***
Локи не специально упомянул Горнило душ в разговоре, но, между тем, случайная провокация подействовала моментально. Тор опасался подвергаться воздействию и, возможно, отстанет от него на какое-то время. Так показалось Локи, когда он развернулся и ушёл, но вскоре он уже чувствовал, как его спину буравили недовольным взглядом. Значит, Одинсон отправился следом. Лафейсон даже не обернулся, он нутром чуял: Тор шёл за ним, соблюдая дистанцию. Кристер встретил Локи в своём кабинете взволнованным приветствием и даже более того. Лафейсон совершенно не ожидал, что асгардец предпримет нечто подобное. Целитель заключил мага в дружеские объятия, едва сдерживая поток беспокойства, который, впрочем, хлынул следом. — Слава богам ты в порядке, — судя по откровенно удивлённому виду советника, асгардец понял, что стоило объясниться. — С утра сюда привели Фандрала, я боялся, что ты… Что с тобой… Кристер не договорил, настороженно бросил взгляд за спину мага. Локи понял, что это неспроста — и заикания целителя, и его внезапная немота. Лафейсон обернулся, заметив привалившегося к стене Тора у арочного входа. Только вид у наследника был даже не хмурый, а скорее ревностный. — Приветствую, — как-то особо жалостливо проронил царский целитель. — Я просто, я вовсе не… Тор, тяжело шагая, миновал порог. Он надвигался пугающей скалой, внушая целителю ужас. И даже Локи не до конца понимал, чего именно в данный момент боялся целитель и что стало причиной этого животного страха. Объятия, которые выглядели довольно подозрительно, если взглянуть со стороны Одинсона, или его откровенное беспокойство о жизни советника. — Кристер, — Локи повернулся к нему, отворачиваясь от брата, успокаивающе похлопал по плечу, стараясь привести асгардца в чувства. — Успокойся, всё в порядке. Сегодня все беспокоятся о моём здоровье, не ты первый. Целитель рассеянно кивнул, он опасался смотреть Тору в глаза, но наследник удерживал с ним зрительный контакт. — Я прошу прощения за вольность, — Кристер говорил об объятиях, только непонятно, к кому обращался: к Локи или же скромно молчащему Тору. Одинсон не приветствовал своего подданного, хотя должен был сделать это первым, как только оказался в чертогах — таковы правила этикета. — Не стоит, — отмахнулся Локи, он прошёл к столу и уселся на свободное место. — Давай лучше обсудим, есть ли успехи в использовании Горнила душ. Тор привалился спиной к стене и скрестил руки на груди, без слов отказываясь присесть и вести светскую беседу, на данный момент у него руки чесались заехать по физиономии целителя, да так, чтобы он надолго запомнил, что прикасаться к Локи и уж тем более обнимать его наглец не имел никакого права. Однако за такую выходку брат уж точно его не похвалит, и только эта причина останавливала сына Одина. — Сложно сказать, — пожал плечами царский целитель, он кожей чувствовал негативный настрой наследника, но всячески старался переключиться на разговор с магом. — Практически у всех схожие проблемы в большей или меньшей мере. Нет какой-то определённой системы воздействия на конкретные органы, но есть одна общая черта у всех испытуемых, которых я пригласил для сравнительного анализа, возможно, это и не имеет значения. Кристер опустил глаза и стал нервно потирать руки, не решаясь произнести вслух. Проблема казалась ему довольно щекотливой. — Кристер, не томи, что именно ты определил? О какой общей черте ты говоришь. — Горнило показало, что у асгардцев природный жар пропал или, другая крайность, пришёл в гипертрофированное состояние. Локи тут же взглянул на Тора, брат поймал его взгляд и дёрнул головой, словно давая понять, что ничего не знал об этом. Здесь Одинсон был абсолютно честен даже с собой. Он ведь думал, только у него сейчас были проблемы в этой сфере, а оказалось, что странный недуг постиг не его одного. — Мне нужны имена, я хочу поговорить со всеми испытуемыми. Кристер кивнул, в обществе Тора он чувствовал себя неуютно, но присутствие Локи смягчало обстановку. Целителю даже на миг показалось, что наследник ревновал принца или, возможно, были другие причины и обоснования у внимательного взгляда Одинсона с оттенком превосходства. — Кто именно тебя интересует, случаи отсутствия или переизбытка? — уточнил целитель. Одинсон опустил руки даже слишком резко, словно собирался схватить молот и воспользоваться им, ему не нравилось, что ас тыкал Локи, словно мальчишке, а мага эта мелочь словно и не волновала, при его статусе он мог и указать Кристеру на откровенное панибратство. — Я хочу переговорить с теми и другими, — объяснил Локи. — Подожди-ка, ты говоришь о полном отсутствии или угнетении природного жара? — Судя по всему, о полном его отсутствии, — покивал Кристер. — Или переизбытке до крайности. Последний случай определился именно сегодня совсем недавно, и это Фандрал. Я хотел убедиться, что нет переломов, и использовал горнило для диагностики, а помимо этого провёл и другой анализ. Локи интересно было узнать, определял ли что-то подобное Кристер в тот раз, когда проводил свои первые эксперименты во время запрета Тора. Но в присутствии брата говорить об этом было опасно, этот разговор Локи оставил на потом. Однако упоминание Фандрала вызвало разную реакцию у принцев. Одинсон скривился от недовольства, а Лафейсон растянул губы в довольной улыбке. Разумеется, Тор не мог не заметить эту издевательскую улыбку в стиле «скажи мне, кто твой друг». Целитель между ними лишь осторожно наблюдал за странными взглядами, которые бросали друг на друга братья. — Предоставь мне свиток с именами, — попросил Локи у целителя. — Лучше прямо сейчас. А Фандрал ещё здесь или его отпустили? — Я диагностировал два треснувших ребра, вывих руки и несколько серьёзных гематом, — между делом сообщил целитель, проходя и занимая своё рабочее место за столом, он взял свиток и стал переписывать имена на другой, который собирался отдать советнику. — Ему дали снадобья, предложили остаться, но он отказался. Пока ему оказывали помощь, он настойчиво пытался пригласить в свои чертоги моих ассистентов, я пригрозил, что сообщу наследнику, и он наконец отступился. — К кому он подбивал клинья? — вдруг поинтересовался Лафейсон, удивляя собеседника своим излишним любопытством. — К ассистентам женского или мужского пола? Целитель поднял недоумённый взгляд от свитка, это ведь было очевидно: все знали о любви Фандрала к прекрасному полу. Однако Локи ждал ответа на поставленный вопрос, значит, рассматривал разные варианты. — К девушкам, — медленно уточнил Кристер. — А что? — Ничего, — покачал головой маг и