Спорим?

      Я смотрела на свои дрожащие руки, когда Джейс вышел из ванной. Он был чертовски зол. Нет, он был в ярости. А я не могла поверить в происходящее. Я чуть не переспала с Джейсом. И не сказала бы, что мне стыдно за это.       — Погоди, ты поехал с девушкой в уединенную квартиру играть в правду или действие и не взял презервативы? — уточнила я еще раз.       — Пиздец… — он рухнул на кровать. Его толстовка валялась на смятом одеяле, а джинсы сползли, обнажая резинку брендовых трусов.       — Идиот, — рыкнула я, ударив его по плечу.       — Не беспокойся, — он развернулся ко мне, закусывая губу. — Мы еще продолжим.       Я отвернулась, чтобы скрыть смех. Мне становилось холодно, так что я отползла в угол и накрыла ноги одеялом. Я так и не нашла, куда он выкинул мои джинсы, так что осталась в одной толстовке.       — Тебе холодно? — склонил он голову набок.       — Нет, — огрызнулась я, подминая под себя подушку. — Все просто охуенно.       — У тебя руки дрожат, — фыркнул Джейс, подхватил свою толстовку и сдернул с меня одеяло. Я тут же вцепилась в пододеяльник, но Андервуд просто бросил мне на ноги свою кофту и вернул одеяло на место.       — Ждешь благодарности? — прищурилась я.       — Не дождусь же, — он улыбнулся, снова дернул одеяло и залез ко мне.       Я тут же зашипела и уперлась руками ему в грудь.       — Пошел отсюда, — угрожающе произнесла я.       — Да хватит злиться уже, — нахмурился он. — Я просто забыл взять с собой…       — Заткнись уже, — бросила я.       Джейс просто тяжело вздохнул и резким движением прижал меня к себе. Его рука поглаживала мою спину, а я распахнула глаза от неожиданности. Но его тело было таким теплым, что сопротивляться было бы глупо. Меня утешала мысль, что единственное, на что Андервуд годен — быть обогревателем. Мне он совершенно не нравится. Просто в квартире собачий холод. Я прижала ступни к ногам Джейса и почувствовала, как он вздрогнул.       — У тебя температура трупа, — произнес он полушепотом мне в волосы. Голос был явно сонным. Сегодня был долгий день.       За окном лил дождь, а по моему телу медленно разливалось спасительное тепло. Я прикрыла глаза и поерзала, вжимаясь сильнее в горячее тело. Джейс уткнулся подбородком в мою макушку и сопел.       Сегодня он определенно странный. Слишком заботливый и… хороший. Если не считать тот странный приступ, мне даже понравилось проводить с ним время. Я даже забыла о своей ненависти к нему. О своем долге ненавидеть его всеми фибрами моей души. И самое ужасное — мне совсем не было стыдно или противно. Более того, я наслаждалась запахом его тела и его руками на моей спине.       Немного подумав, я закинула ногу на бедро Джейса и закрыла глаза, чувствуя, что я проваливаюсь в сон.

***

      Мои руки в крови. Я бегу по темному лесу, а ветки так и лезут в глаза. Все, что я чувствую — животный страх, завладевающий моим телом. Паника. Инстинкт антилопы, учуявшей льва.       Джейс зовет меня. Его лицо в крови. Все вокруг в ебаной крови. Она заполняет собой лес, дорогу, мои легкие. Мощной волной, словно в Сиянии, она сбивает меня с ног, топит. Вязкая и горячая. Соленая.       Я открываю глаза и вижу лишь бордовый. Рука. Спасительная рука тянется ко мне и помогает вынырнуть на поверхность.       Его лицо я помню. Искаженное предсмертной агонией. Бордовые губы распахнуты, а горло сжимается от нехватки кислорода. Пальцы его сведены судорогой, сжимают мое предплечье. Глаза блестят в слабом свете. Я кричу, дергая руку на себя.

