Смутное время

      Локи убрал женское платье и обувь в свой гардероб в надежде, что эти вещи больше никогда им не понадобятся. Сомнений не оставалось: метаморфозы Тора были вызваны общими силами младенцев. Как ещё не рождённые отпрыски догадались изменить форму бога грома — та ещё загадка, может, на интуитивном уровне почувствовали неудовлетворённость, исходящую от Локи, или же действительно хотели пошутить. Приводя себя в порядок перед завтраком, Локи расспрашивал Фенрира, не видел ли тот, как происходило перевоплощение брата. И во второй раз ульв, как и он сам, проспал и не имел возможности подсмотреть за процессом.       Может, это и к лучшему? Меньше знаешь — крепче спишь.       Лафейсон уже собирался покинуть свои покои, как Фенрир вдруг подскочил со своего места и с любопытством приблизился к двери. Буквально через несколько секунд раздался сдержанный стук, и Локи отчего-то растерялся, застыл посреди комнаты, не зная, стоило открыть нежданному визитёру или притвориться, что никого здесь нет.       Волк решил дилемму отца: добродушно фыркнул, призывая всё же открыть дверь. Лафейсон наконец отмер, подошёл к нему и осторожно отворил. К счастью, на пороге была не Сиф.       — Доброе утро, Локи, — Логмэр добродушно улыбнулся. — Вижу, что не разбудил тебя.       — Да, я как раз собирался в большой зал, — маг посторонился, пропуская волка вперёд, затем вышел следом и плотно закрыл дверь.       — Я тоже собирался на завтрак, но до того хотел переговорить с тобой, — туманно объяснил асгардец и тут же обратился к ульву: — Фенрир, мы можем поговорить с Локи наедине?       Волк сверкнул янтарными глазами, опасливо переглядываясь с утренним гостем. Он пытался ощутить посыл аса, но визитёр, кажется, не замышлял дурного, хотя чувствовалась некая неуловимая странность в его поведении.       — Фенрир, иди в обеденный зал, а мы следом за тобой, — попросил Локи, волк и не подумал сдвинуться с места. — Всё в порядке, иди.       Ульв ещё пару секунд рассматривал Логмэра пристальным взглядом, словно пытался понять, о чём тот думал, но всё же сдался, отзываясь на просьбу отца, и направился вперёд по коридору. Локи, разумеется, не мог не отметить для себя странность в поведении волка, обычно на Логмэра он реагировал довольно спокойно и даже уважительно, а сейчас, казалось, не доверял ему.       — Ты заинтриговал даже меня, — сообщил Локи, когда Фенрир скрылся за поворотом. — В чём дело?       Почётный член асгардского совета смерил Локи очень внимательным взглядом и наконец изрёк:       — Пока Тора нет в Асгарде, ты ни о чём не хочешь мне рассказать?       Локи изрядно удивился такой странной постановке вопроса.       — Не совсем понимаю, о чём ты? — искренне изумился советник. — Если ты конкретизируешь, возможно, я смогу ответить.       — У тебя всё в порядке, Локи?       — Да, — советник взволнованно сглотнул.       Скорее всего, это прозвучало недостаточно уверенно, поскольку собеседник немного подался вперёд и добавил, понизив голос:       — Тор угрожает тебе?       — Не понимаю, о чём ты вообще говоришь?! — возмущение Локи звучало искренне.       — Я спрошу напрямую. Ты нуждаешься в защите? Он угрожает твоему здоровью?       — Конечно же нет! — Локи всплеснул руками. — Как тебе такое в голову пришло?!       — Я получил донос очень неприятного характера, — покачал головой Логмэр. — И взял на себя ответственность собрать членов совета после завтрака. Вопрос серьёзный, и я собираюсь выяснить всё до конца.       Локи едва сдержался, чтобы не показать свою нервозность. Однако напряжение по его лицу проницательный асгардец прочитал без труда. Уж если Логмэр был так серьёзно настроен, попытки воспротивиться лишь разожгут его любопытство и будет только хуже.       — Делай так, как посчитаешь нужным, — сдержанно отозвался маг.       — Что ж, в таком случае сперва позавтракаем, — покивал Логмэр.       Они двинулись вперёд по коридору, и Локи решил невзначай расспросить, что же за донос наклепали на Тора, причём тут он сам и кто вообще посмел опорочить имя царя. Логмэр уходил от ответа, не называя имени, не обрисовывая толком ситуацию, призывал дождаться заседания совета и всё посматривал на него, всякий раз соскальзывая взглядом к запястьям. Могло ли случиться такое, что Логмэр узнал о подчиняющих кандалах, которые Тор надел на него? И если так оно и было, с чего вдруг он переполошился? Никто особо не доверял Локи, во всяком случае, так думал он сам. И даже если Тор использовал для своей выгоды эти браслеты, вреда асам он не нанёс. Если это и была причина собрания, значит, Логмэр собирался уличить царя в неподобающем поведении в сторону Локи как одного из членов совета. Только во что выльется его попытка — пока было неизвестно.       Переступая порог большого зала следом за Логмэром, Локи тут же нашёл взглядом Тора. Брат уже сидел за столом, гордый владыка во главе стола, подле него занял своё место Фенрир. Сиф с любопытством наблюдала за богом грома, который то и дело вскидывал глаза в ожидании. Фандрал и Фригг обсуждали что-то настолько тихо, насколько это вообще было возможно. Кристер и Фолкор завели разговор о возделывании земли, а Ульвар и Сверр обсуждали политику Асгарда в области военной обороны.       На появившихся в обеденном зале асов обратили внимание лишь для того, чтобы кивком поприветствовать и вернуться к своим делам. За столом собрался совет в полном составе, а значит, сразу после завтрака состоится собрание, затеянное Логмэром. Попытаться сообщить Тору о странном разговоре с Логмэром, возможно, было бы не лишним, но тогда Одинсон своим беспокойством лишь выдаст себя, если речь на собрании действительно пойдёт о его поступке. Логмэр занял место за столом точно так же, как и Локи.       — Как прошёл твой визит в Мидгард? — Лафейсон понизил голос, обращаясь к брату, но не слишком таился, его мог услышать любой за столом, если бы немного напряг слух и внимание.       Царь Асгарда повернулся и ответил, без излишних раздумий поддерживая тему разговора, заданную советником:       — Ужасно, если честно.       — Вот как? — удивился маг. — Что стало тому причиной?       Тор нагнулся к Локи непозволительно близко, заставив его вздрогнуть и тяжело сглотнуть, и не сказать, чтобы тихо, честно признался, что встреча не увенчалась успехом:       — Я открылся Джейн Фостер, теперь она знает, что я не смогу иметь от неё детей, — Тор придумывал прямо на ходу, чего Локи от него никак не ожидал. — Её эта новость разочаровала, и наши так и не начавшиеся толком отношения можно считать разорванными.       — Оу, — выдохнул Локи удивлённо, и вместе с тем едва сдерживаясь, чтобы не скользнуть рукой по колену брата и выше. Одинсон вовремя отпрянул и, поймав разочарованный взгляд брата, криво усмехнулся. — Сочувствую тебе, брат.       — Думаю, так будет лучше для нас обоих, — продолжал спектакль Одинсон. — Смертным самое место в Мидгарде, а в Асгарде им делать нечего.       Тор замолчал, поскольку появилась прислуга, Локи на его слова отреагировал ровно, не соглашаясь и не отрицая правоты царя. А пока накрывали на стол, Логмэр улучил удобный момент и напомнил о предстоящем собрании, о котором Одинсон слышал впервые, а Локи в ответ на его подозрительный взгляд лишь пожал плечами.       — В чём причина сбора совета? — серьёзно поинтересовался бог грома.       — Я объявлю об этом непосредственно на собрании, — в тон ему ответил Логмэр. — Причина серьёзная, и мы не можем оставлять её без внимания.       — Как скажешь, — Одинсон кивнул, но тут же снова скосил глаза на брата.       Похоже, Локи тоже не подозревал об основаниях внепланового собрания. Или знал, но молчал. Одинсон не успел толком об этом поразмыслить, ощутив на себе внимательный взгляд. Оказывается, это Сиф буквально буравила его взглядом, очевидно, обдумывая, как ещё можно очернить советника в глазах царя. Тор обратил на подругу детства свой тяжёлый взор, снова подумывая воплотить свою угрозу в жизнь — насильно выдать Сиф замуж. На какое-то время это её точно угомонит. С другой стороны, можно было пригрозить изгнанием, что-то же должно заставить воительницу успокоиться и смириться с присутствием Локи.       На завтрак подали яичницу с кусочками маринованной сельди и салат из огурцов, репчатого лука и свежей зелени. Тор с аппетитом поглощал предложенную снедь, не забывая о свежеиспечённом хлебе. Разговоры за столом на некоторое время прекратились, присутствующих поглотил процесс насыщения, и только Локи ел словно через силу. Он ковырял желток так, словно боялся, как бы не наколоть на вилку что-то не то. Одинсон перевёл взгляд сперва на него, а затем ощутил на себе внимание Логмэра, тот пристально наблюдал за ним.       Уставший ковыряться в тарелке маг обратил свой взор на салат и стал медленно и вдумчиво жевать овощи вприкуску с хлебом. Тора не оставляло желание поинтересоваться, всё ли с братом в порядке, но за столом было слишком много любопытных глаз, и Локи, скорее всего, отчитает его потом за неосмотрительное поведение. Но наблюдать за советником не перестал. Как-то неожиданно ему в голову пришла отличная мысль.       Тор мастерски, как ему самому показалось, завуалировал вопрос о самочувствии Локи. Он наклонился к нему и негромко поинтересовался:       — С Алиной всё в порядке? Как её самочувствие?       Разумеется, практически все в эту минуту устремили заинтересованные взгляды на них, навострили уши, и, как нарочно, даже все звуки в один миг стихли. Никто не жевал и не шумел приборами, лишь Кристер продолжал спокойно отправлять кусочки яичницы в рот, хотя делал это практически беззвучно, и Фенрир увлечённо пережёвывал аппетитную яичницу и ароматные кусочки хлеба, которые кухарка специально для него выложила на тарелку и полила соусом.       — В общем и целом — да, — несколько сухо сообщил маг, старательно вуалируя в ответе информацию о себе. — У неё плохой аппетит, и, кажется, из-за этого я тоже начинаю нервничать.       — Понятно, — суть Тор уловил без особых проблем: у Локи поменялись вкусы, либо он просто не хотел есть.       — Я думаю, ей просто не стоит нервничать по пустякам, — бросил Локи вдогонку и, обратив внимание на добродушный кивок брата, на этом и замолчал.       Блинчики на сквашенном молоке, что подали на десерт вместе с клубничным джемом, Локи воспринял с большим энтузиазмом. Что немало порадовало Тора: наблюдать, как брат с аппетитом наворачивал блинчики, — одно удовольствие, казалось, что в этот момент он определённо не был так озабочен своими мыслями или удручён состоянием недомогания.       После того, как завтрак закончился, Логмэр снова напомнил о собрании, о котором в общем-то никто ещё не успел забыть, и сразу же после того, как было покончено с трапезой, дружная процессия направилась в кабинеты царя. Тор, Локи и Фенрир покинули обеденный зал последними, маг кивком дал волку знак пройти вперед, чтобы они с Тором могли немного отстать. Тогда Лафейсон и улучил удачный момент, чтобы переброситься с братом парой слов:       — Я думаю, Логмэр знает о подчиняющих браслетах и о них пойдёт речь, — быстро сообщил маг, заметив, как Одинсон напрягся. — Если так и есть, сохраняй спокойствие, всё отрицай.       — С чего ты взял? — осторожно полюбопытствовал царь Асгарда.       — Логмэр перехватил меня перед завтраком и задавал странные вопросы. Возможно, речь пойдёт о чём-то другом, но если я всё понял верно, то, скорее всего, он обвинит тебя в преступном намерении, угрозе моему здоровью и поднимет вопрос, стоит ли доверять твоим решениям в сфере государственного управления.       — Понял, — кивнул Тор, хотя на краткий миг его смутили слова брата. Не к месту вспомнились обвинения Сиф о попытках Локи достигнуть своей цели, используя всех, кто его окружает. Одинсон злился сам на себя за эти малодушные умозаключения и ведь знал, что Локи не поступит так, уж точно не сейчас, и всё равно цеплялся за прошлый опыт.       Если рассуждать об этой ситуации отстранённо, то беспокойство Логмэра можно было считать вполне оправданным. Если наследник уже на первых порах решает проблему преемственности власти таким образом, сажая брата на привязь, то чего от такого царя ожидать в дальнейшем?       А что Локи?       Ведь это его звёздный час. Тот самый момент, когда он в шаге от победы. Ему достаточно просто подтвердить опасения Логмэра, немного правдоподобной игры, даже врать не придётся, сковывающие браслеты на его запястьях безмолвно подтвердят факт вынужденного плена. Если Логмэр настоит, а советник поддержит, скорее всего, его препроводят в темницу незамедлительно. Тут уж, как говорится, сам решай: воспротивиться, доказывая свою нестабильность, или примириться с судьбой, то есть сдаться.       Одинсон непроизвольно сжал кулаки. Сдаваться он не любил, значит, не станет и надумывать лишнего тоже не будет прежде, не услышав, о чём поведёт беседу Логмэр.       Пока члены совета рассаживались, занимая свои места, Локи бросил на Тора обеспокоенный взгляд, затем вопросительный, но Одинсон лишь нервно повёл плечом, будто его раздражало это пристальное внимание. Царь рукой указал советнику на место во главе стола, и сегодня магу этот жест не понравился. Тор определённо делал ему одолжение, не так искренне это выглядело, как в первый раз. Локи принял правила игры, занял место, которое брат ему уступил. Одинсон остался стоять, словно хотел тем самым показать своё великодушие по отношению к присутствующим, и довольно напряжённо призвал:       — Давайте начинать.       Все взгляды обратились на Логмэра, поскольку его инициативой был продиктован сбор совета. Асгардец тут же воспользовался данным ему словом:       — Мною был получен донос, — осторожно начал старец, обращая свой взгляд на Локи, и продолжил: — В котором сведущий ас отразил малоприятное событие. Тор — наследник Одина, опорочил своё имя преступным поступком, а именно использовал крайне неприятный артефакт из сокровищницы. Подчиняющие волю кандалы, если кто-то не в курсе, одно только упоминание о которых приводило в ужас Одина, по этой причине оно и было сокрыто в Асгарде, дабы не было использовано во вред ни одному живому существу.       