Free feelings

Free feelings. 2 глава. От автора. Натянуто улыбнувшись и откинув густую прядь спадающих на лицо рыжих волос, девушка кивает Питеру и медленными, совсем не слышными, шагами выходит из комнаты. Быстро поднимается на второй этаж по сделанной на заказ лестнице из красного дерева, и направляется в конец коридора, точнее к комнате Томаса, которого настоятельно просил разбудить его отец, который и поручил девушке это занятие, потягивая ароматное моккачино, параллельно обмениваясь короткими фразами с женой и просматривая новости по телевизору. Горничная потирает вспотевшие ладони и нервно закусывает губу прежде чем поднять руку, сжатую в кулак и тихо постучать по лакированной двери. Глухой стук остается незамеченным, и девушка, резко задержав дыхание, стучит по двери костяшками пальцев все громче и громче, пока не слышит тихое ворчание за дверью. От лица Тома. Просыпаюсь от громкого и монотонного стука в дверь. Черт. Отец опять подослал своих "миньенов" разбудить меня, ведь знает как они дорожат работой и с особым качеством выполняют все его прихоти, а это значит, что они будут стучать в эту чертову дверь пока я окончательно не сойду с ума и не соизволю встать с постели. Начинаю бессвязно шептать, потому что голосовые связки еще не проснулись, ровно как и я, но этого хватает, чтобы назойливый стук прекратился, однако он до сих пор звучит у меня в голове и давит на голову, заставляя тихо застонать и закрыть уши подушкой. Но как бы я не хотел остаться в этой постели на весь день, плавно вытягивая ноги и потягиваясь, позволяя позвоночнику выпрямиться, морально готовясь к предстоящему торжеству с Бет, мне придется встать. Боже, одно имя этой особы заставляет боль раздаться в моей голове, сдавливая виски и мешая нормально вдыхать воздух. Нехотя разлепляю глаза в которые бьет солнечный луч с приоткрытого окна. Какой идиот не зашторил это чертово окно из-за которого я морщусь и тру глаза ладонями? Правильно, это я. Настолько вымотался на вчерашнем вечере, что даже не расстелил кровать. Увидел бы это мой отец, сразу устроил бы скандал, но слава Богу, он не шибко интересуется мной, поэтому облегченно выдыхаю. Бездумно ворочаюсь на кровати и заставляю себя спустить ноги, согнув их в коленях. Запускаю ладони в мягкие каштановые волосы и откидываю пряди с лица. Шаг. Еще шаг. Победа. Мало того, что после эмоциональной головомойки с Бет и родителями у меня не осталось никаких сил и я надеялся провести субботу восстанавливая свою внутреннюю гармонию в одиночестве, настраиваясь на День рождения своей "возлюбленной", так меня еще вынудили провести с ней целый день до самого торжества. Мне постоянно кажется, что в этом доме все плюют на мои интересы, порой даже не заморачиваясь на счет моего мнения. Хотя, почему только кажется? Все так и есть. Тотальный контроль моей жизни, моих увлечений, моих чувств черт побери. Каждый шаг дается с трудом и только благодаря хорошей силе воли я не падаю обратно на кровать, а продолжаю ползти в ванную комнату. Боже, как же сложно идти когда у тебя нет никакого стимула вообще двигаться. Оставьте меня. Мне это не надо. Это нужно моему отцу. Забиваю на мысли, в очередной раз переполняющие мою голову, чтобы не пасть духом еще больше. Да куда уж больше? Беттани растопчет остатки жизненного позитива своими каблуками не успею я и моргнуть. Дохожу до ванной, стараясь не смотреть на свое отражение в зеркале, чтобы еще больше не испортить настроение, ибо снова увижу этот потухший взгляд и полную опустошенность. Кручу ручку крана, поворачивая ее на синий кружочек, чтобы умыть лицо в холодной воде и хотя бы визуально придать угрюмому лицу бодрость. Лениво чищу зубы и думаю о том,что сколько себя помню всегда отличался от других тем, что я люблю школу. Да, вы можете сказать, что Томас Холланд самый странный человек на планете, но на все есть свои причины и сейчас мне как никогда хочется оказаться в душных стенах кабинета школы и забыть, хоть на немного, о своих удручающих мыслях. Натягиваю идеально выглаженную футболку, черные прямые джинсы и спускаюсь на 1 этаж, умело маскируя свою усталость, меняясь до неузнаваемости когда приподнимаю, насколько