Ресторан The Universe выглядел как уникальный кусочек реальности, расположенный на последнем этаже небоскрёба. Все посетители знали, что стоит оказаться здесь, и Токио будет лежать у твоих ног, а весь остальной мир тут же предстанет настоящим произведением искусства. Именно поэтому Ятен любил это невероятно дорогое заведение. И хотя Минако предпочитала крохотные кафе, всё же молодой человек захотел побаловать её сегодня.
Естественно, когда чета Коу вошла в ресторан, там сразу же воцарилась суета. Менеджеры и шеф-повара возникали, словно из воздуха, чтобы лично поприветствовать их. И хотя персонал The Universe уже давно привык к статусу и богатству своих посетителей, супер-популярный певец, современный идол молодёжи, и его жена вызывали необыкновенный интерес, потому что об их скоропалительном браке ходило много слухов. На кухне шептались, что Минако Коу будучи безобразной обманом заставила Ятена жениться.
Впрочем, вся эта легенда тут же рассыпалась в прах, когда одетая в алый с золотом шифон девушка появилась на пороге, словно сказочное видение. И это было именно видение, ибо никогда ещё Минако не была так бледна и так красива в своём невероятном платье, походившее на сгусток пламени. На овальном, слегка заострённом к подбородку лице, казалось, жили только огромные васильковые глаза и алый, красиво очерченный рот с пухлыми губами.
Минако, безусловно, была самой прекрасной в этом пафосном ресторане, и Ятен, который вёл её за руку с гордостью, нисколько в этом не сомневался. Сам же молодой человек был одет в строгий чёрный костюм и белую рубашку, как будто простотой своего образа хотел ещё больше подчеркнуть великолепие своей жены.
Их проводили к столику у огромного от пола до потолка окна. Официант налил в два бокала воды со льдом и протянул меню.
— Ты очень красива сегодня. Спасибо, что согласилась поужинать со мной, — сказал Ятен, когда официант отошёл от столика.
— Я согласилась бы на что угодно, лишь бы вырваться из тюрьмы этой чёртовой квартиры, — холодно отозвалась Минако, не отрываясь от меню. — После введённого тобой комендантского часа мы с Рэном имеем возможность гулять только два раза в день, да и то на огороженной детской площадке в окружении охраны.
— Ты же прекрасно знаешь, зачем я это делаю…
Минако подняла голову и посмотрела Ятену в лицо. Её васильковые глаза смело выдержали взгляд зелёных глаз.
— Затем, чтобы уйти от ответственности за свои поступки и свалить вину на Кунцита Сайто?
— Мина, этот человек опасен…
— Только в твоём воображении!
— Я нанял частного детектива… Так вот мисс Тэно обнаружила, что никакого Кунцита Сайто никогда не существовало! Его личность подделка! И это доказывает…
— Это ничего не доказывает! — её голос дрогнул, но Минако, сжав до боли сплетённые пальцы рук, заставила себя продолжить. — Кунцит вместе с братьями вырос в приюте. Не удивительно, что когда он стал совершеннолетним, ему захотелось начать новую жизнь с чистого листа!
— Он вырос в приюте? Откуда ты знаешь?
— Он сам мне как-то об этом рассказывал…
— И в каком именно приюте?
Минако покачала головой.
— Я не знаю. Кунцит воспитывался там вместе с братьями и парнем Усаги… Мамору Джиба…
Какое-то время Ятен хранил молчание, будто обдумывая что-то, барабаня пальцами по столу. Затем он взял телефон и набрал номер.
— Алло, мисс Тэно. Я думаю, вам следует проверить приюты Японии… Да, я знаю, сколько это займёт… Хотя… у меня появилась идея получше… Проверьте-ка человека по имени Мамору Джиба. Он работает в полиции Токио. У меня есть информация, что Кунцит был в одном приюте с ним… Возможно, Джиба вовсе не вымышленное имя… Если найдём его, узнаем что-нибудь и про братьев Сайто…
Он отключился, а затем повернулся к Минако.
— Я бы хотел попросить тебя не общаться с Усаги какое-то время… Хотя бы пока я не узнаю всю подноготную Кунцита Сайто…
Его слова поразили Минако, словно разряд молнии. Она подскочила на ноги так стремительно, что её стул зашатался и опрокинулся. Краска прилипла к её щекам. Минако едва удерживала бешеное желание броситься на Ятена, сидевшего в расслабленной позе напротив неё.
— По какому праву ты распоряжаешься моей жизнью?! Я буду общаться с Усаги и с тем, с кем сочту нужным, пусть это будет даже Кунцит Сайто!
Ятен так же поднялся. Лицо его исказилось от гнева.