замолчал. Пожалуй, продолжать разговор в присутствии Тора было нецелесообразно. Лафейсон больше не задавал вопросы, он просто ждал, когда целитель закончит со списком, Одинсон, в свою очередь, тоже не стремился нарушить тишину, он наблюдал за братом, тот затаился, как змея, готовившаяся к нападению. Всё-таки Тор знал Локи достаточно хорошо, когда Кристер отдал ему список, маг поблагодарил и собрался уходить. Разумеется, они покинули чертоги целителей вместе, и, стоило только братьям оказаться на улице, отойти от галереи буквально на пять шагов, Лафейсон вдохнул полной грудью и понеслось: — Ну и что вы там с Фандралом не поделили, — Локи взглянул на Тора, тот поймал его взгляд. — Твоего любовника? Тор хмыкнул — издевался. По правде говоря, смышлёный младший как всегда попал в точку. — Ты же слышал, он к девицам подкатывает, — не остался в долгу Тор, не собираясь так просто сдавать оборону. — Или ты увлёкся своим старым другом? А он заартачился, — быстро перевёл стрелки маг, артистично вздохнул и добавил: — С другой стороны, он в состоянии тебе воспротивиться, так что лёгкой добычей не станет в случае чего. Тор нахмурился, вот тут главное — не опростоволоситься, фраза была определённо с подвохом, и по большому счёту все варианты ответа, которые Одинсон перебрал у себя в голове, не подходили, так или иначе каждый из них в большей или меньшей степени оскорблял честь и достоинство брата. Только промолчать ведь тоже было нельзя, это будет воспринято как подтверждение сказанных слов. — Ему не стоило болтать лишнего, тогда и не получил бы, — ответил громовержец, слегка меняя направленность разговора. — Вот как? — Лафейсон даже заинтересовался. — Так что вы не поделили с самого утра? — По сути, — Тор шумно сглотнул и выдохнул, признаваясь: — Тебя. — В каком это смысле? — опасливо переспросил брат, замедляя шаг. Ничего подобного Локи не ожидал услышать, только этого ему не хватало для полного счастья. Однако Тор поспешил объяснить в суть дела: — Он стал тебя оскорблять, я дал понять, что мне это не нравится, — рассказал Одинсон. — Он, видимо, туго соображал, если не понял меня, и моё терпение лопнуло. Я никому не позволю тебя оскорблять. — Как будто нельзя этого сделать за спиной, — нервно повёл плечами маг. Лафейсон немного успокоился: если Тор защищал его как брата перед Фандралом, значит, это было не мужское соперничество. — Понятное дело, что сплетни не остановить, про меня тоже слухи ходят, пускай себе болтают, — отмахнулся наследник, с подобным течением дел бороться всё равно было невозможно, проще принять как данность. — А ты о чём подумал? — Да так, — отозвался Лафейсон, пряча взгляд. О чём он подумал? Ни много ни мало о том, что братец и его любвеобильный друг оба желали неординарных развлечений. К счастью, опасная гипотеза опровергалась. Одинсон и один был опасен, а вдвоём со своим дружком, как знать, что они могли предпринять, в этом случае положение раба усугубилось бы в разы. — И всё же ты странно отреагировал, — не отступал Одинсон. — Забудь, — отмахнулся маг. — Я так полагаю, у тебя ещё есть какие-то дела. Локи намеревался сбросить Тора с хвоста и спокойно переговорить с каждым, кто числился в списке Кристера. Ему не помешало бы прогуляться в одиночестве без Тора. — Ты собираешься опросить асов из списка? — Одинсон быстро сообразил, что брат не нуждался в компании и, казалось, не спешил провести в его обществе ни одной лишней минуты, только не учёл Лафейсон, что громовержец не собирался оставлять его одного. Маг на вопрос лишь нехотя кивнул и только. — Ну, вот и отлично, я с тобой. — Я и без тебя справлюсь, — недовольно бросил Локи. — Я не сомневаюсь, что ты справишься, я не стану даже ввязываться в разговор, просто пойду с тобой. Для чего именно Тор поплёлся с Локи, для последнего осталось полнейшей загадкой. Кроме вежливого приветствия Одинсон лишь иногда кивал, когда маг обращался к нему. Всё остальное время Лафейсон вёл беседу самолично, задавал одни и те же вопросы всем, кто числился в списке, если у испытуемого были жена или муж, Локи расспрашивал их тоже. Объясняя присутствие Тора, советник плёл одну и ту же сказочную ложь: «Наследник Одина как будущий царь беспокоится обо всех своих подданных». Несомненно, это было именно так, хотя Тор в большей степени беспокоился о том, чтобы асы не выродились. Проблема имела глобальный размах, отдельные асы едва ли занимали его думы. Однако внимание будущего царя льстило подданным, и они охотно отвечали на вопросы мага да и на самого Локи реагировали положительным образом. Братьям пришлось посетить больше дюжины испытуемых, в каждом доме провести по меньшей мере полчаса, а то и больше, и в итоге, когда они освободились, время уже клонилось к вечеру. Утомлённый разговорами Локи выглядел уставшим и задумчивым, наверное, только поэтому он позволил Тору затащить себя в столовую, где прислуга немедленно накрыла для них стол. Лафейсон тоже успел проголодаться, и после молчаливого позднего обеда, склоняющегося к ужину, он уже не был настроен разговаривать ещё с кем-то. По большей части Тора беспокоил один единственный ас, который не числился в списке, — Фандрал. Одинсон не хотел, чтобы Локи разговаривал с ним, тем более посещал его дом, тем более пошёл к нему один. — Тебе стоит отдохнуть, — закончив с обедом, наконец заговорил советник. — Завтра коронация, тебе не помешает хорошо выглядеть. А я займусь магическим воинством, надеюсь, ты не станешь мешать мне, я бы не хотел отвлекаться, магия требует концентрации внимания. — Не уверен, что засну, но мешать тебе не буду, — просто отозвался Одинсон. — В таком случае я должен поторопиться, — Лафейсон поднялся из-за стола. — Если хочу сегодня лечь спать. Тор не стал задерживать, Локи покинул столовую даже слишком легко. До последней секунды он ожидал, что братец навяжется вместе с ним, к счастью, этого не случилось. Сегодня ему ещё предстоял ряд дел, о которых Тору вообще не стоило знать, во всяком случае, в данный момент.Глава 4
8 октября 2018 г. в 00:11
Пару раз Локи выныривал из спасительного забвения, при этом он настолько сильно хотел окунуться в мир грёз, что глаза не открывались. Кажется, Тор чего-то от него хотел, то ли выгнать из своих покоев, то ли собирался на второй заход, ётуну было всё равно, что там от него требовали, он лишь пробухтел: «Отвали, Тор!» и снова забылся сном. Второй раз Локи отчётливо слышал, как по комнате кто-то ходил, судя по тому, с каким старанием некто пытался вести себя тихо, это был, конечно же, Тор! К счастью, он больше не пытался потревожить сон Локи.