это возможно в такой ситуации, уголки губ. Входя на кухню застаю отца, весело болтающего с Олив. Перевожу на них свой взгляд. Сестра резко замолкает и начинает нервно теребить подол платья. Отец замечает ее перепад настроения и неловкое молчание, затем поднимает на нее глаза как бы задавая безмолвный вопрос. Понимаю, что причина этого затишья во мне, поэтому из последних сил стараюсь улыбнуться. Выходит очень неестественная улыбка, если кривой оскал вообще можно назвать улыбкой. Резко спохватившись, сестра ссылается на неотложные дела и выпархивает с кухни, взмахнув локонами и стуча каблуками, забыв доесть свой завтрак. Отец безразлично пожимает плечами и говорит тихо, словно выдавливая слова:"Завтрак на плите". А ведь минуту назад тараторил и смеялся не переставая. А потом, чуть подумав, добавляет: "Постарайся, чтобы Беттани провела хорошо время, деньги на карточке у тебя есть". Киваю головой и медленно шаркаю в сторону плиты. Аккуратно приподнимаю крышку сковородки и разочарованно выдыхаю, потому что вижу шипящую яичницу. Нет, дело совсем не в том, что она мне не нравится или я ее не хочу, проблема намного глубже. У меня на нее аллергия. Меня совсем не расстраивает тот факт, что я остаюсь без завтрака, гораздо больше меня заставляет напрячься мысль, что никто даже не вспомнил о моей непереносимости, хотя с ней я живу с самого детства. В голове всплывает немой вопрос о том кто же готовил завтрак, ведь вся наша прислуга отлично знает про мои "особые вкусовые предпочтения" - Гарольд давно об этом позаботился. На смену колющей обиды приходит приятно разливающееся тепло в груди и я расплываюсь в искренней улыбке которая - как я думал - не появится до конца этих адских выходных. Решаю сегодня позавтракать вдали от дома, поэтому просто завариваю свой любимый мятный чай, надеясь, хоть это глупо и нереально, что он поможет мне чувствовать себя лучше. Сажусь напротив отца, который не отрывает глаз от просмотра новостей и словно не замечает моего присутствия. Сглатываю воду во рту и, хрипло прокашлявшись, интересуюсь на счет завтрака, терпеливо ожидая когда он все-таки обратит на меня внимание. Питер хмурит брови и прикладывает руки к голове, будто в ней раздался какой-то неприятный звук, и поднимает на меня недовольный взгляд. "Во-первых, перестань сутулиться, во-вторых, не знаю, что тебя так удивляет, но завтрак готовила Марисса" Еле удерживаюсь, чтобы не закатить глаза из-за постоянного напоминания о сутулости, но тут же выкидываю это из головы, потому что удивляюсь, что мама готовила. Не то, чтобы она не умела, но обычно всю основную еду готовят другие, а мама лишь печет тортики в мастерской в конце первого этажа. "Мама? Какой-то особый повод?" - пытаюсь разбавить неловкое молчание за столом непринужденным разговором и одновременно узнать причину такого странного поведения мамы. Отец, будто отмахиваясь от назойливой мухи (то есть меня, к сожалению), бросает короткое: "Гарольду срочно пришлось уехать", и вопросительно поднимает брови, смотря на мою кружку чая и отсутствующий завтрак. Будто его колышет мое здоровье. Чисто ради приличия. Чисто ради иллюзии. Иллюзии идеальной семьи. Мои глаза распахиваются, ведь новость об отсутствии Гарольда выбивает меня окончательно из нормального состояния, и мне хочется засыпать его вопросами, но я боюсь даже издать лишний звук, чтобы не потревожить отца. Не допиваю чай и резко встаю со стула, бросая короткое: "Позавтракаю в кафе, сейчас поеду за Беттани. Хорошего дня" Отец счел мой ответ удовлетворительным и не стал задавать лишних вопросов, чему я очень благодарен. Стараясь не сильно топать ногами, поднимаюсь в свою комнату, чтобы собрать вещи в рюкзак и выехать за Бет. Выхожу из дома так и не услышав привычное "Хорошего дня" от Гарольда, что немного расстраивает меня, ведь я надеялся, что его добрая улыбка поможет мне собраться с мыслями и отбросить все удручающее осмысление "тщетности бытия", как говорит мой репетитор по философии. Сажусь в машину и, прикладывая вспотевшие руки к рулю, чувствую себя гораздо лучше, ведь ощущаю свободу. Я могу поехать туда, куда я сам выберу, что очень непривычно. Да, слово "свобода" крайне не подходит к описанию моей жизни, т.