уРодственные души

Marilyn Manson — Eat me, Drink me Rammstein — Wilder Wein

— Боже, у тебя что, совсем нет никаких злодейских дел? — я пришла с работы и застала Джерома, который в очередной раз читал мой блокнот. Каждый раз я перепрятывала свое сокровище в новое место и каждый раз находила его либо где-нибудь на столе, либо в руках Валески. Что не мешало мне прятать его снова. А ему – находить. — Фильмы посмотреть: «Пролетая над гнездом кукушки», «Психо», «Заводной апельсин» — ты на что-то намекаешь, дорогуша? — рыжий помахал блокнотом, игнорируя мой вопрос. Я бросила сумку на кресло и прошла мимо дивана, на котором раскинулся Джером. — Он же лежал за бачком унитаза, какого черта ты вообще там копался? — я ответила вопросом на вопрос. Парень издал какой-то непонятный звук и кинул блокнот на тумбочку. — Это было легко. Я могу предсказать каждый следующий тайник, но мне нравится смотреть, как ты раз за разом прячешь свой блокнот, надеясь, что на этот раз я его не найду, — Валеска театрально рассмеялся и хлопнул себя рукой по бедру. — Тебе уже говорили, что такое безумие? Я поморщилась от его смеха. — Нет, и ты тоже можешь не говорить, — пробормотала я, предпочитая не замечать укоризненный взгляд Джерома. Видимо, он хотел продолжить лекцию. На работе был дурдом: грузовик из Лоренса опаздывал, босс плевался и орал, что Уэйн Энтерпрайзес больше не будут работать с нашей компанией, а водитель не выходил на связь — вот что такое безумие. Я сбросила пиджак на пол и с трудом удержалась, чтобы не пнуть его. — Почитай пока еще что-нибудь, — я махнула рукой и пошла в душ. Нужно смыть с себя этот день. Пару минут я просто стояла и отмокала в душе. В зале заиграл Чак Берри — неплохой выбор. Даже скользкий пол не остановил меня от подтанцовки. Давай, Джонни, давай. Я нелепо дергалась под душем (но вообще-то я называю это танцами) и подпевала, когда услышала щелчок замка. Дверь в ванную открылась, и за шторкой появился расплывчатый силуэт Валески. Я прикрыла кран и в защитном жесте сложила руки на груди. — Ты заблудился? — я постаралась звучать как можно спокойнее. Валеска шагнул ближе и положил руку на занавеску — единственную преграду между нами. Клянусь, сдернет ее — и я ему вмажу. Что за мания нарушать чужое личное пространство?! Очевидно, не следовало игнорировать его в зале. — Хочу, чтобы ты приготовила пирог. Яблочный. Я сжала переносицу и выдохнула. Ссссука. — Прямо сейчас, Джером? — Ну, что ты, — я увидела, как он махнул рукой. — Как выйдешь — так и начинай. — Мгм, — я включила воду, показывая, что разговор окончен. Чего я не ожидала, так это того, что Валеска сядет на крышку унитаза и начнет свистеть. На вопрос, не хочет ли он выйти, я получила ответ, мол, он не смущен и все в порядке. Пришлось мыться в экстренном режиме и забыть про свой релакс-тайм. Я выключила воду и вытянула руку из-за занавески. — Передай полотенце. — Эй, а волшебное слово?! Ну все! Я прикрылась шторкой и выглянула. — Иначе никакого пирога, — прошипела я. — Быстро передал полотенце. Валеска приоткрыл рот, будто говоря беззвучное «О», и улыбнулся. — Я понял. Ты смутилась, — он посмотрел на мое лицо, затем перевел взгляд на занавеску, которой я прикрылась, и захихикал. Я почувствовала, как лицо начинает гореть. Это от гнева, точно говорю. — Ой, ты покраснела, — Джером протянул полотенце и потрепал меня по щеке. Я взяла полотенце и тут же замоталась в него. Валеска продолжал хихикать. Значит, любишь вторгаться в личное пространство? Ну, не ты один так можешь. Я вылезла из душа, улыбнулась и встала вплотную к парню. Проведя рукой по его груди к шее, пробежалась пальцами по рыжим волосам и растянула губы в улыбке, когда заметила мурашки на его коже. По-хорошему, стоило бы скрутить ему ухо, но вместо этого я лишь слегка ущипнула его за щеку. — Спасибо, пупсик, — я подмигнула застывшему Джерому и пошла к выходу. Наверное, если бы я обернулась — смогла бы заметить потемневшие глаза Валески, и то, как он проводил меня взглядом. Но я не обернулась. Сама пыталась успокоиться и начать дышать ровно. — Ты тоже почувствовала это сексуальное напряжение? — послышалось сзади. А ты все не уймешься, да? — Нет. Следующий час я была занята тем, что пыталась приготовить заказ Валески. А по пути отпихивала его от нарезанных яблок, отбирала коробочку с корицей, не давала совать пальцы в тесто. В общем, было весело. Ему. — В следующий раз бери пироги на вынос, — сказал Джером с набитым ртом. Метнуть бы в него яблоко… Я как раз собиралась ложиться спать, когда Валеска появился в дверях комнаты. — Ну, ты устала и бла-бла-бла, спокойной ночи! — он помахал рукой и пошел к выходу. Стой, что? Не-не-не, я не собираюсь опять всю ночь убегать во сне от Гринвуда. Опытным путем замечено, что почему-то с Валеской мне не снятся кошмары. — Джером, останься, — я попросила, уставившись на его спину. — Если, конечно, ты можешь… — я начала бормотать что-то про его занятость, но оборвала себя, увидев довольный взгляд парня. Бывает, до меня долго доходит, но тут понимание поразило, как стрела. Гаденыш лишь играл, никуда он не собирался валить. Джером хотел, чтобы я попросила его остаться. И я попросила. Все, как по нотам. — Хорошо, Мэлори, если ты этого хочешь. Все в мире имеет свою цену. Мой спокойный сон стоил признания самой себе, что Джером мне нужен. Что я даже рада, когда он появляется в моей квартире. Я лежала спиной к нему и думала, как ловко он меня поймал, когда почувствовала холодные руки на своей пояснице. Я замерла, а руки пробирались все выше, под футболку, очерчивая мои позвонки. Холодные пальцы Джерома обжигали спину — я не поощряла их и не останавливала. Они скользнули по моему боку, и от неожиданности я вздрогнула, сжав рукой простыню. Прикосновения Валески были аккуратными, легкими. И при этом вызывали жар по всему моему телу. Когда он дотронулся до живота, я откинула голову и тихонько вздохнула. Джером словно только этого и ждал. Он издал какой-то рык, резко притянул меня к себе, перевернул на спину и навис надо мной. Его жадный взгляд проникал до самых костей, но сам он больше ничего не предпринимал. Я медленно протянула руку к его лицу, взяла за шею, приподнялась и поцеловала. Так нежно, как еще никого не целовала прежде. Валеска на мгновение напрягся, а в следующую секунду ответил, яростно, по-звериному, будто долгое время был голоден. Я чувствовала его горячее дыхание на своей коже. Валеска был как дикое вино, а я не могла напиться.