***
Жизнь текла размеренно. Никаких перестрелок, угонов, даже драк. Ну разве что немного. Я наблюдался у частного психотерапевта. Хоть изначально я планировал просто навсего получить штамп о вменяемости, мне вдруг стало понятно, что в этом мире я одинок. Да, у меня есть, семья, но чужая. Со знакомыми из пансиона я связи не поддерживал, как и планировал изначально. К тому же эти парни не импонировали мне как друзья. В университете тоже были весьма общительные однокурсники, но я не мог поделиться с ними самыми важными моими секретами. Да и секретами вообще. Я жил двойной жизнью. Или даже тройной, как посмотреть. Во время видео звонков с родителями тихий и стеснительный сын, на которого сильно давит учёба в университете. Для работодателей странный, малоразговорчивый омега с придирчивыми требованиями к работе. Для одногруппников хмурый бета, нелюбящий толпы и мало интересующийся окружающим миром. Этакий парень себе на уме. Играть все эти разные роли для разного окружения было довольно изнуряюще для моего сознания. Потому то я и решил, что идея с мозгоправом, возникшая в моей голове как шутка, на самом деле не так уж и плоха. Я не задавался целью вылечить свои многочисленные психологические травмы, фобии и мании. Мне просто нужно было выговориться. Говорить с самим собой через зеркало, говорить с куклой или выдуманным другом мне совсем не хотелось. Хотя бы потому, что я справедливо опасался, что когда-нибудь мне могут ответить. Поэтому лучше выбрать живого собеседника-слушателя, в обязанности которого как раз будет входить эта функция ответа. Можно сказать, что я специально выбрал малоизвестного практика, который не имел каких-либо связей уж точно не собирался писать книгу-описание про моё психологическое состояние и «уникальный случай». По крайней мере, в первую нашу встречу он выглядел как уставший от всего пьяница или скорее бомж. Наш первый сеанс и вместе с этим знакомство произошло довольно странно. Главным образом из-за меня. Увы, я не особо доверял мозгоправам. Точнее совсем не доверял. Flashback В комнату для сеанса я зашёл с хмурым лицом и тут же закрыв дверь, начал обыскивать комнату. Сначала визуально окинул взглядом комнату, потом перевернул все подушки на диване. Следом заглянул под сам диван. Простучал по столу, проверил зеркало, потом лампу и стоящую на столе металлическую статуэтку. — Э-э-э, — опешил сравнительно молодой парень-бета, ошарашенно смотря на мои действия. — Что вы делаете? — Ищу камеру, диктофон или что-то в этом роде. — ... — Любое моё слово может быть использовано против меня в будущем, что довольно неприятно. — Ааа... Но... — Можете считать это одним из моих психических отклонений, если вам так удобно, — спокойно произнес я. — Э... Ну... Хорошо, — не нашёл что сказать мужчина. После долгих поисков, я наконец уселся на мягкий диванчик и уставился на врача. На вид лет тридцать, не больше. Тёмно-фиолетовые волосы до плеч, собранные в небрежный хвост на затылке, щетина и мешки под глазами. Мятый белый халат, прикрывающий синий спортивный костюм и тёмно-синие махровые тапочки. Не самый презентабельный вид, если говорить о враче. В общем, впечатление он производил не самое безупречное. Наверное, у него мало клиентов. Если они вообще есть. Мужчина в свою очередь несколько сжался под моим взглядом, неловко поправил свои очки и нервно одернул белый халат, пытаясь, видимо, распрямить многочисленные складки. Мы просидели в молчании примерно минуту. — Так... Зачем же вы вломились в мой кабинет? — спокойно, но всё несколько возмущённо спросили у меня. — Вообще-то я записан к вам на приём, — холодно ответил я. — Кхем, — смущённо прокашлял он. — Вы вообще не просматриваете свой электронный график? — язвительно спросил я. — Добрый день. Меня зовут Стивен Кинг и я ваш лечащий врач на сегодня. Я очень рад видеть вас на своём сеансе, мистер э-э... Прошу прощения, не знаю вашего имени, — неловко улыбаясь сказали мне. — Я специально записывался на сеанс инкогнито, — сказал я с таким видом, что мужчина, сидящий передо мной неловко отвёл взгляд. — Мне некомфортно называть своё настоящее имя, поскольку... мне некомфортно, — просто сказал я. — И мне без разницы как вы будете меня назвать, но я всё же попросил бы, чтобы записи о моих сеансах, если таковые будут, не были распространены, — монотонно продолжил я спокойным голосом. — Что