***
Алан Смит был старшим сыном четы Смит — семьи потомственных бизнесменов. Смиты были богатой семьёй, вращающейся в светском обществе вот уже несколько поколений. Казалось бы, ну и что? Обычная семья, с обычной историей. Как бы не так! Нет. Семья действительно была обычной, можно сказать одной из самых обычных богатых семей... этого мира. Стандартная, нормальная семья ЭТОГО мира представляла собой мужчину-альфу и мужчину-омегу, очень редко мужчину-бету и мужчину-омегу. Немного ненормальной считалась семья, состоящая из альфы и беты, поскольку от такого союза детей не было. Да. Только мне могло ТАК повезти.***
Мир встретил меня лёгкой тошнотой и головокружением. А также головной болью и ломотой по всему телу. Превозмогая головную боль и ломоту, я приподнялась с кровати, на которой я лежала. Проморгавшись от резкого потемнения в глазах, я, тяжело дыша села, облокотившись на высокую спинку кровати. Поскольку в своей смерти я не сомневалась, то наличие у меня возможности чувствовать вызывала некоторые вопросы. Точнее один большой вопрос: как это возможно? С закрытыми глазами я сидела минуты две, прежде чем почувствовала, что мне лучше. Решив наконец приоткрыть глаза, я увидела, что нахожусь в комнате. Ну, по крайней мере, я так думаю, что это комната, хотя как по мне, так это какие-то хоромы. Я сидела на большой двуспальной кровати из тёмного дерева. Одеяло, подушки и постель были кипельно-белого цвета. Справа от меня висели тяжёлые бордовые шторы, которые, видимо закрывали окна, из-за чего в комнате было немного темно и душно. Через лёгкую полутьму различила у противоположной стороны туалетный столик, а слева огромный платяной шкаф на всю стену, то есть почти на три метра Сердце в груди забилось сильнее. Меня в мгновение ока охватила паника. Я не понимала где я и что происходит. Даже если я выжила, на больницу это место никак не походило. Ещё раз внимательно оглядела комнату, ища признаки видеонаблюдения. Не нашла. Тихо опустив ноги на холодный пол, я медленно поднялась с кровати и, слегка пошатываясь подошла к шторам. Слегка отдернув уголок, я посмотрела в окно. Что ж, теперь с точностью могу сказать, что это не мой город. За окном, в ночи мерцали разноцветные огни больших многоэтажек. Слишком больших для того городка, в котором я жила последнее время. Я оперлась на подоконнике, не отрывая взгляда от окна. Стало тяжелей дышать, в глазах помутнилось. Вдруг тело охватила судорога и я неожиданно почувствовала лёгкую истому в животе. Всё ещё тяжело дыша, протянулась к ручке на окне, чтобы открыть его. "Нет! Папа сказал нельзя! Нельзя, чтобы запах вышел наружу!" Что? Что это было? Какой ещё папа? И что за запах? Внимательно оглядев комнату, насколько это позволяло давшее слабину тело, я никого не нашла. Неверное, показалось... Ещё раз посмотрев на оконную дверцу, я всё-таки отошла от окна. Тихой, пошатывающейся походкой я неуверенно подошла к двери. Открыть? А что если там кто-то стоит и дежурит? Может, он ответит, что здесь происходит? А что, если нет? Поколебавшись некоторое время, я отошла от двери. Вряд ли там кто-то стоит посреди ночи. Иначе они бы уже услышали шум и зашли бы. Нужно успокоиться и подождать утра, тем более, что чувствую я себя не очень-то и хорошо. Возможно, после сна мне станет лучше. Отойдя от двери, я вернулась в кровать. Страх всё ещё застилал сознание, но в сон тянуло очень сильно. Да и ноющие мышщы так и просили об отдыхе. Не в силах больше сопротивляться дрёме, я накрылась одеялом и уснула.***
