легкие, наполненные морской водой

      Камски ведёт его на верхний этаж к бассейну, и Маркус внезапно понимает, что, возможно, ему и не нужно знать, кто, помимо него, занимается русалкой. С другой же стороны, они знают о существе намного больше него, они смогут дать ответы на многие его вопросы.       Элайджа вышагивает впереди молча, и это настораживает. Маркусу всегда казалось, что тот не замолкает; даже когда не произносит ни слова, есть такое ощущение, будто он говорит без умолку. Сейчас же молчание между ними будто наэлектризованное, которое нарушать кажется опасным.       Он смотрит на прямую спину Камски, на его плечи, и гадает, злится ли тот. Возможно, он уже знает о том, что Маркус расспрашивал Хлою. Возможно, он даже знает о том, что Маркус в полной мере начал осознавать всю опасность русалки. Впрочем, этому он ведь будет лишь рад, разве нет?       – Эти люди – лучшие в своём деле, – и вновь голос Элайджи звучит так, будто и не замолкал. – Они – профессионалы, и отлично знают свою работу, мистер Манфред. Как я заметил, вы тоже отличный знаток своего дела.       Элайджа отпирает двери в бассейн и улыбается краем губ. Он вновь ведёт за собой, говорит о важности работы каждого, а Маркус слушает его вполуха, оглядываясь на ровную гладь воды в бассейне. Юноша с чёрным хвостом так и не объявляется, и Маркуса это настораживает. Но даже без него в помещении довольно шумно: люди у противоположной от бассейна стены что-то бурно обсуждают. Элайджа подводит Маркуса прямо к ним и представляет каждого из них деликатно, будто не желая тревожить их такую занимательную беседу.       – Ну, что ж. Это Говард Лихт – он занимается тем, что следит за показателями нашего подопечного, – Элайджа представляет мужчину среднего роста с чуть вытянутым лицом, тяжёлым взглядом из-под нависших век и тёмной копной каштановых волос. Он сдержанно кивает Маркусу и возвращается к своему голографическому планшету.       – За какими именно показателями он следит?       – Скорости, выносливости. Он занимается тем, что выматывает мою рыбку, – Элайджа фальшиво вздыхает.       Маркус на это чуть хмурится, но ничего не говорит больше. Дальше его представляют ещё двум людям. Старшим научным сотрудникам главной Морской станции во Флориде.       – Хэл Миллинджер занимается изучением гидродинамики и физиологии нашего удивительного существа, – представляет Элайджа крупного мужчину с приятным лицом, тут же кивая на стоящего рядом с ним другого мужчину, несколько моложе внешне, но с довольно грубыми чертами и тяжёлой челюстью. – Ник Хасси исследует направления и колебания эхолокационного сигнала. Я все правильно сказал?       Ник кивает и глядит на Маркуса хмуро из-под тёмных бровей. Он быстро поясняет, что изучает удивительную способность русалки очаровывать голосом; исследует, может ли она, как и дельфины, общаться акустическими шумами, и каков диапазон её самого громкого и сильного сигнала. Маркус понимающе кивает и вновь оборачивается на бассейн. Юноша обнаруживается у самой дальней стены, с ладонями, прижатыми к огораживающему бассейн стеклу, и с настороженным взглядом. Он едва показывается над водой, его плечи погружены под водной гладью, а напряжённая поза говорит о том, что он в полной готовности к тому, чтобы напасть, если кто-то решит подступить к нему ближе. Впрочем, кроме Маркуса на русалку никто не глядит, каждый занят своим делом, но и Манфред вскоре тоже отводит взгляд, следуя за Элайджей, который продолжает представлять ему своих сотрудников.       – Итак, Маркус, эти люди, возможно, одни из самых важных здесь, – Камски подводит его к двум мужчинам. – Это Ксавьер Шейн и Найджел Смит. Ксавьер – специалист по поведению и коммуникации редких морских жителей. Он обучает нашу русалку. Найджел занимается тем, что тренирует существо. Они одни из тех, кто часто взаимодействуют с русалкой.       