Петунья Эванс была по-житейски умна

Пара следующих дней прошла не лучше. Петунья была готова ко многому, она уже успела нафантазировать себе, что у мальчишек будут разные характеры и ей придется их успокаивать и примирять, что Вернон взъестся на Гарри и мальчишка будет чувствовать себя плохо и оттого капризничать, или что соглядатай Дамблдора начнет напрашиваться жить в их дом — в виде няни, например. Но это все было впереди. Пока же самой главной неурядицей была неадаптированность Гарри к магловскому миру. Началось все буквально на третий день, когда ребенок уже достаточно пришел в себя, чтобы постоянно не плакать, прерываясь лишь на призывы «мамы», «Сохатого» и «Бродяги». Двух последних личностей Петунья не знала, но искренне надеялась, что они не придут ее убивать, слишком уж настораживающими для встревоженной, раздраженной и невысыпающейся — и при этом желающей казаться лучшей хозяйкой, матерью и женой на свете — женщины были эти прозвища. К неудовольствию Петуньи, совсем призывы этих личностей кончатся только через полгода. Но пока она об этом не знала, да и рада была, что хоть в первый день ничего такого не было — видимо, тогда мальчишка воспринимал все, как забавное приключение. А то одновременно и Вернона, и Гарри она бы не выдержала. А следующие два дня муж буквально жил на работе, вот и не застал ужасного рева. В пятницу же на работе долго сидеть никому не хотелось, потому Дурсль показался на пороге дома в восемь, когда дети еще не спали. И Гарри, и Дадли в тот день пережили много. Еще рано утром, когда дети уже встали, а Петунья еще готовила завтрак для мужа, Гарри очень заинтересовался электрическим чайником. Мальчишка так и тянулся к горячему, сколько Петунья его не оттягивала. В результате у женщины сгорела яичница, предназначенная мужу, и ей пришлось отдать ему свою, а самой есть запеченную до невообразимого состояния. Приходилось лишь утешать себя мыслью, что по телевизору говорили, будто это полезно. Следующим объектом интереса стал холодильник. Впрочем, сам холодильник был для ребенка довольно высоко, зато открыть морозилку и сидеть перед ней, выпуская драгоценный холод и рискуя заболеть, чуть не стало для Гарри любимым занятием. Именно после истории с холодильником Петунья поняла, что у магов, видимо, все несколько по-другому устроено на кухне, что нет ни чайников, ни холодильников, вот ребенок и тянется ко всему, что ему неизвестно. Поняв это, женщина вздохнула. Значит, придется начинать ликбез на тему «Что нельзя трогать, а что — тащить в рот», не так давно законченный для Дадли, заново. Но самое интересное началось на прогулке. Потом, постфактум, Петунья много раз пожалела, что вообще повела детей к горке, но тогда это показалось ей отличным способом их подружить. Ведь что может сплотить детей лучше, чем совместные игры. Не знала же она, что один раз съехав с горы, Гарри вдруг будто что-то вспомнит и начнет бегать за девочкой по-старше, которой, видимо, так понравился ее Хеллоуинский костюм ведьмы, что она так и таскалась с черной метлой в фиолетовых блестках? А когда, наконец, та под влиянием матери даст ему поиграть со своей метлой, он усядется на нее, как на игрушечную лошадку и начнет неистово подпрыгивать? Да, любой другой родитель не нашел бы, отчего беспокоиться, но не Петунья, по рассказам сестры отлично знавшая, что маги действительно летают на метлах. А маленькие маги, видимо, летают на маленьких метлах. Летающей метлы у Петуньи для ребенка не было, потому, когда хеллоуинская модель не полетела, а племянник расплакался, все, что оставалось сделать женщине, это увести детей с детской площадки. Дадли хотел было заплакать, глядя на такую несправедливость, но ему было обещано мороженое. Мороженое пришлось покупать на всех троих — мальчишки бы иначе могли обидеться на все это, а Петунье слишком надо было успокоить нервы. Обед прошел почти без эксцессов, в ожидании будущего мороженого. После же обеда был сон. Если раньше, при особенно хорошем настроении, Петунья позволяла Дадли засыпать перед телевизором, то теперь все стало строже. Всех в детскую и по кроватям. Петунья же взяла в руки сборник сказок. И с ужасом поняла, что там одни ведьмы или волшебники, что ни начни читать — Гарри обязательно услышит знакомые слова и начнет звать своих Сохатых. Потому было принято стратегическое решение — читать детям учебник по чарам. Петунья сама мало что оттуда понимала, слишком уж сложным языком было написано, а мальчишки поймут еще меньше, а значит — это Петти знала по своему обучению славной науке физике — быстро уснут. К тому же, пока дети зевают и морщат носики, она успеет понять, правильным ли было ее предположение о магическом хозяйстве без бытовой техники. Уснули дети действительно быстро — не успело пройти и десяти минут. Но вот узнать, правильно ли она поняла удивление Гарри, женщина так и не смогла. В учебнике просто не было написано ничего про бытовые чары. Это расстраивало и наводило на мысли о повальной нечистоплотности волшебников. Зато найдено было интересное замечание по поводу полетов — полеты развивали силу магии. Там вообще было несколько путей ее развития. Но, так как зелья вряд ли можно было доверить варить детям, оставались полеты. Теперь Петти было понятно, почему Гарри так рвался летать. Видимо, дома это было одним из его любимых развлечений. Понятна сразу становилась и еще одна вещь. Скорее всего, сестра Петти, Лили, не одна такая умная, что сообразила посадить ребенка на метлу раньше, чем тот научится ходить. А значит, дети магов, скорее всего, развивают свои способности с самого детства, и если Гарри не будет этого делать, то будет серьезно отставать по уровню от сверстников. А значит, затягивать нельзя, надо срочно где-то добыть для Гарри метлу и место для тренировок. Ведь, как по-житейски умная женщина, Петунья хотела своим детям самого лучшего. И знала некоторые хитрости. Так, любимый муж, дорогой Вернон, любил шницель с лимоном, ирландский кофе и покой. А еще — дорогого Дадли. Впрочем, чтобы у вас не возникло ужасных подозрений, Петунья Дадли тоже очень любила, потому и о нем обязательно хотела позаботиться. Ведь родной сын не должен чувствовать себя обделенным, иначе скандалов не избежать. И Петти приготовилась клянчить деньги у мужа и опустошать свои схроны. Предстояло немало потратиться не только на новогодние подарки. Дети, к невообразимому счастью матери, проспали по целых три часа, а потом не стали особенно сопротивляться тому, чтобы посмотреть по телевизору обучающую передачу, чтобы мать смогла, наконец, убраться в доме. Впереди был тяжелый разговор с Верноном. «Впрочем, не тяжелей того, после которого я его на себе женила», — с усмешкой подумала женщина.