Искусственная жизнь

      В течении одной недели жизнь Кейт резко изменилась — из безработной матери-одиночки и вдовы, она превратилась в начальника отдела научно-исследовательского института и замужнюю мать двоих детей. Это было и радостно, и страшно. На нее легла огромная ответственность как дома, так и на работе. В только что создавшейся семье царили мир и спокойствие — все четверо старались уступать другим, помогать адаптироваться в новой обстановке. Кэтрин понимала, что это ненадолго и впереди их еще ждут бури.       В лаборатории же пока были одни проблемы. Препарат, который она разработала теоретически, практически не удавалось синтезировать. Поначалу некоторые составляющие не удавалось перевести в растворимую форму. После замены растворителя компоненты стали вступать друг с другом в реакцию и получалось совсем не то, что предполагалось. Пришлось консультироваться с химиками и даже приглашать в лабораторию помочь.       Когда раствор был готов, и Бэлла полностью освоила технологию его изготовления, были сделаны инъекции первой партии мышей. Каково же было разочарование, когда все три мышки на утро были не просто мертвы, а выглядели так, будто бы их вылепили из песка. Стоило их взять в руки, как под пальцами они рассыпались. Увидев такое, все три женщины, работающие в лаборатории, расплакались, как маленькие девочки. А Билл, глядя на них, с трудом прятал улыбку. Ему было неудобно смеяться над начальницей. Кейт и сама понимала, что ведет себя по-детски, ведь она прекрасно знала, что первый эксперимент скорее всего будет неудачный, но просто так жалко мышек!       Они уменьшили концентрацию препарата вдвое. Два дня мышки жили и даже, как показалось Люси, начали есть. Но на третий день они стали вялыми и малоподвижными, а на утро четвертого дня тоже сдохли.       На этот раз Кэтрин плакать не стала, а начала их препарировать. Внимательно рассмотрела все органы животных, сделала срезы, чтобы провести молекулярный анализ.       Результаты ее несколько успокоили. В основных органах уже произошла частичная замена углерода на кремний, но, скорее всего, это происходило слишком быстро. В результате, вместо углекислого газа, который должен был постепенно удаляться из организма, образовывалась двуокись кремния — то есть кварцевый песок. Вот он и заполнял легкие, что привело к смерти.       После долгих раздумий Кейт решила разделить вводимую дозу на четыре укола. Инъекцию проводить раз в неделю, и на этот раз увеличить партию подопытных мышей, но посадить их в разные термобарокамеры, и попробовать поиграться с температурой, чтобы найти оптимальную для процесса замещения.       На сей раз все десять мышей выжили. По результатам этого эксперимента, пришли к выводу, что лучше всего себя чувствовали животные, температуру окружающей среды которых, каждый день поднимали на пять градусов. Кейти была очень довольна — это был первый успех ее лаборатории. Ей хотелось немедленно сообщить об этом Кормаку, но, успокоившись, решила отложить эту важную новость до очередного совещания, тем более, что их неожиданно собирали именно в этот день после обеда. А пока у нее есть время для проверки насколько же полно прошло замещение химических элементов у подопытных животных. Сложность работы заключалась в том, что все действия надо производить при температуре от ста пятидесяти до двухсот градусов, следовательно, использовать специальные манипуляторы. Поначалу, Кейт предполагала провести проверку животных при более низкой температуре: пятьдесят-семьдесят градусов, но мышки сразу начинали мерзнуть. Было видно, как они дрожат. А от прикосновения к ним рукой, мышки дергались так, будто до них дотрагивались куском льда. Это несколько осложняло работу, но с другой стороны радовало — значит высокая температура стала необходима для их нормальной жизни.       На совещании Кэтрин попросила первое слово и доложила о своем успехе. Все поздравили ее, а Джон Миллер тут же сообщил, что через два-три дня она получит первую партию серых мышей. Также обещал заняться выяснением расписания космических кораблей, отправляющихся на Намибу на ближайшие два месяца, ведь если все пойдет по намеченному плану, то месяца через полтора можно будет отправлять этих мышек на новое место жительство.       