Найджел пожимает руку Маркусу, улыбаясь белозубой улыбкой. Он выглядит внушительно; широкий в плечах и с кожей цвета перетертого угля. Ксавьер в сравнении с ним выглядит блекло, даже чуть потрепано. Он выглядит не спавшим пару суток, и шрам в виде трёх ровных глубоких царапин на его щеке явно даёт понять, что совместные уроки с редким морским существом не всегда заканчиваются хорошо.       Ещё в помещении две женщины, и их Камски не торопится представлять, что слегка настораживает Маркуса. Те ведут оживлённый спор, и одна из них, женщина с паутиной морщин, но со взглядом грозным, способным задавить под собой, указывает другой, что та сделала неверные подсчёты.       – Наш генетик, многоуважаемая Аманда Штерн, – представляет он женщину. Та на голос Камски оборачивается, окидывает Маркуса быстрым взглядом и пусть её губы не расплываются в улыбке, но черты её лица немного смягчаются. – И наш эколог – Эллен Ривз. Она изучает распространение этих удивительных существ.       – Зачем вам генетик? – задаёт вопрос Маркус, но ответа на него не получает. Аманда Штерн подступает к нему сама.       Она не особо высокого роста, – Маркус выше неё на голову, – да и телосложения она тоже не крупного, вот только это не мешает ей одним лишь взглядом возвышаться над ним. Поверх её строгого белого костюма с юбкой ниже колена, накинут халат, и её тёмного цвета кожа гармонирует с таким кремовым белым. Она выглядит статно и грозно, и даже Маркус несколько стушёвывается, глядя на неё.       – Это тот самый мальчик, который приструнил вчера объект RK800? – спрашивает она у Камски и, дождавшись кивка, уже обращается непосредственно к Маркусу. – Ваш вчерашний осмотр был проведён более чем отлично, молодой человек. Голыми руками управиться с буйной русалкой, это достойно похвалы. Уникально.       – Благодарю, – растерянно выдыхает Маркус. Он вновь оборачивается на бассейн, но юноши уже нигде нет – скрылся на глубине. – RK800… Это его серийный номер или что-то в этом роде?       – О, полагаю, вы ещё не приступили к заметкам доктора Ву, – понимающе кивает Аманда. – Нет, это его условное обозначение, его серийный номер состоит из одиннадцати цифр, произносить их не столь удобно.       – Не проще дать ему имя? – Не проще, юноша, – голос Аманды словно увеличивается, становится тяжелее, но сама она едва ли меняется в лице. – Подобное фамильярное обращение сближает, мешая исследованиям, очеловечивает.       – Его имя Коннор, – с лёгкой улыбкой произносит Камски, на что Аманда лишь хмурится. – В отличие от Аманды мне не нравится называть его набором цифр и кодировок. Его зовут Коннор.       Коннор. Маркус оборачивается вновь на бассейн и в который раз обнаруживает лишь спокойную водную гладь. Значит, у русалки есть имя. Интересно.       – О, как мне знаком этот взгляд, – усмехается Найджел, похлопывая Маркуса по плечу. – Здесь каждый так смотрел на него, когда впервые увидел. Ничего, через недельку уже привыкнешь, будешь воспринимать как обычную косатку, они с ним довольно схожи.       – Сомневаюсь, – коротко выдыхает Маркус. В нем так и продолжают бороться противоречивые чувства; страх и интерес.       В помещении вновь поднимается шум, вновь суета захватывает его, и когда Элайджа подходит к Маркусу и касается его плеча, предлагая отправиться со всеми в лабораторию, что парой этажей выше, парень качает головой. Он не хочет смотреть какие-либо лаборатории, он просто хочет уже заняться хоть чем-то и если это не будет русалка, то он хотел бы хотя бы почитать записи в дневнике наблюдений прошлого доктора. Он отказывает Камски и говорит, что останется здесь.       – Мистер Манфред, – женский голос мурашки по телу проносит, окатывает холодом и заставляет усомниться на мгновение в своём решении. – Я прекрасно понимаю, что существо вас заинтересовало, оно и не такое может сделать, но, прошу, будьте разумны. Это не безобидный тюленёнок, который только тявкать и может. Это опасная особь, разумная и сильная. Воспринимайте его как таковое, а не как безобидное создание, что держат в заточении.       