В третий раз маг проснулся с той же неохотой, но чувствовал себя значительно отдохнувшим. Припомнив события прошедшей ночи, он застонал в подушку. Судя по тому, что он спал голый наверняка в постели Тора, сомнений насчёт вчерашнего не оставалось. Хотя он не мог припомнить, когда снимал тунику, или это заботливый извращенец окончательно избавил его от одежды, укрыл одеялом и даже не завалился рядом, за что Лафейсон в душе был ему благодарен. Не хватало только увидеть его довольную физиономию поутру, и без того всё было хуже некуда.
Локи вяло перебирал в мыслях все пытки, которым непременно подверг бы Тора, если бы не браслеты. В голове просияла довольно свежая и неизбитая идея: нанять мучителей для братца, коль скоро он сам не мог его придушить, кто-нибудь другой вполне мог бы этим заняться.
Маг фыркнул в подушку, разгоняя свалившийся на него каскад картин мучений и без того проклятого братца. Нет уж, молодым царём он займётся сам — дело семейное, как-никак. Ох, уж он его замучает ядом речей и двусмысленных намёков. Он ему эту ночь всю жизнь будет вспоминать.
Лафейсон открыл глаза, хотел потянуться, но прежде перевернулся на спину, издал недовольный стон, выяснив, что у него болит задница и поясница в придачу. Локи с трудом представлял, который был час, потёр лицо руками и, сдерживая недовольное ворчанье, перевернулся на бок. Мутный утренний свет из окна давал, по сути, мало информации, могло быть раннее утро или послеобеденное время. В любом случае, ему стоило одеться и покинуть покои брата.
Куда опять пропал Одинсон, стало очередной загадкой. Неужели не мог дождаться его пробуждения, чтобы Локи с самого утра начал донимать его своими злыми шутками. Магу не терпелось разразиться проклятиями и бранью, при этом в этот раз видеть физиономию мерзавца.
С некоторым дискомфортом маг принял сидячее положение, прикрывшись одеялом. На прикроватной тумбе стоял поднос, покрытый куполообразной крышкой. Маг рассеянно огляделся, заметив на тумбе у входа аккуратно сложенные вещи, судя по всему, принадлежащие ему. Значит, Тор озадачился принести ему завтрак и одежду, и на том спасибо. Всё лучше, чем шлёпать до своей комнаты с голой задницей — он мог скрыть себя пологом невидимости, но, чёрт возьми, всё равно это было бы унизительно.
Маг наконец выдохнул, всё равно костерить и проклинать было некого — Тор испарился из спальни. Лафейсон потянулся и с любопытством приоткрыл крышку на подносе. На губах против воли расплывалась улыбка, если до этой секунды ётун не ощущал голода, то теперь он определённо хотел есть. На тарелке была простая как мир глазунья, два ярких желтка, тонкая корочка поджарки и два ломтика чёрного хлеба. Жидкость в стакане напоминала морс, а к нему прилагались две золотистые лепёшки.
Несмотря на то, что Локи злился на Тора, его странная забота вызывала временную оттепель. В конечном счёте, ожидать можно было чего угодно, учитывая воздействие проклятия, которое не дремало, всполошилось не на шутку. Только не понятно было, что именно Тор хотел получить в ответ на свою выходку: пытался вытурить Локи из Асгарда или, наоборот, удержать?
Маг быстро позавтракал, посетил купальню, привёл себя в порядок, оделся и направился на выход, удивлённым взглядом зацепив стоящий со вчерашней ночи молот у тумбы. Как же Тор вышел из спальни без демонстрации своей силы? Локи отмахнулся от своих мыслей и выскользнул из покоев Тора. Первым делом Лафейсон хотел проведать Фригг, но в коридоре наткнулся на Логмэра. Тот уважительно кивнул в знак приветствия, подходя ближе, Локи поступил точно так же.
— Приветствую!
— Здравствуй, Локи, — покивал асгардец, он словно невзначай осмотрел Локи с ног до головы и, понизив голос, задал странный вопрос: — Всё в порядке?
Слепым Логмэр не был, но, судя по удивлению на лице советника, он понял, что маг выглядел вполне здоровым и отдохнувшим.
— Странный вопрос с утра пораньше, — удивился ётун, судя по интонации и скрытому волнению, Логмэр знал что-то такое, о чём Локи пока не догадывался. — А в чём дело?
Асгардец определённо прикидывал, стоило ли продолжать разговор, он ещё раз прокатился придирчивым взглядом, осматривая Локи, и уже затем добавил:
— Вчера кое-кто видел, как вы с Тором вдвоём отправились в замок, — начал объяснять Логмэр. — С утра ты не появился на завтраке, Сиф по поручению Фригг пыталась тебя отыскать, но безуспешно. А Тор… Ну, в общем мне показалось, Тор не в восторге от твоих реформ и…
— Он отменил мои приказы? — Локи напряжённо наблюдал за реакцией собеседника.
— Нет, — покачал головой асгардец. — Просто тебя никто не мог доискаться, а Тор…
— Что Тор?
— Он утром решил поучаствовать в тренировочных боях и схлестнулся с Фандралом. Тор был сам не свой.
— Ты считаешь, я в этом виноват? — маг оскалился.
— Нет, я опасался, что он сперва выместил свою злость на тебе, — наконец открыл причину волнения Логмэр, и, кажется, беспокойство его было искренним. — Он сильно изменился, ты и сам, наверное, уже заметил.
