***
Утро в доме Марджори Дурсль начиналось всегда по-разному: лишенная «чудесной» обязанности каждый день ехать в офис, Мардж могла себе позволить когда поспать подольше, а когда и вынуждена была встать спозаранку — поездов до Лондона из ее деревушки ходило немного, и чтобы быть в столице к девяти вставать приходилось чуть не в четыре. Но Мардж была бы не Мардж, если бы унывала по этому поводу. Вот и теперь, будучи разбуженной детскими воплями из гостиной, она спокойно встала и, быстро взглянув на часы, как была, в ночнушке, проследовала в просторную комнату с большими окнами. Мальчишки уже встали и весело балагурили, перебрасываясь подушками. Из одеял же и диванных валиков уже были выстроены укрепления. Вдруг, вопреки всем законам физики, подушка Гарри выплыла из его рук, поднялась почти под потолок, чудом не задев люстру, и, сначала медленно, но потом все быстрее и быстрее заскользила к Дадли. Тот же явно был в курсе фокуса, потому быстро отскочил в сторону, спрыгнул с дивана и схватился за ногу все еще стоявшего на диване Гарри, заставляя того упасть. Вместе с младшим ребенком упала вниз и решившая освоить воздухоплавание подушка. Несколько ошарашенная — а кто тут не будет ошарашен? — но все еще недостаточно шокированная, чтобы не мочь исполнить свой родительский долг, Мардж предпочла никому ничего не выговаривать и вообще не акцентировать внимание на произошедшем, а просто отвести мальчишек на кухню — те явно успели напрыгаться и проголодаться, а потому пора было завтракать.***
— Я конечно все понимаю, — с некоторой даже растерянностью проговорила Мардж, — это могут быть ваши семейные секреты, но ведь Гарри и моя родня тоже. Вернон тяжело вздохнул и посмотрел на жену — та сидела каменным изваянием. О сомнениях супруги — стоит ли рассказывать Мардж о магии и волшебниках — он отлично знал. Опасно, не поверит, статут — все аргументы «против» они уже давно успели обсудить и останавливаться на них еще раз не было никакого смысла. Но понимал он и сестру. И если уж они решили растить Гарри как собственного сына, то она имела полное право на информацию о талантах племянника. Сами же они не маги, и за пренебрежение пресловутым «Статутом о секретности» им ничего предъявить не могли. Даже память стереть не могли — ведь Дамблдору было нужно, чтобы они воспитывали Гарри. Потому Вернон понял, что пришла его пора рассказывать.***
Он был уже не совсем молод, но еще до ужаса неопытен, когда познакомился с Петуньей. Росший в не слишком зажиточной семье, он прекрасно понимал, что делать нечего и придется полагаться на одни лишь свои старания. Потому и в школу, и в университет поступал по стипендии, и учиться приходилось с утра до ночи, участвовать во внеклассных мероприятиях, каждым днем учебы стараясь доказать спонсорам, что он здесь не зря. А после выпуска еще и отрабатывать пять лет в фирме благодетеля. Грошовое жалование и работы на тридцать шесть часов в сутки, но лучше так, чем работягой на завод. Не слишком красивый, не слишком здоровый, не слишком молодой и далеко не богатый — он понимал, его партией будет не принцесса или дочь лорда. Петунья же была приличной и умной девушкой, способной и готовой трудиться над семейным счастьем. А еще у Петуньи была сестра, в которую Вернон влюбился с первого взгляда.