Nine mistakes we might have made

      Тео просыпается раньше, чем остальная стая, в основном по привычке; в ушах звенит от фантомного стука фонариков и костяшек по окну его пикапа, слышатся суровые голоса, говорящие ему: уезжай, уезжай.       Когда он приподнимает голову, чтобы проверить окно спальни, пытаясь понять, сколько времени, то замечает приглушенную стальную серость предрассветного часа. Тихо выдохнув, он роняет голову обратно, бросает взгляд на Лиама и видит, что ночью он повернулся лицом к нему; одна его рука свисает с края кровати. Тео смотрит на эту руку, на его выступающие костяшки и засохшую кровь, которая до сих пор покрывает его кожу, смотрит дольше, чем готов признать, а затем заставляет себя отвернуться и встать.       Он останавливается в коридоре на обратном пути из ванной и пытается решить, что делать с самим собой, — опасность ушла, а вместе с ней и основное оправдание Тео по-прежнему таскаться за стаей Скотта, — когда из своей спальни появляется мисс МакКолл и замечает его. На долю секунды она кажется удивленной, пока не справляется с собой; Тео отчетливо видит, как она заталкивает свой первый, второй, третий немедленный инстинкт вглубь, прочь, видит, как она приходит к другому, сознательному решению.       — О, хорошо, — говорит она; ее волосы слишком яркие, чтобы в таком возрасте быть натуральными. — Кто-то проснулся. Ты — за мной.       Она указывает на него, а потом манит пальцем; иди сюда, за мной. Тео смотрит на нее, онемевший, и часть ее решимости тает, но она принудительно возвращает ее себе. Она наклоняет голову, расширяет глаза — что? — и она ужасная актриса, каждое ее движение преувеличено, но Тео обнаруживает, что его это странно успокаивает. Он думает, что это и делают нормальные люди в тех неловких ситуациях, которые они, тем не менее, намерены преодолеть, по какой бы причине они ни хотели их преодолеть; они надевают беззаботность, как доспехи, и встречают мир лицом к лицу.       — Ладно, — отвечает ей Тео после чересчур долгих колебаний и сам делает небрежный приглашающий жест рукой; ведите.       К ее чести, она сомневается лишь секунду, прежде чем резко кивнуть и направиться вниз. Она ведет его на кухню, где насчитывается небольшой лес из пластиковых пакетов, а также шериф, сидящий на кухонном столе с кружкой и наполовину заполненной кастрюлей кофе. Под взглядом Тео шериф приканчивает остатки своей порции, тянется к кастрюле и, снова наполнив кружку, делает большой глоток. Поверх ее края он смотрит на Тео и приподнимает брови, но вызов в его глазах по-утреннему легкий, сглаженный. Тео без всякой сознательной мысли, вопреки своему желанию весело кривит губы.       Шериф еще мгновение не сводит с него взгляда, а потом поворачивается к мисс МакКолл.       — Арджент и остальные отправились в закусочную, чтобы пополнить запасы пончиков, бубликов и кофе. Должны вернуться раньше, чем проснется хищная орда, — говорит он.       Мисс МакКолл рассеянно кивает, уже по локти закопавшись в пластиковые пакеты, и вытаскивает упаковки с беконом и коробки с яйцами, после чего выстраивает их на том небольшом месте, которое осталось на стойке, как будто готовится к серьезной операции.       — Отлично. Приступим к работе, и возможно, у нас все же получится не дать им в отчаянии сожрать мою мебель.       Она поворачивается к Тео, пихает ему в руки миску и, бросив в нее венчик, указывает на ту часть стойки, где лежат коробки с яйцами.       — На тебе омлет, — сообщает ему она. — Нам важно количество, а не качество, не нужно стараться, как Гордон Рамзи*. Я найду тебе форму для выпечки.       Она оставляет его стоять посреди кухни с миской и венчиком в руках и начинает копаться в шкафах, игнорируя то, как озадаченно он на нее смотрит. В следующий миг она победным жестом достает стеклянную форму и машет ей в сторону Тео, пока он не перекладывает миску в одну руку и не берет форму другой. Теперь ее руки свободны, и она снова ныряет в тот же шкаф и возвращается с тремя противнями, которые сразу начинает оборачивать алюминиевой фольгой.       