ж, — задумчиво смотря на меня поговорил бета. — Я могу вам это пообещать. Можете не беспокоиться. Ваши слова не будут использованы против вас, — ободряюще улыбаясь сказали мне. Психологический приём, — спокойно подумал я, глядя на ободряющую улыбку психолога. — Вызвать доверие пациента, чтобы потом более подробно распросить его. — И так, какая причина заставила вас обратиться за помощью ко мне, — открыв блокнот и приготовив ручку поинтересовались у меня. Я посмотрел на совершенно новенький блокнот, в котором, я уверен, не было ни одной пометки. Я у него что, первый клиент? Или он для каждого свой блокнот заводит? — Не думаю, что у меня есть какая-то серьёзная причина, которая привела бы меня к мысли пойти на лечение, — опроверг я его слова. — Я тут не для лечения, а скорее для разговоров. Девушк... Омеги же часто обсуждают что-то между собой, сплетничают, ссорятся и мирятся. Это их своеобразный способ снять стресс. — Не волнуйтесь. На самом деле, каждый человек индивидуален. Нет такой резкой границы между поведением разных полов. На самом деле, беты в этом вопросе имеют некоторые преимущества. Для их пола нормально вести себя и как омега, и как альфа, — успокоил меня врач. Ты меня сейчас ещё больше в грязь втаптываешь что ли? Или.. Я хмуро посмотрел на мужчину. Он что, считает что я бета? Вроде бы я сегодня не использовал блокиратор. Или из-за моего слабого запаха он решил, что я бета, имеющий любовника-омегу? Поэтому он мне преимущества бытия бетой рассказывает? Я тяжело вздохнул и устало взглянул. Доктор меня не отвлекал, спокойно сидя в своём кресле. Видимо, понимает что я собираюсь с мыслями. — Сейчас я веду довольно разнообразную жизнь, — начал я свой рассказ, запустив руку в свои короткие волосы. — Разнообразную в смысле поведения. — Вы ведёте двойную жизнь или скрываете от своих близких некоторые свои черты характера? — спросил бета, спокойно смотря на меня. — Можно сказать и так, — согласился с ним я. — Но всё довольно сложно. Я замолчал, обдумывая то, что стоит сказать и о чём следует умолчать. Стивен, или как там его, меня не торопил. У меня создалось впечатление, что меня изучают. Анализируют все мои движения и сказанные слова, держа при этом доброжелательное выражение лица Неприятное чувство, но я знал куда шёл. — Дело в том, что я учусь в весьма престижном учебном заведении и скрываю при этом свой пол, — несколько задумчиво произнес я. — Что послужило причиной такого... Действия? — не сразу нашёлся словами психолог. — В этом мире к омегам относятся весьма предубеждённо, — начал расскрывать я волнующий меня вопрос. — Любое мое достижение могло бы подразумеваться как плод моей «хорошей работы» в чьей-то постели. К тому же, большая часть сильного или нейтрального пола считает, что омега это по сути красивое создание без мозгов и с большими амбициями. — Так вы омега? — немного удивлённо приподнял тот бровь. — Да, — коротко ответил я, осматривая стоящую на столе статуэтку. Это какая-то птица или танцующий парень? Непонятно. Доктор посмотрел на меня сложным взглядом, но не делал пометок в своём блокноте. Не знаю хотел ли он спросить что-то ещё на эту тему, но судя по моему тону он мог решить, что это моя больная тема. Хотя это по сути и есть моя больная тема. Только не совсем такая, как думает этот мужчина. — Как к этому относятся ваши родители, семья? — задал он мне вопрос несколько минут спустя. — Никак, — пожал я плечами. — Я живу отдельно от них. Они сейчас в другой стране и ничего не знают об этом. У меня есть младший брат, альфа. Но у нас с ним не особо близкие отношения. Мы даже практически не общаемся в последнее время. — А друзья, знакомые? — С друзьями из пансиона я не поддерживаю связь. И не планирую, если честно, — честно ответил я. — Почему? Ведь вы по сути провели с ними много времени. Алан да, но я нет. Я замолчал, не зная как сформулировать ответ. — Дело в том, что с ними был не я, — начал я осторожно. — Точнее не настоящий я. Мне они не нравятся, но... Я можно так выразиться... Притворялся. — Притворялись? — переспросил Стивен. — И зачем? Вас заставили родители? Или вы не чувствовали себя рядом с ними свободно? — Просто... Наши желания, цели в жизни и интересы разительно отличались. Они вообще не вписываются в общественные нормы моего пола, если так можно сказать. — И именно поэтому вы начали скрывать свой пол в