***

      Я вздрогнула всем телом. Так бывает, когда падаешь во сне или отходишь от сонного паралича.       Так было со мной однажды. Я проснулась и поняла, что больше не управляю своим телом. Сколько бы усилий ни прилагала — ничем пошевелить не могу. Паника лишь нарастала, но стоило мне увидеть силуэт в квартире, мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Легкие горели огнем. Ничего не оставалось, кроме слез.       И тогда я поняла, что плач не спасает от боли. Становится лишь хуже.       Каждая секунда — круг ада. Я застряла в этом бесконечном миге запредельной боли. Сначала существо лизнуло мои пальцы, а потом село на грудь.       Я закричала, вздрогнуло всем телом и проснулась в своей кровати рядом с Тео. Таким родным парнем. Он просыпался и скармливал мне что-то сладкое или жирное. Говорил, что должно стать легче после этого.       Сейчас я старалась выровнять дыхание и расслабиться. Всего лишь кошмар. Глупый сон.       Всего лишь сон о том, как сегодня утром я убила человека.       Я думала, я легко отделалась. Почти забыла. Но сейчас воспоминания накатили с новой силой, заставляя меня трястись от отчаяния. Я пробила дно.       Джейс все так же дышал мне в макушку.       Он спит спокойно, хотя сегодня убил двоих. Два. В два раза больше, чем я. Если сводить все к цифрам, потери не критичны. Но как можно перевести человеческую жизнь в математику?       Разница в том, что он убил обоих на расстоянии. Как в видео-игре. Выстрел в силуэт. Я же закрывалась телом.       Нет, хуже.       Я закрывалась умирающим человеком. Он еще дышал. Наверняка его легкие были разорваны, поэтому тело сковала агония. Наверняка его последние секунды жизни были форменным адом. Мне стоило поучиться стрелять, чтобы он так не мучился.       Мне должно быть мерзко от этой мысли.       Но это было необходимо. Моему мозгу нужно немного больше времени, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Я должна уметь постоять за себя. Если сейчас, в эпоху равенства, толерантности и верховенства закона девушка вынуждена защищать себя с помощью оружия и драться за пропитание, что было раньше? Жизнь жестока. Америка жестока. Я ошибалась. Человеческую жизнь можно свести к цифрам. Человеческую жизнь можно свести к деньгам.       Поэтому я считаю.       Я убила всего одного человека. В целях самообороны. Некоторые маньяки убивали больше сотни людей забавы ради.       Я пытаюсь оправдать себя, используя то, что презираю больше всего: мораль. Я двуличная. Лицемерная. Мне плевать.       Должно же быть плевать.       Я думала, что все чувства из меня давно выбили в Клетке. Я думала, сострадание выжгли кредиторы, забирая дом матери за не погашенные вовремя проценты, извещение о которых пришло с опозданием.       Клетка была разминкой. Детской игрой. То, что произошло утром, — форменный пиздец.       Я тихо втянула в себя воздух, чувствуя, как по щеке скатилась теплая слеза. Как же это жалко. Я зажмурилась, вжимаясь в матрас. Надо спать.       Джейс слегка погладил меня по волосам и коснулся губами лба.       Я остолбенела. Он не спал.

***

      Утром я вскочила с кровати как можно раньше, но Джейса рядом уже не было. Он сидел на стуле, оценивающе оглядывая меня. Его толстовка сбилась к моим ногам во время сна, поэтому он был полуголый. Я поджала губы и выглянула в окно. Дорога была полна ям, наполненных грязной дождевой водой. Повсюду были лужи.       — Сегодня воскресенье, — напомнил Джейс.       — И? — мой голос после сна был хриплым.       — Сегодня гонка, придешь за меня поболеть? — он приподнял брови.       — Нет, — огрызнулась я, вытаскивая свои джинсы.       — Тогда у тебя нет выбора. Ты приедешь. Заодно и мотоцикл отвезешь.       — Отвезу лично владельцу, — проговорила я. Он не упоминал о том, что было ночью, чему я была несказанно рада. Возможно, он даже не заметил. Возможно, он просто сделал это во сне. Я не хочу, чтобы он опять видел мои слезы. Дважды за день — слишком.       — Его владельцу он нужен на гонке. Собирайся, мы выезжаем, — бросил Джейс, вставая. — Ты… — он поджал губы и отвернулся, подхватывая свою толстовку.       — Что?       — Ничего, — отрезал Джейс. — Быстрее давай, а то уже нихрена не успеваем.