— Я всё прекрасно вижу, — кивнул Локи. — Тор не причинил мне вреда, а что до Фандрала, его давно пора поставить на место.
— Просто будь осторожен, ему опасно перечить, — предупредил Логмэр, при этом не оскорбляя наследника, он просто демонстрировал свои опасения.
— Я сам разберусь, как мне разговаривать и вести себя со своим братом, — заявил Локи, словно Одинсон действительно был его роднёй, хотя вчерашняя выходка доказывала обратное, впрочем, Локи казалось, что под действием проклятия бог грома поимел бы и родного брата. — Извини, мне надо заглянуть к царице.
Локи шёл по коридору, чувствуя нарастающее волнение. Ему не давал покоя вопрос: кто вчера видел их с Тором вместе? И зачем доложил Логмэру об этом? Или ситуация обстояла иначе, и асгардец подговорил шпиона наблюдать за Локи? И что там учинил Тор на утренней тренировке?
Подходя к дверям спальни царицы, маг отметил сменившийся караул у покоев богини. Он кивнул в знак приветствия, и воины пропустили его в покои матери. Практически с порога он заслышал взволнованный голос Фригг и Сиф.
— Я так боюсь за него, — едва не плача, всхлипнула царица, она сидела на своей широкой постели, рядом обеспокоенная Сиф нежно поглаживала её ладони.
— Я уверена, с ним всё в порядке, просто… — воительница дёрнулась, заметив, как дверь открылась и в покои царицы заглянул советник. Заметно было, как Сиф вдруг взволнованно выдохнула и тут же обозначила его появление: — Здесь Локи, моя царица!
— Мам, что случилось? — маг закрыл за собой дверь и подошёл ближе, бросая растерянный взгляд сначала на Сиф, потом на обеспокоенную царицу. Заслышав его голос, она заметно расслабилась. — Прости, я не смог вчера прийти, а сегодня вообще проспал.
— О, Локи! — воскликнула богиня. — Я просто боялась, что с тобой случилось что-то страшное, и Сиф не могла тебя найти.
— Со мной всё в полном порядке, — заверил маг, он не стал садиться рядом, лишь нагнулся и поцеловал мать в щёку, она растерянно улыбнулась. — Но у меня много дел, завтра коронация Тора. Ты уже завтракала?
— Да, Сиф уговорила меня…
— Мам, — строго прервал Локи. — Тор прав, ты должна хорошо питаться, слышишь меня? Не отказывайся от еды, я тебя очень прошу. Ешь хотя бы маленькими порциями, к тому же тебе надо гулять, выбираться из своей комнаты.
— Я давно об этом твержу, — осторожно произнесла Сиф.
— Ну, вот, — поддержал Лафейсон. — Я бы с радостью составил вам компанию, но мне надо переговорить с Тором. Как только у меня будет свободное время, я обязательно приду.
— Я понимаю, что ты занят, Локи, — покачала головой царица. — Просто ты тоже будь внимателен к своему здоровью.
И почему Локи казалось, что речь шла не о коварных сквозняках. Фригг в открытую предупреждала его поберечься. Лафейсон невесело ухмыльнулся. Благо мама не видела его сейчас. Всё, что могло произойти, уже случилось, не хотелось думать, что могло быть и хуже.
— Хорошо. Сиф, проводи меня, пожалуйста, — маг выразительно посмотрел на воительницу, та растерянно кивнула, поднялась с постели, заверив царицу, что сейчас вернётся обратно.
Они молча вышли из спальни, Локи учтиво пропустил леди вперёд, эйнхерии переглянулись, наблюдая за парочкой. Сиф и Локи отошли в сторону на безопасное расстояние, маг для верности навёл чары сокрытия разговора и решительно потребовал от Сиф объяснений:
— Что произошло, почему мама отправила тебя на мои поиски?
— Ничего, — воительница и сама не знала, почему царица вдруг разволновалась, поэтому как на духу выложила только то, что знала: — Она просто хотела тебя увидеть, но я не могла тебя найти, члены совета тебя тоже не видели. Я расспросила слуг, но на завтраке ты не появлялся. К Тору я не решилась подойти, он был вне себя.
— Так, вот это уже интересно, — на губах мага проскользнула злорадная улыбка. — Где шатается этот верзила?
Локи до сих пор ещё не знал, как Тор воспринимал ситуацию: понимал ли он, что вчера сделал, или ему это казалось вполне допустимым?
— Я не знаю, — покачала головой Сиф. — Я видела, как он уходит с тренировочной площадки, а Фандрала ведут в чертоги целителей.
— К целителям? — переспросил Локи с недоверием, ему показалось или на губах Сиф действительно проскользнула мимолётная улыбка. — Даже проспать нельзя.
— Время близится к полудню, если что, — пожала плечами воительница и как-то грустно добавила: — Солнце не светит над Асгардом, как раньше, каждый день серый, такой же, как предыдущий.
— Ладно, — Локи вздохнул и покачал головой. — Возвращайся к матери, не знаю, получится у меня её проведать сегодня или нет.
— Я всегда рядом с ней, — заверила Сиф. — Она практически никогда не бывает одна.
— Это хорошо, спасибо тебе, ей нужна компания, да и тебе общение не повредит.
Сиф смутилась, но не стала ничего говорить. Локи не язвил, не нападал, не пытался что-то вызнать относительно её состояния — любые вопросы о своём самочувствии воительница воспринимала как угрозу или оскорбление, она не хотела выглядеть слабой, хотя таковой и являлась на данный момент. И всё же Локи не пытался её задеть, в душе Сиф была благодарна ему за тактичность.
— Ну, ладно, иди.
Локи дождался, пока воительница скрылась в комнате царицы, он пару раз глубоко вздохнул и отправился вперёд по коридору. До зубного скрежета хотелось отыскать Тора поскорее, но рыскать по замку в поисках братца Локи не собирался. Вместо этого он занялся насущными проблемами. Члены совета каждый в отдельности занимались подготовкой к коронации, Лафейсон расспросил всех, как шли дела, получил исчерпывающий общий отчёт. Небезосновательная спешка удручала совет, но выхода не было. Чем быстрее Асгард обретёт нового царя, тем лучше.
