Не хочу видеть твоей крови, Коннор.

Учитель с новеньким вошли в класс. Четыре строгих ряда парт - по пять в каждом. Серые деревянные стулья. Под ними беспечно лежали отвалившиеся или оторванные мальчиками во время уроков скорлупистые кусочки краски. Тёмно-изумрудный прямоугольник доски благородно вздыхал меловой пылью вдалеке. Рядом - учительский стол с таким же увядшим стульчиком, как у детей. Он пуст. Конечно, с этими чертями ничего не оставишь. На каждой парте по одному красочно-вишнёвому учебнику, по одной пожелтевшей тетрадке. Слишком светло: ослепляющие белые полотна солнечных лучей знойно раскидывались по партам у окон. Мальчики громко переговаривались, юношеской тучей столпившись у местечка Ральфа. Их рубашки расцветали помятыми кремовыми полевыми букетами: бежем, разбавленной облачной лазурью, молочным бистром. Под хрупкой тканью прозрачневели острые лопатки, продольные ложбинки на спинах. Когда Хэнк вошёл, хулиганы перешли на загадочный шёпот, но не сдвинулись. Невозможно же было пропустить, как Ральф Кинг создаёт очередную карикатуру, вдохновлённо сгибая спину над шедевром. Саймон невзрачно сидел на первой парте, устало переворачивая странички учебника: он редко стоял в толпе с остальными ребятами. Ещё один толстощёкий паренёк жевал хрустящий бурый хлебец, прячась за самым дальним от учительского стола стульчике. Парни до сих пор мягко толкались, отставив задницы и склонившись над Ральфом. Кто-то потирал беленькой голенью вторую ногу, ладонями опираясь о краешек деревянной поверхности, кто-то скромно обернулся на Андерсона через плечо. Хэнк вновь видел носочки и поблёскивающие под лучами незрелые икры. Он громко постучал по предпоследней парте у окна: мальчики послушно заткнулись и начали продвигаться к своим местечкам. Потом прошёл подальше и указал Коннору рукой на его лучистый третий стол. Вообще-то здесь никто не сидел, потому что именно в этом месте шторы скорбно не смыкались и солнце слишком сильно, натужно пекло в дневные часы. Но Хэнк подумал, что для Райта - в самый раз. Ральф Кинг в мгновение перестал быть для всех достопримечательным, он и сам удивлённо обернулся, не забыв моментом свернуть листик с рисунком и запихать его в носок, чтобы учитель не увидел. Мальчишки любопытно оценивали ангельское личико Коннора. Конечно, без интригующих слухов не обошлось: многие уже знали о новеньком и о его грязных дельцах, о которых даже Хэнк и не подозревал. Он, может быть, и представить себе такого не мог. Хулиганы заранее уважали столь громкого парня, к тому же, мальчишка был ещё и постарше. Но самое главное, привилегирировал чистой красотой и благородством не по годам формирующейся мягкими очертаниями рельефа зрелости. Хэнк поставленно, громко бросил, тёмно оглядывая подростков: - Коннор теперь учится с вами. Райт в то время аккуратненько присаживался, располагая свои светлые наливные бёдра на стуле. Ральф, занимающий второе место на следующем ряду от окна, находился диагонально повыше новенького. Балансируя на одной ножке стула и на автомате вытащив кончик языка, хулиган наклонился к нему и внимательно и нагловато взглянул, уцепившись пальцами одной руки за свою парту, вторую - уперев о поверхность стола Коннора. Ральф ждал, пока Райт посмотрит на него, но тот и головы не поворачивал. Тогда Кинг осмелел и проговорил журчащим мальчишеским голоском: - Э, ты чё, больной? Класс сыро заржал, мальчики стали переговариваться и шушукаться. - Молчать! - прикрикнул Хэнк, затем поймал себя на мысли, что ему почему-то хотелось, чтобы над Коннором ещё посмеялись. Учитель мягко положил ладонь на свой обшарпанный стол и решил с задором продолжить увлекательнейшее знакомство с новым парнем: - Расскажи о себе, Коннор. Когда я только пришёл сюда, все поведали мне кое-что о своих увлечениях. Мальчикам будет очень интересно. - Саймон, например, снимает во сне