***
Он пахнет мятой, зимой и снегом. Это буквально сбивает меня с ног, но его руки крепко держат меня, не позволяя оторваться от его холодных губ. Сейчас, в момент его нерешительности и сомнений, он воистину прекрасен. Я чувствую себя огнём, стоит мне лишь прикоснуться к нему. Его холод возрождает во мне все доспехи, все надежды, а тихий голос повторяет, что я не одна. Не одна в этой клетке, откуда не выбраться, не сбежать. Но если часовой такой же пленник, почему бы не попробовать вдвоём? Сколько бы в детстве Фрейя ни трепалась о том, как прекрасно и волшебно целоваться с кем-то, я никогда не могла поверить ей. Ещё сложнее было после замужества, но сейчас… Мне кажется, что Фрейя несказанно солгала мне. Солгали и мидгардские книги о бабочках в животе, о фейрверках и салютах. Правда в том, что правды нет. Ничто не истинно, всё дозволенно. Есть только мы, а всё остальное пыль и прах несбывшихся надежд, которые мы воскрешаем друг в друге. Надежды, которым не суждено было сбыться, пока мы не встретились. Его руки прижимают меня крепче, его холод почти согревает меня, его дыхание, когда мы отрываемся на пару мгновений, становится моим воздухом. Неловко хватаюсь за его плечи, чтобы быть ближе, чтобы ещё раз были только мы и ничего более. Он лишь проводит холодными пальцами по моей щеке и улыбается. И улыбается так, что сразу ясно: вдруг, я стала очень полезной.Акт Четвёртый
22 апреля 2013 г. в 18:34
Книги - хранители времени, лучше не скажешь. Они всегда завораживали меня. В них описаны истории, которые есть или которых никогда не было. В них сохранены знания поколений, которые не видели тех звёзд, что видим мы, которые не знали того, что знаем мы. Только благодаря их скудным крупицам знаний мы то, что мы есть. Все наши умения, наш быт, наш мир, в конце концов – пережитки прошлого.
Книги – основа всего, часто повторяю я, когда вспоминать свою истинную натуру становится всё сложнее и сложнее. Когда холод перекрывает всё, и я ничего не могу поделать, книги всегда приходят на помощь. Или воспоминания о них. Мои преданные спутники по жизни.
Забавно, что нас роднят именно книги.
«Мы ведь как огонь и лёд» - иногда думается мне и становится ещё смешнее. Такие одинаковые и такие разные. И каждый думает, что проблема именно в нём.
«Я, и только я, делаю всё не так» - наверняка эта мысль проскальзывала не только у меня в голове. Но я знаю чем перекрыть такие жалкие попытки совести оправдаться. А знает ли секрет мой огонь?
О сколько страсти я порой замечаю во взгляде, направленном на меня. Как зверь, загнанный в клетку смотрит на своего поработителя, так и эти глаза пожирают мою душу. Наверно, это крайне странно, находить в зеркале точно такого же загнанного хищника.
«Мы не похожи» - изредка напоминаю себе, позволяя осторожно скользнуть взглядом по угольным волосам и потухшему взгляду. И снова, как эхо, я нахожу в этом образе себя.
Всё изменится. Во всяком случае должно. Я совсем скоро перестану замечать этот пустой взгляд, совсем скоро перестану уговаривать себя в том, что нам нет друг до друга дела. Совсем скоро я научусь верить собственным лживым клятвам.
В конце, я знаю, мне придётся смириться с тем, что мы неразделимы. И чем скорее это произойдёт, тем лучше, а главное, удобнее для нас обоих будет наша совместная жизнь.
Захлопнув очередную книгу, я внимательно вслушиваюсь в тишину. И слышу едва заметные шаги в коридоре, по направлению наших, совсем скоро я научусь и этому слову, покоев. Думаю, мне в самый раз пора прекращать своё чтение.
- Ну здравствуй, - его слащавый голос слышится сразу, стоит мне лишь покинуть огромный зал библиотеки. Он стоит, оперевшись плечом о косяк двери и сложив руки на груди. Его глаза затуманены дымкой хмеля. Невольно морщу нос и делаю шаг назад. – Надеюсь, наш секрет остался только между нами?
Его рука тут же тянется к моей талии, и я думаю, что его присутствие и вправду чем-то схоже с грязью. Противной, липкой грязью, от которой, в данном случае, смогу избавиться только я. От него действительно несёт медовухой, а я понимаю, что у меня не хватит терпения доиграть свою роль в этом спектакле до конца. Перед глазами тут же вспыхивают воспоминания, и я не могу больше терпеть.
- Что за… - его приглушённый хрип едва донёсся до меня, стоило мне лишь покрепче сжать его глотку. Вижу, как страх наполняет его сполна, и лишь потом позволяю иллюзии, словно шелку, слететь с меня. О да, меня он боится ещё больше. – Я не… - приходится хорошенько встряхнуть его, чтобы Фандрал замолчал.