Логмэр сделал паузу, он, в общем-то, и не ожидал, что кто-то прервёт его, и, действительно, желающих не нашлось. Каждый обдумывал сказанное, а главное — кто стал жертвой артефакта. Фригг моментально побелела от ужаса, скорее всего, она первая поняла, кто оказался в тисках навязанного повиновения, она вздрогнула и стала нервно комкать подол своего платья. Фандрал заметил странное поведение царицы, но промолчал.       Сиф недоверчиво покосилась на Тора, однако обвинение, брошенное Логмэром, не вызвало его гнева или возмущения.       Кристер отреагировал ровно, в общем и целом теперь стало понятно, что он нащупал в тот раз на запястьях мага, когда осматривал Локи. Могло быть что угодно, но о такой развязке он и помыслить не мог. Эти кандалы надеваются раз и навсегда. Вечное заключение в плену хозяина — такую участь Тор приготовил своему брату. Потому он так уверенно вёл себя, когда привёл Локи на совет, когда отыскал. Тор не сомневался в его повиновении, вот и весь секрет их запутанных отношений.       — Если кто-то ещё не догадался, кто стал жертвой, — продолжил Логмэр, — это Локи.       Маг выдержал разумную паузу, прежде чем заговорил. Впрочем, никто и не успел ничего толком возразить или возмутиться.       — И кто же, позволь полюбопытствовать, — спокойно начал советник, — смущает тебя подобными историями?       — Тот, кому доподлинно известно, что Тор взял из сокровищницы данный артефакт. Не нужно спорить, Локи, иллюзии, которыми ты скрываешь кандалы, более не имеют смысла, — вздохнул Логмэр.       И тут наконец буря возмущения поднялась в кабинете. Сверр, поражённый таким поведением наследника, вскочил со своего места, всплеснув руками; Сиф, вступившаяся за Тора в порыве дружеской заботы, призывала не верить клевете; Фригг всхлипывала, причитая: «Что же ты наделал!» Фенрир в замешательстве смотрел то на одного, то на другого аса, он был единственным, кто знал, что кандалы давно не сдавливали руки отца и более не станут причиной для опасений. Фандрал пытался успокоить царицу, обнимая за плечи; Фолкор и Ульвар совершенно не понимали, что происходит; Кристер реагировал наиболее спокойно, примерно так же, как невозмутимый Тор Одинсон и его младший брат.       Пришлось выждать, пока возмущение немного схлынет, у Локи совершенно не было желания кричать, призывая совет к тишине. Тор же делал то, что приказано — молчал. Его разрывало желание признаться наконец, что он, подлец, действительно сделал то, в чём его обвиняли, но какой-то частью души противился этому.       — Локи, это правда? — Фолкор первый задал этот, казалось бы, уже неактуальный вопрос. Но ему хотелось услышать ответ из первых уст.       И все взгляды устремились на Локи, каждый знал, каков ответ, но всё равно хотел услышать.       Тор понимал одно: продолжать обманывать окружающих и дальше он не сможет. Сбросив иллюзию, Локи покажет всем кандалы на запястьях, этого всё равно не избежать. Он напряжённо наблюдал за всполошившимися асами, их возмущение было понятно, в другой ситуации Тор и сам пришёл бы в ярость.       Теперь все козыри были на руках у брата.       «Ты для него лишь средство достижения цели», — так Сиф сказала Алине, только эти слова слышал Тор. Кажется, ему они и были предназначены.       Тор не успел даже затаить дыхание, прежде чем услышал голос Локи:       — Это ложь, — бросил маг совершенно спокойно. Логмэр открыл было рот, но Лафейсон поднял руку в жесте, остерегающем его продолжить. — Твою позицию я выслушал. А теперь говорить буду я. Не знаю, с какой целью была придумана эта неприятная история, но она неправдоподобна.       — Боги всемогущие! — всхлипнула Фригг. — Хватит иллюзий, Локи!       — Да, — тут же подтвердил Фандрал, понимая, к чему вела царица. — Просто покажи нам свои запястья.       — Хорошо, — кивнул Локи и тут же поднял руки над столом. — Вот это факт, — маг потряс руками в воздухе и обратился к Логмэру: — А этот глупый донос — всего лишь домысел, вот и всё.       — Покажи то, что скрыто от взора, — прошелестела царица, прикрывая глаза и призывая все свои силы, дабы разрушить иллюзию, сотканную Локи. — Ложь спали как сухую траву, сбрось покров золотого обмана, обличи в реальность истину.       В первый же миг Локи понял: дело плохо. Фригга призвала свои силы, разрушая скрывающую его иллюзию, и, когда она закончила читать, маг замер без движения, осознавая, что единственное его спасение — это стол, что закрывал от взглядов асов его живот, который, очевидно, стал видим вместе с оголёнными запястьями, на которых не было и упоминания о злополучных кандалах.       — Фандрал? — требовательно позвала царица, ожидая, что он огласит то, что увидел, ведь у неё такой возможности просто не было.       — Ну, я надеюсь этого достаточно, — усмехнулся маг.       На самом деле это был нервный смешок, и, к счастью, все взгляды были прикованы к его рукам, каждый рассматривал его кисти и недоумевал. Уверенный в своей правоте Логмэр был поражён больше других.       — У него на руках ничего нет, — прошелестел Фандрал, успокаивая царицу.       — Но как же это? — поразился старец, и не только он один. — Я не понимаю!       Лафейсон чувствовал спиной, как его прожигал взглядом венценосный брат. Он уж точно не ожидал, что увидит идеально гладкие запястья без какого-то либо намёка на кандалы.       — Как я и говорил, — стараясь успокоиться и при этом демонстрируя руки совету, продолжил Локи, — доносчик явно не знал, о чём говорит.       — Ингиред не мог ошибиться, а соврать и подавно! — растерялся Логмэр. — Тор угрожал ему смертью, если только тот посмеет раскрыть, что изделие цвергов увенчали твои руки.       Локи рассмеялся практически искренне. А Одинсон лишний раз удостоверился, что, уж если угрожаешь кому-то, надо хоть иногда воплощать угрозы в жизнь, иначе тебя перестанут бояться.       — Ничем не могу помочь, — маг развёл руками. — Может, Тор и взял их из сокровищницы, может, даже собирался надеть на меня, но, как видите, их на мне нет.       Одинсон смотрел на макушку брата и не мог проронить и слова, поскольку просто не верил увиденному. Два противоположных чувства накрыли его с головой: облегчение и гнев. Первое было продиктовано тем, что у Тора вдруг стало спокойно на душе: проклятые кандалы больше не сковывали Локи, а вот его гнев был уже более ощутим, поскольку будущее становилось всё более расплывчатым. Брат теперь — свободная птица, захочет и сбежит, куда глаза глядят, не остановишь.       — Я просто не могу в это поверить! — отрывисто бросил Логмэр, буквально снял у Тора с языка.       — Глупо отрицать очевидное, Тор не сделал ничего, порочащего его честь, — заявил Локи, качая головой. — Мне очень жаль, что вы ожидали от него такой подлости.       — Честно говоря, я в замешательстве, — всё ещё дивился происходящему асгардец. — Но отрицать факт не могу и приношу свои извинения.       — Думаю, у меня нет причин злиться, — наконец после долгого молчания заговорил Тор. — Это просто недоразумение, и я только рад, что, случись такая ситуация на самом деле, мой брат попал бы под защиту совета.       Кристер внимательно следил за поведением братьев и ни на секунду не поверил ни первому, ни второму. Другой вопрос, как Локи удалось снять кандалы, ведь это просто невозможно, однажды порабощённый скован навсегда.       Затихшая Фригг всё ещё не могла поверить и осознать, что Тор не подчинил Локи своей воле, однако игнорировать это тоже не могла: её заговор разрушил бы любое воздействие, даже мастерские иллюзии сына.       — Если это все вопросы на сегодня, я думаю, можно заканчивать, — добродушно предложил Одинсон, взглянув на присутствующих всех вместе и каждого в отдельности. — Я предлагаю расходиться.       Члены совета покидали кабинет понурые, словно нашкодившие дети. Особенно Логмэр, тот был поражён до глубины души, это было очевидно, стоило только поймать его отсутствующий взгляд. Логмэр был до глубины души поражён тем положением, в которое себя поставил, бездоказательно обвиняя царя в преступном поступке. В своё оправдание он мог сказать лишь то, что Ингеред не мог соврать в таком серьёзном вопросе. Одинсон забрал артефакт из сокровищницы, использовал их на Локи. Но даже такой сильный маг как младший принц не смог бы снять испещрённые рунами кандалы, покуда жив. Однако запястья мага, не тронутые даже шрамами, как истинный факт доказывали невиновность Тора. И всё же сердце у Логмэра было не на месте, уж слишком спокойно отреагировал царь на дерзкое обвинение. Его не захватило даже возмущение невиновного, он первый, кто должен был заявить о неправдоподобности доноса, только вместо него высказался Локи. Логмэр не имел ни малейшего представления о том, что же произошло на самом деле, но какая-то тайна определённо скрывалась за взглядами, какими обменивались братья.       На краткий миг Кристер обрадовался, что Тор снова обрёл привычную форму после вчерашнего недоразумения, однако сейчас он совершенно точно не выглядел добродушно настроенным. Кажется, для Тора увидеть отсутствие кандалов на Локи было такой же неожиданностью, как и для Логмэра.       Сиф искренне недоумевала, возмущённая поведением асгардца. Как он мог подумать, что Тор так низко поступит с Локи? Не иначе это происки советника, только в этом случае он точно не стал с таким жаром защищать царя. На жертву Локи совсем не был похож, вёл себя уверенно и брата в обиду не давал. Не к месту вспомнился Сиф тот случай на лестнице, когда у Локи случился припадок и Тор примчался ему на помощь, подхватил на руки, как невесту, и скрылся. Что это могло значить в свете последних событий?       Сверр, успокоенный разрешившимся вопросом, рассуждал как полководец. Если Локи действительно находился в рабском подчинении, то уж точно не стал бы помогать асам, а защищать Тора тем более. Хотя сегодняшнее собрание и оставило неприятный осадок на душе, хотелось верить, что Асгард не находился на пороге нового кризиса. Между тем Логмэр мог бы и поделиться своими соображениями до того, как совет собрался для обсуждения.       Фолкор и Ульвар, глубоко потрясённые опасениями старого друга, всё ещё были, мягко говоря, поражены. К счастью, Локи объяснил, что донос — всего лишь фикция. И этого было вполне достаточно. Слово советника нынче имело весомую цену.       И только Фригга совершенно не верила словам сына, они с Фандралом ушли последними, а перед этим царица потребовала Локи дать ей возможность самой удостовериться в предоставленных доказательствах. Лафейсон коснулся её ладоней, и матушка тут же с жадностью стала ощупывать его запястья. К счастью, к тому моменту Локи уже успел восстановить внешнюю иллюзию, и пристально рассматривавший его Фандрал не увидел его огромный живот.       Локи смиренно позволял ощупывать свои запястья, чувствуя беспокойство матери вместе с настойчивыми пинками изнутри. В какой-то миг малыш внутри просто пришёл в какое-то неистовство, а может, они оба сговорились довести его до слёз. У Локи дрогнули руки, а на глаза навернулись слёзы, что маг успел в очередной раз вовремя завуалировать. Однако дрожь в его руках царица моментально ощутила.       — Локи, что с тобой? — проронила Фригг. — Я ведь чувствую, что-то не так.       — Всё в порядке, клянусь тебе, — заверил маг, хотя в данный момент ему просто хотелось остаться одному, чтобы дать волю эмоциям. Эти дети, очевидно, не собирались щадить его.       — Нет, сынок, что-то не так, я чувствую это, — она судорожно выдохнула. — Я твоя мать, и я чувствую странные вибрации, и твоё поведение…       — Тогда скажи, что со мной? — советник неуютно повёл плечами и аккуратно вытянул руки из тёплого плена материнских ладоней. Богиня стояла над ним и не собиралась отступать, может, как женщина она и ощущала что-то, но увидеть не могла и утвердить своё мнение тоже.       — Я не знаю, — она покачала головой. — Но что бы ни случилось, ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью.       — Ты же знаешь, что я ценю твоё мнение, и, если мне понадобится совет, ты будешь первой, к кому я приду.       Фригг ничего больше не оставалось, как отступиться и вместе со своим фаворитом покинуть кабинет. Дверь за ними закрылась, и в тот же момент Локи ударил по столу, что стало неожиданностью не только для Фенрира, но даже для Тора. Оба они вздрогнули, Фенрир тут же вскочил со своего места и обошёл стол, сел рядом с отцом, и тот опустил на его голову подрагивающую ладонь, вторая так и была зажата в кулак.       — Ты говорил, от кандалов нельзя избавиться, — Одинсон встал с другого бока от Локи. — Как же ты их снял? И когда собирался сказать мне об этом?       Локи нервно гладил Фенрира по жёсткой шерсти и, кажется, немного успокаивался сам, и боль от ударов постепенно притуплялась.       — Это сделал не я, — объяснил маг, поворачиваясь и поднимая на Тора неожиданно уставшие и покрасневшие глаза.       — Локи, ты как-то… Всё в порядке? — оценив нездоровый вид брата, Тор вдруг растерял весь воинственный настрой.       — Эти дети хотят меня доканать, со мной не всё в порядке, ясно тебе?! — сорвался маг, зная, что никто не услышит их разговор за тяжёлой дверью, укрытой чарами. — Когда я хотел тебе сообщить? Никогда, Одинсон! Слышишь меня? Никогда! По-твоему, я не заслужил немного спокойной жизни, а?       — Локи, я…       — Ты не понимаешь? — Лафейсон нервно рассмеялся. — Стоило тебе узнать, что я свободен от пут, ты уже придумываешь новый план, как меня подчинить.       — Я вовсе не думал об этом, — оскорбился царь Асгарда. — Я просто…       — Ты просто хочешь меня контролировать, держать на привязи, как своего любовника, — Локи опалил брата злым взглядом, а затем, сконцентрировавшись усилием мысли, отшвырнул его к ближайшей стене.       Пока Тор приходил в себя, шокированный поведением Локи, тот продолжил:       — Так вот, запомни раз и навсегда, — советник сделал плавный пасс рукой, и на его ладони возник переливающийся небесным светом космический куб, — то, чего боишься, всегда случается.       Одинсон едва успел прикрыть глаза от яркого потока света, он в отчаянье подался вперёд, надеясь успеть попасть в зону действия артефакта, но в итоге, когда свет иссяк, он лишь свалил стул на пол, сам при этом чуть не перекувыркнувшись через него.       Локи исчез вместе с Фенриром.