Алан Смит. Старший сын Дерека и Альберта Смит. Будущий омега. Мальчик с мягкими белокурыми волосами и большими серыми глазами. Уже в детстве было видно, что он вырастет в красивого мужчину. А немалое приданое обеспечит ему состоятельного мужа. Родители, которые искренне хотели, чтобы первый сын был альфой, немного огорчились, когда проверенный врач им сказал, что их первенец будет омегой. Но грустили они недолго, поскольку сын-омега — тоже неплохое подспорье в бизнесе. Ведь главное в этом случае — подобрать для него хорошую партию. И тогда, возможно, возможности Смитов только увеличится. Маленький Алан был не очень тихим ребёнком. Он был из той категории детей, которые кричали, плакали и капризничали по любому поводу, доставляя родителям немало хлопот. Но, благо у Смитов уже была проверенная годами нянька, которая и возилась с Аланом первые годы его жизни, потакая, по наказу хозяев, почти всем его капризам. Ему дарили дорогие подарки, водили на аттракционы, проводили половину свободного времени с ним. В общем, он был в семье центром внимания. Так было до пяти лет, пока родители Алана не решили завести ещё одного ребёнка. Альберт, пройдя обследование у врача на десятой неделе беременности, радостно приехал домой, сообщив по телефону Дереку, что у них будет альфа. Тогда то, все и забыли про Алана, кроме его няни. Практически весь день, он вынужден был проводить или один, или наедине с Лео — его няней. Изредка, конечно, к нему приходили родители и долго рассказывали о то, что скоро у Алана будет младший брат-альфа, который в будущем будет защищать Алана от злых дядь и станет наследником семьи Смит. Родители говорили об этом с такой уверенностью, с такой непоколебимой верой в свои слова, что Алан поневоле тоже начал так думать. Это поселило в нём неуверенность в себе. Чувство некой неполноценности. Через несколько месяцев родился Сэм — его младший брат, в честь рождения которого родители через неделю устроили большой банкет, на котором собралось немало людей. Множество ярких красок, музыка, смех, улыбки — всё это неимоверно нравилось маленькому Алану. Радость родителей отчасти передалась и ему и он искренне радовался появлению младшего брата. Но, не обошлось и без огорчений. Вскоре, его нянечка перешла к младшему брату, а Алана начали готовить к обучению в школе, в которой он, по настоянию отца должен был завести друзей. Когда ему исполнилось восемь лет, родители решили, что ему больше не нужен гувернёр, который за два года вполне сносно научил Алана чтению, счёту и письму. Его ждали новые знакомства, которые, по словам родителей облегчат ему жизнь. Школа, а точнее, пансион для омег, в который его отправляли находился в двух часах езды от дома, что очень огорчало Алана. Но, ещё больше он огорчился узнав, что домой он может поехать только на выходные. Со слезами на глазах, он простился со своими родителями, которые ободряюще улыбнувшись, уехали домой. Один из учителей пансиона проводил его в его комнату, где он, по его словам, проведёт ближайшие десять лет. Когда дверь за учителем закрылась, Алан не выдержал и заплакал. От обиды, от страха, от разлуки с родителями. Через некоторое время, он успокоился и начал осматривать свою комнату. Стол, кровать, шкаф, тумбочка. Вот и вся мебель. Вспомнив свой дом, где на каждом шагу были картины и мягкие кресла, он снова затосковал. Так и прошла неделя. С утра, после завтрака, начинались уроки, которые длились до обеда. После обеда сон. А вечером уроки домохозяйства. В пятницу за ним приехал отец, к которому он радостно выскочил из калитки. Готовый бросится на шею отцу, он удивлённо приостановился, увидев, что тот даже не вышел из машины, чтобы встретить его. Увидев, что тот