Аманда коротко кивает ему и больше ничего не добавляет, явно полагаясь лишь на его благоразумие. Маркус и сам на него полагается, но он до сих пор не уверен, что поступает правильно.       Все неспешно покидают комнату с бассейном, и Маркус остаётся один, но прежде чем уйти, Камски задерживается на мгновение, не упуская возможности дать пару наставлений. Он глядит на спокойную водную гладь бассейна и будто разделяет мысли Манфреда, явно понимая все его тревоги и волнения.       – Помни о том, что это лишь дикое существо, – произносит он без прикрытых улыбок. – Если надумаешь выйти, махни в камеру, Глен тебя выпустит. И он будет следить, чтобы ничего не случилось.       Маркус кивает, и на то, как Камски уходит, он не смотрит, вместо этого открывая папку, что прихватил с собой из смотровой. Она удивительно организована, все распечатанные анализы подшиты аккуратно, все газетные заметки вклеены ровно. И Маркусу правда жаль того, кто это все делал. Он потратил столько времени на это, а сейчас его уже нет в живых.       Перелистывая страницу, Манфред находит первую заметку с вложенной газетной вырезкой, которую Маркус уже встречал ранее. “В штормовых водах отважный капитан Лоуренс отловил прекрасную русалку.” Статья небольшая, которую Маркус и так уже знает едва ли не наизусть, а потому он даже не вчитывается в неё. Лишь в заметку, которую своей рукой оставил предыдущий врач. “Объект RK800 был пойман капитаном Томасом Лоуренсом в мае 2038 года. На территории главной башни компании Киберлайф объект появился в августе этого же года.”       Маркус чуть хмурится, внезапно складывая воедино то, что знает об истории капитана Лоуренса с тем, что ему известно теперь. И представить несложно, как в бурю славный капитан отлавливал дикую русалку, бросая гарпун и подпрыгивая на курчавых разгневанных волнах в своём вельботе. И видимо его глаз очень меток, раз ему удалось загарпунить этого морского черта, да ещё и в скользкий изворотливый хвост попасть, что вырваться уже не оказалось возможным. Явно ведь, что именно от гарпуна эта рана на хвосте Коннора.       Лёгкий едва слышный плеск воды привлекает внимание, и парень отрывается от чтения, с интересом оглядывая водную гладь. Едва заметная рябь пробегает по поверхности, тёмные очертания плавника скользят под водой плавно, и Маркус даже откладывает папку, вглядываясь в это чарующее действо. А потом все исчезает; плавник теряется из виду, рябь вновь оборачивается спокойной гладью. Пока плеск с другого конца бассейна не доносится, и Маркус не оборачивается, замечая вынырнувшего юношу с отражением звёзд в глазах.       В этот раз он тоже едва показывается из воды, но, замечая, что тревожиться ему не о чем, и никого, кроме Маркуса в помещении больше нет, он будто чуть смелеет, показываясь на поверхности чуть более открыто, с плечами, усыпанными синими чешуйками. Он не задерживается на месте, неспешно плавая из одной стороны в другую, создавая мелкие волны на поверхности.       – Привет, – осторожно начинает Маркус, подступая на шаг ближе к бассейну. – Помнишь меня? Меня зовут Маркус, мы виделись с тобой вчера.       Юноша короткое мгновение не двигается, глядит на Маркуса внимательно и едва заметно кивает головой. Это внезапно будто что-то переворачивает в Манфреде и тот делает ещё пару шагов вперёд, явно пугая этим резким движением русалку, потому что тот отплывает тут же дальше. Он не хотел спугнуть это морское чудо, но внезапно это кажется правильным – находится от него на расстоянии.       – Так, значит, ты меня понимаешь, – говорит он с лёгкой заинтересованной полуулыбкой, – а говорить умеешь?       Юноша чуть склоняет на бок голову, будто пытаясь понять вопрос, осознать его. Он молчит долго, настолько долго, что Маркус понимает – нет, это существо не разговаривает, возможно, что у него нет задатков для этого, возможно его строение не позволяет. Вот только спустя мгновение русалка чуть подплывает ближе, вновь кивая.       – Да.       