***

      В городке под названием Нойс сегодня было пасмурно. Середина рабочей недели. Люди пребывали на работе, дети в школе. В кафе сидели пару человек, на которых Локи не обратил никакого внимания, проходя между столиков, следом за ним прошёл Фенрир.       Маг предложил ульву занять столик подальше от окна, при этом сел спиной к входу и отодвинул соседний стул, чтобы не мешал. За стойкой на него сразу же вылупили удивлённые глаза, однако обслуга просто перебросилась парой слов, и к нему подошли, чтобы предложить меню. Маг даже не взглянул на него.       — Что посоветуете асгардцу, который не в духе? — напряжённо поинтересовался маг.       Молодой парнишка растерялся, забегал глазами и наконец выдал:       — Молочный коктейль, — всплеснул руками собеседник. — Можно добавить ещё ягод: клубнику или чернику.       — Нет, — отмахнулся маг. — Просто молочный коктейль нам обоим.       Парень покосился на чёрную овчарку огромных размеров и медленно кивнул. Об этом странном человеке с очень умной собакой ходили легенды, что-то такое невероятное вытворял этот фокусник. Правда, сегодня он пришёл один без своего улыбчивого друга, которому строили глазки все официантки.       — Ему лучше подать в широкой посуде, — подсказал Локи озадаченному мидгардцу.       Ожидая свой заказ, Локи опустил локти на стол и закрыл лицо руками. Знак, запрещающий входить в кафе с животными, так и не восстановили, поэтому к нему никто не придрался. В зале заиграла лёгкая музыка, немного разгоняя напряжённую атмосферу. Локи было плевать на всё, на мидгардцев, которые пялились на него, тем более.       И стоило Логмэру затевать эту свару? Теперь Одинсон всё знал, ещё не хватало, чтобы ему в голову пришла очередная блестящая идея, как пленить его. Да ещё этот младенческий бунт, возникший так некстати.       — И так еле хожу, — маг опустил ладонь между ушей Фенрира и погладил, при этом жалуясь на малышей: — Если так пойдёт и дальше, они сведут меня с ума, в худшем случае убьют раньше времени.       Локи замолчал, когда к его столику подошёл официант и поставил перед ним коктейль в высоком бокале с трубочкой, белый и пенный, а рядом плошку с такой же субстанцией, которую маг подвинул ближе к Фенриру. Ульв принюхался и лизнул угощенье, судя по очевидному энтузиазму с его стороны — было вкусно. Локи потянул через трубочку коктейль, вкус действительно оказался недурной: нежный, сладкий, вязкий.       Маг ещё не успел допить и половину, как вдруг бросил парню вдогонку:       — Принеси ещё два. И Фенриру тоже.       Мидгардец покивал и тут же скрылся.       После первой порции Локи полегчало. Напряжение отпустило, и он вдруг осознал, что зря сорвался на Тора, но правильно сделал, что ушёл. Пускай этот напыщенный царёк побегает по Асгарду, поищет его везде и всюду. Возомнил себе, что с ним, Локи, можно обращаться как с молчаливой прислугой. Не будет этого!       После второй порции сладкого коктейля маг задумался о реакции младенцев. Что их так обеспокоило: его собственная нервозность или реакция Тора, которая была вполне очевидной? Фенрир фыркал и уплетал одну чашку угощения за другой, что вызывало у Локи невольную улыбку, хоть кто-то наслаждался жизнью и дышал полной грудью.       Третью порцию советник тянул долго, рассматривая пространство перед собой, пустые столики, стулья. Перешептывающихся у стойки мидгардцев, их явно озадачило появление странного посетителя. И когда уже белой жидкости было на донышке, колокольчик на двери брякнул, а через минуту за его столик прямо напротив уселся Одинсон.       Нашёл всё-таки. Собственно, Локи и не прятался.       Маг ожидал от Тора любой пламенной речи в духе бога грома, которая могла начинаться с разных фраз и отсылок к их отношениям: «Я не хотел тебя обидеть» или «Я вовсе не собирался тебя контролировать», а может быть даже «Брат, ты же знаешь, я люблю тебя и никогда не причиню тебе вреда».       Но Одинсон просто сел за его столик, демонстрируя напускное хладнокровие. Локи смотрел на брата и в который раз уже не узнавал. Сурт закрался в его душу и преобразовал так, как никто не смог бы, даже сам Локи. Привычная вспыльчивость и присущий ему беспорядочный жар стали подконтрольны разуму. Временами Тор прекрасно себя контролировал.       Наверное, между ними вовремя встрял парень с меню в руках. Это противоборство взглядов не могло продолжаться вечно. Тор отмахнулся от мидгардца, и тот поспешил ретироваться.       — Как давно? — наконец заговорил Одинсон, вызывая у Локи удивление. Ему пришлось задать вопрос более точно: — Как давно ты освободился?       — Незадолго до того, как узнал о своём интересном положении, — ответил маг.       — То есть уже давно? — покивал головой бог грома, констатируя очевидный факт.       — Стало быть, так, — усмехнулся маг. — Ты сделал хоть один правильный вывод на этот счёт?       — Даже несколько, — Тор побарабанил пальцами по столешнице.       Если Локи не сбежал, как только почуял свободу, значит, и не собирался, но это идеальный вывод, куда более реалистичный — ему просто некуда сбежать. Хотя с него станется, психанёт и скроется в неизвестном направлении, и ведь укроется под иллюзией, не сыщешь.       — Неужели нашлись ещё какие-то любопытные артефакты в сокровищнице? — маг зло усмехнулся. — Прихватил что-то с собой?       — Даже и не собирался, — покачал головой Одинсон, второй раз пленить брата в Мидгарде — это уже слишком, после первого ещё последствия не разгрёб. — Я просто хотел удостовериться, что с тобой всё в порядке.       — Как видишь.       Фенрир напряжённо наблюдал за тем, как братья кололи друг друга короткими фразами. Он понимал и сомнения Тора, и чувства Локи. Оба оглядывались на прошлое, не желая меняться, прогибаться, но между тем отчаянно нуждались друг в друге. Оба словно задержали дыхание, и хотелось бы вздохнуть, но на грудь тяжело давило отчаяние.       — Если хочешь, я сейчас же уйду, — искренне предложил Тор.       — И оставишь врага Асгарда без присмотра? — Лафейсон нервно передёрнул плечами. — Ты серьёзно?       — Предоставлю брату право освободиться от навязчивого внимания узурпатора, — уточнил бог грома.       — Да ты! — взвился Локи, чуть не подпрыгнув на своём месте, и зашипел, словно змея, которой наступили на хвост: — Ты вообще не уделяешь мне должного внимания!       Фенрир повёл носом, замечая странный запах, но он исходил вовсе не от Локи. Ульв ни разу не ощущал его, когда они прежде наведывались в Мидгард, чтобы порадовать мага незатейливым, но очень вкусным десертом.       Раздался звук колокольчика, и Фенрир обернулся в сторону двери. В кафе прошёл высокий мужчина атлетического телосложения, головной убор с козырьком частично прикрывал лицо. Постоялец занял место недалеко от них, настороженно бросая взгляд в спину Локи. Зал оказался неожиданно пустым. За стойкой появилась симпатичная девушка с рыжими волосами, которая увлечённо что-то готовила за стойкой, но её руки волк не видел, и это настораживало. Очередной звук колокольчика на входной двери заставил Фенрира навострить уши и снова обернуться. Крепкий коренастый мужчина занял своё место прямо через три столика от асов, на нём был странный чёрный костюм, похожий на военную форму.       — А тебе не кажется, что моё внимание ты воспринимаешь как контроль и всеми силами ему противишься? — выдал Одинсон. — Я просто не знаю, как правильно к тебе подступиться.       — Помнишь, ты спросил меня тогда: «Что я сделал не так?» — Локи смотрел прямо в глаза брату, наверное, сейчас самое время раскрыть карты и наконец достучаться до Тора. — Так вот, каждый раз ты с ужасающей точностью поступал именно так, как надо. И меня это пугало тогда. А сейчас я принимаю это. Я принимаю тебя. Всё, что происходит. И неважно, какой будет исход, даже если для меня всё скоро кончится, я хочу прожить это время, как душа просит.       Звук, похожий на комариный писк и всё же различимый для слуха Фенрира, он уловил странную фразу, вполне доступную для понимания:       «Мы не можем начинать операцию, мой тепловизор фиксирует в красной зоне беременную женщину».       Фенрир не знал, откуда исходил звук, но чутьё подсказывало, что братьев окружили и помыслы мидгардцев теперь были совершенно ясны — они собирались напасть, пока Тор и Локи выясняли отношения. Фенрир ткнул Локи головой в плечо, привлекая внимание.       — Я заметил, — спокойно отозвался Локи, даже не поворачиваясь лицом к ульву, а лишь на краткий миг заглянув за спину Тору. Рыжую красотку он узнал сразу же, как только она мелькнула за стойкой, агент Бартон слил ему всю информацию о членах команды, которую Фьюри окрестил «инициатива Мстители». Но сейчас его больше всего интересовал разговор с Тором, а не мидгардские герои, прознавшие о его появлении.       — Что заметил? — переспросил Тор, поскольку брат явно перескочил с одной мысли на другую.       — Ты отвлекаешься, Одинсон! — нервно бросил маг. — Ты хотя бы слышал, что я тебе сказал?       — Каждое слово, и твоё паническое настроение меня очень пугает, — Тор дал слабину, ведь собирался действовать осторожно, поговорить без эмоций. — Я всё сделаю, чтобы тебе было спокойно, но я хочу знать, что ты готов жить, а не умереть.       — Никто не знает, что будет, я реалист, как видишь, хочу насладиться каждым моментом до обозначенной черты, что ждёт за её пределами, я не знаю, — Локи понимал опасность ситуации, о которой Тор пока ещё не подозревал. Мидгардцы готовились к нападению, и действовать надо было незамедлительно, но предельно осторожно.       «Здесь только цель», — раздался едва слышный шёпот со стороны стойки.       «Мои приборы явно с тобой не согласны, — очередной писк передал сообщение. — Атаковать нельзя, а вот зверюгу можно снять. Только аккуратно».       Копошение на заднем столике прервал голос Локи:       — Хеймдалль, возвращай нас немедленно.       Даже Тор ничего не успел понять, уже не говоря о мидгардцах, которые, мягко говоря, попали в неизведанную сверкающую воронку, что гудела, словно смертоносная засасывающая дыра. Непредвиденное поведение брата, как всегда, озадачило Тора, вроде уже успел насмотреться на все его выходки, а оказывается нет.       Так или иначе, но ситуация сложилась кризисная, и объяснить он ничего просто не успел. Хеймдалль тут же вытащил из механизма золотой меч и выступил вперёд царя и советника, всполошился и Фенрир, до того скрытый иллюзией, теперь он показался во всей своей красе, ощетинился, оскалил зубы и, кажется, стал в несколько раз больше, жёлтые глаза сверкали янтарным опасным блеском.       — Нас окружили, не было времени тебя предупредить, — пожал плечами Локи.       Одинсон недовольно покачал головой, но Локи так схватил его за руку, что стало тепло на душе: всё же брат искал в нём защиту.       — Какого чёрта?       — Что происходит?       — Старк?!       — Я тут, вполне живой, только что-то… — Тони огляделся, никто из группы не ожидал ничего подобного. Всплеск энергии радужного туннеля, в который они попали, напрочь вывел из строя оборонительные системы, удержаться на ногах Тони смог, в отличие от остальных, но, кроме общей защиты бронированной стали, ничего больше не работало. Когда Старк шепнул: «Джарвис, у нас тут проблемы», — электронный голос ему не ответил.       Клинт помогал Наташе подняться с пола, который, надо отметить, сверкал, как радуга после дождя, а доблестный Кэп расправил плечи, намеренный показать свою удаль, но Тони сделал жест рукой, предостерегая от непродуманной атаки. Несмотря на то, что у противника не было численного перевеса, наличие огромного ручного волка — явно плюс в сторону мутанта, за которым они гонялись последнее время. В дружной компашке террориста оказался забавный негр с мечом в руках, на голове золотой шлем, который только косплеер и решится напялить; белобрысый бугай с перекошенным выражением лица, минимум интеллекта во взгляде, но только за его широкой спиной и прятался собственно гвоздь программы — Локи. Вот и свиделись.       Первым заговорил «Златовласка», и Тони заметно напрягся, когда осознал, что не понял, что именно тот сказал.       — Фенрир, позови Сверра, нам нужен отряд эйнхериев, в Асгарде опасные чужаки, — попросил Тор, обращаясь к волку по-асгардски.       Волк хмуро перевёл на него взгляд, но тут же подчинился и моментально скрылся в неизвестном направлении.       — Я так понимаю, они тебя разыскивают? — бросил Тор, не оборачиваясь к Локи.       — После тех событий в Мидгарде, — подтвердил Лафейсон, переговариваясь с Тором на родном языке. — Но их лучше вернуть обратно, здесь им нечего делать. Они попали в зону портала, потому что не было времени делать скачок ещё куда-то.       — Вернуть их? Чтобы снова поставить тебя под угрозу? — Тор покачал головой. — Нет уж, в темницу их, и дело с концом.       — Нет, подожди, заманчиво, конечно, и я ценю твою заботу, правда, — возразил маг. — Но от них больше пользы будет в Мидгарде, чем здесь.       — А кто сказал, что я собираюсь оставлять их в живых, — повёл плечами бог грома, словно вопрос о казни вообще не обсуждался.       Хеймдалль никак не отреагировал на заявление царя, поскольку знал, что спорить с богом грома бесполезно. Маг же нахмурился, серьёзность, с какой Одинсон говорил о ещё не озвученном итоге для мидгардцев, определённо насторожила его.       — Мне наскучил этот цирк, — вклинился Старк, прерывая непонятную болтовню белобрысого качка. — И мне всё равно, кто ты такой, «Златовласка», отдай нам преступника, и мы с радостью покинем вашу базу или где мы.       Одинсон смерил диковинного представителя Мидгарда пристальным долгим взглядом, даже не счёл его слова за оскорбление, просто подивился примитивности разработок этих людей.       — А кстати, где мы? — поинтересовался Роджерс, встревоженный окружающими его странностями. — И на каком языке они разговаривают?       Локи заметил, как прижавшиеся друг к другу словно робкие любовники Романофф и Бартон явно планировали нападение, эту парочку по достоинству можно было считать самой агрессивной и хитрой в тандеме «Мстителей».       — Бартон, даже не думай, — бросил маг с таким выражением лица, словно они давние знакомые, и сделал это на чистом английском, чтобы его посыл был более чем ясен. — Если ты хоть кого-то ранишь в Асгарде, вы вообще никогда не выберетесь отсюда. И ваша маленькая планета останется без защиты. А защита ей очень даже нужна, если учесть, кто положил на неё глаз.       — Это ты про себя такого высокого мнения? — ухмыльнулся Старк, отчасти его порадовало, что мутант всё же соизволил говорить на понятном языке, хотя, используя иное наречие, странная парочка точно обсуждала то, что не хотела афишировать.       — Тот, другой, даже разговаривать с вами не станет, — отозвался маг. — Моё исчезновение вместе с артефактами значительно отбросило его в достижении своей цели, но Танос целеустремлен, несмотря на безумство, и отступать он не собирается. Рано или поздно битва состоится, и в ней любому миру потребуется весь резерв воинов, который только есть.       — Не верю не единому твоему слову, — отчеканил Старк.       — Что за странное существо? — прикрыв ладонью лицо, поинтересовался Одинсон у брата на таком же чистом английском, какой использовал Локи, и это определённо выглядело как издёвка. — Не знал, что примитивное железо в Мидгарде способно мыслить.       — Вообще-то я всё слышу, — раздался электронный голос. — И это броня.       На этом разговор был закончен, никто не собирался слушать излияния Тони Старка о том, что его броня — самая высокотехнологичная разработка. Отосланный зверюга-волк очень быстро привёл подкрепление. И хотя Роджерс и Бартон сделали отчаянный порыв разоружить пару эйнхериев, это вылилось лишь в вывих правой руки Капитана Америки и потерю сознания Соколиным Глазом, когда его хорошо приложили по голове.       Тони подал знак рукой Чёрной вдове, хотя она и сама поняла, что силы тут явно не равны. Необходимо действовать тактически, выждать и ударить снова. Так они рассуждали ещё до того, как вышли на открытую часть радужного моста где стало очевидным: они где угодно, но точно не на Земле, об этом кричали здания удивительной архитектуры и океан, уходящий в тёмную бездну, подернутую дымкой тумана.       Наташа наблюдала, как Клинта тащили под руки двое из воинов, и, кажется, те обладали какой-то сверхсилой, поскольку вес его тела казался для них совсем неощутимым. Даже Стиву досталось, и это с его-то физической подготовкой. Тони, в свою очередь, не предаваясь бесполезному сейчас сочувствию, озирался вокруг, и то, что он видел, никак не укладывалось в голове. Несмотря на пасмурную погоду, место их пребывания можно было назвать завораживающе-блестящим и весьма грандиозным. С таким Щ.И.Т. не сталкивался и вряд ли столкнётся, если они застрянут здесь, даже рассказать будет некому.       А между тем их неминуемо сопроводили в подземелья, которые Старк по пути представлял как доисторические камеры, по факту же оказались освещённые просторные комнаты с минимумом мебели.       — Советник приказал строго-настрого всех раздеть догола и полностью разоружить, — сообщил один воин другому.       — Сделаем! — ухмыльнулся другой ему в ответ.       Стража бросила в сторону пленных лишь пару точных и понятных фраз. Наташа ещё пыталась изобразить стеснение, попытки увещевать иноземцев или даже иномирцев, но безрезультатно. Никто не выказал в её сторону терпимости к тонкой женской натуре. Как было приказано, чужаков разоружили. Старк предпочёл выполнить требования захватчиков сам. Избавлялся от брони с неохотой, от одежды с тягостным чувством поражения, как и Наташа, оба понимали, что их оставляли без единой возможности выбраться. Клинта раздевал один из стражников. Стиву тоже пришлось подчиниться, хотя он явно выглядел смущённым, когда увидел Наташу обнажённой, впрочем, она смущения не испытывала, пусть даже и находилась в кругу голых мужиков. Правда, голые они стояли недолго, всем выдали одежду, простую, светлую и вполне мягкую, на ноги тапочки, и сопроводили в камеры.       За всем процессом наблюдал внимательный волк, он и вздохнул с облегчением, когда магические экраны скрыли опасных мидгардцев подальше от отца.       — Фенрир? — позвал один из воинов, по-свойски подошёл к волку и похлопал его по боку, как старого друга. — Почему они так опасны?       Ульв сверкнул жёлтыми глазами, передавая образы, которые свидетельствовали о сговоре и попытке напасть на Локи, собеседник понимающе покивал.       — Нашего принца убить хотели? Ну, теперь ничего не сделают. Передай Локи, что приказ выполнен, чужаки под стражей.       Фенрир по-доброму ткнул воина головой в плечо и медленно пошёл вперёд по коридору. Наблюдавший за ними Старк приблизился к прозрачной перегородке и ударил по ней, тут же экран засветился золотыми символами и погас. Через пролёт от него в камерах напротив можно было наблюдать неподдельную растерянность Чёрной вдовы и лежащего на простой койке, однако застеленной свежим бельём Соколиного Глаза. К счастью, прославленный капитан Америка не входил в поле видимости Тони, хоть это радовало.

