Feel so cold

      Он больше не прикасался ко мне. Не знаю, смущало ли меня это, как его жену, или радовало, как человека, не любящего жестокость. Говоря откровенно, он нашёл другой способ, как доводить меня до белого каления.       Его похождения на моих глазах казались немного жалкими. Физическая боль, которую он мог мне доставить, была гораздо страшнее, чем эмоциональная. Смотреть на то, как он зажимает служанок в углах, несомненно оскорбляло моё женское достоинство. Но ничего смертельного.       Потом я поняла, что он надеялся, что я в слезах пойду жаловаться отцу и, топая ножками, требовать развода. Фрейя, кстати, сделала бы именно то, чего он ожидал. Я же неспешно проходила мимо, даже не делая вид, что не замечаю их. Мне предстояло совершить гораздо большее, чем просто освободить мужа от своего общества.       Библиотека Асгарда хоть и была такой же скупой на книги о Мидгарде как и домашняя, но я смогла найти много нового. Повадки людей, их жильё, традиции. Наверняка многие сведения давно устарели, но людская натура никогда не меняется. Люди могут любить, чувствовать, как мы. Только они видят всё острее, потому что их глаза не затуманены временем, потому что им отведён слишком малый срок, чтобы прочувствовать всё.       И хоть я сбежала из одной клетки в другую, я была на пути к свободе. Мидгард был моей свободой. В детстве я с упоением слушала рассказы мамы о других мирах, но он привлекал моё внимание больше всего. Потому что там были смертные. Им было дано знание, которое нам не познать никогда. Я верила, что смогу среди них затеряться, забыть обо всех невзгодах, которые со мной произошли.       Муж не запрещал мне читать или бродить по замку. На приёмах или балах он крепко держал мою руку и мягко улыбался. Я так хотела верить, что он улыбается так только мне. Но лживая ухмылка была приготовлена всем, кто готов на неё вестись.       С ужасом я понимала, что если сбегу, я подвергну его опасности. А мне этого по странным, необъяснимым причинам не хотелось. И я тянула время, как могла. Искала новые книги, новые истории, которые могли бы мне помочь. Но я лишь морочила себе голову. Всё было давно прочитано и узнано.       - Госпожа, - мягкий голос заставил меня обернуться. Я как раз шла из библиотеки в свои покои, крепко сжимая в руках толстый том. – Не слишком ли вы припозднились.       Передо мной стоял статный ас. Уверенность его голоса не заставляла сомневаться в его успехе у женщин. Но вот только на что он рассчитывал со мной.       - Я как раз иду в свои покои, - твёрдо ответила я, надеясь избежать неприятного разговора. Но он крепко схватил меня за предплечье и развернул к себе.       - Позвольте хотя бы представиться, - он притянул меня ближе, и я почувствовала нарастающее во мне отвращение ко всей их расе. – Фандрал.       - Не могу сказать, что мне приятно наше знакомство, - сквозь зубы процедила я, пытаясь вырваться, но его хватка лишь стала сильнее.       - Какие высокие слова, для ванской шлюхи, - его слова раскалённым клеймом застыли в моём сознании. И почему я расплачиваюсь за чужие ошибки, так и не совершив своих? – Брось, твой муж наверняка не слишком ласков с тобой, - кажется, от него пахло элем. Я невольно зажмурилась, сдерживая накрывавшую меня тошноту. Мне было противно находиться в его руках, под его взглядом. Казалось, он запачкал меня своими ненужными прикосновениями и фразами. Когда это делал мой муж, он делал это по своему праву. Этот же ас запятнал весь свой народ в моих глазах.       Резко толкнув его, я ухитрилась замахнуться тяжелой книгой и ударить его по хмельной голове.       - Позвольте решать мне, - убрав выбившийся локон за ухо, сквозь зубы процедила я, – устраивает ли меня мой муж или нет.       Развернувшись, я быстрым шагом пошла в сторону покоев, едва не переходя на бег. Первой шальной мыслью было рассказать об этом супругу. Но как стремительно эта задумка появилась в моей голове, так же быстро она и покинула её. Даже если он решится защитить меня, хотя бы как свою вещь, за убийство нерадивого аса его наверняка вернут в темницы. А я прекрасно понимала, что останусь без иллюзорной защиты и без его безмолвного присутствия. Мне это не нравилось.       Заскочив в покои, я даже не обратила внимания на нежившуюся в его руках девушку и его тяжёлый взгляд изумрудных глаз. Я тут же зашла к себе и, тяжело дыша, тихо начала считать.       В эту ночь мне снился отец. Я снова была маленькой, как глупо. Я всегда была маленькой. Всегда любила ездить с отцом на охоту, тренироваться стрелять из лука. Мы часто делали это, пока матушка была жива. И сейчас, находясь в светлом, зелёном лесу и держа в руках лук, я слышала его крепкую поступь.       - Держи крепче, Сигюн, - улыбаясь, сказал он, положив руку мне на плечо. Я только сейчас поняла, как мне не хватало его участия. Да, дети растут и растут быстро, но я потеряла отца слишком рано. Слишком рано он стал просто правителем, а не отцом. Мне не хватало его весёлых историй о войнах, не хватало его крепкой руки, ведущей меня сквозь волнения и препятствия. Он огородил нас с сестрой от всех возможных неприятностей, а также от самого себя.       Я смотрела на яблоко. Всего один точный выстрел, и оно расколется пополам. Тяжело вздохнув, отпускаю тетиву. Смех отца заставляет и меня улыбнуться.       - Молодец, милая, - говорит он, гладя меня по голове. Я и по этому соскучилась. Поддавшись порыву, крепко-крепко обнимаю его. Он снова хохочет, прижимая меня к себе. – Я бы на твоём месте взял яблоко, - мягко говорит он. Кивнув, я покидаю его.       Подбежав к дереву, я вижу на зелёной траве две половины яблока. Это точно сон. Я всегда промахивалась. Откусив немного от одного куска, я случайно цепляюсь взглядом за тёмную фигуру, которая поспешно спряталась за кусты.       - Постой, - звонко окликаю я странную тень. Я не могу увидеть ни рук, ни ног - только темнота. И эта темнота смотрит на меня. Немного замявшись, я всё же протягиваю ей вторую половину яблока. Медленно она протягивает руку и, как будто боясь прикоснуться ко мне своими чёрными пальцами, забирает мой дар.       - Сигюн! – голос отца заставляет меня обернуться на его зов. Посмотрев на незваного гостя, внимательно рассматривающего свою половину яблока, я неловко приседаю в поклоне и бегу к отцу. Нас ждёт долгая поездка домой, а там сестра и матушка, которая снова будет рассказывать мне истории о столь далёком Мидгарде.