трусы, - шепнул Ральф, лучезарно улыбнулся и пьяно посмотрел на Райта. Ребята загоготали опять. Кинг привстал и хлопнул по спине блондинистого парня, сидевшего перед ним, отчего тот вжал голову в плечики. Ральф вновь ждал реакции от новенького, но её не последовало. Коннор смиренно молчал. Мальчишкам уже не терпелось услышать, как эта большая кукла заговорит. Учитель решил развить свою мысль и произнёс довольно серьёзно: - Ральф любит рисовать, Саймон поёт, Роберт победил недавно на соревнованиях по лёгкой атлетике... Райт сидел с безразличным лицом. Хэнку пришла, как ему показалось, невероятная идея. Он знал, что маленькие мальчики любят прихвастнуть своими музыкальными вкусами. - Музыка! - воскликнул мужчина чётко и громко, с невесомым пафосом в голосе, нерасторопно складывая руки на груди и потираясь боком о свой стол, так, что ребятня любопытно затихла, потому что редко видела Андерсона таким заинтригованным, - Что ты слушаешь, а? Коннор жадно приподнял подбородок, приоткрыл рот и дьявольски улыбнулся. В классе больше не раздалось ни единого звука, кроме сияющих смешков и сочных хмыканий, после того, как он начал говорить. - Битлз. Я прямо-таки не прочь их всех выебать. Хотя... Пол Маккартни мог бы выебать меня. Не под «Hey Jude», конечно, - мальчонка очаровательно рассмеялся и повернулся на остальных ребят. Кто-то с задних парт сразу же уловил ход мыслей подростка, даже поддержал и также заржал. Хэнк стоял в той же позе, но теперь сжимая зубы со всей силы и хмуря блекло-русые брови. Хотел дослушать. Не понимал почему. Но хотел. Да, он заинтересовался в Райте и теперь нуждался в знакомстве. Чтобы сразу узнать, чего стоит бояться. Вкусить этого мальчика. - Под «Day Tripper» возможно, - Коннор сделал губы бантиком, сверкая блестящими скулами, - Или Кит Мун из The Who... как вам? Я знаю, вы все его хотите - просто не признаёте. Парни светозарно оборачивались друг на друга, пытаясь различить всеобщую реакцию. Они хитро сдерживали улыбки, потом начали смущённо прикрывать руками порозовевшие рты. Да, смешки постепенно нарастали, мерно дымились, набирали тревожную крепость. Ральф отвернулся и смотрел в спину Саймона в старой светло-бежевой рубашонке, внимательно вслушиваясь, прощупывая почву, вдумываясь, что за фрукт Коннор. Андерсону показалось, Кинг слегка кивает про себя. - Я знаю, ты тоже его хочешь, - он посмотрел Хэнку в небесно-голубые глаза и нагло и елейно улыбнулся, закусив кремовую губу. Никто не смел обращаться к учителю на «ты». Никто. Но только не этот дьяволёнок. Радужки Коннора без играющегося света потемнели. Солнце спряталось на чуть-чуть за ватным, безобидно-белым облаком. Он продолжал удерживать взгляд на Андерсоне и серебристо и приятно пропел первую строчку из песни «Behind Blue Eyes». Потом чуть наклонил подбородок в сторону и почти шёпотом вибрирующе и бархатно произнёс: - Я тебе нравлюсь, старик, да?.. Хэнк тяжело дышал, громко, на весь класс. Были слышны только блуждающий голос Коннора и грудные хрипения вскипающего учителя. Андерсон нервно, еле сдерживаясь, провёл грубой ладонью по своей щеке, слегка постучал пальцами по столу, отбивая тусклую дробь негодования, и тяжело, хрипато выговорил: - Выходи к доске, раз ничего с собой не взял. Он хотел выплюнуть обзывательство на этого маленького сучонка, но выразительно сжал губы до боли, скривив презрительную гримасу. Коннор сидел на месте и не останавливался: - Но я хочу тебя огорчить. Тебя, вероятно, бросила жена. Может, дети... Сердце Хэнка заколотилось, как бешеное, ноздри расширились, уголки побелевших губ железно опустились вниз. Никто не смел упоминать о его сыне. - Тебя не ждут дома... Ты только пытаешься найти что-то в этих маленьких сосунках, так? Думаешь, они тебя полюбят? Это омерзительно, и я не хочу выебать только одного человека здесь. Тебя, старикан, - мальчик положил локти на стол и