлюховатой. Беспринципиальной. Злой… — Он загибал пальцы, задумчиво смотря куда-то вверх. — Я пыталась выставить себя… — я мотнула головой. — Ты что вообще несешь? Думаешь, что я лучше, чем я есть? О нет. — Человек отражается в поступках. Шиллер так говорил, — с умным видом сказал Андервуд. — Но, знаешь, ты на словах сука, а на деле… — он задумался. — Кто? — нахмурилась я. — Ребенок. Почему у тебя еще сострадание не отбило, а? — Нет у меня сострадания. С рождения. С чего ты вообще взял… — В Клетке, — оборвал меня Джейс. — Ты ведь влезла не только чтобы справедливость восстановить. Я знаю, как в Клетке важна репутация. А ты прекрасно знала, что о тебе будут говорить потом. И знала, что жалеть тебя точно никто не станет. Наоборот, бить будут еще сильнее. С ненавистью. Я молчала. Не скажу, что я жалею, что вступилась за него тогда, но сейчас я сама не против побить его. — Ты не хотела, чтобы меня покалечили. Но тебе бы это было выгодно. Я бы проиграл гонку. У тебя была бы дополнительная пятерка. Не сказал бы, что это лишнее в твоем положении. Еще ты не такая расчетливая, какой хочешь казаться. Ты должна была предвидеть, что я бы не стал предлагать спор, не будь уверен в своей победе. Ты была самоуверенна, но это самоуверенность ребенка. Ты инфантильная. Когда я только прошел в вашу помойную яму, — он жестом остановил мои возмущения. — Ты пыталась доказать мне что-то и притворилась, что выхлестала банку пива, но когда пришел твой блондинчик, ты вела себя как пятилетка: скакала на кровати и громко смеялась. Вела себя открыто. По-настоящему. Именно тогда я понял, что ты пытаешься казаться сукой по той же причине, что и я. Ты хочешь выжить в этом безумии. На деле ты ведь не черствая. У нас с тобой намного больше общего, чем может показаться на первый взгляд. — Ты все это время… Анализировал меня? — я приподняла брови. — Это происходит непроизвольно с каждым. Ты меня совершенно не интересовала сначала, — он поджал губы. — Сначала? — переспросила я. — И когда же… начала? — Не знаю точно. Наверное, когда ты вела себя как полнейшая идиотка, прыгая по кроватям. Я фыркнула от смеха. — Ты мне сейчас в любви признался, а? — сощурилась я. — Нет. Просто сказал, что мне интересно. Надо быть полнейшим идиотом, чтобы… — Ты так накидался… — произнесла я. — А сегодня гонка, между прочим. — Твою мать, — произнес Джейс. — Я забыл про эту хрень…***
Я стою на дороге, нервно дергая ногой. Тео стоит прямо напротив меня, закрывая своей широкой спиной от любопытных глаз. Народа собралось слишком много. Не уверена, что видела столько в Клетке. Возможно, мне только кажется. Я облокачиваюсь о мотоцикл, который пригнал знакомый Джейса. А сам Андервуд должен прийти с минуты на минуту. Внезапно Тео наклонился прямо к моему лицу, щурясь. Он долго всматривался в мои глаза, прежде чем нахмуриться. — А ну дыхни, — строго произнес он. — От тебя выпивкой разит. Ты что… Твою мать, только не говори, что ты напилась перед гонкой… Это изначально была плохая идея, а ты еще… — Это была хуевая идея, согласна, — произнесла я. — Я тебе сколько раз говорил, — выдохнул Тео. Он рассеянно оглянулся по сторонам. — Ты не знаешь, где он? — Понятия не имею. Он ушел утром, когда вспомнил, что надо на гонку… Волнение росло в геометрической прогрессии, когда я вспомнила, куда он пошел. Ему нужен был мотоцикл. Мотоцикл, который остался припаркованный на стоянке у закусочной, где сегодня мы убили охранников. — Твою мать… — прошептала я.