Оборотень северного леса

Верн сидел за дубовым столом в доме деда, периодически поднося руку к шее и немного потирая её. Он старался делать это незаметно, но всё же парень напротив это замечал и старался подавить смущенную улыбку. Вернон до сих пор был на взводе, следя за каждым движением постороннего, считая, что в любой момент тот может кинуться на него и навредить. Если бы не интерес и необходимость в информации, Верн не допустил бы, чтобы другой оборотень находился в его доме. Парень не доверял ему Чужак представился именем Каир. Всё в нём бесило Вернона: его добрая и искренняя улыбка, сила, превосходящая силу Верна, некая странная утончённость в движениях и безумно наивный взгляд светлых глаз. На самом же деле парень просто придирался к новому вынужденному знакомому, боясь его. Каир же был спокоен, словно ничего и не происходило, парень спокойно попивал чай, с интересом посматривая на Вернона. — Не стоит так сильно напрягаться рядом со мной. Это не приятно, словно я представляю какую-то угрозу для тебя… Поверь, это не так. — И вновь нежная улыбка, которая вызывает неясную агрессию у Верна. Как до этого дошло, что Вернону пришлось открыть дверь своего дома человеку, от которое у него всё внутри просто переворачивается, начинает трепетать, в плохом смысле этого слова? У него не совсем был выбор — этот парень единственный, кто может хоть что-то объяснить, но и доверять ему Вернон не решается, ведь сейчас, по сравнению с ним Верн — ребёнок, вообще не знающий ничего о внешнем мире. Он может его обмануть, как несмышленого малыша. — Кто ты? — Парнишка напротив в ответ мило улыбнулся. В его болотного цвета глазах появилась радость и интерес, вместе с чем-то неясным, но напрягающим. Если долго вглядываться в поведение другого оборотня, наблюдать за его движениями, манерой и взглядами, может сложиться ощущение, что тот ведёт какую-то странную двойную игру. Каир отставил кружку с чаем и даже немного пододвинулся. — Ну, я такой же как и ты — оборотень. — Он сказал это тихо и с таким удивлением, словно издеваясь над столь банальным вопросом. Это даже немного смутило Верна. Каир смотрел с каким-то интересом и нежностью на Вернона. — Ладно, ладно. Не напрягайся так, я тебе всё расскажу, что знаю, а после выслушаю твои вопросы. Каир добродушно, словно старший наставник, в течение следующих двух часов постепенно объяснял Вернону кто он, что в принципе с ним происходит и почему. Первое, о чём ему решил поведать мужчина, это было то, что собой в принципе представляет оборотень. Он представлял это как симбиоз двух организмов, зависимых друг от друга, которые помогают друг другу выжить, и если хозяин и зверь пойдут в раздор между собой, то единственным выходом для обоих будет являться смерть. — Такое бывает очень редко, но всё же были случаи, когда один не смог принять другого, или же вовсе, «хозяин» решил отречься от человеческой сущности, становясь полностью неуправляемым зверем, которого ничего не контролирует. Последнее, очень опасно, так как подобное… Существо способно напасть даже на самых близких когда-то ему людей. Обычно, это происходит от сильного эмоционального шока, который полностью рушит человеческую сущность… Я сам не сталкивался с таким и не могу тебе всё объяснить. Сейчас же — Светлые глаза внимательно впились в Вернона, словно разглядывая его душу — Я чувствую… Некий конфликт, между тобой и твоим волком. С возрастом, многие оборотни способны ощущать чужих волков, ощущать их силу и связь с хозяином, для собственной самозащиты. Это, не есть хорошо. Мужчина приблизился к Вернону, нежно прикасаясь к его лицу своими длинными и горячими пальцами. Он слегка приподнял его голову, чтобы заглянуть в глаза Верна, будто прочесть что-то там. — Ох, это не то, чего я ожидал… — Вернона очень испугала неподдельная растерянность в зелёных глазах. Складывалось ощущение, что в один момент человек просто потерял то, к чему он так шел, было некое разочарование во взгляде мужчины. — Видимо я вновь ошибся. Знаешь, Верн, твой волк очень бурно на меня реагирует, защищаясь. Именно из-за этого тебе неприятно находиться рядом со мной. Он воспринимает меня как угрозу, по причине того, что мы особи одного пола. — Мужчина слегка прикрыл свои глаза, отодвигаясь от парня, что-то обдумывая. Но уже в следующий миг в его взгляде зажегся новый интерес. — У меня есть идея, я могу принести тебе старинные записи, дневник одного оборотня. Из них, ты сможешь узнать «базовую информацию», а после, всё неясное я объясню, просто так — очень тяжело что-то говорить, ведь все мои объяснения опираются на знания чего-то другого. — Откуда ты их принесёшь? — До этого, у парня было ощущение, что его горло словно бы сковано металлическим обручем, что не давал ему говорить. Возможно, Вернон и сам увлёкся рассказами Каира, а может это было давление более сильного волка, которое просто подчиняло под себя. — Отсюда, в километрах так тридцати, есть селение, небольшое. В нём живут люди и оборотни, рука об руку, правда первые не знают о нашем существовании, хотя их и так осталось очень мало. Думаю, лет через десять, это будет лишь селение оборотней. Там есть необходимая для тебя информация. — Я могу и сам с тобой туда сходить. — Глупыш — Каир встал со своего места, — Другие оборотни воспримут тебя как угрозу, и напросто убьют, ведь ты, по сути, неизвестно кто и из чьей семьи. — Мужчина повернулся спиной, направляясь к двери. — Так, почему же ты меня так не воспринял? — Я подумал, мне показалось, точнее, что ты… Как же это в простонародии- то говорится? — Каир задумчиво кинул взгляд из-за плеча на Верна. — Кажется Тарын, или нечто подобное. Поймёшь, когда я принесу письма.