Логмэр напомнил Локи о некоторых обычаях, причём сделал это с глазу на глаз, когда Локи писал речь для Тора в кабинетах Одина. Маг с удобством расположился за столом, написал несколько вариантов, сделал дополнения, пытаясь обойти все острые углы свалившихся на долю Асгарда проблем и показать Тора в правильном свете. Вскоре его занятие прервал Логмэр, он прошёл в кабинет, плотно прикрывая за собой дверь.
— Локи, я оповестил все девять миров о завтрашней коронации Тора, — Логмэр уселся напротив советника. — Будем ждать гостей с дарами. А что, если кто-то не явится?
Разумеется, собеседники понимали, что ограничить населённость вселенной всего девятью мирами было довольно глупо, дальновидный Логмэр и Локи отлично знали: есть и другие миры, и их куда больше, чем заповедал Один. Однако с политической точки зрения ограничиться имеющейся цифрой было гораздо проще. Помимо известных и не очень планет были ещё отдельные станции и расы столь отвратительные, как Читаури. Неприятно будет, если до читаури и Таноса дойдут слухи, что Локи объявился в Асгарде, причём подле молодого царя, прихватив и присвоив себе чужие артефакты. Впрочем, они никогда не принадлежали кому-то конкретному, путешествуя по космической бесконечности, попадая из одних рук в другие.
— Ты и сам знаешь, что обычно бывает в таких случаях, — Лафейсон криво ухмыльнулся, гордо восседая на месте всеотца. — Это демонстрация неуважения к царю.
— В худшем случае недовольство персоной царя, — добавил Логмэр, заостряя на этом внимание советника.
— Недовольство? — Локи спокойно собрал несколько раскрытых свитков в стопку и уточнил: — Твоё личное недовольство?
— Причём тут я?! — возмутился асгардец. — Я не имел в виду…
— Вот и отлично, — оборвал маг. — Не надо говорить лишнего, твоя ниша — политика. Наследник — это моя забота. И не надо распускать о нём невероятные слухи, Тор силён и устремлён, завтра он станет царём, и если кто-то посмеет помешать коронации, его плохое настроение покажется вам шуткой в сравнении с моей изощрённой местью.
Логмэр откинулся на спинку стула, шумно выдыхая.
— Ты изменился, Локи.
Маг скривился, второй раз он слышал это за последние сутки. Оставалось надеяться, что собеседник имел в виду совсем не то, о чём вчера говорил Тор.
— Все меняются, — маг пожал плечами.
— Прежде ты грезил троном, правлением и властью, — без угрозы напомнил собеседник. — А сейчас встал на сторону Тора, оберегаешь его.
— Он мой брат, — напомнил маг.
Может, это и казалось невероятным в свете последних событий, и всё же Локи ещё верил в Тора, как и многие годы назад. Даже после его вчерашней выходки, от которой веяло неким внутренним отчаяньем, не связанным с личностью Тора как такового, уж точно не с его сознательной частью, скорее подсознание бога грома пыталось дать Локи некую подсказку, которую маг пока не понимал и не принимал как достойную рассмотрения.
— Или, — Логмэр подобрался, нагнулся к столу, укладывая руки на деревянную поверхность, и заговорил вкрадчиво: — Ты преследуешь свои цели. Вы о чём-то договорились, я правильно понимаю?
Лафейсон удивился такой постановке вопроса, совет определённо обсуждал за их с братом спинами то, что происходило между царём и советником, но спросить напрямую никто не решался. Ничего удивительного в их волнении не было: члены совета прекрасно знали, как Тор относился к Локи в не таком уж далёком прошлом, как ставил себя превыше младшего принца и всеми силами привлекал внимание к своей персоне, стараясь затмить Локи. И вдруг Одинсон безоговорочно доверил появившемуся из ниоткуда, воскресшему предателю трона ведение государственных дел, назначил советником и соглашался с его распоряжениями. Любой бы в такой ситуации почуял неладное.
— Мы договорились, — согласился Лафейсон, успокаивая собеседника. — Однако наши с Тором дела тебя не касаются.
Логмэр понимающе кивнул, ответ устроил его.
— Может, что-то из этого и выйдет, — на губах аса появилась мимолётная улыбка. — Эйнхерии будут стоять на страже Асгарда во время коронации, но давай будем реалистами: наша военная мощь значительно ослабла. Если вдруг гости вздумают напасть в попытке воспользоваться нашим положением, мы не выстоим.
— Численность эйнхериев я возьму на себя, — маг хитро прищурился. — Нет ничего более пугающего, чем правдоподобная иллюзия.
— Всё в нашем мире иллюзия, — усмехнулся асгардец, склонный согласиться с позицией мага на этот счёт. — Мы были всем, а стали ничем.
— Не спеши списывать нас со счетов, — покачал головой Локи. Он не по собственной воле оказался в тонущей лодке, и всё же в глубине души он чувствовал: именно здесь он сейчас должен быть.
В этот самый момент дверь в кабинеты резко отворилась. Лафейсон даже не дёрнулся и не удосужился повернуться: отлично знал, кого принесло. Логмэр сразу как-то заметно понурился.
— Тор, — кивнул асгардец наследнику, когда тот бегло осмотрелся в кабинете, сперва взглянул на него, а затем долгим взглядом на советника. — Мы обсуждали коронацию, — зачем-то добавил Логмэр.
— Замечательно, — одобрительный тон за спиной Локи казался настороженным. — Нам с Локи нужно переговорить.
Логмэр тут же поднялся со стула. Кивнул Локи и вышел из кабинетов, проходя мимо Тора. Одинсон проводил аса долгим взглядом, затем плотно закрыл дверь и обернулся. Маг уже успел подняться со своего места, обернулся к визитёру, в руках он держал законченный вариант присяги Тора для предстоящей коронации. Когда громовержец обернулся, Локи ожидал, что брат станет прятать взгляд, будет искать себе оправдания или попытается свалить вину на самого Локи.
Маг не ожидал прямого взгляда, спокойного выражения лица с оттенком чего-то совершенно незнакомого Локи. От Тора веяло опасностью и уверенностью в себе. Одинсон выглядел не столь вызывающе без своей кроваво-красной накидки и брони, скрывающей всё тело. Маг скользнул взглядом по ручищам бога грома. Судя по всему, Одинсон успел заглянуть в свои покои: на поясе висел увесистый молот.