сладко разместил большой палец у нижней губы. Беспризорники внимательно слушали. Кто-то с последней парты не к месту хохотнул. - Заткнись! Заткни свою пасть! Или я сейчас засуну… эту… - Хэнк ловко, порывисто обернулся, задержав внимание на серенькой тряпке для мела. - …тряпку в тебя! - отрывочно и гремуче отгравировал учитель сквозь зубы ломающимся голосом, мигом метнулся к полочке с мелками и крепко ухватил грязный кусок мышиного цвета. Андерсон не мог объяснить, почему до этого не прервал слова сучонка. - Поднял свой зад и быстро подошёл к доске, или я сейчас же отправлю тебя в класс порки! На всеобщее удивление, Коннор встал, но продолжил уверенно говорить, кротко опуская, как куколка, и вновь приподнимая ресницы на Хэнка, шагая вдоль парт: - Но я тебе нравлюсь. - Ты... ты такая сука, Коннор, - сплёвывая каждое слово, тихо, но яростно как никогда ответил мужчина. Райт и не слушал его: - Ты признаёшь, что я привлекателен и нравлюсь тебе? Хэнк ожесточённо вылупил глаза: мальчишки были готовы поклясться, что сейчас он справился бы задушить Коннора. Но кареглазый паренёк и не замечал, добавляя звонко и серебристо: - Ты всё равно это признаешь, старикан. - Что? Что ты несёшь?! Заткнись! Что ты... - учитель растерянно огляделся по сторонам, беспомощно рассматривая лица учеников, выискивая поддержку класса. Его челюсть остервенело выдвинулась вперёд: - Что ты выдумал?! Коннор затих. Вероятно, закончил излагать свою мысль. Хэнк посмотрел в окно на сине-голубое небо и резко добавил, быстро качая головой: - Не называй меня «стариком», - Андерсон по-настоящему вышел из себя и уже не мог сдерживаться, лишь жалко махал кулаком прямо у зажжённого злобой сердца и вдавливал вторую ладонь вместе с тряпкой в парту до скрипа. Ему и пятидесяти не было. - Ещё раз назовёшь меня «старик»… Райт медленно подошёл к грязной тёмно-малахитовой доске возле стола Хэнка. Учитель отпрянул в сторону, поближе к окну. - В той школе у тебя были неплохие успехи по английскому, Коннор, - Андерсон чуть не плюнул от гнева в пол, взял бордовый учебник с первой парты Саймона и кинул на стол позади мальчика. Раздался разрезающий хлопок. - Пятнадцатая страница, второй номер. Райт прихватил белоснежный кусочек мела, обернулся, демонстрируя одну тонкую молодую складку на шее, глянул на учителя шоколадными глазёнками и двумя пальцами потянул учебник за плотную обложку. - Книгу держать нормально! - рявкнул Андерсон. Хэнк посмотрел на его бёдра сзади, на вдавленные пурпурно-розовые полоски, оставшиеся от сидения на стуле, и отвернулся, изображая звериную гримасу, слушая, как мел царапает доску; после увидел испуганные глаза ошарашенных мальчишек и вновь зыркнул на Коннора, приметил небольшую, но рельефную мышцу беленького плеча, жирно нажимающую на точку в конце предложения так, что мельчайшие лёгкие кусочки мела кружась сыпались на пол. На доске надпись: "Старик хочет выебать Коннора Райта." Хэнк судорожно дёрнул головой, рванулся с места, шаркнув под собой старыми тёмно-сангиновыми ботинками, грубо оттолкнул подростка плечом, отчего тот посмотрел на учителя исподлобья, и незамедлительно стёр надпись (мальчишка сильно давил на мел: ноздреватые следы букв всё равно остались). Потом кинул тряпку Коннору в лицо. Вокруг бледно-голубой рубашки разбежалась белая дымка пыли. Ангелок сдержанно улыбнулся, кокетливо-мечтательно сжав облачно-розовые губы. Андерсон не выдержал и этого и дал ему здоровую пощёчину, больно врезавшись локтём в доску, так, что от солёного хлопка по коже все мальчики вздрогнули. У Коннора на щеке появились вздувшиеся лилово-красные следы пальцев. Это был первый раз, когда Андерсон ударил ученика. Райт, очевидно, не ожидал такого, потому что несдержанно, робко схватил своё предплечье ладонью, измазав его белым порошком мела. Взгляд мальчика стал отстранённым. Первая осечка. Больше не будет.