***

      Тор и Локи провожали взглядом процессию, уводившую мидгардцев в известном направлении.       — Это моя вина, — вдруг раздался голос Хеймдалля за спиной и лязг меча, вставшего обратно в механизм. — Недосмотрел.       — Всё в порядке, Хеймдалль, — отмахнулся маг. — Скорее всего, до Щ.И.Т.а дошла информация, что я снова появился в Мидгарде, и тут же выслали оперативную группу, им просто повезло меня застать.       — Я полагаю, они знали, на что шли, — сухо обозначил свою позицию царь.       — Тор, их нельзя казнить, — маг скрестил руки на груди. — Пусть погостят пару дней в темнице, а там вернём их обратно.       — Так не пойдёт, — покачал головой Одинсон. — Твоя жизнь ценнее существования Мидгарда, я прикажу их казнить и точка.       — Одинсон, как с тобой тяжело, — шумно выдохнул маг. — Если я говорю, что нельзя их убивать, значит, нельзя!       — Назови хоть одну причину?       — Танос начнёт свою военную компанию с Мидгарда, — выпалил маг, Тор открыл было рот в попытке возразить, но маг тут же осёк его: — Заткнись и послушай. И Мидгарду лучше победить в этой первой схватке, потому что это снова отбросит его назад, следующими после Мидгарда в поле его зрения попадём мы. А нам надо время, чтобы восстановиться. Мы не выстоим против него, понимаешь ты или нет?! Пока не снимем проклятье, одолеть нас ему не составит труда, наша армия слаба. А после того, как снимем, понадобится время, чтобы накопить былую мощь.       — То есть ты не сомневаешься, что он явится сюда?       — И не только сюда, у него обширный план завоевания, — покивал маг. — Я не знаю, есть ли ещё артефакты, интересующие его, в Мидгарде, но эта ситуация определённо коснётся и Ульвахейма, как знаешь, у них тоже есть камень бесконечности.       — А с ними можно натворить немало бед, — встрял в беседу принцев Хеймдалль. — Если собрать их все.       Тор задумчиво потёр лоб и вынужденно кивнул.       — Хорошо, будь, по-твоему, Локи.       — Я не сомневался, что ты примешь верное решение, — расплылся в улыбке маг.       — Точнее то, которое устроит тебя, так ведь?       — А разве это не одно и то же? — вскинул чёрную бровь Локи. — Мне кажется, нашим гостям не помешает немного вмешательства целителей, я распоряжусь об этом.       Тор открыл рот, собираясь напомнить, что они не договорили, но маг развернулся и пошёл вперёд в сторону замка, а через минуту его охватило яркое свечение куба, и он снова пропал из поля зрения. Сегодня Локи без передышки взялся шокировать его то одной новостью, то другой, Тор уже боялся очередного выкрутаса. Мало того, что Логмэр обвинил его сегодня в злом умысле, обвинил справедливо и вполне ожидаемо, любой бы на его месте поступил так же. Раскрылась неожиданная правда об освобождении Локи. Новость обескуражила, и вместе с облегчением Одинсона охватил гнев, который, надо сказать, Локи моментально потушил своим исчезновением. А теперь ещё одна новость о безумном завоевателе, об очередной войне, к которой Асгард был не готов, и это Тор признал как очевидный факт.       — Локи сильно изменился с тех пор, как вернулся, — обратился к Тору страж.       — Я знаю, — бросил Тор. — Но понятным мне так и не стал. Всё время уловки да игры.       — С тобой он всегда честен, только ты этого не видишь, — сообщил Хеймдалль, губы его украсила сдержанная улыбка. — И мне кажется, причина не только в ваших семейных узах.       — Мы не будем это обсуждать, — Тор развернулся и тоже направился в сторону дворца.       У него вдруг возникло чёткое ощущение, что Локи снова его обдурил.