— Я распоряжаюсь тобой на основании единственного права, которое у меня появилось, когда ты стала моей женой! И я лишь делаю то, что сделал бы любой адекватный мужчина на моём месте, если бы его семье угрожала опасность!
Стиснув зубы и побелев от ярости, Минако смерила Ятена ненавидящим взглядом. Звонким и отчётливым голосом она произнесла слова, которых ещё никогда не слышали стены пафосного ресторана:
— Адекватный мужчина?! Ты?! Да как твой язык вообще повернулся дать себе такое определение после всего, что я пережила по твоей милости! Давай! Подсыпай мне в шампанское наркотики, издевайся надо мной, шантажируя ребёнком, прикажи удерживать силой! Я ничему больше не удивлюсь! Ятен Коу из «Огней» — это всего лишь выдуманный образ! На самом деле, ты просто конченный МУДАК!
Посреди внезапно наступившего молчания в ресторане, где даже официанты затаили дыхание, Минако схватила бокал с водой и выплеснула в лицо Ятена.
— Приятного аппетита! А я лучше умру от голода и никогда не выйду на улицу, чем ещё раз соглашусь остаться в твоём обществе!
Не обращая внимания на перешёптывания и косые взгляды, Минако направилась на выход с гордо поднятой головой, словно оскорблённая королева. Ятен медленно вытер тыльной стороной ладони прозрачные ручейки и капли, стекавшие по его лицу.
Оказавшись в коридоре, Минако нажала на кнопку вызова лифта, стараясь унять рвущееся из груди сердце. Она просто задыхалась в корсете своего нового платья, сдавившего ей грудь. Отдышавшись, Минако вновь нажала на кнопку вызова, но едва дверцы лифта разъехались в стороны, как позади послышались торопливые шаги. В следующее мгновение Минако оказалась внутри заблокированной кабины, прижатая к стене. Ятен скрутил её запястья и поднял над головой, удерживая на месте своими бёдрами.
— Слушай меня внимательно, Мина! Никогда! Слышишь! Никогда больше не устраивай подобных сцен на публике! Всё что у тебя накипело, ты можешь высказать мне дома за закрытыми дверями! Я ведь тебя уже предупреждал, чтобы ты следила за своим поведением!
Странное дело! Минако больше не испытывала страха, хотя Ятен был сильнее, казался ужасным и каждая чёрточка его совершенного лица дрожала от ярости.
— Мне совершенно безразлично, что о тебе подумают все эти люди! Пусть знают, какое ты на самом деле ничтожество!
— Ах вот как мы запели? — прошипел он, сузив глаза. — Значит, я ничтожество и мудак? Но позволь напомнить, что ты влюбилась именно в ничтожество и мудака, а не в принца на белом коне. Ты вышла замуж за этого мудака и родила от него ребёнка!
— Я… я совершила ошибку! Я… не знала…
— Что ты не знала, моя девочка?! Ты ЗАХОТЕЛА меня такого…
— Чушь! Никто в здравом уме не захочет тебя настоящего…
Его зрачки слегка расширились, а в зелёных, слегка раскосых глазах блеснуло удивление и похоть…
— Да неужели?
Внезапно его губы впились в её. Пригвождённая к стене, лишённая возможности сопротивляться Минако, застонала в раскрытый рот Ятена; воспользовавшись этим, он проник языком в образовавшееся отверстие и принялся уверенно там хозяйничать. Минако задохнулась от этого поцелуя. Но его грубые ненасытные губы были очень умелыми. Ятен знал, как доставить ей удовольствие и девушка поняла, что он сознательно старался пробудить в ней желание. Под натиском этой ласки Минако изнемогала. Ей казалось, что она угодила в водоворот какой-то неизвестной силы, которая всегда появлялась, стоило Ятену к ней прикоснуться. И хотя сердце Минако было разбито и не принимало в этом действе участия… но её тело… тело тайно наслаждалось, требуя всё больше поцелуев…
Не отрывая рта от губ Минако, продолжая удерживать её запястья одной рукой, другой Ятен задрал алую юбку, и его настойчивые пальцы проникли в кружевные трусики меж влажных складочек. Молодому человеку не составило труда отыскать её чувствительную жемчужину и слегка надавить.
— М-м-м… — застонала Минако.
— Вот видишь… Ты вся мокрая… ты хочешь меня… и тебе нравится, когда я проявляю силу, правда?
— Нет…
— Нет? Тогда почему же ты течёшь, словно сучка в течке? Признайся, моя девочка, ты хочешь меня… И всегда хотела таким, какой я есть…
Она отчаянно затрясла головой.
— Это… это всего лишь физиологический акт… Это ничего не значит…
— Это значит многое для меня…
— Почему?
