уРодственные души

XXXTENTACION — the remedy for a broken heart Pati Yang — All that is thirst

Сегодня вечером Джером не поджидал меня с работы. Я пожала плечами, пополнила запас печенья в шкафчике и разложилась с чипсами перед телевизором. Переключая каналы, я набрела на новости и поняла, почему Джерома нет: он с Барбарой Кин захватил каких-то богатеев на вечеринке. Я переключила дальше. Не хочу ничего знать об их жертвах. Это называется жить в отрицании, ребята, и мне не нужно ваше осуждение. В итоге я остановила выбор на комедии с Адриано Челентано и устроилась поудобнее. «Укрощение строптивого»? Хм, это должно быть забавно. Элия вывез Лизу в город прямо на кровати, и я захохотала. Мой смех оборвался весьма неожиданно. Я не могла вздохнуть: сердце в груди сжалось. Я прохрипела от боли и потянулась к телефону. У меня что, инфаркт? Дотянуться не успела, скорчившись от боли в клубок. Через пару минут мне стало легче. Боль отступала толчками. Я вытерла лицо от слез, даже не заметила, что плакала. И тут я увидела свое запястье с почерневшими буквами. Нет-нет-нет. Рука неосознанно терла фразу, стараясь содрать этот траурный цвет. Пожалуйста, пусть снова появится красный. Пожалуйста! Не с первого раза попав по кнопкам, я включила тот новостной канал и всхлипнула. Они убили моего соулмейта. Я закричала, столкнула телевизор с тумбы и прикрыла лицо. Достоин ли Джером Валеска наказания за все свои деяния — несомненно. Достоин ли мой соулмейт смерти — нет. Я сказала боссу, что заболела, и уже почти неделю не выходила из дома. А нет, один раз я все-таки выбралась в алкогольный магазин и набрала всего впрок. В основном все дни я спала, стараясь как можно реже бодрствовать. Но легче не становилось. Наверное, мне стоило бы я ненавидеть «героя» Галавана или полицию, но я не чувствовала ничего. Пустота внутри разрасталась, и мне казалось, что я — лишь тело, запрограммированное есть-пить-спать, есть-пить-спать. День закончился? Начинай сначала. Послышался грохот, кто-то пинал дверь и безотрывно жал на звонок. Я посмотрела в глазок. О, привет, Мартин. — Открывай дверь, бацилла, иначе я тебе ее вскрою, и платить за ремонт будешь сама, — он помахал инструментами. Я щелкнула замком. Ну заходи, раз так рвался. Возмущенное лицо Мартина вмиг изменилось. Он сматерился и с грохотом откинул инструменты в угол прихожей. Чемоданчик задел комод, фигурка феи упала и разбилась. Я смотрела на осколки. Фея была похожа на меня: такая же бестолковая и бесполезная, а сейчас разбитая. Мартин задавал какие-то вопросы. И я зарыдала. Мы, обнявшись, сидели на полу в прихожей. Я рассказала, что мой соулмейт умер. Рассказала все, не называя имён. Он бросил взгляд на запястье, не скрытое браслетом, но тут же отвёл глаза, не вчитываясь в строки. Зря, друг мой, может, тогда бы ты не был так добр со мной. Мартин гладил меня по спине и утешал. Не знаю, сколько мы так сидели, но через какое-то время он заворчал, что у него болит зад, а ещё что от меня пахнет и мне немедленно следует пойти в душ. Пока я мылась, Мартин вылил все оставшееся виски и вино (а его-то за что?), вернул телевизор на место, убрал раскиданные по полу упаковки от чипсов и снэков и приготовил яичницу. — Прямо фея-крестная, — я села за стол. — Спасибо, Мартин. Я не хочу есть. — Значит, захочешь. Или мне начать ещё тебя с ложечки кормить? Я-то могу, но потом ты в жизни не отвертишься от моих шуток. Я недовольно посмотрела на него, но все же начала впихивать в себя еду. — Твои родители вчера мне звонили. Не могли с тобой связаться. Пришлось соврать им, что ты в срочной командировке, — Мартин говорил с набитым ртом. Не знаю, как бы я выбиралась из этого одна. Мартин оформил мне какой-то липовый больничный лист, а потом, через пару дней, заставил меня выйти на работу. Каждый вечер он оставался со мной, и мы шли в кино, гуляли либо играли в настольные игры. В этот раз мы сидели и смотрели какой-то странный сериал по телевизору. — Ты не думала переехать отсюда? — Мартин отвлёкся от экрана и посмотрел на меня. Я вскинула брови в немом вопросе. — Просто я думаю свалить из этого города, — пояснил он, все так же глядя на меня. — Могли бы уехать вместе. Так и оплату квартиры легче тянуть на первое время. Я прикусила щеку изнутри. Я никогда всерьёз не задумывалась о том, чтобы переехать. Все в Готэме было привычным для меня. Раньше, наверное, я бы сразу отвергла идею Мартина. Но сейчас… — Мне нужно подумать, — я покачала головой. — Не знаю. Однако, идея с переездом попала в благодатную почву, и я уже начала представлять, как все может быть на новом месте. Неожиданно для меня, папа всячески поддерживал ее, в отличие от мамы. Она была за то, чтобы я все-таки осталась в Готэме. Вскоре мы с Мартином начали выбирать, куда переехать, и сошлись на том, что оба хотим быть как можно дальше от Готэма. Лос-Анджелес? Звучало заманчиво. Еще большим плюсом было калифорнийское вино, но на это замечание Мартин кинул на меня такой взгляд, что про вино я больше ему не говорила. Очевидно, он думает, что у меня проблемы, но с того самого дня я ни разу не срывалась. Даже не выпила ни разу. Зато вот с браслетом на запястье больше не расставалась. Не хочу видеть эти черные буквы. Хватит. Мы решили все вопросы, завершили все дела. Вперед, в новую жизнь.