Через некоторое время она замечает, что Тео не начал взбивать яйца, как ему было сказано; что он, по сути, вообще не двинулся с места. Она отворачивается от открытых упаковок с беконом, который полосками выкладывала на противень, и приподнимает брови, мрачно глядя на него.       — Яйца, Тео, — приказывает она, жирным пальцем показывая на коробки. — Ты когда-нибудь видел, как стая ест утром после битв вроде той, что была прошлой ночью? У нас нет внушительного буфета с готовой едой, а я не собираюсь менять обеденный стол.       Эта битва, видимо, отняла много сил и у Тео, или же это сделала серия вынужденных признаний в течение нескольких часов после нее, потому что ему приходится подавить желание ответить на риторический вопрос мисс МакКолл. Сказать: нет, я никогда не видел, как стая ест утром после битв вроде той, что была прошлой ночью; он вообще никогда не видел, как стая делает что-то настолько беззастенчиво домашнее. Вместо этого он прижимает миску и форму для выпечки чуть ближе к себе, подходит к стойке и, установив их по обе стороны от коробок с яйцами, приступает к работе.       Пока Тео разбивает яйца в миску, мисс МакКолл ставит духовку на предварительный разогрев и начинает легкий разговор с шерифом, который продолжает пить кофе. Им было бы просто, очень просто вычеркнуть его, но они этого не делают — находят маленькие, естественные способы включить его в крошечный мир, который они создали на кухне; шериф ставит кружку с кофе у его локтя, когда варит еще одну кастрюлю, мисс МакКолл кладет руку ему на плечо, наклонившись над ним, чтобы добавить щепотку перца в его миску с омлетом.       Тео точно не знает, что это, что они пытаются сделать, и часть его хочет напрячься, выискивать ловушку, но он в основном игнорирует эту часть себя. Вместо этого он выливает смесь из миски в форму, протягивает ее мисс МакКолл, чтобы она поставила ее в духовку, и принимает от нее пустую, чтобы повторить процесс; наполняется теплом предложенного кофе, руки мисс МакКолл на его плече, тихого легкого утра и своего места в нем.       Дом уже начинает тепло пахнуть едой, когда открывается входная дверь и внутрь заходят Арджент, отец Скотта и Пэрриш; их руки нагружены коробками, от которых сильно пахнет закусочной в двух кварталах от участка шерифа. Мисс МакКолл и шериф приветствуют их, не прекращая выполнять свои разные задания, поэтому Тео тоже не останавливается, хотя чувствует несколько любопытных взглядов между своих лопаток.       — Куда все это поставить? — спрашивает Арджент и ухмыляется сам себе, когда видит абсолютный хаос, воцарившийся на кухне, и полное отсутствие места, на которое можно что-нибудь опустить.       Мисс МакКолл останавливается и задумчиво оглядывает их нагруженные руки, затем смотрит на духовку, заполненную двумя формами с омлетом и тремя противнями с беконом.       — Думаю, в столовую. Дайте нам минутку, мы с Тео принесем остальное.       Остальные исчезают со своей ношей, шериф — с охапкой бутылок сока и стаканами. Мисс МакКолл чуть подскакивает, когда срабатывает таймер духовки, потом наклоняется, чтобы открыть ящик и вытащить из него горсть прихваток, которые протягивает Тео.       — Вытащишь их? — спрашивает она. — Я найду миски, куда можно положить омлет и бекон.       Тео слышит, как за пределами кухни просыпается остальная стая, когда запах еды и приход трех новых человек рушит то, что осталось от утренней тишины. Он по очереди вытаскивает все из духовки и играет в специализированный «Тетрис», пытаясь придумать, как уместить это на плите, не поставив ничего горячего на стойки мисс МакКолл. Он бормочет спасибо, когда возле его локтя появляется шериф, который выстилает стойку кухонными полотенцами, и перекладывает некоторые противни.       Опустошив духовку и выключив ее, он отходит, позволяя мисс МакКолл с помощью лопатки наполнить пустые миски омлетом, а сам наполняет другую беконом. Их она протягивает шерифу, затем машет рукой Тео.       — А ты подожди здесь. Я сейчас достану тарелки и столовые приборы.       