***

На следующее утро, Каир как и обещал, принёс странные, на вид очень древние блокноты, исписанные выцветшими от времени чернилами. Почерк был ровным, смотря на него, в голове у Верна возникало представление о аристократической руке, которая аккуратно выводит каждую букву. Тёмная, кожаная обложка, которая сделана из настоящей необработанной кожи также свидетельствовала о старинном возрасте записей. Вернон очень аккуратно прикасался к данным записям, понимая их важность, особенно для себя. Он чувствовал, что именно с помощью их Верн узнает нечто большее о мире, узнает о том, о чём умалчивали.

18 декабрий…

Сегодня впервые я ощутил своего волка. Это было столь неожиданно, что на секунду мне стало до безумия страшно, словно внутри меня что-то появилось совершенно новое и живое. Я, кажется, действительно ощущаю его физически. Мои пальцы мелко подрагивают, а сердце просто готово выпрыгнуть из груди. Столько лет я ждал этого дня, уж даже не надеясь на то, что я тоже являюсь ликантропом, как и мои родители. Родители вечно сравнивали меня со старшей сестрой, говоря насколько я жалок, насколько я не похож на неё… Но теперь я смогу им доказать, что тоже чего-то стою, что тоже являюсь их родным сыном, как и моя сестрёнка, что я тоже являюсь оборотнем. Читая эти строки, Вернону становилось горько. Непонятно откуда бралось неясное отчаяние и сожаление к автору данного дневника. Словно он — брошенный, и что бы стать частью своей законной семьи, ему надо «быть кем-то», а не просто жить. В этих строках столько детской наивности и надежды, что даже страшно становится чить дальше, ведь скорее всего, все надежды этого парнишки (а Верн был уверен, что автор — мужчина) рухнут, разобьются о стену непонимания и жестокости данного мира. …Отец не сразу поверил мне, говоря, что такой как я — не может быть волком. Ведь я с рождения очень маленький, слабый и вообще, выжил лишь благодаря знахарке, которой стало жалко меня, но я знаю — та женщина просто была уверенна, что я стану волком, вот и помогла, да и мой организм сам крепкий, просто… Не повезло родиться зимой, вот и слабый из-за этого. Но и в этом есть показатель — почти все из зимнерождённых умирают в первые месяцы жизни, а я выжил, значит сильнее их был… На этом первая страница закончилась. Данный дневник начинался очень странно, словно первые несколько листов просто вырвали и оставили именно эту часть так же, Верна смутило быстрое оборванные мысли, словно парня кто-то отвлёк и не дал ему закончить его записи. Внизу было ещё строчки три, которые были усердно перечеркнуты пером, при чём на него так сильно давили, что-то даже порвало бумагу в некоторых местах.