— Твоя речь, — небрежно бросил маг, протягивая Тору свиток. Тот медленно подошёл ближе, маг следил за ним очень внимательно, как Одинсон угрожающе приближался, как протягивал руку и забирал у него свиток, бумага неспешно скользила из кулака мага с тихим шелестом. — Заучи и постарайся обойтись без дополнений.
— Как скажешь, — быстро согласился Тор, скользя взглядом по фигуре брата, и Локи это очень не нравилось.
Одинсон взял из покоев Локи первое, что попалось под руку в гардеробе мага. Одежда у брата была практически однотипной, ошибиться было невозможно. Кожаная туника с декоративными элементами и штаны без дополнительных металлических вставок сидели отлично. В целом Локи выглядел прекрасно и казался даже отдохнувшим.
— Ну и что там с Фандралом? — насмешливо поинтересовался Лафейсон. Если Одинсон избегал вспоминать вчерашний инцидент, маг тоже не станет пока затрагивать эту тему. Что-то ему подсказывало: лучше этого не делать.
— Уже в курсе? — нахмурился Тор, мягко поглаживая свиток пальцами, словно тот мог впитать тепло чужой руки.
Для Тора ночь показалась долгой, даже слишком, поскольку он вообще не сомкнул глаз. После бурного соития он раздел Локи под шипение и негодование полусонного брата, затем отправился в купальню и, намочив полотенце водой, вернулся, чтобы обтереть гибкое тело от пота и семени. Локи его отталкивал, что-то бубнил себе под нос, но Одинсон неотвратимо обтирал его тело, лишь в этот момент позволив себе поразмыслить насчёт происходящего. Тор заботливо проверил, не навредил ли брату, не обнаружив следов крови, он немного успокоился.
Желание отпускать Локи из Асгарда и вообще далеко от себя иссякло окончательно. Тор не был одержим и не собирался сейчас же снова залезть на Локи, дабы удовлетвориться его телом снова, но он точно знал, что это случится рано или поздно и маг не сможет выкрутиться из его рук и сбежать не сможет тоже. Одинсон даже сам толком не мог себе объяснить, почему ему было так хорошо, поэтому он обозначил своё желание одной-единственной разумной идеей. Он всегда любил брата, а сейчас ещё и до такой степени, что желание сблизиться стало нестерпимым.
До рассвета Тор наблюдал за спокойным сном Локи, а затем отправился к Хеймдаллю. Если бы взгляд стража мог прожигать, от наследника не осталось бы и следа. Стало понятно, что он всё видел и был возмущён до предела, выражение его лица говорило само за себя, может, ему и хотелось как-то вправить Тору мозги, но что он мог сделать? Между тем Одинсон сообщил Хеймдаллю о том, что запрещает Локи любые перемещения, используя Биврёст, если они не были одобрены самим Тором, и потребовал сообщить ему посредством ментального канала, если маг соберётся без его ведома куда-то отбыть.
После Тор направился к Ингиреду. Асгардец отыскался в кабинете, прилежащем к сокровищнице. Сообщение о смерти Одина, которую уже многие ждали как неизбежную в связи с затяжной болезнью владыки, и его повергло в глубочайшее уныние. Ингеред совершенно не ожидал увидеть наследника, он заметно занервничал, а Тор, не будучи глупым, сразу понял причину беспокойства. Отступать асгардцу было некуда, он высказал своё предположение насчёт использования браслетов и, разумеется, попал в точку. Кроме Локи, в Асгарде не появилось другого мага, его он назначил своим советником, придворные быстро разносили слухи. Ингеред лишь сложил воедино части головоломки.
«Если хоть одна живая душа узнает о том, что они на Локи, я тебя убью, — Тор внушал ужас, и это было видно по реакции хранителя сокровищницы, он едва ли не дрожал. — Ты меня понял?»
«Я понял, — нервно покивал Ингеред. — Я никому не скажу».
«Вот и хорошо, — кивнул Одинсон, довольствуясь обещанием. — А теперь скажи мне вот что. Их правда нельзя снять?»
«Цверги сказали, что это невозможно, — вздрогнув, объяснил ас, припоминая, как гаденько ухмылялся Андвари. — Также они сказали, что при попытке попросту вырвать их даже частями носитель скончается от потери крови».
«Ты говорил о том, что их опасно применять. Что ты имел в виду?» — новые сведения о браслетах вызвали раздражение, переходящее в гнев. Ради своих нужд, ради Асгарда Тор проклял Локи носить их вечно. Вот что он сделал. И за это он ненавидел себя даже больше, чем за то, что сделал с ним этой ночью.
«Влияние, — сглотнул асгардец. — Они влияют на обоих, на сковавшего и носителя в равной степени. В том и состоит опасность. Только представь себе ярость колдуна, которого сковали, чтобы он решал чужие проблемы, при этом был унижен… своим братом».
«Довольно, — отрезал Одинсон. — Я всё понял. Надеюсь, и ты понял, что я не шучу, если кто-то узнает».
Ингеред поспешно покачал головой, он не собирался распространяться об этом. Сейчас от Тора можно было ожидать всего.
После разговора с хранителем Тор был вне себя. Выпустить пар на тренировочном поле показалось ему не самой глупой затеей, но вместо дружеского боя с эйнхерием его зацепил Фандрал. Другу не стоило болтать попусту, ему вообще не стоило открывать рот и говорить что-то о Локи. Тор не собирался спускать Фандралу его вольность и, судя по виду наглеца, которого уводили в сторону чертогов целителей, он понял, что поливать советника грязью — плохая идея.
Наконец долгое утро привело Тора прямиком к Локи. Где искать советника, подсказало в большей степени чутьё. И вот он оказался в кабинетах отца, где маг разговаривал с Логмэром до его появления.
— Ты можешь вести себя разумно хотя бы до коронации.
Тор очнулся от захвативших его воспоминаний беспокойной ночи и утра.
— Это вопрос? — Тор усмехнулся и вздохнул. — Локи, я отдавал себе отчёт в том, что делаю.
— Когда избивал Фандрала? — вскинул брови маг.
Ядовитая улыбка младшего притягивала взгляд Тора, эти тонкие губы могли исторгать проклятия и стоны, разумные речи и лживые, и богу грома это начинало нравиться. Их мелкая грызня и выяснение отношений обрели какой-то иной смысл. Раньше Тор чаще злился, когда Локи язвил, хотя и пытался не показывать этого, а сейчас поведение брата казалось естественным.