***

      Между тем Локи был честен, когда дал понять, что направляется в чертоги целителей. И в самом деле через пару минут после того, как исчез с радужного моста, он уже сидел напротив Кристера в его кабинете. Сперва советник попросил, чтобы верховный целитель отправил кого-нибудь в темницу осмотреть пленников из Мидгарда, пришлось дождаться Нарвенна и озадачить его этим вопросом. После чего они наконец остались наедине, и Локи стал расспрашивать о том, какая реакция была у членов совета на итоги утреннего собрания. Как это выглядело со стороны Кристера.       — Логмэр определённо тебе не поверил, — сообщил собеседник, нисколько не удивившись тому, что Локи перескочил на данную тему. — Фригг, разумеется, тоже. Как следствие, сам понимаешь, Фандрал её поддержит. Сиф полностью на стороне Тора при любом раскладе. А остальные, кажется, не совсем определились.       — Что ж, хорошо, — сделал вывод советник. — Мнения разделились, но большая часть совета нейтрально настроена.       — Я, кстати, тоже не поверил в твой весьма убедительный спектакль, — сообщил Кристер на всякий случай.       — И зря, — пожал плечами маг. — Я был честен, на моих руках нет и намёка на кандалы.       — Ты позволишь? — Кристер протянул руку в просящем жесте.       — Желаешь убедиться? — маг усмехнулся и вытянул руки над столом, чем воспользовался целитель и обхватил запястья мага, придирчиво ощупывая кожу.       Локи даже вздрогнул и, приоткрыв рот, вздохнул. Было бы куда приятней, если бы нечто подобное сделал Тор. А пока Кристер дотошно массировал его запястья, маг вдруг задал вопрос, совершенно не относящийся к их разговору. В очередной раз обескуражив целителя.       — Насколько опасно для младенцев, если мы возлежим?       Услышав такой вопрос, Кристер даже одёрнул руки от Локи, словно его только что уличили в непотребстве. Он инстинктивно бросил взгляд в сторону арки, опасаясь, что в этот самый момент как всегда не вовремя в чертоги влетит ревнивый сын Одина.       — Я вовсе не намекал на это!       — Кристер, — маг даже рассмеялся. — Я говорил не о нас с тобой, а обо мне и моём любимом брате.       — О боги! — целитель вскочил на ноги и стал расхаживать из стороны в сторону. — Вы оба доведёте меня до седины!       — Ты не ответил, — прищурился маг. — Это ведь естественный процесс, разве нет?       — В ваших отношениях нет ничего естественного, — отрезал целитель. — Я считаю, что это небезопасно.       — А если бы речь шла о традиционной паре?       Кристер потёр лоб, который в один только миг покрылся испариной.       — Но у вас другая ситуация, — продолжал гнуть свою линию асгардец.       — Кристер, так можно или нет?       — Я ведь не просто так просил вас воздержаться, — целитель развёл руками. — Неужели нельзя дотерпеть до родов?       — Я настолько сильно хочу его, что скоро дойдёт до насилия, — маг усмехнулся. — И тогда я уже не буду думать об осторожности. Пойми, я стал нервным, временами даже истеричным из-за невозможности насладиться этой близостью. Я чувствую, что это не нанесёт вреда, куда больше проблем от вынужденного воздержания.       Кристер с минуту качал головой, словно его одолевали ужасные картины, которые он не хотел видеть.       — Хорошо, есть три правила, которые вы должны соблюсти неукоснительно, — выпалил Кристер, сдавшись. — Поза традиционная, тебе стоит лежать на спине. На живот не давить. В медленном и размеренном ритме, все бешеные скачки оставить до лучших времён.       Маг расплылся в улыбке предвкушения, он вздохнул с облегчением. Выпросил наконец!       — Локи, ты всё слышал?       — Да, я буду предельно внимателен.       На радостях Локи даже не стал обвинять Кристера в том, что он мог и раньше выдать своё авторитетное мнение и не пришлось бы мучиться от неудовлетворённости и психовать каждый раз, когда Тор отказывал даже в романтических малостях.       Локи покинул чертоги целителей, не используя Тессеракт только по одной причине: ему всё-таки следовало немного успокоить разбушевавшуюся фантазию и унять дрожь предвкушения, прежде чем он отыщет Тора. Тем более что ему прежде следовало переговорить с незадачливыми гостями. Знай он наперёд, что столкнётся с Логмэром, который, видимо, решил устроить ему весёлый денёк, точно использовал бы космический куб.       Асгардец подловил Локи у колоннады, маг как раз направлялся в подземелья и не остался незамеченным. Логмэр в компании Сверра махнул ему рукой, прося не торопиться. Советник остановился на полпути, прикидывая, чем ещё его сегодня озадачат. Однако разговор начал Сверр:       — Локи, — полководец развёл руками, — мне сообщили, что ты отправил к мидгардским чужакам наших целителей.       — Так и есть, — кивнул маг. — Они определённо не ожидали получить достойный отпор, но между тем травмировать их у меня не было желания.       — Я так полагаю, они попали в зону активации радужного моста? — нахмурился Логмэр.       — Да, я был в Мидгарде вместе с Тором, — бросил Локи как нечто само собой разумеющееся. — Смертные окружили нас и собирались напасть, пришлось действовать по обстановке. Я как раз искал Тора, чтобы обсудить ситуацию, в любом случае я не собираюсь держать их в нашей темнице долго, отправим их обратно в Мидгард, пусть местные власти разбираются со своими воинами.       — Как-то это странно, — Логмэр развёл руками. — Вчера мне поступает донос на Тора. Сегодня ты развенчал наговоры на него. А сейчас собираешься отпустить напавших на вас мидгардцев.       Интонация до боли знакомая, сын Лафея скривил губы.       — Ты обвиняешь меня в чём-то конкретном, Логмэр? — напрямую спросил Локи.       — Как минимум в саботаже против Тора, — выпалил асгардец.       — Логмэр! — возмущённый Сверр всем корпусом повернулся в его сторону. — О чём ты толкуешь?!       — О том самом! — не сдержался ас. — Ингеред клялся всем, что у него есть, что Тор использовал против Локи треклятые кандалы, но это так и не было доказано. Однако осадок то остался. Теперь эти мидгардцы тут, как бельмо на глазу, зачем ты приказал отправить их в темницу? Если собираешься вернуть обратно.       — Значит, у него были на то причины, — покачал головой Сверр, не соглашаясь со своим другом.       — Как минимум одна, — пылко выдал ас. — Он может освободить их в любой момент, когда это будет выгодно ему.       — Нельзя войти в одну и ту же реку дважды, Логмэр, я понял, к чему ты ведёшь, — покивал маг. — И уж если бы я хотел второй раз покуситься на жизнь царя, я сделал бы это как-то иначе. Это официальное обвинение или мы пока просто беседуем?       — Это не беседа, а какой-то бред! — возмутился Сверр.       — Отчего же, — маг рассмеялся. — Я не удивлён, впрочем, как и всегда, устал делать вид, что не ожидал, что во мне видят подлого предателя.       — Локи… — попытался было встрять Сверр, но ему не удалось.       — Однажды мы уже допустили ошибку, Локи, — покачал головой Логмэр. — Второй раз это будет уже непростительно. Тор — единственный наследник Асгарда, только ему под силу возродить его.       — Полная чушь! — взвился Сверр. — Мы едва выживали до появления Локи, ты не имеешь права его обвинять.       — Я не отрицаю, что его острый ум способен вытащить нас из гибельной реальности, но он же способен и окончательно нас утопить, — всплеснул руками асгардец. — И вся эта история с Алиной. Почему ты не представишь её официально?       — Довольно, Логмер! Это уже переходит всякие границы! — Сверр заподозрил неладное, когда заметил, с каким нетерпением старый добрый друг смотрел на Локи. В его глазах отражалась жажда унизить, а то и уничтожить младшего принца. Асгардец был сам не свой. — Ты достаточно высказался.       — Если совет посчитает целесообразным, я вместе с Алиной покину Асгард, — совершенно спокойно сообщил маг, когда Логмэр отрывистым жестом смахнул пот с лица.       — Неужели ты думаешь, что я позволю тебе забрать эти всходы куда бы то ни было, — мягко, словно змей, зашипел ас. — Я уничтожу его семя, ты не спасёшь этих асгардских ублюдков.       Локи слишком поздно понял, что происходит, дал слабину, когда Логмэр стал его отчитывать, как отец непутёвого мальчишку, он позволил себе смириться с положением вещей, услышав напоминание о предательстве, и упустил момент осознания, что с ним говорил вовсе не Логмэр, а просочившийся в его кровь Сурт. Локи не успел бы при любом раскладе, было слишком поздно, неожиданно и так быстро.       Резкий блеск кинжала, один короткий вздох, и хриплый выдох.       Сверр рванул вперёд прежде, чем Логмэр достиг своей цели, и он успел вклиниться между ними, принимая удар на себя. У колоннады они были не одни и, завидев суматоху, на выручку подоспели воины, оттеснившие рвущегося в сторону мага асгардца. Тот словно взбесился, диким зверем вырывался и выкрикивал в сторону Локи, что не даст ублюдкам появиться на свет.       Локи серьёзных усилий стоило прийти в себя после потрясения, истекающий кровью Сверр, торчащая из живота рукоятка кинжала, хриплое дыхание.       — Логмэра в темницу! — выкрикнул маг свой приказ, единственно верный в данный момент, и, как ни странно, его выполнили.       Больше Локи ничего не успел сообщить или сказать, времени не было. Казалось, он попал в какую-то временную воронку, где окружающий мир замедлился и время практически остановилось. Активируя Тессеракт, он видел, как подлетела к Сверру Сиф, она упала на колени возле него и растерянно повернулась в его сторону. Вспышка магического куба ослепила её.       А через минуту время рвануло вперёд мощным потоком. Локи устроил в чертогах целителей настоящий переполох, первым к нему подоспел совсем юный ас, и ему не нужно было объяснять, что случилось. Краем уха маг слышал какие-то нелепые обвинения Сиф, но, стоило подоспеть Нарвенну, и воительницу оттеснили. Сверра водрузили на носилки, и Локи неотступно следовал за ним, не слушая, что там ему говорил ученик Кристера.       У арки, ведущей в палату, Локи остановил верховный целитель, он не задавал вопросов, Нарвенн протараторил о серьёзном ножевом ранении. Кристер тут же рванул в палату, он отдавал чёткие приказы, которые незамедлительно выполнялись. Локи наотрез отказался покинуть плату, у которой стоял, он послал ко всем чертям и Сиф, и Нарвенна, и миновал порог.       К счастью, у Кристера не было времени выставить его. Состояние главного асгардского полководца сейчас было в приоритете.       — Большая кровопотеря, — обозначил один из целителей.       — Клинок был пропитан ядом, — уточнил другой.       — Состояние критическое, — это были слова Кристера. — Руны не справляются… их отторгает.       — Это Сурт, — бросил маг так резко, что заставил Кристера вздрогнуть, и наконец не выдержал наблюдать со стороны, он подошёл ближе.       — Лучше не мешайте нам, — бросил нахмурившийся ассистент Кристера, но маг не обратил на него внимания, упустив из вида панибратство.       — Суртова магия в крови каждого асгардца, она и мешает, — бросил маг, привлекая к себе внимание. — Кристер, не игнорируй меня. Сурт — это огонь. Я — это лёд. Я смогу усилить воздействие рун через свою истинную сущность.       — Ты не можешь во всеуслышание заявить об этом! — рыкнул на него целитель, понимая, к чему вёл маг.       Но Локи мог и сделал это незамедлительно, не было времени спорить, жизнь Сверра просачивалась как песок сквозь пальцы. Кристер, даже не оборачиваясь, понял, что Локи не намерен болтать попусту, и отразившийся в глазах целителей ужас, который они испытали, когда Локи показал свою истинную сущность, стала доказательством его решимости.       — Хватит пялиться на него! — скомандовал верховный целитель. — Делайте то, ради чего мы здесь!       В помещении незамедлительно понизилась температура. Локи приблизился к кушетке и вознёс руки над телом Сверра в эпицентре ранения, он чувствовал, как пульсировала сила на кончиках пальцев, как проливалась живительная энергия с ладоней. Кристер стоял рядом и чертил в воздухе руны, заживляющие раны, три ассистента занимались тем, что очищали рану от яда, который, скорее всего, уже просочился в кровь, один осторожно вливал в рот аса бледно-зелёную жидкость, стимулируя пальцами глотательные движения, массируя горло.       — Очень сильный поток, Локи, — опасливо заметил Кристер. — Сбавь обороты, тебе самому не хватит на восстановление.       — Он спас мне жизнь, — коротко ответил маг, не слушая рекомендаций целителя, и продолжил в том же духе. Энергия его истинной сущности прекрасно взаимодействовала с рунами, какие использовал Кристер. В одном целенаправленном потоке смешалась сила рун и ледяной магии, которую Локи прежде не использовал, он не знал, как правильно действовать, просто направлял энергию в нужное русло с намерением излечить и напитать угасающее тело новой энергией.       Возможно, сработала интуиция, и, скорее всего, он всё делал правильно, поскольку ассистенты стали переговариваться, отмечая значительное улучшение состояния. Рана поддавалась воздействию, и кровопотеря была остановлена. Целители наконец смогли нанести заживляющую мазь, пришлось выждать ещё немного времени, а затем рану зашили и наложили повязку.       — Теперь всё будет в порядке, — сообщил Кристер, но ётун не мог оторвать взгляда от всё ещё бледного лица и не опускал руки, разум снова и снова прокручивал в голове эту страшную картину, собственную растерянность и неготовность отразить удар. — Локи, побереги себя, Сверр в стабильном состоянии. Локи? Ты слышишь?       — Да, — коротко и хлёстко.       — Побереги себя, — попросил целитель и потянулся к нему рукой, но маг не позволил себя коснуться.       — Не трогай, — вздохнул сын Лафея. — Моя кожа оставит ожог. Ты уверен, что этого достаточно?       — Он будет жить, Локи, всё в порядке, поверь мне, — мягко сообщил Кристер. — Благодаря тебе.       Маг вздохнул и опустил руки.        — Я прошу всех возвращаться к своим обязанностям, — строго бросил Кристер, обращая свой взор в сторону арочного прохода, помимо Сиф и Нарвенна, на Локи таращились множество целителей.       Советник не таился, он окатил присутствующих спокойным взглядом рубиновых глаз, демонстрируя себя в полной красе — таким он родился, такого себя он стеснялся и открылся только лишь потому, что преданный асгардский воин выступил вперёд, защищая его от неминуемой гибели. Причина достойная — о последствиях он подумает потом.       Медленно с неохотой расходились целители, которые уже к вечеру, а то и ещё быстрее разнесут новость во все уголки царства, этого следовало ожидать, шило в мешке не утаишь. Кристер предложил Локи покинуть палату, теперь наблюдением за состоянием Сверром будут заниматься ассистенты. Маг выполнил просьбу, всё ещё пребывая в обличии ётуна, умом понимал, что необходимо взять себя в руки и принять привычный облик, но накатившая усталость не давала ему сосредоточится. И словно этого было мало, дождавшаяся удачного момента, на Локи накинулась Сиф:       — Что ты сделал с Логмэром? Он бы никогда так не поступил! — взвилась воительница. — Как Тор не видит, что ты из себя представляешь?!       — Хватит, Сиф! — Кристер выступил вперёд, схватил её за плечи и встряхнул. — Локи спас Сверру жизнь, так или иначе, очнувшись, он расскажет, что произошло.       — Он просто прикрывается добродетелью…       Маг прикрыл глаза и прислонился спиной к стене, вокруг него потенциальная угроза — суртовы марионетки. Чего им стоило сплотиться против него, а самое главное — против младенцев в его утробе? Локи вздрогнул, когда услышал раздавшийся в коридоре леденящий душу вой, спешные шаги и рычание. Маг судорожно выдохнул, через какие-то мгновения перед ним вырос Фенрир, казалось, он увеличился в размерах, словно раздулся больше обычного, жёсткая шерсть стояла дыбом, жёлтые глаза сверкали опасным огнём, Локи вымученно вздохнул и улыбнулся, но выставил руки вперёд, предупреждая.       — Не прикасайся ко мне сейчас, моя кожа обжигает.       Фенрир растерянно заскулил и тут же уступил место разъяренному Тору. Брата предупреждающий жест не остановил, он повёл себя максимально странно по отношению к Локи. К его лицу или рукам он не прикасался, но зато скользнул ладонями по плечам, груди и бокам. С нежностью заглянул в чужие налитые красным глаза и не увидел там монстра, только своего брата, растерянного и подавленного.       — Эйнхерии ничего толком не смогли мне объяснить, — сорвано выдал Одинсон. — Только то, что Логмэр напал на Сверра и ты был рядом.       — На самом деле, — Лафейсон вздохнул и только сейчас понял, что на душе потеплело и он способен принять привычный облик, что и сделал. Синяя краска словно растворилась в молоке его кожи, и Тор не смог сдержаться и порывисто коснулся ладонью щеки. — Это не Логмэр и его целью был не Сверр. Это Сурт, я отдал приказ отправить Логмэра в темницу, но он должен быть под присмотром, неизвестно, что он предпримет, когда поймёт, что чуть не убил своего друга.       — И ты веришь ему?! — возмутилась Сиф, наблюдая за поведением царя.       — А кому я должен, по-твоему, верить? — Одинсон резко повернулся к ней. — Безумной девице, которая распускает невероятные слухи?       — Я не безумна, — едва слышно прошелестела воительница, понимая, в чей огород Одинсон бросил камень.       — Разве?       Оскорблённая до глубины души Сиф немедленно ретировалась. И в коридоре, помимо приближённых целителей, Фенрира и наследных принцев, никого не осталось.       — Я примчался, как только узнал, — выдержка Тора дала трещину. — Неужели нельзя было пойти со мной? Куда ты вообще делся?       — А где был ты? — перевёл тему маг.       — В темнице, разговаривал с мидгардцами, я был уверен, что ты сам туда направился.       Лафейсон пожал плечами.       — Локи, ты в порядке? — Одинсон не находил себе места. — Я так испугался за тебя.       — Сверр спас мне жизнь, — объяснил маг. — Я сделал то, что требовалось, чтобы не остаться в долгу, поэтому ближе к вечеру весь дворец будет знать, что я полукровка. Кстати, целители осмотрели наших гостей?       — Да, я как раз присутствовал при этом, — отозвался Одинсон. — Наглые смертные доброе отношение к себе не очень-то оценили.       — Мы загнали их в угол, в этом нет ничего удивительного, — отмахнулся маг. — Их надо как можно быстрее вернуть домой, а мне надо увидеть Логмэра.       — Этого ещё не хватало! — не выдержал Кристер. — Ты потерял много энергии, сейчас не самый лучший момент разговаривать с одержимым Логмэром.       — С этим я согласен, — поддержал Тор. — Я выставлю караул для наблюдения за ним, а Фенрир проводит тебя в твои покои, тебе надо отдохнуть.       Локи недовольно прищурился, и Тор знал этот непокорный взгляд. Братец знал лучше, что ему следовало делать, и стоило только выпустить его из поля зрения — этим он и займётся.       — Уговорил, — сдался царь Асгарда. — Но мы пойдём вместе, а потом ты уделишь время отдыху. Это ясно?       — Более чем, — Локи не стал спорить, достаточно было того, что Одинсон согласился с ним.

