***
На этих выходных мать привезла Коннору часы с кирпичным ремешком. Старые, потёртые. С поцарапанным циферблатом. Носил их теперь на левой руке не снимая. Мамашка не из тех, кто оборачивается через плечо на сынка при прощании, пока тот не скроется из виду. Но в этот раз она смотрела на него до того момента, когда вышла за ворота. А мальчик держал часы в ладони и не глядел на мать, чуть опустил голову так, что солнце пекло в самую макушку. Значимый подарок. Теперь Хэнк глядел на эти часики во время уроков, представляя, как он разбивает циферблат каблуком или отрывает ветхие ремешки.***
Андерсон в последние дни замечал, что лицо Саймона становилось известково-белым на уроках. А когда час подходил к переменкам, щёки расцветали земляничным румянцем. Он и на месте усидеть не мог, скрипел старым стулом, поворачивал только правую скулу в сторону окна, где был Коннор. Потом осторожно выскакивал из класса во время перерыва. Райт неторопливо выходил за ним. Когда блондин не уследил за номером на алгебре и виновато поднял небесные глазки на учителя, Хэнк встревоженно поинтересовался, убрав учебник на свой стол и подойдя поближе к мальчику: - Саймон, что случилось? Блондин мрачно и опустошённо выдавил, широко раскрыв глаза и уставившись в маленькие ладони: - Ничего. - Почему же ты не следишь за номерами? - Не знаю, - тихо ответил мальчик, слабо покачал головой и плотно сжал губы. После урока Хэнк покинул класс сразу же. Он видел, как Коннор в коридоре ладонью с силой сжал ткань рубашки Саймона на плече, возле воротничка, погладив большим пальцем его шею. Блондин вздрогнул и напрягся. Дальше - пошли вместе. Хэнк – за ними. Обед. Ничего занятного. Андерсон постоял пару минут, последил, как Коннор брал себе сразу четыре куска хлеба, как Саймон робко накладывал маленькие куски курицы в тошнотворном соусе, - затем направился перекусить в свой кабинет. Учитель даже забыл в классе портфель. Что теперь черти с ним уделают? Ничего. Лежал на месте. Между труднодоступными аккуратными швами забилась пыль. Хэнк не такой чистюля, даже не замечает этого. Но Коннор увидел. Только за несколько минут до звонка с последнего урока, когда Андерсон складывал книжки, он обнаружил на самом дне жёлто-белую ткань. Встревоженно нахмурился и оглядел класс. Такие же рожи: кукольное личико Коннора на своём месте, под солнцем. А он загорел. Учитель осторожно вынул учебники и достал двумя пальцами ткань: старенькие мальчиковые трусы в бордово-коричневых пятнах крови. Хэнк оценивающе осмотрел их и кинул на свой стол так, что они проскользили по его гладкой поверхности и остановились у самого края. Ральф выразительно ахнул. Андерсон поднял самый презрительный из возможных взгляд на Коннора и ровно, пронзающе проговорил: - Кто-это-сделал? Саймон вылупил глаза. На его чистом лбе изогнулись три испуганные морщинки. Мальчик обиженно, медленно, через плечо повернулся на Коннора. Райт тоже направил на него свои маленькие вдумчивые карие радужки. Учитель поставил портфель на пол и строго произнёс: - Все свободны. Харрис и Райт остаться. Блондин уже привстал на автомате. Хэнк добавил: - Саймон, останься, - мальчик остановился у парты, меланхолично глядя в пол. Коннор продолжил сидеть на месте. Учитель подошёл поближе к тихоне и вполголоса ласково спросил: - Это твои? Паренёк молчал, опустив голову и шаркая сандаликами. Андерсон посмотрел на сладко улыбающегося Райта и сказал грозно: - Что он с тобой сделал? Громче: - Говори! Харрис поднял вафельное лицо и отрешённо ответил: - Он ничего не делал. Я сам. Хэнк чуть ли не прорычал: - Его нужно наказать, если он сделал это! Слышишь?! – и зыркнул на Коннора, который ещё больше приподнял подбородок. Блондин чёрство и железно добавил: - Я сказал, я сам это сделал. Сам. Он озлобленно прикусил губу и сорвался с места, как хорёк. Андерсон заорал, захлёбываясь слюной в удушающем приступе ярости: - Куда ты пошёл? Я тебя не отпускал! Я не отпускал тебя, Саймон Харрис! У выхода краешек его сандалика спал с пятки в сером носочке, потом дверь захлопнулась. Хэнк и Коннор остались в тихом классе. Андерсон, не сдерживая пыхтения гнева, ринулся к третьей парте и небрежно спросил: - Что ты с ним сделал, Коннор? Паренёк, приоткрыв розовые губы, мягко ответил: - Я сделал то, о чём ты просил. - Что ты сделал, тварь? - Хэнк схватил его нежную, мягкую руку у изгиба возле локтя, почувствовал едва различимую влажность пота в складке. Мальчик смотрел прямо в глаза учителю: - Я предупреждал с самого начала, что буду это делать. Хэнк опустил ресницы, закусил верхнюю губу и хорошенько нахмурился. Произнёс вызывающе, даже несчастно: - Нет, я не позволю. - Пока ты не признаешь, что хочешь меня, тебе придётся это позволять, старый ты хрен, - парень неотступно глядел на него своими шоколадными влажными глазками близко-близко. - Ты, маленький