университете, — догадался парень, задумчиво смотря в блокнот. — Да, — коротко кивнул я. — Мне не доставляет проблемы моя... физиология. Пока что. Но если об этом узнают мои однокурсники, то отношение конечно же изменится. — У вас есть близкие друзья в университете? Может вы чувствуете симпатию к кому-то из противоположного пола? — Нет. Я бы не сказал, — пожал я плечами. — Симпатия есть, но скорее дружеская. Несколько человек в группе пытаются до меня достучаться, но... Я замолк, непонимая какие слова лучше подобрать. — Но? — допытывался доктор. — Они подобрали неверный подход? Или для вас всё это слишком быстро? — Да, — согласился я с его последним предположением. — Для меня это слишком быстро. Я не могу меньше чем за два месяца проникнуться дружелюбием. Честно говоря, для меня это будет трудно и через год. — Получается, что когда вы притворялись у вас было много друзей, но они мало что для вас значили, но когда вы решили быть самим собой друзей у вас не стало вообще, — нахмурился мужчина, делая небольшую пометку в блокноте. — Вы не боитесь одиночества? Многих людей это чувство заставляет перейти через свои привычки и интересы, чтобы хотя бы просто иметь хороших знакомых. Я грустно улыбнулся. — К сожалению, мне легче остаться одиноким, чем жить бок о бок с человеком, которому я не до конца доверяю. По крайней мере, больше года поддерживать такие отношения у меня не получится. Можете быть уверены, — спокойно глядя в глаза доктора сказал я. Ведь я проверял. — В университете я получил прозвище ледышка, — продолжил я. — Хотя некоторые называют меня айсбергом. Я понимаю, что их обижает моё поведение и нежелание общаться вне рамок учёбы, но... это моё нормальное состояние. Я бы даже сказал, что это одно из моих лучших поведенческих аспектов, — поджал я губы. — Когда я в плохом настроении, то могу и нагрубить, и... Врезать. Конечно, у меня за прошедшее время пару раз возникали такие мысли, но я старался себя сдерживать и не создавать опасные ситуации в университете. Ведь мне не нужны проблемы с администрацией. — Кстати, об администрации, — начал что-то чёркать у себя в блокноте мужчина. — Как вы смогли скрыть свой пол от учителей? Ведь это довольно затруднительно, учитывая что учителям предоставляется доступ к личным делам учеников. Я поднял взгляд на сидящего в кресле мужчину. В Глобал Инверсито ученики имели право на анонимность. Даже сейчас я не мог с точностью утверждать, что знаю именно настоящие имена своих однокурсников. Ведь перед началом учебного года мы можем активировать дополнительную функцию анонимности и вписать в учебный бланк придуманное имя. Жаль только, что вместо меня этот бланк заполнял Дерек, думая что я могу его испортить. Назвался бы каким-нибудь Джеймсом Бондом и половины проблем просто не было бы. Кстати, именно из-за этой особенности, как я узнал позже, о поступивших в Глобал Инверсито писать в газетах и журналах без их разрешения запрещено. Ещё одна приятная изюминка моего университета. Наверное, некоторым преступникам очень удобно отправлять сюда учиться некоторых своих отпрысков. Как и политическим деятелем во избежание скандала с участием своих отпрысков. Если конечно они для начала сдадут экзамен для поступления. Но если я скажу, что в моём учебном заведении можно учится инкогнито, он может сразу подумать на этот университет для умных мажоров. — Не могу сказать всех подробностей, — туманно ответил я. — Но об этом уже можно не беспокоиться. Были прецеденты, но я смог удачно выкрутиться из них, — сказал я, вспоминая каменное лицо мистера Диккенса каждый раз, когда он замечал меня. Мужчина задумчиво хмыкнул, поправляя свои очки и задумчиво массируя переносицу. Блокнота, если судить по тому как энергично он писал последние несколько минут, должен быть заполнен хотя бы на треть. И вряд ли там просто отрывки моих фраз. Он там кучу диагнозов проверяет что ли?***