Она подходит к шкафу, а шериф в это время направляется с охапкой еды в столовую, где его быстро награждают радостные крики стаи, которая замечает, что он несет. Тео прислушивается к течению легкой беседы, обнаруживает, что глубоко втягивает в себя запах еды, тепло, легкость, товарищеский дух, и только когда он чувствует, как мисс МакКолл берет его за руки, то понимает, что они начали дрожать.       Он поднимает на нее удивленный взгляд. Позади нее он видит стопку тарелок, увенчанную вилками, которую она оставила на одной из пустых столешниц, и рассеянно думает: как я этого не услышал? Но у него есть кое-какие мысли на этот счет; снова вернулось чувство загнанного в угол зверя, рычащего внутри. Когда он прислушивается к звукам стаи всего в нескольких футах от себя, у него сильно сжимает грудь, и он думает: какого черта я вообще здесь делаю? Стоящая перед ним мисс МакКолл наблюдает за выражением его лица, что бы с ним ни происходило, и крепче стискивает его руки, когда его дрожь только усиливается.       — Я не знаю, о чем именно ты думаешь, но могу предположить, — прерывает она его зацикленные, бессмысленные размышления, которые с каждым разом лишь увеличивают тревогу у него в груди. Ее голос тихий, очень тихий, потому что она годами жила с оборотнями, койотами и химерами, а сейчас она говорит только для него. — Тео…       Она делает паузу, сильнее сжимает его руки своими, и Тео опускает на них взгляд, по-прежнему чувствуя легкую дрожь, которая время от времени теперь сотрясает их обоих. Потом она, кажется, приходит к какому-то решению и опять смотрит на него, один раз качнув их соединенными руками — как заявление, как точка.       — Ты однажды убил моего сына, — говорит она и не морщится, хотя это делает он, — только еще крепче стискивает его руки и не позволяет ему отстраниться. — Но он сейчас в другой комнате, устраивает со Стайлзом сражение сосиски-против-бекона, которое длится почти всю его жизнь.       Тео сглатывает, чувствуя, как его глаза начинает жечь, и жестко прикусывает язык, пытаясь вернуть хоть какой-то контроль над собой.       — Ты уложил Лидию в дом Эйкена, но она сейчас в другой комнате, окруженная двумя мужчинами, которые сделают для нее все, что угодно. — И Тео не может ничего поделать, его плечи начинают дрожать, а его рот наполняется привкусом меди, когда он зубами — обычными человеческими зубами, но все равно острыми — прокусывает себе язык. — Мейсон, Кори, Стайлз — если ты правда хочешь упасть в эту кроличью нору, мы можем это устроить, — уверяет она, надавив своими тупыми человеческими ногтями на тыльные стороны его ладоней, и продолжает: — Мы можем пройтись по каждой ужасной вещи, что ты сделал, по каждому способу, каким ты навредил им.       Навредил мне; она этого не говорит, но это повисает в воздухе между ними, держится в их сжатых руках.       — Но некоторые из людей в другой комнате сейчас живы только благодаря тебе, включая моего сына, — напоминает ему она, после чего освобождает одну из своих рук, чтобы положить ее поверх его — его сестры — сердца. — Тео, посмотри на меня.       И он смотрит, беспомощно; перед глазами плывет, горло перехватило, а защита ушла, просто ушла.       — С тех пор, как Скотта укусили, я видела такое и делала такое, в возможность чего никогда бы не поверила. — Здесь она делает паузу, не отводя от него взгляда и не позволяя ему отвернуться. — Ты оказываешься одним из хороших парней? Это будет не самая странная вещь, которая происходила в этом городе.       А потом она улыбается ему; еще мгновение одной рукой сжимает его руку, а другую держит поверх его сердца и улыбается. Он смотрит на нее глазами, перед которыми все расплывается, и дышит через стиснутую грудь; мисс МакКолл тоже делает глубокий вздох, похоже, успокаиваясь, а затем выпускает его руки и поворачивается, чтобы подобрать стопку тарелок и столовых приборов.       Она направляется в сторону столовой, но останавливается, когда проходит мимо него.       — Присоединяйся к остальной стае, когда будешь готов, ладно?       Она ждет, пока он кивнет, и оставляет его в кухне с дрожащими плечами и кровью во рту; со звуками стаи, ждущими его прямо снаружи.