— Потому что я люблю тебя…
— Ты не знаешь, что такое любовь…
— Так научи меня, моя девочка… Научи этой любви…
Минако посмотрела на Ятена из-под полуприкрытых век. Неужели она способна была забыть ту невероятную боль, которую он ей причинил и слепо поддаться инстинкту? Горячие и ловкие пальцы Ятена, который всегда был несравненным любовником, вновь пробуждали в ней забытые ощущения, зову которых она не могла сопротивляться.
Ятен вытащил руку из её трусиков и отпустил хрупкие запястья. Минако тут же вцепилась ногтями в серебристые волосы и притянула молодого человека к себе. Высвободив из штанов эрегированный член, Ятен раздвинул ноги Минако и резко вошёл в неё одним мощным толчком. А она, запрокинув голову наверх, тут же сцепила ноги у него на пояснице.
— Была б моя воля, я бы тебя убила! — простонала Минако, ловя каждый его выпад.
— Ага, — прошептал Ятен, вбивая её в стену лифта, наполняя собой изнутри, растягивая под себя. — Убей. Сделаешь огромное одолжение этому городу.
— Или просто стёрла… сделала бы так, чтобы тебя никогда не существовало!
Толчок. Ещё один. Жёстче. Глубже.
— Да у вас криминальные наклонности, госпожа Коу, — усмехнулся Ятен, вновь целуя её в губы. — Я как чувствовал, что не зря купил для тебя наручники и маску…
Минако ощущала себя словно в западне. Ятен подавлял её, не давая возможности сбежать или отстраниться, но ей от этого было хорошо. Минако чувствовала его силу, ведь на самом деле это она влияла на него так! Ятен двигался быстро и яростно, хрипло дыша в её ухо.
— Я просто ещё одна зарубка на ножке твоей кровати! И я за это себя просто ненавижу!
— Если бы ты знала, как я сам себя за это ненавижу… — прошипел он, вбиваясь в неё мощным ударом.
— Ты противный, самовлюблённый и эгоистичный мудак!
— Но это же не повод, чтобы бросить меня из-за какой-то дуры, которая для меня ничего не значит…
— Вот это меня и пугает, Ятен… Ты спал с Оливией, но она ничего для тебя не значит…
Его член проник ещё глубже, практически до упора и Ятен тут же замер, вдавливая Минако в стену, не давая пошевелиться. Он посмотрел ей в глаза… сколько это длилось… секунду, две, три… она не знала…
— Вот так, девочка… почувствуй меня… ощути всего меня в тебе…
— П-пожалуйста… — из её рта вырвался стон.
Минако вцепилась в его плечи, словно утопающий за соломинку.
Ятен улыбнулся и вновь стал делать мощные выпады, сразу же войдя в нужный ритм. Их бёдра двигались в такт синхронно, будто бы продолжая движения друг друга. И в этой невероятной череде между рваными вдохами и выдохами, внезапно стало нарастать знакомое пульсирующее чувство. Минако больше не смогла сдерживаться. Она стиснула его член внутренними мышцами и тут же забилась в сладкой судороге восторга, громко выкрикивая имя своего мужа. Ятен сжал ягодицы Минако, закрыл глаза, и кончил с ней практически одновременно.
Ятен расслабился, но он не готов был сразу же отпустить Минако. Какое-то время он стоял неподвижно, будто приклеенный к её телу, пытаясь восстановить дыхание. Затем молодой человек осторожно вышел из неё и помог встать на ноги.
Они молча привели в порядок свою одежду.
— Я хочу домой… — пробормотала Минако, опустив голову.
Ятен нажал на кнопку, и лифт поехал вниз. Выйдя из здания на парковку, они так же молча залезли на заднее сидение машины и обессиленно откинулись на спинки кресла.
Когда автомобиль тронулся с места, ладонь Ятена накрыла тёплые пальчики Минако.
— Возможно, тебе покажется это глупым… но… я хочу сказать, что не врал тебе о своих чувствах, Мина…
Она покачала головой.