А вот дальнейшее событие, происходящее на совещании, сильно огорчило Кейт. Оказалось, что Кор собрал всех для того, чтобы сообщить — через два дня он улетает в Киев. Джим Головня подготовил все, что мог для отправки радиоактивных людей к ним в Институт, но есть проблемы, требующие решения на более высоком уровне. Поэтому хочешь-не хочешь, а директору необходимо лететь туда, чтобы утрясти все формальности и привезти РЛ в Институт. Кормак распределил свои обязанности на время его отсутствия, а также поручил Мюллеру подготовить все необходимое для приема таких необычных гостей, включая завоз ядерного топлива в специально подготовленный отсек, где эти люди будут подзаряжаться. Еще много о чем они говорили, но Кейт почти не слушала — эти вопросы ее не касались, но сильно расстроил предстоящий отъезд Кормака. Она знала, что Джим уже два месяца работал в Чернобыле и Киеве, делая все необходимое, чтобы привезти РЛ, но никак не ожидала, что Кору придется ехать туда. Если быть честной, то он как-то намекал, что возможно придется поехать, но не вдаваясь в детали. Сейчас же, слушая об уровне радиации и о мерах предосторожности, которые надо будет соблюдать, она была просто в ужасе. В голове возникали самые кошмарные мысли. Кейт уже один раз потеряла любимого человека и знала, что такое остаться одной. Она страшно, буквально до паники, боялась потерять Кормака. Но возможности предотвратить его отъезд у нее не было. Кэтрин так глубоко ушла в свои мысли и переживания, что даже не услышала, когда директор объявил, что все свободны. Только когда все стали подниматься со своих мест, она взяла свой комм и сдвинула стул, чтобы встать.       — Кейт, останься, пожалуйста, еще на пару слов, — неожиданно сказал Кормак. Тон его слов был совсем не директорский, а какой-то мягкий, домашний.       В душе женщины сразу потеплело, она опустилась на стул и подняла на возлюбленного глаза полные, готовыми вот-вот пролиться, слез.       — Кейти, что случилось? — спросил Кор, как только дверь кабинета закрылась за последним вышедшим сотрудником. — На тебе просто лица нет.       — Я не хочу чтобы летел в Киев! — зарыдала Кейт. — Там опасно, радиация, непонятно какие странные люди, да и просто сам полет… Я боюсь за тебя. Ты мне так нужен!       — Ну, я смотрю ты уже себе нафантазировала Бог знает что. Успокойся, моя хорошая! — Кор встал из-за стола, подошел к ней и обнял за плечи, прижимая ее к себе. — Я еду в Киев выбивать разрешение на вывоз, буду ходить по различным инстанциям и «воевать» с чиновниками, а с радиоактивными людьми мне не зачем даже рядом находиться. Да и Джим мне не даст. Он костьми ляжет, чтобы защитить меня. Ты не знаешь его, когда речь идет о безопасности, он не обращает внимания, кто перед ним — директор или министр. В такие моменты он считает себя самым главным. Ну, а лететь… Мы же с тобой каждый день летаем — это уже издержки цивилизации, к ним пора уже привыкнуть.       Кейт, слушая его полуправду, начала потихоньку успокаиваться и затихла, только изредка всхлипывала. Кор подал ей салфетку вытереть слезы, а потом еще раз крепко прижал к себе.       — Ладно, я пойду, — аккуратно снимая с себя его руки, сказала Кейт, — а то вдруг кто зайдет.       Кор в ответ рассмеялся:       — Ты думаешь, что в Институте есть хоть один человек, который не знает, что мы вместе живем?       — Но это не означает, что мы должны обниматься у тебя в кабинете в рабочее время, — с улыбкой парировала.       Кору удалось в какой-то степени успокоить Кейт, но все равно, те два дня, что оставались до его отъезда, она была очень напряжена, хотя старалась этого не показывать. На работе, просто боялась выглядеть смешно — такая умная и уверенная в себе начальница, и вдруг, как маленькая девочка, боится остаться одна. Дома же ей необходимо быть спокойной, ведь дети очень чутки, малейшее изменение ее настроения может передаться им. Наоборот, приходилось успокаивать Лизу, объяснять, чтобы та зря не волновалась за папу.       Кэтрин очень жалела, что решила сама отвезти Кормака в аэропорт. После того, как они попрощались и она полетела на работу, управлять флайером ей было очень тяжело. На глаза то и дело накатывали слезы, а руки слегка тряслись. Пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы нормально долететь до места.       Когда же она вошла в лабораторию, тут же переключилась на другие заботы и тревоги — поступила первая партия серых мышей. Их надо было всех проверить, рассадить по клеткам, подготовить к инъекции. При этом Бэлла была занята изготовлением препарата. Когда уже в конце рабочего дня все новоприбывшие «пациенты» были размещены, Люси заглянула в термобарокамеру, где жил десяток жароустойчевых мышей и вскрикнула:       — Ой, что здесь происходит?       Кейти буквально подбежала к камере и заглянула в нее. И правда, там происходило что-то необычное — самочки нервничали и как-то странно задирали попки, а самцы крутились около них. Кейт улыбнулась и сказала:       — Я думаю, недели через три у нас будет много маленьких мышат, нашим подопечным захотелось размножаться.