***

      Братья в сопровождении Фенрира спешно покинули чертоги целителей, направляясь в сторону замка. Локи напряжённо молчал, и Тору это совсем не нравилось, казалось, брат морально готовился к очередному потрясению, но обсуждать свои дальнейшие действия не намерен.       — Мы так и не договорили, — напомнил Одинсон словно между делом.       Волк на это лишь шумно фыркнул, он шёл по правую руку от отца и знал наверняка: у Локи сейчас другим была забита голова и выяснять отношения он не был намерен.       — Если ты собираешься сопровождать меня и присутствовать при разговоре с Логмэром, сделай одолжение, не говори ничего лишнего, — немного подумав, отозвался маг. — А чтобы тебе легче было исполнить мою просьбу, запомни кое-что: одно твоё неосторожное слово может привести к моей гибели.       Одинсон нервно дёрнулся и сжал кулаки.       — Больше похоже на приказ, а не просьбу, — заметил царь Асгарда, коротко глянув на мага. — Снова твои игры и тайны.       Локи замедлил шаг, когда они миновали колоннаду, поймал вопросительный взгляд Тора, но не ответил. Им стоило как можно быстрее попасть в подземелья и умудриться не наткнуться на кого-то. Сиф, скорее всего, уже растрезвонила всем, кому только можно, о нападении на Сверра. Лишние расспросы ему сейчас были ни к чему, но маг всё же остановился, сделал глубокий вдох и повернулся к озадаченному Тору. Фенрир глухо зарычал, чувствуя: надвигалась буря, причём инициатором её будет точно не бог грома.       — Скажи, зачем я тебе, если ты мне не веришь?       — Ты сам просил меня помалкивать, — упрямо заявил Одинсон.       — Я задал тебе вопрос, ответь.       — Не знаю, что ты хочешь услышать, — Тор взволнованно сглотнул и нахмурился.       — В таком случае у меня здесь только одна задача, не так ли? — зло усмехнулся маг. — Снять проклятье, чем я собственно и занимаюсь.       — Локи! — взмолился Одинсон, понимая, к чему вёл брат. — Не переворачивай всё с ног на голову.       — Не переживай, Одинсон, — ядовито пропел Локи. — Уговор есть уговор, я всё сделаю, как договорились, а уж как я буду это делать, думаю, тебя не касалось с самого начала.       Локи уверенно направился вперёд, одним своим видом показывая, что не хотел видеть брата. Фенрир, не отставая, рванул следом за советником, и Тору ничего не оставалось, как, держа разумную дистанцию, следовать за братом. Одинсон с опозданием понял, что Локи сильно перенервничал сегодня и ему следовало бы отнестись к ситуации с большим пониманием. Но момент он уже упустил, Локи вспылил и не собирался идти на примирение.       Спустившись в подземелье, Локи перебросился парой слов с часовым, тот доложил о том, что узники вели себя тихо. В другой ситуации эта новость могла бы только порадовать, но не сейчас. Разделяя невысказанные опасения мага, Фенрир не стал дожидаться отца и спешно направился к камере Логмэра. Тут уж Тор улучил момент и сократил расстояние между ними, только Локи в его сторону и не взглянул, развернулся и направился на встречу с одержимым асом.       По пути к самой дальней камере Локи бросил мимолётный взгляд на мидгардских гостей: в его сторону полетели нецензурные выражения прямо из уст Соколиного Глаза, который после событий в Мидгарде терпеть его не мог. Тони Старк в своей манере выдал коронную улыбочку и придумал ему очередное прозвище. Роджерс и Романофф воздержались от каких-то слов, лишь проводили его взглядом. Следующий за ним Тор не избежал участи быть обруганным и получил кличку, напоминающую имя коренастой мидгардской собаки. Но, если маг никак не отреагировал, Одинсон не поскупился и быстро нашёлся с ответом:       — Видел я отсталых особей, — бросил Одинсон с чувством собственного достоинства и на понятном для смертных языке, — но таких примитивных ещё не доводилось.       — Я попросил бы! — Тони Старк возмутился куда больше остальных, но, к счастью, продолжать балаган не стал.       Локи невольно заулыбался, но тут же снова напустил на себя серьёзный вид. Фенрир бросил на него торопливый взгляд и снова уставился на узника, что видел перед собой. Лафейсон глубоко вдохнул и спокойно подошёл ближе, оказавшись в зоне видимости. Логмэр сидел на постели, сгорбившись и опустив глаза в пол. Локи встал рядом с Фенриром, не заставил себя ждать Одинсон. Несмотря на раздражение, которое Локи испытывал, присутствие брата давало к тому же ощущение надёжности и защищённости.       Логмэр поднял красные, влажные глаза на визитёров, он приоткрыл рот, но так и не выдавил даже звука. Советник наблюдал очень внимательно за поведением аса, тот не извергал проклятья и не бросался на защитный экран, как дикий зверь, это уже радовало.       — Унизительная картина, — хмыкнул Логмэр в манере, ему совершенно не свойственной. — Советник и его верный пёс.       — Фенрир — волк, если что, — напомнил маг, отлично понимая, с кем придётся вести беседу.       — А я и не о нём сказал, — асгардец коротко посмеялся. — Сынок Одина — твоя верная псина.       — Я так понимаю, это Сурт? — ровным тоном полюбопытствовал Тор, не реагируя на оскорбление. Теперь царю стало понятно, почему Локи не хотел, чтобы он лишний раз открывал рот. Одержимый Логмэр будет выискивать слабину сынов Асгарда, чтобы воплотить свою волю и помешать снять проклятье.       — Так оно и есть, — кивнул маг.       — Я думал ты не позволяешь своей шавке открывать рот попусту, — самодовольная усмешка перекосила рот члена совета.       — Довольно, Логмэр, — вздохнул маг.       — Его здесь нет, — беззаботно пожал плечами старец.       — И всё же он должен знать, что со Сверром всё в порядке, — отозвался маг, зная наверняка: Логмэр отлично всё видел и слышал, просто не мог себя контролировать. — Он ещё без сознания, но критический момент миновал. Скоро он встанет на ноги.       — Не ожидал от этого старого дурака такой оплошности, — раздосадовано бросил узник. — Впрочем, тут Один виноват, любил он тебя нахваливать в нашем присутствии. Сверр всё за чистую монету принимал, но я всегда знал, чего от тебя можно ждать. Так каким будет мой приговор, полукровка?       — Тебе придётся остаться здесь до того, как проклятье будет снято, — презрительно выплюнул маг. — И поверь, ждать осталось не так уж и долго.       — Ловкий ход, — Логмэр распрямил спину и поднялся с постели, подошёл ближе к защитному экрану. Фенрир тут же вскочил на ноги и рванул вперёд, загораживая отца. — Умно придумано с Алиной.       Одинсон судорожно сглотнул, едва хватило сил сдержаться и не взглянуть на Локи. Если Сурт понял, в чём суть того маскарада, за которым они с братом скрывали реальное положение дел, ничего хорошего ждать не приходится. Лафейсон, в свою очередь, вёл переговоры со спокойным выражением лица в надежде узнать от одержимого чуть больше, чем тот собирался ему поведать.       — Может, Один не зря меня нахваливал? — маг усмехнулся.       — Он считал тебя сыном больше, чем шалопая Тора, — покивал Логмэр, подливая масла в огонь. — Удивительно, да? Один хотел, чтобы правил ты, Локи. Он возлагал на тебя большие надежды и оказался прав.       — Его мнение теперь не имеет никакого значения, — покачал головой маг, не реагируя на лесть. — Тор будет править Асгардом, и эра его правления будет отмечена великой победой над павшим Суртом и его проклятьем.       — Не надейся, — глаза Логмэр потемнели от ярости. — Я найду Алину и вырву из её чрева асгардское семя.       Губы Локи растянулись в самодовольной улыбке в тот самый момент, когда руки Тора предательски дрогнули. Брат находился в опасной близости к врагу, и Одинсон должен быть начеку. Советник отреагировал на угрозу абсолютной невозмутимостью:       — Я с радостью наслажусь твоим поражением, — спокойно ответил маг. — Твоё время на исходе. Кто знает, может, когда с тобой будет покончено, я разверну новую военную компанию против Муспельхейма и сотру в порошок даже воспоминание о нём.       Логмэр затрясся в припадке гнева, а затем стал надрывно хохотать. Кажется, Локи умудрился надавить на больное место врага и вывести его из себя.       — Пустоголовый ублюдок! — теряя остатки терпения, выкрикнул одержимый Логмэр, он страшно выкатил глаза, оскалился. — Ты создал лишь куклу для вынашивания семени, но Тор не сможет объявить её своей избранницей перед асами, обряд не сработает, ведь у неё нет души!       Локи опустил глаза, ему хватило и пары секунд, чтобы наконец понять всё до конца. Последнее звено в цепи встало на своё место. Сурт невольно выдал самую страшную тайну. Дети Тора должны появиться на свет после обряда обручения.       — Самая главная оговорка — объявить о своих правах на супругу, — разошёлся Логмэр. — Заявить право рода на чрево девицы, а твоя Алина — просто магическая кукла без души.       — Значит, я подарю ей душу, — уверенно отозвался Локи, едва ли Сурт заметил, с каким облегчением выдохнул маг, осознавая свою силу в этот момент.       — Это невозможно!       — Кажется, ты не понял, с кем связался, — самодовольный голос брата снова заставил Локи улыбнуться, и в этот раз улыбку он не скрывал.       — Верное замечание, брат, — кивнул маг. — Разговор окончен.       — Ничего у вас не выйдет! — брызгая слюной, заорал Логмэр, но Тор и Локи с невозмутимым видом развернулись и скрылись из поля зрения. Выждав пару минут, Фенрир тоже отступил от защитного экрана и последовал за братьями.       Логмэр ещё выкрикивал проклятья, пока хватало сил, а потом стих, видимо, понимая, что его излияния бесполезны.       — Вы там Люцифера что ли изгоняли? — усмехнулся инженер, когда братья поравнялись с его камерой.       Локи остановился и повернулся к нему лицом.       — Энтони Старк, — провозгласил Лафейсон, переходя на язык, понятный мидгардцам. — Ты в курсе, что вся ваша команда недолюбливает тебя? Романофф терпеть не может твой искромётный юмор и подкаты, Роджерс считает тебя избалованным и вертлявым сынком богатого отца, Бартона раздражает твоя популярность, а для Фьюри ты просто заноза в заднице. Все они считают тебя опасным торговцем оружия, который по счастливому стечению обстоятельств переметнулся на их сторону. И лишь одно каждый из них ценит в тебе — непревзойдённый ум.       — Бартон напел, когда был под твоим гипнозом? — усмехнулся Тони. — Думаешь, открыл мне вселенную? Всё это я знал и без тебя.       — В Мидгарде тебя ждёт очаровательная Вирджиния Поттс, — словно отрезвляющая пощёчина по лицу, Тони действительно пришёл в себя после этих слов. Сбросил напускную расслабленность, теперь он будет готов слушать и внимать словам, на что и рассчитывал Локи, упоминая о земной девушке.       — Не смей даже имя её называть! — Тони подскочил с постели как ужаленный. — Тронешь её хоть пальцем…       — Зачем мне её трогать? — Лафейсон по-доброму усмехнулся. — С этим ты и сам справишься. Мы говорим только потому, что помимо всего прочего тебя считают гением и вольнодумцем. Мне такой союзник подходит.       — Мы не союзники, — покачал головой Старк, Локи мастерски сыграл на его слабости, напомнил, что дорогой человек сейчас далеко от него и без защиты.       — Слушай внимательно и не перебивай, — Локи предупредительно поднял указательный палец вверх. — Ваша группа «Мстителей» слишком мала, чтобы отразить удар Таноса. Пока ещё у вас есть время, ищите людей со сверхспособностями. Чем больше, тем лучше.       — Зачем ты предупреждаешь нас? — серьёзно поинтересовался Старк.       — Ты, наверное, заметил, на каком уровне развития мы находимся, — Локи развёл руками. — И всего этого окажется мало, когда он явится сюда. Как ты думаешь, что станется с Землёй? Он раздавит вас, как букашек.       — Ну и зачем ты мне об этом говоришь? Отсюда я всё равно никому не смогу помочь.       — Я знаю. Вы здесь ненадолго, — Локи демонстративно двинулся вперёд, Тор последовал его примеру. Фенрир шумно вздохнул, раздувая ноздри, и двинулся за отцом.       Романофф и Бартон, затаив дыхание, наблюдали, как захватчики покидали казематы. Тони плюхнулся обратно на постель. С тех пор, как Локи сбежал из-под стражи, точнее, был вызволен белокурым качком, он изменился. Это был взгляд человека, которому было что терять, совсем не так он выглядел в их первую встречу.       — Только не говори, что веришь ему? — раздался голос Роджерса из соседней камеры.       Молчание Старка было куда красноречивее слов. Он надолго задумался о сложившейся ситуации. Фьюри отдал приказ схватить мутанта после того погрома, который он устроил на базе Щ.И.Т.а, но это было больше полугода назад. Недавно Локи засекли, и наконец удача улыбнулась «Мстителям»: они смогли окружить террориста, однако сами попали в ловушку, а теперь в плену.       Если размышлять об этом отстранённо, последние месяцы Локи так или иначе посещал Землю, но никаких разрушений, убийств или контроля над разумом выявлено не было. Сегодня мутант предстал перед мстителями с совершенно другой стороны. Сдержан, серьёзен, он даже не нападал. Этот парень явно знал, что к чему, в отличие от белобрысого качка.       — Тони? — позвала Наташа, привлекая к себе внимание Старка, он поднял на неё глаза. — Он пытается задурить нам голову.       — Он мог убить нас, — бросил Железный человек, понимая, что со стороны мутанта это было бы как минимум логично. — А вместо этого отправляет к нам своих медиков или кто они там. И зачем бы кровожадному ублюдку нас лечить?       — Не знаю, — покачала головой Романофф, это действительно не укладывалось в общую картину сложившейся ситуации.       — Думаешь, он нас отпустит? — не унимался Роджерс. — Сильно в этом сомневаюсь.       — Увидим, — отозвался Тони. — Пока мы только зрители, но надо быть готовыми действовать.       Конечно же, Тони понимал, что риски велики и, если только этот Локи действительно собирался их вернуть обратно на Землю, стоило вести себя покладисто.

***

      Перед уходом Локи распорядился, чтобы за Логмэром постоянно присматривали на случай, если он вдруг решит что-то с собой сделать. Тор понимал, для чего брат перестраховывался: если Сурт взбесится от невозможности повлиять на ситуацию через Логмэра, он вполне может принять решение уничтожить носителя. Слишком много всего навалилось в последние дни, и разбираться во всём по мере поступления проблем становилось всё сложнее. Первое, что сейчас стояло во главе угла, — это безопасность Локи и наследников, и тем хуже, что сам Тор представлял для него угрозу, являясь таким же носителем проклятья, как и Логмэр. Странно, что Локи сам об этом ничего не сказал. Скорее всего, он понял это уже давно, только молчал. Как всегда, не счёл необходимым сообщить об этом ему.       Тор молчал, сколько вытерпел, наблюдая за тем, как Локи о чём-то напряжённо размышлял. Хватило его ровно до того момента как они окончательно покинули подземелья и оказались в пустом коридоре. Не терпелось выспросить у брата, что же в действительности происходило:       — Получается, Сурт не знает о самом главном? — собрался с мыслями Тор, привлекая к себе внимание советника.       — Я не уверен до конца, — покачал головой маг. — Может, дурит нас, а может, и правда не знает.       — Как такое возможно, если частица суртовой магии в каждом из нас? — не понимал старший Одинсон. Возможно, именно этого и боялся Локи, когда счёл целесообразным скрыть все нюансы, отказывался лишний раз обсуждать детали.       — Механизм проклятья может быть куда сложнее, чем я ожидал, — отозвался маг, хотя куда уж сложнее. — Возможно, он, как хворь, развивается в каждом из вас, но действует по-разному, то есть в зависимости от уровня агрессии носителя.       Фенрир оскалился, но Локи опустил ладонь ему на спину и погладил.       — Не беспокойся, всё будет хорошо, Фенни, — пообещал маг. — Сурт раскрыл карты, самая главная оговорка — это обряд обручения.       — Я готов хоть сейчас, — с жаром отозвался царь Асгарда.       — Всё в своё время, — спокойно ответил маг. — Сейчас он не должен знать, где находится «Алина», обряд придётся провести в самый последний момент, непосредственно перед родами. В этом случае воплотится вторая и третья оговорка.       — А была ещё и первая? — Тор помассировал переносицу.       Глупый вопрос, конечно, она была, если есть вторая и третья, просто он не хотел упускать даже малейшую возможность поговорить с братом, даже если этот разговор не имел непосредственного отношения к их связи.       — Это многоступенчатое проклятье, — раскрыл карты Локи. Прежде он держал Тора в неведении, дозировал информацию, но сейчас ему казалось, что в этом уже нет смысла. — От этого оно такое сильное, но наличие оговорок — это одновременно защита самого проклятья и способ его снять.       — И давно ты всё это понял? — Тор говорил без претензии, просто хотел услышать ответ, узнать всё до конца, хотя и не верил, что Локи когда-нибудь будет честен с ним настолько, что обнажит свои тайны.       — Давно, — бросил маг. — Поверь, это не имеет значения, я же сказал, что не оставлю тебя, пока не сниму проклятье с Асгарда.       — Не рви мне душу, Локи, — неожиданно вымученно попросил Одинсон.       — Нет у нас времени терзаться сожалениями, братец, я должен поразмыслить над ситуацией, а ты займёшься своими царскими обязанностями, — отозвался советник. — Объяви о временном заключении Логмэра под стражу и сделай заявление о моей грязной крови.       Локи не услышал даже слова возражения от брата, чему был несказанно рад.       На этом они с Тором разошлись каждый по своим делам.