27 декабрий…

Пару тройку дней назад было первое полнолуние в моей жизни. Теперь я знаю, почему зимнерождённых действительно считают слабыми оборотнями. Мне было больно, очень… Я проснулся от ощущения, что меня разрывает чем-то изнутри, словно огромный горячий ком медленно пробирается всё ближе и ближе к коже, прожигая её, а рёбра вновь и вновь сдавливало ужасными судорогами. И хотелось чесать, хотелось самолично вырвать их из себя, лишь бы они больше никогда не жгли. Я даже не сразу понял, что за запах появился в комнате, ведь до этого я ни разу не ощущал кровь. Своими собственными руками я разодрал себя кожу, даже не почувствовал этого на фоне остальной боли. Тёмные капли и пятна дико смотрелись на моих рука и простыне, так бережно заправленной перед сном. Мне хотелось плакать от страха и обиды, ведь один момент я прекрасно осознал, что никто не придёт мне на помощь, что что-то идёт не так, ведь я украдкой иногда поглядывал, как обращаются более взрослые особи… С ними такого не происходило. В тот момент я начал молиться всевышнему, что и делаю до сих пор, по истечению всех этих дней, ведь полнолуние прошло, а горячка — нет. Мне больно двигаться, а слабость одолевает сильнее с каждым днём. Отец сказал матери за закрытой дверью, что уверен — я не выживу и нет смысла на меня тратить силы. Но! Я докажу им, что справлюсь, что я достоин носить фамилию нашей семьи. …Я так ей благодарен! Даже сейчас не могу найти подходящих слов, чтобы восхвалить её хотя бы тут, на этом клочке бумаги. Именно она, та самая знахарка, спасшая меня в младенчестве, вновь пришла ко мне на помощь, возможно это духи привели её в наш дом, когда я молил их о помощи. Эта женщина очень стара, как и мудра, её руки уже давно покрыты морщинами и шрамами, а на коже есть старческие пятна, которые, возможно, появились из-за колдовства. Кажется, именно такой я помню её со времён своего детства — будто та и вовсе больше не стареет, обладая бессмертием. Придя в наш дом, она выкупила меня за мешок трав и крупы, что были так необходимы в столь холодную зиму. Старуха Гинхо отпаивала меня травами на протяжении нескольких часов, чтобы я смог хотя бы самостоятельно сидеть. Её лицо было угрюмо, хотя, мне кажется, она вообще не умеет проявлять других эмоций. Именно от неё я узнаю всё о нашем мире, о том как он устроен и как совладать с зверем, поселившимся внутри меня. Она говорит, что этот монстр — расплата за грехи, хотя всех оборотней с рождения родители учат, что это дар… Гинхо говорит, что с ним надо бороться, подавлять его, но как только я начинаю это делать, мне становится жутко больно, а в глазах мутнеет. Кажется, я даже начинаю забывать некоторые промежутки времени, во времена таких помутнений. Вернону всё это напомнило слова Каира о конфликте со собственным волком…

3 январий…

Сегодня селянские гулянья по наступлению нового времени отсчёта. На такой праздник вечно собирается много народа, разжигаются большие костры… Есть поверье, что чем холоднее сейчас — тем богаче будет урожай, именно такие морозы и отмечаются. Гинхо мне рассказала, что скорее всего, по полу я — омега, что означает не столь радужные последствия. Обычно, парни-омеги очень слабые, да и мало кто их в свою стаю забирает, не к чему они. Но, зато я теперь стал отчётливее ощущать запахи чужих оборотней… Как же было лучше, когда я не чувствовал этого. Кто же знал, что большая часть просто воняет сваленной, немытой шерстью и кислым потом? Я очень жалею, что обладаю таким обонянием, но… Как-то раз, я ощутил нечто другое, этот запах был более горьким и отчётливым. Меня словно тянуло к обладателю. Как объяснила позже, скорее всего, я почувствовал запах своего «Тарын» кажется, с древнего это переводится, как суженый. Альфа, с которым мне благоприятнее заводить потомство… Когда я спросил у Гинхо, как же я могу иметь потомство, она мне объяснила, что много разных настоев, помогающих в этом плане… Но вот в большей части случаев, такие «бедненькие» как я — не можем нормально разродиться и погибаем, в некоторых случаях забирая жизнь новорожденного малыша с собой. В этом дневнике, я решил составить что-то вроде памятки, собирая все легенды и поверья, а также факты о таких как я, ведь… Почему бывают такие различия, как между мной и Гинхо, ведь она — человеческая женщина, считающая проклятием то, что принято воспринимать как дар, у всех моих односельчан.