Ночное небо было ярко освещённо звёздами. Дул лёгкий ветерок, колышущий листья на кленовых деревьях. В одной частной клинике, в сторогом классическом белом здании, в одном из немногочисленных кабинетов, горел свет. Светволосый мужчина в строгом костюме и с деловым портфелем под мышкой медленно шёл к комнате с горящим светом. Постучав два раза, он аккуратно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. — Господин директор, вы ещё тут? — удивлённо раздалось на входе в кабинет. Мужчина в потрёпанном спортивном костюме заторможенно повернул голову к двери. — А, доктор Каллен, — устало протянул он. — Да вот, сижу, работаю. — Вы всё-таки решили взять клиента? А как же ваш отпуск? У вас же вроде целый месяц должен быть свободен, — удивился белокурый бета, поправляя очки. — Благодаря «прекрасной» работе нашего секретаря, который забыл вовремя закрыть мою электронную ведомость, ко мне несколько дней назад записался пациент, — желчно объяснили ему. — А-а-а, — понятливо протянули в ответ. — Пришёл называется на работу, разобрать документы, а к тебе очередной сумасшедший вламывается, — продолжал жаловаться сиреневолосый. — Скорей бы уже на Мальдивы, — схватился он за голову. — А что за пациент? — поинтересовался его собеседник. — Да так. Очень запутанный случай. Биполярное расстройство и мания величия в одном флаконе. Ещё есть риск развития шизофрении, если её уже нет. Сегодня был только третий сеанс и я ещё не полностью изучил пациента, — вздохнул доктор Кинг. — К тому же у меня нет связи с его родственниками и потому я не знаю как он ведёт себя за дверями клиники. — У меня есть подозрения, что у него сформировалась психологическая травма от родителей, которые, возможно, были разочарованы тем, что у них родился бета и некоторую часть его жизни заставляли его вести себя как омега. Или от сверстников, которые в большинстве своём были альфами и бетами. Возможно, от этого у него такая уверенность, что он омега. Он хочет быть омегой и поэтому убеждает себя в этом. Но реальность такова, что он бета и он придумал ситуацию, в которой ему приходится притворяться бетой. — Сильно, — прокомментировал доктор Каллен. — Наверное, из какой-то богатой семьи? Это у них могут быть такие... — Не знаю, — пожал плечами доктор Кинг. — Да и если бы знал, не имел бы права разглашать, — постучал кончиком карандаша по листу он. — Ты же знаешь... — Да-да, врачебная тайна, — кивнул доктор Каллен. — Правильно, — похвалил его директор клиники. — Помни про врачебную тайну. Проговоришься о пациенте и мне придётся тебя уволить, — в который раз предупредил его он. — Вечно ты это говоришь, — вздохнул доктор Каллен. — Потому что это правда, — пожали ему плечами в ответ. Доктор Каллен промолчал. — Но поведение при упоминании родителей и знакомых вполне нормальное, — продолжал рассуждать вслух синеволосый бета. — Нет никаких затяжных пауз или панических атак. При попытке вывести его из себя нелицеприятными историями или псевдослучаями с другими пациентами реакция вполне спокойная. Даже неестественно спокойная. — Может... — После второго сеанса я попросил его сдать кровь на анализы, — опередили его вопрос. — Но никаких психотропных веществ или их остатков обнаружено не было. Доктор Каллен неловко промолчал, не зная чем ещё поддержать разговор. — Но я не пойму как он может встречаться с омегой и как та терпит его поведение? — продолжал рассуждать вслух доктор Кинг. — Или возможно, что это действительно шизофрения и её приступы случаются лишь в те часы, когда его парень не с ним? Тогда что их провоцирует? — А парень у него точно есть? — недоверчиво осведомились у него. — Точно, — уверенно ответил синеволосый. — Запах слабый, но стойкий. Скорее всего его одежда лежит в одном шкафу с одеждой его парня. Или он сразу после их свиданий ко мне идёт. — Если хочешь, я могу с ним поработать. У меня как раз постоянный клиент во Флориду переехал. И я уже посоветовал ему знакомого психолога, — наконец предложил ему доктор Каллен. — Не нужно, я сам,— отмахнулись от него. — Да и не получится. Он тот ещё параноик. На первом сеансе мне тут обыск устроил. Насмотрелся детективов, чёрт возьми. — Мда, — прокомментировал блондин. — Запущенный случай. Ты уже сделал ему какие-нибудь предписания? — Только посоветовал побольше общаться с однокурсниками и относиться к ним терпимее. К тому же он на удивление спокойный. Не кричит и не истерит когда я пытаюсь приблизить его к мысли, что он бета, а не омега. Вскоре доктор Каллен ушёл, а мужчина в потрёпанном синем спортивном костюме ещё некоторое время сидел, просматривая свои записи. — А пофиг! Всё равно следующий сеанс лишь через две недели. Вернусь с Мальдив и подумаю об этом. Всё! Домой. С этими словами он прихватил стоящий на столе деловой портфель, ключи от машины и на ходу переобувшись из тапочек в кроссовки, вышел из кабинета.