Петунья Эванс была по-житейски умна

К первому дню в магическом детском саду Петунья с Верноном готовились, как к вылазке на вражескую территорию. Ну, строго говоря, так оно и было. И даже если не считать обидного, позорного отказа, который прислал Петунье Дамблдор двадцать лет тому назад и забыть о котором Петунья не могла до сих пор, где-то в магическом мире существовал убийца Лили и Джеймса, а заодно — его сторонники. Потому, ещё за несколько недель до того, как Гарри предстояло в первый раз отправиться в садик, Петунья решила попробовать приучить ребёнка отзываться на фамилию «Дурсль», которая была записана в документах для садика, а не на фамилию «Поттер». Впрочем, особых сложностей это не вызвало: Гарри и так постоянно их путал, и тот факт, что теперь ему разрешили представляться более привычной фамилией «Дурсль», был для него только в радость. А вот тот факт, что они с Дадли пойдут в разные садики, обоих братьев нешуточно расстраивал. И если в то время, пока в садик ходил один Дадли, а Гарри сидел с миссис Машер, их это не сильно волновало, то, едва узнав, что Гарри идёт в магический садик, куда ему нельзя, Дадли закатил целую истерику. Петунья и до этого замечала, что он ревновал и временами обижался на Гарри, когда тот использовал магию. И она всеми силами старалась сглаживать возникавшие конфликты, но с каждой разницей, что возникала между Гарри и Дадли, ситуация все больше обостялась. Петунье это часто напоминало их с Лили детство: она прекрасно помнила, как завидовала сестре. А потому жалела сына, но одновременно и понимала, что магия — часть Гарри, и он будет колдовать вне зависимости от того, хочет она того или нет. А значит, стоило смириться и попытаться придумать выход из ситуации. — Проще простого! — пробасила Мардж, едва услышав о её проблемах. — Им же просто покрасоваться друг перед другом надо. Маленькие, а все равно смотрят, у кого какие игрушки, кто что лучше делает… Гарри владеет магией, ну а Дадли тоже хочется чем-нибудь перед ним выделиться. Не получается, вот и обижается на брата. Отдайте его в какую-нибудь секцию: на плавание там, или на регби… Впрочем, нет, для регби он ещё маловат… Петунья, сидевшая на кухне напротив золовки, поспешно кивнула. Да, она ведь в детстве тоже вечно подсчитывала и неимоверно гордилась всеми теми мелочами, в которых была лучше Лили. И очень боялась, что сестра её когда-нибудь в этом нагонит. Кто бы мог подумать, что зависть произрастает из банальной неуверенности в себе! Ну что ж, секция действительно была хорошим выходом. Вот только плавание и регби… Дурсли, конечно, были слишком Дурслями. Вернон, вошедший в комнату как раз на фразе про секцию, счастливо улыбнулся, немедленно заявив, что сам всегда, с самого детства, хотел быть спортсменом, и что если уж отдавать сына в секцию, то немедленно. А вот Петунья его уверенности не разделяла. Ей предложенные спортивные секции — вместе с упомянутым Верноном боксом, хотя какой бокс, если ребёнку ещё пяти нет? — не нравились совершенно. На её взгляд, гораздо лучше было бы, отправь они Дадли заниматься подготовкой к школе. Математикой, например. Или французским. Представив сына, что-то стремительно говорящего на столь прекрасном языке, Петунья, сама того не желая, улыбнулась. Значит, решено! Как только уедет Мардж, она пытается уговорить Вернона. Мардж должна была задержаться у них еще на неделю, до того самого дня, пока Гарри не пойдёт в сад, а его родители не смогут спокойно выдохнуть, понимая, что всё сделали правильно. Не то, чтобы Петунья не была рада приезду Мардж: но прекрасно отдавала себе отчёт, что принимать её в маленькой лондонской квартире было гораздо сложнее, чем в просторном доме за городом. А уж когда мальчишки подрастут! Так что наступлению дня «Х» она радовалась ещё и по этому поводу. Вернон же становился тем мрачнее, чем ближе они подъезжали к заветному крыльцу садика. Вскоре выяснилось, почему. Если сама Петунья в прошлый раз с трудом смогла найти калитку, то Вернон не видел никакого садика вовсе, разглядев лишь крайние неприятного вида домишко, больше напоминавший склеп, чем детское учреждение. — И это тот самый садик, о котором ты говорила? — напряженно спросил он, разглядывая развалины. — Да, — Петунья кивнула. Она сама продолжала видеть все тот же опрятный домик, обнесённый забором. — Наверное, он заколдован. — Странно, конечно, с их стороны, — Вернон потёр усы. — А как водить детей в садик родителям той же Гермионы: они ведь сами не маги. Петунья пожала плечами. Любое упоминание истории с Грейнджерами её расстраивало. Прошло уже не меньше месяца, но они так и не связались с ней, хотя Петунья внимательно отслеживала все звонки на их номер. Неужели с запиской что-то случилось? Или Петунья просто не смогла их убедить? Непонятно. Вывод был только один: эту историю можно было считать её личным правалом. Оставалась надежда, что её ещё раз вызовут по работе к какому-нибудь маленькому магу, и что во второй раз она сможет установить контакт с его родителями. — Возможно, они так прячутся от налоговых агентов, — вспомнила Петунья жалобы заведующей. — Возможно, — Вернон кивнул. — Но всё равно, маглов они здесь видеть явно не рады. Так что, я, пожалуй, подожду вас в машине. Если что, выбегаете из калитки, садитесь в машину, и сразу едем. Петунье хотелось было упрекнуть мужа в излишнем пессимизме, но вместо этого она только кивнула. Гарри подпрыгивал на заднем сидении, желая поскорее оказаться в чудесном садике. Дадли они уже успели завезти в его сад, хоть тот и капризничал, не хотел расставаться с братом. Но Петунья была непреклонна. Если за одним сыном в магическом детском саду она ещё готова была проследить, то за двумя — нет, на это её педагогических способностей точно не хватило бы, и Петунье было даже не стыдно в этом признаться. Впрочем, как оказалось, и с одним сыном могут возникнуть проблемы.