— Когда был с тобой, — всё-таки обозначил вчерашнюю ночь сын Одина. — Ты убил бы меня, если не браслеты, так ведь?
— Нет, как ты мог подумать, я бы тебя по головке погладил, — вспылил маг и, отмахнувшись от Тора, как от назойливой мухи, бросил презрительно: — Ты меня скорее угробишь.
— Я низко пал, Локи, — Тор вдруг стал серьёзен, — но я никому не позволю тебе навредить. Ты понял меня?
— Не хочу ничего слышать, — раздражённо покачал головой советник. — Ты уже мне навредил.
Разумеется, навредил, они оба это понимали. Одинсон отлично знал: Локи ни за что не позволил бы унизить себя таким образом, но вынужденный подчиняться магии браслетов он не мог противиться желаниям Тора, не мог ему противостоять — это было принуждение. Лафейсон, в свою очередь, не собирался даже в мыслях оправдывать поступок брата, только из головы не выходило проклятие. Наследник был заражён им, испорчен, он действовал под властью гнетущей силы и при этом каким-то удивительным образом пытался не навредить слишком сильно. По большому счёту помимо того, что брат силой уложил его в свою постель, больше Тор не сделал ничего ужасного, не избивал, не издевался. Стыдно было признаться даже самому себе, но Локи получил удовольствие, хотя и не просил о нём и не рассчитывал на него.
— Я заглажу свою вину, — с напором оповестил Тор.
— Вот только этого не надо! — всполошился Локи. — Не смей ко мне приближаться в этом смысле.
Молчание Тора в ответ оказалось куда красноречивее любых слов.
— Одинсон, ты слышал меня? Этого больше не повторится, — Локи покачал головой.
Тору не понравилось, как Локи бросил ему в лицо это «Одинсон», словно окликнул чужого человека. Маг, наверное, пока ещё не осознал, что теперь они стали ещё ближе, их связь упрочилась и разорвать её будет тяжело даже такому одарённому колдовскому королю.
— Ты бы не сильно рассчитывал на это.
Ситуация усугублялась, в последнее время Тор так умело заставал его врасплох, что Локи не успевал отреагировать. Всё своё внимание он бросил на политические проблемы, раздавая разумные приказы бездействующим асам, а Тора оставил без присмотра и контроля. Если наследника теперь вообще можно контролировать. Лафейсон бросил осторожный взгляд в сторону двери.
— Заучи речь, — ещё раз напомнил Локи и двинулся вперёд, намереваясь покинуть Тора, но тот внезапно преградил ему дорогу. — Ну, что ещё? Будешь зажимать меня у каждой стенки? Учти, у меня сегодня много дел. У нас мало эйнхериев, а готовиться надо к любой непродуманной атаке политических гостей. Мне нужны силы и время на создание двойников, которые внушат нашим недругам, что с численностью асгардской армии всё в порядке.
Локи вынужден был остановиться, нервно объясняя братцу, что не станет потакать его прихотям, были дела более важные. Тор, в свою очередь, сделал пару неторопливых шагов в его сторону, заметив, как маг сжал губы в тонкую полоску, стискивая кулаки, будто намеревался ударить. Одинсон видел, что Локи был на взводе, он не собирался нападать и принуждать к тому, что магу неприятно, во всяком случае, сейчас его волновал другой вопрос.
— Локи, ты в порядке? — поинтересовался наследник, ища в глазах брата отклик.
— А похоже, что я в порядке? — маг развёл руками и тут же перешёл в наступление: — Тот, кто называет меня братом, сделал меня своим рабом, и, словно этого мало, я должен терпеть его нападки, поскольку просто не могу воспротивиться. Ответь, благородный Тор, я в порядке?
Одинсон судорожно выдохнул.
— Ты не раб, Локи, — покачал головой воин.
— Правда? — Лафейсон сделал шаг и оказался так близко, что у Тора дрогнули руки от волнения. — Зато теперь к месту будет оправдание, что я тебе не брат по крови. Удобно, да? Ночью станешь пользовать меня, как раба, а утром увещевать, что мы родные люди.
Тор шумно сглотнул, от Локи веяло страхом, но он не собирался отступать и показывать слабину. При всём нынешнем превосходстве бога грома маг не станет прогибаться, в следующий раз он будет готов. Необходимо было подобрать правильный ключ к брату, угнетённая индивидуальность Тора так или иначе не должна была сильно измениться. Одинсон был всё таким же храбрым, яростным и справедливым, но эти качества были подмяты действием муспельхеймской магии.
— Ты мой брат, несмотря ни на что, — серьёзно заявил Тор.
— Тогда дай мне пройти.
Тор кивнул и уступил дорогу. Локи сразу же оставил его одного.
В тишине и одиночестве Тора охватило непреодолимое желание разгромить кабинеты отца, которые вот-вот будут принадлежать ему. В чём был смысл коронации, если Локи ненавидел его? Тор презирал самого себя ничуть не меньше, чем младший брат, вчера он должен был вытолкать его вон из покоев, вместо этого Одинсон отдался похоти и разъедающим душу желаниям.
Одинсон тяжело опустился на одно из свободных мест за столом, развернул свиток и стал читать речь. Почерк у Локи был, как всегда, аккуратен, каждая руна была выведена с осторожностью и уважением к асгардской письменности, будто маг чертил магическую формулу, а не готовил для него речь к коронации. Одинсон несколько раз внимательно прочитал, но в его голове не задержалось даже одно слово, Локи занимал все его мысли. Короткая беседа не принесла желаемого, маг прожигал его взглядом раба, презирающего своего хозяина. А ведь Тор намеревался как можно мягче объяснить, чтобы Локи больше не провоцировал его — едва ли это помогло, но всё-таки.
Одинсон решительно поднялся со своего места, аккуратно сжимая в руках свиток, он покинул кабинеты. К счастью, Локи не собирался скрываться или, наоборот, к несчастью — Тор не знал, что было предпочтительнее: чаще видеть брата, как вариант пресытится его обществом, может, Тор не захотел бы снова с ним возлежать, или же не видеть его вовсе.