Всего одно короткое слово, а у Маркуса будто все внутренности сальто делают. Голос этого морского дивного существа прекрасней всего, что Маркусу доводилось слышать. Он будто на плеск волн походит в лёгкий бриз, чарующий и бархатистый, переливающийся разными оттенками аквамаринового. И Маркус будто заворожённый ступает ещё на шаг ближе, желая слушать этот голос дольше.       – Твоё имя Коннор, верно? – Маркус спрашивает осторожно, но не видит особого дискомфорта от вопроса на лице русалки и потому позволяет себе чуть расслабиться.       – Так меня называют, – коротко отвечает он, отворачиваясь от Маркуса и глядя на водную гладь. Он руками проводит по кромке воды, плавно то погружается, то вновь выныривает и с каждым движением чешуйки на его плечах, скулах и у самой линии волос переливаются из тёмного сапфирового в насыщенный лазурный.       – Да, мистер Камски. А как тебя зовут твои сородичи? Как твоё настоящее имя? – Маркусу хочется внезапно узнать чуть больше, но в ответ русалка лишь глядит на него с любопытством, будто не понимая смысла вопроса. Возможно, на него и нет ответа. – Ладно, значит Коннор. Что с тобой, Коннор?       Ещё один вопрос, так и остающийся без ответа. Юноша подплывает чуть ближе и отплывает назад, он будто неспешно покачивается на водах своего бассейна, он будто играет с Маркусом.       – Ты болен, так мне сказал мистер Камски. И я хочу узнать, что тебя беспокоит.       – Болен? – Коннор глядит озадаченно, подплывает чуть ближе и качает головой. – Я не болен.       – Ты здоров? – хмурится Маркус, тоже подступая ближе. Это уже интересно, разве он не замечает этого? Разве не понимает, что он болен? – Ты ничего не ешь.       – Правда? – Коннор глядит на него с лёгкой насмешкой, будто Маркус ошибку глупую допустил. Это настораживает, и Манфред озадаченно оглядывается на папку, что оставил на столе. А правда ли, что русалка ничего не ест? Правда ли, что ему нужна помощь?       – Значит, у тебя все хорошо?       Маркус чувствует, будто весь этот диалог – опасная непрочная поверхность, тончайший лёд, готовый треснуть в любую секунду. Русалка ничего ему не отвечает, лишь глядит своими чарующими глазами. И Маркус никак не может понять, смотря на это создание, как он может быть той зловещей тварью, какой его все описывают здесь.       – Все говорят, что ты очень опасен, – произносит он настороженно, будто пробуя этот лёд между ними на прочность. Коннор же подплывает ближе, будто уже не опасаясь, что Маркус может навредить ему. Вот только сам Манфред внезапно забывает, что вред могут причинить ему самому.       – Я опасен? – его голос звучит удивлённо, и Маркус так хочет, чтобы тот говорил больше, в разных тональностях и с разными эмоциями, потому что в каждом его слове он слышит шум океана.       – Надеюсь, что нет.       Маркус глядит на то, как тонкие пальцы с перепонками изящно касаются бортика бассейна, подзывая к себе, и как юноша изящно опирается на край, приподнимаясь над водой так, чтобы жабры все ещё оставались погруженными под воду.       Он красив. Он так красив, что у Маркуса дух захватывает. Его жемчужно-белая кожа переливается в свете ламп мелкими перламутровыми чешуйками, его лицо будто искусным скульптором вылеплено – ни единого изъяна. Коннор безупречно красив с этими влажными тёмными волосами, отброшенными прочь с глаз, с этим изящным длинным хвостом, плавник которого показывается над водной гладью.       – Мистер ветеринар, – механический голос из динамика в крошево разбивает всю красоту момента, и Маркус оборачивается автоматом к камере, что висит в углу перед самым вольером с бассейном, – подальше от края держитесь, а то ведь утащит.       И Маркус будто из-под гипноза выходит спешно, с трудом понимая, что говорит ему человек по громкоговорителю. Утащит. Схватит и утянет на дно. Он отшатывается, отступает на пару шагов и выдыхает.       – Ах, да, прости, Глен, – он кивает растерянно и глядит на то, как Коннор отталкивается от бортика бассейна и ныряет в воду, поднимая столб брызг своим хвостом.