озабоченный кусок дерьма, тронешь ещё раз моих мальчиков, настроишь ещё раз их против меня, я лично тебя отшлёпаю. - Ты тряпка, - он ласкающе и игриво улыбнулся. - Не сможешь. Хэнк сжал его тёплый, шёлковый локоть сильнее. Подросток зыркнул быстро на свою руку; потом встал, отодвинул одной ногой стул, шагнул к самому носу учителя и проговорил медово и невинно: - Чьи трусы, ты не докажешь. Саймон не скажет. Нас классом будут пороть. Хочешь этого? Или подождёшь до завтра, чтобы только меня наказали? Хэнк отпустил его. Открыл было рот узнать, что произойдёт завтра, потом неловко, разгневанно толкнул парту. Мальчишка собрал вещи, проверил под столом, направился к двери и, обернувшись, держась за ручку, добавил: - Когда будешь шлёпать меня, поддай сильнее. Я тут узнал, ты потерял сынка. Можешь представить его на моём месте. Коннор зазывно, горячо улыбнулся: – Жду не дождусь. И беззаботно рассмеялся.***
На следующий день Хэнк оделся пораньше. Учитель дёрнул ручку и открыл дверь класса. Мгновенно захлопнул обратно. Потому что не мог поверить тому, что узрел. Постоял у входа, обернулся по сторонам с искажённым лицом, потёр затылок, поправил старый пиджак, прокашлялся. Вошёл. Саймон наклонился уголком, сильно упираясь ладонями в стул и чуть согнув руки в локтях. Маленькие мышцы предплечий напряглись до предела. Харрис приторно стонал, трепетно сжимая один кулак. Коннор мерзко трахал его в задницу и не остановился, когда увидел учителя. Он только будто больше возбудился, стал двигаться быстрее и исступленно глядел Андерсону в глаза. Саймон не знал, куда ему деться: зашевелил руками, наклонил голову вбок и заплакал. Хэнк наблюдал край задницы Райта, чуть вздёрнутую голубенькую рубашку и светло-оранжевую ниже, спущенные шорты обоих. Коннор сильно сжимал белую кожу на боках Харриса. Напрягал свои ягодицы и двигал ими умело. Щёчки мальчиков были ягодкой. Блондин начал скулить. Хэнк озверел. Он подбежал к Коннору, мощно схватил его за плечи. Вынул. Андерсон мельком увидел истерзанную, расширенную, грязную, алую внутри дыру в заднице Саймона. От толстого члена Райта. Учитель пытался уцепиться за голову Коннора, чтобы повалить его на пол. Схватился, почувствовал шёлк мальчишеских волос, сильно толкнул локтём в спину, коленями – в оголённые бёдра, стиснутые ниже шортами. Мальчик сразу упал. Он будто и не сопротивлялся. Хэнк начал яростно, остервенело бить его ногами по ягодицам: - Сукин сын, я убью тебя! Я убью тебя, тварь! Мальчик тихо и приятно постанывал и мычал, повторяя: - Ну, давай, давай. Саймон в сторонке натягивал шортики. Андерсон оглядел его жалкую позу и, утихомирившись, ещё добавив пару ударов, заключил: - Подонок. Сука. Коннор лежал пластом с голой задницей. Вошли два мальчика. Райт только слабо улыбнулся и возбуждённым шёпотом сказал: - Ещё. Хэнк посмотрел на руку, которую Коннор держал за спиной. Запястье с часами. Учитель наклонился и ухватился за локоть. Подросток испуганно прижал подбородок к шее. Он вышел из блаженного состояния, стал жёстким, как струна, и проговорил дрогнувшим голосом: - Не тронь, это отцовские. Андерсон отпустил, грубовато откинув мягкое предплечье в пол. Райт нерешительно глянул на своё запястье, чтобы удостовериться, что с часами всё в порядке. Кто-то из учеников дёрнул за ручку двери. Теперь в классе было семь человек. Хэнк брезгливо кинул валяющемуся парню: - Оденься. Коннор лежал, не двигаясь, направив взгляд в сторону учителя, тихо проговорил: - Ты сам. Мужчина посмотрел на учеников, быстро присел над Райтом, неуклюже схватился за его шорты и попытался найти под ними трусы, чтобы первыми их натянуть. Коннор славно полуулыбался, слегка приоткрыв рот. Учитель наконец обнаружил светлые трусы и извлёк их из-под шортиков. Начал поднимать мягкую ткань, дотронувшись случайно до твёрдого, грязного, отвратительно испачканного члена. Оттянул резинку на трусах повыше и запихнул его туда. Потом - шорты. Хэнк придвинулся ближе к мальчику и, сидя на корточках, последний раз ударил ему коленом в живот. Парни молчали. Коннор изогнулся от боли. Белые носочки дёрнулись. Андерсон встал и харкнул Райту в лицо, попав на подбородок и шею. Подросток изменился в физиономии, чуть не сдирая с себя кожу, вытер слюну и с надрывом, возбуждённо, чисто и ясно по-юношески крикнул, похотливо выпячивая нижнюю губу: - Давай! Выпори меня сегодня! - потом перешёл на шёпот, - Я хочу, чтобы ты это сделал. Хэнк рявкнул: - Поднял свою задницу и свалил отсюда. Райт направил на него по-наивному открытый взгляд, округлив расчёсанные бровки домиком. Еле пьяно встал с пола, цепляясь за парту рядом, и пошёл, вульгарно подтягивая шорты, так что шов врезался между ягодиц. Андерсон, пока страстно разгорячённое сердце ещё не остыло, в чувствах направился к Карлу: сегодня Коннора ждёт венценосная порка.