***

      К великой радости Тора, Сиф не успела распространить свою версию о нападении на Сверра среди асов. Впрочем, с этим у неё всё равно возникли бы проблемы, поскольку один из эйнхериев видел, как всё произошло, и выступил перед Тором с докладом. Действительно, между Логмэром и Локи произошёл разговор, который неожиданно перерос в ссору, однако ничто не предвещало трагедии. Сверр вовремя сориентировался и защитил Локи, выступив вперёд. О причине нападения на советника эйнхерий ничего сказать не мог. Одинсон дал понять, что причина подобного поведения — активность проклятья, а вовсе не желание самого Логмэра причинить Локи вред.       Собирать совет Тор не стал, в частном порядке сообщил асам, что произошло. Осталось как можно более деликатно преподнести новость о том, что советник в действительности — полукровный ас. Однако эта проблема разрешилась с помощью Кристера, который строго-настрого запретил целителям обсуждать ётунхеймские корни принца Локи под страхом изгнания из Асгарда, причём сослался на приказ самого царя. Когда Кристер сообщил явившемуся в чертоги Тору о своём запрете, Одинсон был бесконечно благодарен ему за инициативу. И без того слишком много всего навалилось в последнее время, и решать все эти проблемы становится всё тяжелее. К счастью, Сверр находился в стабильном состоянии и вскоре должен был очнуться.       — В каком состоянии Логмэр? — печально вздохнув, поинтересовался Кристер, когда они обсудили вопрос возникновения слухов.       — Он не в себе, — отозвался Одинсон, откинувшись на спинку стула, разговор проходил в кабинете верховного целителя, и Тору было несколько неуютно здесь, но показывать этого визитёр не собирался. — Придётся ему отсиживаться в казематах, пока мы не снимем проклятье.       — Это разумное решение, — согласно покивал собеседник. — Так будет безопасней для Локи. И кстати, у вас, наверное, ещё не было возможности остаться наедине.       — К чему ты ведёшь? — нахмурился Тор.       — Локи заходил ко мне незадолго до нападения, — рассказал Кристер. — Скажем, он настойчиво выспрашивал, как без вреда для детей вы можете возлежать.       Тор шумно сглотнул.       — Ты сам говорил, это небезопасно.       — Да, но, кажется, его это мало интересует, к тому же у меня начинает складываться впечатление, что Локи крайне необходима эта близость, — Кристер вздохнул. — Главное — соблюсти несколько правил.       — Кто сказал, что он получит чего хочет? — самодовольно полюбопытствовал Одинсон. — Он и так делает всё, что взбредёт в голову. Я не стану рисковать безопасностью детей, это не тот случай, когда мы можем позволить себе расслабиться и плыть по течению, тем более в свете последних событий.       — Это меня уже не касается, — пожал плечами целитель.       — Верное замечание, — Одинсон поднялся со своего места. — И спасибо за твоё вмешательство, оно очень кстати, Кристер.       — Я служу вашему величеству, — Кристер приклонил голову.       Одинсон кивнул в ответ, натягивая вежливую улыбку, и покинул кабинет верховного целителя.       Локи не переставал удивлять своими выходками. Странное поведение брата отчего-то вызывало непонятные Тору чувства. Вроде должен уже привыкнуть: всегда непредсказуемый и непонятный младший брат, он всё время был таким, какой смысл сейчас заострять внимание на его привычном поведении. Одинсон пытался понять, в какой момент это стало так раздражать его, особенно сегодня. Проследив весь сегодняшний день и ненароком задев вчерашний, Тор вдруг осознал, что странности начались после появления мидгардцев. Одинсон словно испытывал нетерпимость к выходкам Локи, хотя до того они не так уж и задевали его. Словно мидгардцы активизировали какой-то механизм своим появлением. И опять же Логмэр вполне нормально вёл себя с утра на совете, а затем вдруг потерял разум.       Если рассуждать об этом чисто как о переменных в задаче, мидгардцы — помеха в системе, которую выстроило проклятье Сурта, они нарушали правила игры, возможно, влияя на всю систему, отчего магия пришла в движение и случилось то, что случилось. Так же сам Локи после его появления в Асгарде был встречен агрессивно, как инородный элемент. Возможно, история повторяется, только последствия другие. А может, всё дело в том, что одна из трёх оговорок воплотилась и Тор становился прежним.       Спускаясь по лестнице у чертогов целителей, Тор с опаской окинул взглядом темнеющий небосклон. И чем гуще становились грозовые тучи, тем яснее Тор понимал, что повёл себя как кретин. Скорее всего, Локи сделал неправильные выводы относительно странной перемены поведения, может, решил, что вместе с проклятьем спадёт и расположение царя к заблудшему принцу.       «Всё идёт по плану, — успокаивал себя Локи. — Сурт теряет контроль над ситуацией».       Это вовсе не значило, что можно было расслабиться, самое сложное было ещё впереди, и Локи понадобятся все его силы, дабы добраться до конца пути. А сейчас он просто хотел выпустить пар, руки буквально тряслись от напряжения, и желание высказать Тору всё, что он о нём думал, только нарастало.       К счастью, Фенрир следовал за ним неотступно, и, когда магу казалось, что он вот-вот взорвётся от злости и обиды, волк подныривал под его руку, вызывая невольную улыбку.       — Как же я зол, ты не представляешь, — прошелестел маг, качая головой. — Врезал бы ему с превеликим удовольствием, а потом обрил наголо белобрысую башку, а потом связал бы и подверг изощрённым пыткам.       Ульв фыркнул, и Локи согласился с его скептической реакцией. Ну, может и не обрил бы, а всё остальное воплотил бы в жизнь. Ядовитая мысль скользнула змеёй в сумбуре его гнева: может, и к лучшему, что он, породив на свет наследников, скончается. То-то помучается Одинсон! А может, наоборот эта потеря закалит его, и он обретёт царскую стать и мудрость.       Фенрир недовольно заворчал, обращая внимание Локи на себя.       — Я не могу не думать об этом, — повинился маг, обращаясь к ульву. — Не бойся, в память обо мне Тор тебя не обидит, иначе я достану его прямиком из Хельхейма.       Странно, что Локи не ощущал упадка сил после того, как покинул чертоги целителей, наоборот, вдруг ощутил, как агрессия повышала уровень его энергии. Хотелось в буквальном смысле рвать и метать, на эмоциональном уровне творился самый настоящий бардак. Страсти, бушевавшие в душе сына Лафея, сменяли одна другую: между желанием забыться в нежных руках брата хотелось крушить всё вокруг, прокричать о своей злости на весь мир, заявить о своей любви во всеуслышание, проклинать за предательство. Желание смеяться сквозь слёзы захлёстывало с головой и волной откатывало, чтобы снова смести хрупкое самообладание бога обмана.       Добравшись до своих покоев, Локи опустился на постель, прямо перед ним уселся встревоженный волк. Маг прикрыл глаза, стараясь, насколько возможно, отстраниться от мира, в котором существовал. Привести эмоции в порядок оказалось делом непростым, а в итоге просто невозможным. Вместо того, чтобы успокоиться, он, наоборот, накрутил себя до предела возможного. Что-то было совершенно не так.       Локи распахнул глаза, услышав рычание Фенрира, тот вздыбился, оскалился на него, но глаза горели неясным страхом за него, Локи. Тут было отчего занервничать: маг буквально испускал короткие электрические разряды, отросшие волосы змеились грозовыми всполохами. В его чреве определённо засел маленький громовержец, и он требовал внимания к своей персоне.       Локи ведь всегда хотел превзойти Тора и, кажется, случай наконец представился, сила бога грома была в его руках, только к чему она теперь. Обладать силой Тора и обладать самим Тором — это всё же не одно и то же. Но если первое теперь было ему подвластно, то со вторым вечные проблемы.       — Я не могу это контролировать, — покачал головой Локи и, выставив руки вперёд в успокаивающем жесте, медленно поднялся со своего места. — Я не хочу тебе навредить, поэтому должен уйти.       Фенрир зарычал и оскалился, не соглашаясь с таким выводом, но Локи не дал ему времени на раздумья, скрыл себя самой виртуозной иллюзией и, стараясь не обращать внимание на растерявшегося волка, вышел за дверь, осторожно затворив за собой. Магическая формула, призванная запечатать покои, сработала мгновенно.       Фенрир взвыл от досады, когда увидел яркий свет Тессеракта, просочившийся в щель под дверью.