- Если ты ещё раз, - мои слова едва слышны в вечерней тишине замка, но я знаю, он услышит каждое. Моя рука сильнее сжимает его шею, и я упиваюсь его ужасом, – хотя бы просто посмотришь на мою жену, - его пальцы пытаются безуспешно разжать мои, но он слушает, и осознание приходит слишком поздно, и паника накрывает его с головой. Шутить с Богом Обмана ой как не выгодно, – я клянусь, что повешу тебя на твоих же собственных кишках, - её воспоминания вновь застилают мне глаза, и я невольно ослабляю хватку. Злость волнами заполняет меня, и я чувствую, как холод рвётся наружу. Глубоко вздохнув, я смотрю на Фандрала и тихо спрашиваю, так, на всякий случай. – Ты меня понял?
Получив в ответ лишь сдавленное кряхтенье и едва заметный кивок, я быстрым шагом удаляюсь в наши покои.
- Наши, - повторяю это слово, пробую его на вкус, пытаюсь понять всю его суть.
У меня никогда не было «нашего». Было только «моё» и «брата». И каким-то волшебным образом у Тора всегда были лучшее оружие, лучшие доспехи, лучшие друзья. И я порой жалел о том, что у нас с ним не было «нашего», которое в скором или не очень времени могло бы превратиться в «моё». Мне казалось, что даже жена, и та мне досталась не ахти. Ведь не зря они заменили красавицу Фрейю ничем особо не выдающейся Сигюн, когда узнали, что и жених поменялся.
Но хоть где-то мне удалось урвать самое лучшее. Умную, в меру красивую, а самое главное, молчаливую жену. Её побег, конечно, подпортил мне парочку планов, но так я хоть понял, что она будет мне важным и судьбоносным союзником. И раз так случилось, что куда она, туда и я, то, думаю, нам стоит наладить отношения. Тем более по дворцу ходили слухи, что пропажа дочери далась Ньёрду тяжело. Не посадит же он на престол Фрейю, с её бесчисленным количеством любовников?
Но как бы я ни старался отвлечься от встречи с мерзким асом, моя натура брала верх, и я лишь ускорил шаг, чтобы скрыться от глаз слуг и сплетников.
Стоило мне зайти, как я снова поймал на себе этот прожигающий взгляд.
Она сидела у окна, на коленях лежала книга, а её огромные голубые глаза смотрели на меня. Я боялся испугать её, но девушка и без того опасалась меня, и, как ни удивительно, я ничего не мог с этим поделать. Я заметил, что её взгляд наполнился интересом, стоило ей немного рассмотреть меня. После Мидгарда она стала слишком рассеянной. Варианты её реакций тут же выстроились в моей голове: начиная от обморока, заканчивая громким визгом.
Но она лишь медленно встала, едва не уронив книгу. Не отрывая от меня взгляд, она, не торопясь, подошла ко мне, как будто боясь спугнуть. Идея запрятать моё ётунское обличье куда подальше, сразу ушла, и я с интересом стал наблюдать за её дальнейшими действиями.
Стоило ей подойти достаточно близко ко мне, она аккуратно коснулась своими тонкими пальцами моего лица. Они казались мне огнём, и я чуть не вздрогнул от прикосновения. Она аккуратно повторяла узоры на моём лбу, касалась носа и щёк. Её глаза блистали любопытством, а на её губах я заметил слабую улыбку. Она никогда не улыбалась при мне.
- Холодный, - тихо сказала она, рассматривая мою синюю кожу. Её слова нельзя было принять в обиду – они были сказаны с не скрытым восхищением и, кажется, с облегчением. Я немного нахмурился, и видимо из-за этого она отступила всего на шаг. Я последовал за ней, на этот раз ловя её руку и крепко сжимая её.
Сигюн тут же остановилась, и едва заметная улыбка вновь вернулась на её бледное лицо.
Теперь уже я не хочу спугнуть её, поэтому аккуратно касаюсь её щеки, заставляя посмотреть мне в глаза. Вижу в них собственное отражение и не понимаю, почему она не боится меня. Ведь ещё вчера она дрожала только от моего прикосновения. Если ётунское обличье ей настолько мило, я могу оставаться таким до тех пор, пока она не станет доверять мне.
Стоит мне почувствовать её горячее дыхание на собственных губах, я понимаю, что сейчас самый подходящий момент для развития наших доверительных отношений. Напоминаю себе не напирать, ведь для моей жены это, пожалуй, самый первый поцелуй.
Она лишь слегка вздрагивает, стоит мне прикоснуться к её губам.
Она пахнет вереском, летом и дождём.
Ощущения пронзают меня всего лишь на секунду, но я крепче прижимаю жену к себе и чувствую её горячие пальцы на затылке. В голову сразу лезут далеко идущие планы. Всего ничего и Ньёрд посадит её на престол. Я изучал законы Ванахейма и знаю, что на престол может сесть лишь женатый наследник. Или замужняя наследница. Красивая, умная, молчаливая и только моя наследница. Перед глазами тут же вспыхивает война с Асгардом и моя победа. Но я отметаю это видение. Для начала было бы неплохо перейти от поцелуев к чему-то более существенному. Но я не дурак и полазил в голове Сигюн достаточно, чтобы понимать, что здесь нельзя торопиться.
Вспоминая Фрейю, которую я нередко видел во дворце, а также «имел честь» разговаривать с ней, понимаю, что мне крайне повезло, что Сигюн моя, а не чья-нибудь ещё. Видят Норны, Фрейя не продержалась бы и недели.