остановился как вкопанный, Дерек крикнул ему из окна: — Алан! Что ты стоишь? Поторопись, давай! Альберт с Сэмом ждут нас дома! Увидев радостную улыбку отца, Алан снова воодушевлённо бросился к машине, садясь в неё. Дом встретил его запахом выпечки и детскими криками. Папа, выйдя во двор с ребёнком на руках, поцеловал его в лоб: — Ну как? Как прошла неделя? Тебе понравился пансион? Под радостным взглядом папы, Алан замялся, не зная что ответить. Не хотелось огорчать родителей своим неприятием по отношению к пансиону, но и врать не хотелось. Не увидев его смятение, Альберт продолжил говорить о своём: — Ах! Это так мило, что мы смогли тебя туда устроить! Пансион Благородных Омег — одно из лучших заведений по воспитанию омег! Милый, тебе так повезло! — и уже не слушая робкие мычания Алана, пошёл обратно в дом, покачивая на руках Сэма. — У нас на ужин твой любимый пирог! Переодеться и спускайся! ...... — Алан,тебе так идёт эта кофта! Возьмём и её тоже! — Хорошо, пап. — Сейчас нам всё упакуют и пойдём к Полю. У него появилась новая колекция! — Пап, можно мы сначала поедим, а то я уже проголодался. — Алан! Мы же об этом говорили! Тебе уже пятнадцать. Скоро на тебя начнут засматриваться альфы. Тебе нужно выглядеть идеально. — Но... — Никаких но! Лишний вес плохо сказывается на внешности! Ты же не хочешь стать мясным шариком на ножках? — Нет — тихо прозвучало в ответ. — Вот и отлично! Кстати, помнишь нам на прошлой неделе подходил один молодой человек? Оказалось, что он из модельного бизнеса! —А... — Алан, сынок, тебя берут моделью! Я так за тебя рад! Ты сможешь получать брендовые вещи совершенно бесплатно. Нужно всего лишь немного попозировать на камеру и всё. ...... Усталой походкой зайдя в дом, Алан тяжело вздохнул и лёг на диван в гостинной. Сил подниматься в собственную комнату уже не было. Очередная фотосессия длилась пять с половинной часов, по окончанию которых он буквально валился с ног. Внезапно вдалеке раздался топот ног. — Эгей! Моделька! Вернулся таки! Ха-ха! Я уж думал ты наконец у альфы какого-нибудь на ночь остался. — Сэм, не говори так! Ты же знаешь, что я был на фотосессии и вообще, почему ты не спишь и где родители? — Не хочу и не сплю! А родители уехали к Браунам. У них там удачный контракт. — Понятно — слегка потерянно произнёс Алан, присев на диване. Но тут же резко напустив важный вид, сказал: — Но это не значит, что тебе можно не спать! Уже десять часов, марш в свою комнату! — Не хочу! — и показав Алану язык, дёрнул его за длинные волосы и убежал на второй этаж. ...... — Пап, это...? — слегка обеспокоенно спросил Алан. — Ох, Алан! Наконец-то! Ты теперь совсем взрослый! Ещё бы год и пришлось бы обращаться к врачу! А теперь, быстро поднимайся в свою комнату и закрой там все окна и шторы! Я проветрю здесь всё. Хорошо, что первая течка началась дома, а не в пансионе. ...... Внутренности скручивало узлом, лёгкие горели от нехватки воздуха, пот с тела стекал градом. Алан лежал на своей кровати, свернувшись в позе эмбриона. "Папа говорил, что первая течка - очень болезнена, но я думал, что он просто преувеличивает. Как же больно! Ни о чём подобном от друзей я не слышал. Они же вроде говорли, что разум просто затуманивается, а тело начинает испытывать желание." Застонав от боли, Алан перевернулся на другой бок. Его тело дрожало от испытываемой боли.***
Резко вскочив, я начала тяжело дышать. В голове набатом стучал колокол. Сердце стучало как бешенное. В крови кипел адреналин. Отдышавшись, я посмотрела на окно. Сквозь плотные шторы пробивался одинокий лучик солнца. В голове была лишь одна мысль: "Песец!"