***

      Небо огласил сильнейший громовой раскат, одновременно с тем вспышка молнии прорезала тёмный небосклон. Ливень распугал асгардцев, что ещё не успели укрыться от непогоды. Тор вымок до нитки в считанные минуты, спешно минуя сады Идунн.       — Хеймдалль! — прорычал Одинсон вслух, зная, что никто не услышит его, кроме стража. — Где Локи?!       «Я не думаю, что разумно сейчас приближаться к нему», — гулкий отзвук огласил разум царя.       — Где он?!       Последовала долгая пауза.       «На посевных полях», — был ответ.       Тор не шёл, он бежал, превозмогая ветер и дождь, который словно бы специально норовил сбить его с ног и смеялся над ним голосом брата. Добраться до посевных полей оказалось не просто. Утопая в лужах и грязи, Тор смахивал с лица потоки воды и шёл вперёд, щурясь от застилавшего глаза ливня. Одинсон ощутил себя сбившимся с пути кораблём посреди беспощадной бури, но отступать он приучен не был. Решимости прибавил мелькнувший вдали силуэт, охваченный всполохами молний, божественно прекрасный ётун в летнем вихре холодных ветров.       Одинсон подбирался всё ближе и всё яснее видел, как маг во всей его колдовской красе управлялся с непогодой. В руках Локи не держал молот, буря металась вокруг него, словно он сам был Мьёльниром-управленцем. Молнии змеились по рукам, скользили между чёрными прядями, оглаживали стан.       — Локи! — с неясной тревогой и восторгом воскликнул Тор, вовсе не ожидая, что его услышат.       Но маг услышал или почувствовал его приближение, он медленно обернулся, демонстрируя себя богу грома. Залитые светом глаза брата горели синевой, испускали молнии, он не разомкнул губ, предупреждая об опасности, в этом безумии Тор и не услышал бы, маг просто отрицательно покачал головой, предостерегая подходить ближе.       — Сам ведь знаешь, что я иду напролом, — вздохнул Тор без злобы, зная, что не будет услышан, и ринулся вперёд. Молнии вокруг Локи будто взбесились, стали ударами хлыста жалить землю в тех местах, куда собирался наступить Одинсон — агрессивные, но осторожные.       Тор даже не реагировал, как в бредовом сне, страшно не быть убитым молнией, а не успеть дотянуться до Локи, снова потерять. Лафейсон махнул ему рукой, призывая остановиться, но Одинсон лишь улыбался и шёл вперёд. Сверкающая клетка, окружившая Локи со всех сторон, вспыхнула таким ярким светом, что Тор лишь зажмурился, шагая вперёд.       Все ощущения обострились в один миг, тело обожгло тысячей ударов кнута, больно, но терпимо, всё же Одинсон — крепкий асгардец, а не смертный муж.       Губы обожгло особенно сильно, Локи весь истекал змеиным ядом и делился им с царской щедростью. Принимая грубый поцелуй как должное, Одинсон одной рукой огладил круглый живот, а другой ухватился за бок. Локи схватил его за волосы, сжал сильно, другая рука вцепилась в плечо. Брат целовал грубо, словно хотел причинить боль, а когда отстранился, щедро осыпал его отборной бранью. Напомнил о своей ненависти, которая всё не угасала в его душе, намотал волосы Тора на кулак и снова впился в его губы грубым поцелуем. Одинсон поддавался рукам и губам.       — Мой хороший, — шептал Тор в те короткие моменты, когда Локи отрывался от него, чтобы обругать. — Мой любимый.       Локи отрицательно мотал головой, не верил.       — Ты сам себя обманываешь, — зашипел маг, руки соскользнули вниз, Локи больше не удерживал брата. — Это всё Сурт, его влияние, а ты просто…       — Просто люблю тебя! — прокричал Одинсон в лицо брата, хватая его за плечи. — Как ты можешь быть таким слепцом?!       — Это Сурт! — упрямился Локи. — И как только я разрушу проклятье, ты станешь прежним!       — Как же ты не понимаешь?! Ничего уже не будет так, как прежде! — прорычал Одинсон. — Мы больше не дети и не соперники, даже не братья.       — Тор…       И в этом коротком и знакомом слове были только отчаяние и злость.       — Умоляю тебя, отпусти прошлое, — Одинсон без страха смотрел в глаза брата, в самое сердце шторма и не испытывал страха. — И останься со мной, Локи.       Сын Лафея до боли сжал кулаки и прикрыл глаза. Управлять силой Тора без молота оказалось немного сложнее, справиться с такой внутренней мощью было не так-то просто, когда на сердце неспокойно. Одинсон не отпускал, крепко держал за плечи, словно мог вот-вот потерять в пучине неспокойного океана.       Дождь вдруг стал моросящим, ветер стих, лишь гром и молнии метались по чернеющему небосклону.       — Ты так и не понял, Одинсон, — Локи грустно улыбнулся, открывая глаза, влажные, привычно зелёные. — Ты уже стал прежним. Осталось две оговорки, и мы вернёмся к тому, с чего начали.       — Как скажешь, — примирительно согласился Тор, но только лишь для того, чтобы наконец закончить этот спор. — Но это будет не сегодня, так ведь? Сейчас тебе нужен отдых, с этим ты хотя бы согласен?       — Пожалуй, — выдохнул маг, не возражая против помощи брата, который предложил ему опереться на руку, а потом Локи словно опомнился: — Только сначала надо отпустить мидгардцев.       — Давай завтра, — попросил Одинсон. — Сейчас я хочу заняться тобой.       Локи невесело усмехнулся, они шли медленно, утопая в грязных лужах.       — Ну, конечно, дождёшься от тебя, — отмахнулся маг, но порассуждать на эту тему не успел, поскольку они с Тором услышали заунывный вой. — Надеюсь, Фенрир не убьёт меня?       — Ты и его обманул и улизнул? — Тор хмыкнул. — Знаешь, если бы он мог говорить, мне кажется, мы многое бы услышали о себе.       — Сейчас узнаем, — Лафейсон лёгким движением руки призвал Тессеракт, и уже через миг они оказались в покоях Локи.       Оказывается, Фенрир выл в открытое окно, а что ещё ему оставалось, дверь Локи укрепил магической формулой.       — Ну, прости меня, прости, — Локи распростёр руки, когда зловещий волк развернулся в их сторону, он увеличился в размерах до такой степени, что был выше Тора и Локи, и смотрел на них как на мелкую живность.       — Он не специально, — вступился за брата Одинсон. Разумеется, от него не укрылось, что ульв всё чаще стал странно видоизменяться, а Локи это словно не волновало.       Фенрир наступал медленно, словно вот-вот набросится, но братья не испытывали даже намёка на какие-то неясные опасения. Волк опустил голову к самому животу советника и принюхался, а затем сдулся, как воздушный мидгардский шар, принимая привычные размеры.       — Раздевайся, — посоветовал Одинсон. — А я пока приготовлю тебе ванну.       Тор двинулся в сторону купальни.       — Мидгардцев надо отпустить сегодня.       Тор даже не повернулся, чтобы возмутиться, а Локи определённо не собирался интересоваться его мнением, просто поставил в известность.       — Значит, отпустим, — буркнул себе под нос Одинсон.       — Что ты сказал?! — крикнул Локи ему вдогонку.       Одинсон промолчал, не стал оборачиваться, сделал вид, что не слышал, будто наполнить ванну тёплой водой — это самое ответственное дело на данный момент. С Тора стекала грязь и вода, не в первый раз они уже в таком виде возвращались в покои. Выяснять отношения в тепле и комфорте им явно несвойственно. А может, просто шторм давал больше защищённости, чем мёртвый штиль, можно орать во всю глотку и никто не услышит.       Локи вроде не подкрадывался, но, кажется, Одинсон был слишком увлечён подготовкой купальни к водным процедурам, не заметил, что маг был уже у него за спиной.       — Ты слышал меня или просто игнорируешь? — поинтересовался Локи, брат дёрнулся от неожиданности, маг на это даже удивлённо выгнул чёрную бровь.       — Сделаем, как ты скажешь, но после того, как ты помоешься, — заявил Тор с невозмутимым видом. — Или ты предпочитаешь в таком виде идти к ним?       Локи отрицательно покачал головой.       — Ну, вот и отлично, — нервно добавил Тор, стараясь смотреть куда угодно, только не на брата.       — Что опять? — вздохнул маг.       — Ничего, — пожал плечами Одинсон, проверяя рукой температуру воды. — Не понимаю, о чём ты?       — То признаешься в любви, а то даже в глаза не смотришь, — объяснил сын Лафея.       — Я уже не знаю, как правильно себя вести, чтобы ты чувствовал себя комфортно, каждый раз всё делаю не так, — отозвался Тор.       Локи тонко улыбнулся.       — Знаешь, — Локи вздохнул. — Придёт момент, когда твой любимый молот больше не будет тебе принадлежать, когда придётся отдать власть над Асгардом в чужие руки, когда ты перестанешь быть первым и единственным любимцем удачи, и норны начнут плести другие судьбы.       — Зачем ты говоришь мне об этом сейчас? — Тор обеспокоенно сглотнул.       — Когда это случится, а я уверен, что это произойдёт, — продолжил маг, — я буду рядом, прямо как сейчас, а может, лишь останусь в твоих воспоминаниях, ты должен быть готов и к тому, и к другому.       — Локи…       — Ты должен быть готов, и ты должен это принять. Отрицая худший исход, ты всё равно его не избежишь, просто пойми это, — Локи говорил спокойно. — И пойми то, что я хочу насладиться жизнью, а ты упорно не желаешь этого замечать.       — Я сделаю всё, что ты попросишь, — отозвался Одинсон.       Лафейсон прищурился. Царь кивнул, как бы давая понять, что имел в виду любой каприз.       — Ну, для начала, ты прав, мне надо помыться, затем ты тоже приведёшь себя в порядок, а потом…       — Потом? — настырно приципелся Тор.       Маг отмахнулся, не давая ответа, и стал разоблачаться. Одинсон осторожно приблизился, потянулся к нему, намереваясь помочь, но маг коротко и ясно покачал головой.       — Иди пока, я справлюсь сам, — бросил маг отстранённо.       Тору ничего не оставалось, как подчиниться, он покинул купальню. Кажется, Локи не оценил прозрачный намёк на близость, хотя сам Тор был уверен, что брат зацепится за его предложение. В итоге его, грязного и мокрого, просто выставили вон. Фенрир сочувственно фыркнул и боднул Тора в бок, чтобы тот не расстраивался попусту. В ванной комнате брат ненадолго задержался, вышел в полотенце, которым едва обхватил бёдра, живот был большим, но он всё же умудрился. Демонстративно махнул рукой Тору отправляться в купальню, где Одинсон и скрылся.       Приводя себя в порядок, Тор рассуждал о том, каких трудов Локи стоило вынести всё, что происходило, и пришёл к выводу, что должен ему куда больше, чем предатель задолжал Асгарду. Все его прошлые грехи: сорванная коронация, обман, захват власти, покушение на его жизнь и жизнь Одина брат искупил сполна.       Тор тоже постарался долго не засиживаться в купальне. Подобно Локи, обернул бёдра полотенцем и прошёл в комнату. Локи к тому моменту в полном облачении сидел на постели и теребил Фенрира за ухом.       — Он ведь не кот, — усмехнулся царь Асгарда.       — Ну и что? — отозвался маг. — Ему нравится, я же вижу.       — Пожалуй, — Тор повёл плечами, перевёл взгляд на место рядом с Локи, где для него брат выудил свежую одежду. — Спасибо. Думаешь, мне стоит одеться?       — Ну, если ты желаешь повеселить служанок за ужином, можешь идти и в таком виде, — равнодушным тоном ответил брат.       — Ты собираешься ужинать в большом зале? — удивился Тор. — Я распоряжусь, чтобы принесли в покои.       — Надо показаться на людях, — пояснил маг. — А потом освободить пленных.       Одинсон только медленно кивнул, а Локи поднялся с постели и, прежде чем покинуть покои, поманив за собой ульва, сказал, что подождёт в коридоре. Тор открыл рот, собираясь остановить Локи, но так ничего и не сказал, осторожность не помешает. Брат, как видно, всерьёз на него взъелся, даже не поддался искушению понаблюдать, как он одевается. Как воспринимать этот выпад — Одинсон ещё не знал, поэтому быстро облачился в заботливо принесённую Локи одежду и вышел в коридор.       До большого зала шли молча, только Фенрир иногда шумно вздыхал. Локи затевать разговор не спешил, а Тор действовал по ситуации, не гневил советника пустой болтовнёй.       В большом зале все и каждый расспрашивали Локи о его самочувствии после нападения, о состоянии Сверра. Одинсон успокоил всех присутствующих, что асгардец стабилен и скоро придёт в себя. Кристер опоздал к ужину, но зато порадовал новостью, что Сверр ненадолго приходил в себя. Первое, что спросил: «Как Локи?» Кристер вкратце обрисовал ситуацию и, напоив полководца снадобьем, объяснил, что ему нужен отдых, не стал он умалчивать и о заключении Логмэра. Сверр только печально покивал, соглашаясь с правильным решением, но коротко означил своё мнение: «Логмэр был не в себе, только я поздно это заметил».       Локи лишний раз подтвердил, что Логмэр действовал вовсе не по своей воле, так он сказал совету, хотя на самом деле догадывался, что всё совсем не так. Добрую долю решимости, конечно, подбавил Сурт, но магия лишь разжигает пламя на некой благоприятной почве. А это значило, что асгардец где-то в глубине души питал к нему неприязнь или опасения, небезосновательно. Локи прославился недобрыми делами, и, несмотря на показательное расположение, ётуна в Асгарде воспринимали как угрозу. С другой стороны, продуманную и, казалось бы, вполне очевидную систему рушил Сверр своим героическим поступком, его преданность поразила Локи до глубины души. Несмотря на влияние вражеской магии, в Асгарде помимо тех, кто не желал Локи здесь видеть, были и те, кто, наоборот, пытались его уберечь.       Кому можно доверять, а кому нет — на данном этапе пока не ясно, суртова магия дремала до поры до времени и снова нанесёт удар, когда это будет совершенно некстати.       В большинстве своём асы были обеспокоены ситуацией, и только взгляд Сиф, которым она мерила советника, был очевидно скептическим. Воительница не верила Локи, принимая его поведение за агрессивно-выигрышную стратегию. Разумеется, он не собирался ныть и жаловаться на судьбу, поздно уже. В любом случае Сиф удовлетворит лишь один финал — смерть Локи. И поэтому можно было считать её опасной, особенно сейчас, когда муспельхеймская магия активизировалась.       Болтовня в большом зале немного стихла, когда подали на стол. Асы занялись каждый своей тарелкой. Локи ковырялся в своей порции без особого энтузиазма, отправляя в рот безвкусную массу. Тор настороженно наблюдал за братом, но упорно молчал.       Никто из присутствующих, кроме, пожалуй, Сиф, не заметил странного напряжения, которым веяло от Тора, и уж тем более никто не обратил внимания, какие взгляды бросал царь на своего советника. Одинсон едва сдерживал кипящий в нём гнев, как показалось воительнице, должно быть, причины у него имелись, ведь неспроста же на Асгард обрушился ливень.       Возможно, Тор уже начинал понимать, что Локи дурил ему голову. Придёт момент, и он наконец прозреет.       Первым после десерта стол покинул Кристер, сославшись на дела. За ним последовали Ульвар и Фолкор. Фригг по-матерински настойчиво призывала сына отдохнуть после ужасного потрясения, Фандрал не встревал, он-то видел, что слова Фригг Локи воспринимал с доброй долей напряжения. Впрочем, маг торжественно пообещал выполнить её наставление, после чего любовники покинули большой зал. Из посторонних осталась только Сиф, и, кажется, уходить она не собиралась.       Фенрир окинул асгардскую деву тяжёлым взглядом.       Что-то недоброе она задумала.       — Я могу обратиться к царю? — чинно поинтересовалась Сиф, едкая усмешка мелькнула на её губах.       — Ну, попробуй, — отозвался Одинсон, с тяжёлым вздохом. — Но учти, что если это касается Локи и мне не понравится то, что ты скажешь, утро ты встретишь в темнице.       Сиф прищурилась.       — При всём моём уважении, — воительница едва сдерживала себя в рамках приличия, — я всего лишь хотела отметить, что это очень странно: Логмэр напал на Локи, но совершенно без причины.       — Почему же без причины? — пожал плечами Тор. — Я полагаю, он потерял разум и сейчас всё чаще вокруг брата снуют безумные асы.       Локи медленно повернул голову в сторону брата. Сиф, видимо, не совсем поняла, к чему вёл старый друг.       — Может, Логмэр просто пытался защитить своего царя? — не отступала собеседница.       Эта фраза заставила Тора задуматься. Если он сам пострадал от проклятья больше других и в его сущность Сурт проник глубже в сравнении с другими, значит, Тор — самая главная фигура на шахматной доске. Он вместилище проклятья, и другие асы — лишь пешки, стремящиеся защитить его от оппонента, который играл белыми фигурами.       Тор тепло улыбнулся: в этой партии он был согласен проиграть. Локи непременно должен одержать победу. Только эта игра не дастся ему легко. Асгард опасен для брата, сам Тор опасен для него, уже не говоря об окружающих безумцах. Но изолировать их всех практически невозможно, равно как и самому устраниться, а значит, главное сейчас — не вызвать у суртовой магии подозрения.       — Вообще, это ценное замечание, Сиф, — после долгих раздумий изрёк Одинсон. — Я проанализирую твои слова.       — В таком случае мы с Фенриром оставим вас наедине, чтобы ваш заговор против меня был более продуктивен, — Локи скрипнул ножками стула и, опираясь на стол, поднялся на ноги. Ульв растерянно таращился на присутствующих.       Обманную стратегию Тора Локи явно не уловил, в отличие от волка, который внимательно прислушивался к вибрациям, исходящим от бога грома.       — Куда ты собрался?! — Тор ударил кулаком по столу так, что звякнули приборы, это было жестоко, и он чувствовал, как напрягся брат, но следовало доиграть до конца эту партию. Прощение у Локи он вымолит потом.       — Я…       Локи сглотнул, замер, от растерянности даже недоговорил.       — Мы идём в кабинет, — Одинсон тоже поднялся из-за стола. — Обсудим положение вещей, как давно уже следовало сделать.       — Как прикажешь, — кивнул сын Лафея, его голос отдавал сталью.       Сиф воодушевилась, но встревать в разговор не стала. Тор проявил волю, это не могло не радовать.       — Фенрир, — Локи обратился к волку. — Я буду говорить с царём наедине.       Волк обеспокоенно заскулил, чувствуя: добром дело не кончится, Локи всерьёз воспринял показательное поведение аса. Оставалось лишь уповать на то, что Тор успеет вовремя объясниться. Фенрир наблюдал, как братья покинули большой зал. Сиф поднялась из-за стола минуты через две, которые едва усидела на месте. Воительница устремилась к выходу, но ульв опередил её, одним мощным прыжком преградив дорогу. Сиф занервничала, стала отступать, а Фенрир следовал за ней, обнажив клыки и сверкая жёлтыми глазами. В итоге ульв буквально загнал Сиф в угол, её взволнованное дыхание и бешеный стук сердца говорили о страхе, а сжатые кулаки — о желании бороться. Ульв оттеснил деву к стене и подошёл вплотную, но так и не напал, как она могла предположить. Просто выждал немного времени и отступил, быстро скрывшись в дверном проёме.

***

      Покинув большой зал, братья устремились вперёд по коридору, однако Тор пропустил поворот в направлении кабинета, а Локи, следовавший за ним и наблюдавший с опаской за поведением царя, наконец осведомился, куда именно они направлялись:       — Предпочитаешь выбрать для этого разговора какое-то другое место?       — Мне не нужно уединяться с тобой в кабинете, чтобы что-то обсудить, — мягко ответил Одинсон.       — Тогда куда мы идём? — не понял маг.       — Кажется, мы собирались отправить мидгардцев обратно? — напомнил Одинсон и со вздохом добавил: — Я думал, ты без труда раскусишь мою корявую игру.       — Игру? — уточнил Локи хмурясь. — То есть ты просто выделывался перед Сиф, чтобы она с ума сошла от восхищения? Тебе это удалось.       — Дурак, — Тор покачал головой. — Я хотел усыпить её бдительность, пусть Сурт думает, что всё идёт по его плану, меньше беспокойства со стороны проклятья — меньше проблем для нас. А ты что, серьёзно решил, что я хотел показать, какой я великий и грозный царь?       Локи вдруг остановился, и Тору тоже пришлось, он обернулся к брату, тот щурился на него, словно нестерпимо яркий свет озарил небосклон, на самом деле он пытался понять, честен с ним царь или нет.       — Ты же видел, — развёл руками Одинсон. — Она не отступилась бы, пришлось импровизировать. Я предлагал посадить её под замок, а кто отклонил моё предложение? Интересно, кто это мог быть?       Локи закатил глаза.       — Вот только не надо делать такой вид, — Одинсон покачал головой. — Лучше скажи вслух, кто это был, братец?       — Мы оба знаем, кто это был, — Локи скрестил руки на груди. — Это вызвало бы подозрения, а на данный момент уж точно. Мало нам Логмэра, так ещё и Сиф в камеру. Лучше проявить осторожность.       — Что, собственно, я и сделал, — напомнил о своей выходке Одинсон. — А теперь давай закончим уже с нашими гостями.       Лафейсон кивнул, соглашаясь с правотой брата касательно последнего высказывания и частично принимая необходимость сыграть на публику.