Лафейсон нашёлся в обществе Сверра и других полководцев, которых собрал у колоннады на свежем воздухе. Тор шёл в их сторону, медленно наблюдая издалека, как Локи что-то объяснял, даже жестикулировал, лишь приглядевшись, Одинсон заметил, как маг демонстрировал асам своё магическое искусство, показывая иллюзорный план коронации и расстановки воинов у дворца и в большом зале. Несколько иллюзий, подобных мидгардским голограммам, появлялись и исчезали, словно из воздуха. Асгардцы слушали с особым вниманием, Тору даже показалось, что на губах Сверра мелькнула горделивая улыбка.
Одинсон не спешил вмешаться, он ещё замедлил шаг, любуясь братом, тот вёл себя непринуждённо и спокойно. Локи был на своём месте, а ведь так могло быть с самого начала, если бы не торово упрямство, жажда войны и власти, к которой бог грома оказался совсем не готов.
— Так, но не будем забывать о твоей охране, — услышал Тор из уст Сверра, когда оказался совсем близко, его заметили военачальники, но не советник — тот был слишком увлечён разговором.
— Моя безопасность не должна вас волновать, — надменно бросил Локи. — Ваша задача — держать оборону Асгарда и следить за каждым шагом гостей. Никого не подпускать к подножию трона. Никого, даже союзников. Это понятно?
— Это понятно, — кивнул Сверр. — Но я настаиваю на твоей охране.
— Это будет слишком бросаться в глаза, — Локи отрицательно покачал головой. — Так не пойдёт.
— Я тоже с этим согласен, — вступил неожиданно появившийся Тор, и все взгляды сразу были обращены на него, Локи поймал его взгляд, но, судя по всему, в окружении асов чувствовал себя достаточно комфортно. — Локи будет рядом со мной, я смогу его защитить, ваша задача состоит в другом.
Асгардцы тут же притихли, Сверр лишь недовольно покачал головой. Хотя Тор не совсем понял, почему Локи отказывался от дополнительной охраны в день коронации, ведь в данный момент он был вторым лицом в Асгарде. Неплохо было бы дать понять всем, кто вознамерился бы воспринимать его как предателя, что Локи — такой же сын царя, как и сам Тор. Одинсон поддержал позицию мага в данном вопросе только из-за того, что Локи сам посчитал разумным остаться без охраны.
— Что ж, я думаю, на этом всё, — развёл руками Локи, предлагая закончить обсуждение.
Полководцы разошлись, возвращаясь к своим делам, а братья снова остались наедине, разумеется, на улице Локи мог не беспокоиться о том, что Одинсон выкинет какую-то глупость. Лафейсон не спешил сбежать из общества брата, заметив, что тот собирался что-то ещё обсудить. Тор обернулся, оглядевшись, рядом никого не было, громовержец мог говорить открыто.
— Почему ты отказываешься от дополнительного караула? — Тор был серьёзен. — Я могу защитить тебя от врагов, но всё равно тебе не помешает дополнительная защита.
— Только если от тебя, — Лафейсон растянул губы в издевательской улыбке, отмечая, как тяжело сглотнул Одинсон, опалив его странным взглядом. — Во всех остальных случаях я воздержусь от постороннего народа рядом. К тому же я могу постоять за себя. Просто Сверр скорее беспокоится за устойчивость иллюзии. А вообще, что ты здесь делаешь, ты должен учить речь.
— Вечером, — отмахнулся наследник, не до этого ему было сейчас. — Я хочу тебе помочь с делами, негоже тебе одному отдуваться…
— Пока ты без дела шатаешься, — закончил Локи, откровенно насмехаясь. — Знаешь, если ты пропадаешь в постели со своим фаворитом, я готов взять на себя все обязанности, какие только возможно, чтобы разгрузить твой день.
Тор нахмурился, а Лафейсон всё ухмылялся. Он издевался, Тор, конечно, понимал его негодование и раздражение, но брат не осознавал, что его поведение не отпугивало, оно только притягивало, заставляло желать его общества, даже этих колкостей и подначек.
— Ради богов, не провоцируй меня, — понизив голос, взмолился громовержец.
— О! То есть это всё-таки я виноват? — Локи взорвался от негодования. — Каков мерзавец и плут, нервы наследнику мотаю, да?
Рано или поздно Тор обвинил бы его. Ну конечно, он ведь всё-таки пытался выставить его вон из покоев, но Локи свалял дурака и оказался в неприятной ситуации с голой задницей.
— Ты не виноват, — Одинсон покачал головой. — Не расходись, ладно. Я знаю, что ты меня ненавидишь, я всё знаю. Просто я хочу помочь тебе, ничего больше.
Локи отвернулся, окинул взглядом мутное небо над головой, помолчал пару минут, успокаиваясь. Он ведь надеялся, что больше не столкнётся с Тором хотя бы в ближайшие пару часов.
— Я собирался идти к целителям, и твоё присутствие там нежелательно, — наконец объяснил Лафейсон.
— Это ещё почему? — Тор искренне удивился. — Подожди, это из-за того, что я… Я что-то… Я навредил тебе? Мне казалось, что я не слишком, в общем, ну, я проверил, крови не было.
— Ты что, ещё и трогал меня, пока я спал? — Локи закатил глаза, вымаливая терпения у богов. — Уму непостижимо!
Магу хотелось заткнуть уши, а лучше забыть о том, что только что услышал. Одинсон щупал его, пока Локи был не в состоянии соображать. Что могло быть хуже: то, что Тор принудил его к соитию, или то, что так коряво пытался позаботиться о нём после своей выходки?
Будь они любовниками, это хотя бы имело какой-то смысл, но в данной ситуации его забота, тем более такая интимная, переходила границы полнейшего идиотизма. Почему-то Локи было не по себе при мысли, что Тор снова совал в него свои пальцы, чтобы убедиться, порвал его или нет. Во всяком случае, утешая себя иллюзией контроля, неплохо хотя бы вспомнить этот момент, а так Локи просто заснул и всё.
— Я должен был удостовериться, что всё в порядке.
— Нет, — Локи нервно покачал головой. — Это я должен срочно удостовериться в наличии мозгов в твоей буйной головушке. Пойдём к целителям, посмотрим, что определит Горнило душ.
— Нет, — Одинсон покачал головой. — Я не позволю тебе использовать Горнило душ на мне.
— Тогда тебе нечего там делать, — отрезал маг, теряя всякое терпение.
Тор успел открыть рот для потока возражений, но Локи немедленно развернулся и пошагал прочь. Громовержец наблюдал, как брат удалялся в сторону чертогов целителей, и, тяжело вздохнув, поплёлся следом.