к я, без каких-либо преувеличений, лишен собственного выбора и мнения. Машина разгоняется, и сквозь приоткрытое окно в нее, прохладной струей, вливается воздух. Он обдувает мое усталое, заспанное лицо и я чувствую как мое настроение немного поднимается, а потому я сильнее нажимаю на педаль газа, позволяя легкой дрожи охватить все тело. Как ни странно, погода крайне не соответствует моему паршивому настроению и на ясном небе красуется солнце, заливая своими лучами салон моей машины. Осмеливаюсь даже включить радио, ведь нахожусь один и никто не может осудить меня за мой вкус, который не должен содержать "никаких глупых песен", а включать в себя только признанную классику. Удручает. Вдруг, помимо легкой попсовой песни, тихо играющей с колонки, я слышу свой звонок и, быстро притормаживая у бордюра, судорожно хватаю телефон. Привычная морщинка появляется у меня на лбу когда вижу "Беттани❤" на экране телефона. Хмурю брови, готовясь услышать дотошный голос, и провожу по дисплею. Слава Богу, она не стала заниматься своим любимым делом - выносить мне мозги, а просто уточнила время моего прибытия. Конечно я рассчитывал, что после разговора с ней мой настрой сдуется, но не так сильно. На этот раз Бет не причем, причина моего морального самоубийства в другом. Я вспоминаю это гребаное утро, заставляющее меня крепче сжать кулаки и обессиленно опустить голову на руль, прикрыв глаза от слепящего солнца. Точнее я вспоминаю наш разговор с отцом и поведение Олив. Когда я только вошел в кухню, отец широко улыбался и говорил довольно-таки бодрым голосом с сестрой, но стоило нам остаться вдвоем весь его жизненный позитив куда-то исчез и он продолжил есть свой завтрак без какого-либо особого желания, безучастно водя вилкой по широкой тарелке, не забывая смеривать меня хмурым взглядом. Да уж, я более чем уверен, что причиной такой перемены настроения являюсь я. Обычно я не стараюсь быть честным с собой, чтобы не расстроиться и не уйти в себя, пытаясь найти "несуществующие" ответы на вопросы. Я просто лгу, создавая в голове все новые варианты, чтобы оправдаться перед самим собой. Убого. Но такова правда. Олив легко сходится с людьми благодаря своему невероятному обаянию и остроумию, так что довольно просто сопоставить, что она давно нашла общий язык с родителями и влилась в их "элитное общество". С Олив родители могут поделиться своими мыслями и она также может спокойно поговорить по душам с ними сидя у камина. Оливия Холланд - гордость и украшение нашей семьи. Да, я уже давно перестал покрывать себя очередной ложью, что я ничуть не завидую Олив, но сейчас обида снова подкатила к горлу, царапая и раздирая когтями, словно кошка, меня изнутри. Подливает масло в огонь сегодняшний инцидент с завтраком. В голову лезут воспоминания, которые жужжащим роем атакуют мои мысли. Помню, в 14 лет, когда Олив заболела простудой, гуляя на улице, родители носились возле нее как ужаленные. Мама плакала, а отец пытался нанять лучших докторов и сиделок для сестры. Казалось бы, ничего такого в простуде нет, но для них любое недомогание малышки считалось страшным горем и сущим кошмаром. Можно подумать, что это, слегка выходящая за рамки нормы, забота родителей о ребенке, но вспомним меня, когда я подхватил какую-то болячку и слег с температурой в 39 градусов на неделю. Неприятно вспоминать, ведь тогда мои родители решили поехать втроем в отпуск, чтобы не заразить Олив и себя, а меня положили в ближайшую больницу даже не уточняя точный диагноз у врача. Черт. В горле застрял неприятно тянущий комок, а глаза начали предательски слезиться, но я смахиваю выступившие слезы быстрым движением руки, ругая себя за проявление слабости. Видел бы это отец. Понимаю почему Олив резко замолчала утром, ведь она тоже видит и чувствует разницу нашего общения. Понимаю, что ей просто не хотелось смущать меня их веселыми, пропитанными нежностью и любовью, разговорами. И сейчас, в полной мере на меня накатывает чувство разочарования. Чудовищного разочарования в себе, в своих способностях, мыслях, действиях. Я должен стать лучше. У меня просто нет выбора. И Беттани - мой последний шанс.