— Дело не в подлинности твоих чувств, Ятен. А в том… в том, что я теперь не представляю, как быть дальше… Да, действительно, я знала, кем ты являлся с самого начала… Но я шла за тобой, словно за болотным огнём, веря, что он заведёт меня куда угодно только не в трясину…
— Мина, такого больше не повторится… это…
— Вот именно, Ятен… Но наш сценарий уже давно написан за нас… я прощу тебя… у нас будет любовь-морковь, а потом спустя какое-то время ты вновь зависнешь… в клубе, у братьев или друзей с какой-нибудь певичкой, моделью или очередной фанаткой… Наше тихое семейное счастье тебе надоест. Ты перегоришь… Тебе наскучит рутина, захочется новизны… И это нормально… все мы разные и ищем что-то своё… Ты же просто не заточен для семьи и верности одному человеку…
— Мина, тебе просто промыл мозги Кунцит Сайто! На самом деле…
— На самом деле Кунцит озвучил лишь то, в чём я всегда боялась себе признаться. Я же не дурочка в конце концов… и прекрасно все понимаю… Через полгода или год… я начну раздражать тебя по поводу и без… Ты опять начнёшь врать… А потом когда-нибудь невзначай правда всплывёт… она всегда всплывает, как её не прячь… Поэтому я прошу отпустить меня сейчас… Потому что потом это будет намного больнее… и я не уверена, что выдержу ещё раз…
— Мина, послушай… — Ятен попытался ее обнять.
— Я не хочу тебя больше слушать, — она сбросила его руку.
— Минако! — крикнул молодой человек. — Послушай меня, пожалуйста! Я тебя умоляю!
— Не надо меня умолять! Я не твой дилер!
— Я должен тебе сказать… — он взял её за подбородок. — Ты была права… да, я эгоист, тщеславный урод и конченный мудак… и, наверное, тебе следовало бы влюбиться в другого парня… Но… понимаешь, когда я встретил тебя… в моём мире будто наметился скол… Ты лишь слегка задела его, но после той самой первой ночи трещины побежали в разные стороны… Я начал терять себя… И впервые задумался, что всё чем я жил последние несколько лет оказалось каким-то фейком… грёбаным суррогатом… Знаешь, я всегда думал, что все эти растиражированные образы о любви, верности и ответственности были придуманы для лузеров… Что это такой чулан, в котором прячутся неудачники, потому что боятся свободы и правды о себе и своих истинных желаниях… Но потом… потом я подумал, что это и не такая уж и туфта… потому что ты была другой, не такой, как все остальные… со своим запахом, мыслями, словами… Наверное, я знал это всегда, поэтому и выбрал тебя в тот вечер… для себя… Потому что устал быть один… Потому что что-то было в тебе… в том нелепом оранжевом платье и красной ленте в волосах… Ты была такой живой и настоящей на фоне ходячих трупов с приклеенными улыбками… Быть может, я дурак и самый лицемерный человек на этой планете… Но я хочу попытаться… хочу стать тем, кем ты хочешь. Если бы у меня получилось это сразу… Но сейчас мне чертовски страшно, что ты вот так уйдёшь, не обернувшись, когда я понял, что главная катастрофа это не руины собственного мира, а обида близкого человека… То что случилось с Оливией… Я не могу этого исправить. И мне жаль… мне больно, так же как и тебе… может быть, и больнее, потому что я вижу, как ты мучаешься, и это убивает меня! Каждый грёбаный день убивает, когда ты проходишь мимо или идёшь спать в свою комнату, а потом тихо плачешь в подушку… Я люблю тебя… Люблю отчаянно… люблю так, что это выворачивает меня наизнанку… Ты и Рэн это всё, что у меня есть…
Это было просто невыносимо! Минако не могла больше слушать этот усталый и грустный голос.
— Идиот… какой же ты идиот… — заплакала она, утыкаясь в его плечо. — Зачем ты так со мной поступаешь? Даёшь мне очередную надежду…
Ятен протянул к ней дрожащие руки и обхватил её лицо.
— Милая моя… несравненная… Я люблю тебя и буду любить до самого своего последнего вздоха, — прошептал Ятен, зарываясь лицом в её золотые волосы. — Пожалуйста… поверь в меня… поверь в нас…
Он хотел рассказать ей о женщине по имени Берилл, но его губы словно онемели. Слишком много было откровений, истощивших его силы. Ятен обхватил тонкое запястье Минако, ощущая, как бьётся её пульс. Он закрыл глаза и выпал из реальности, подумав, что этот момент и был его настоящей жизнью.
***
Опираясь на руку Ятена, Минако вышла из машины подземной парковки. Голова у неё гудела, мысли путались. С одной стороны она хотела довериться Ятену, но с другой перед её глазами вновь вставало то проклятое видео.
— Минако, есть ещё кое-что, что ты должна знать обо мне… — сказал Ятен.
Она подняла на него удивлённые глаза.
— Что именно?
— Это… это касается одного события в моём прошлом… Я… — у Ятена сжалось горло, — Впрочем, давай лучше дойдём до дома…
— Как скажешь… — Минако пожала плечами, а потом внезапно нахмурилась. — Надеюсь, это не связано с твоей очередной пассией?
— Нет… речь пойдёт о моей семье…
В фойе первого этажа было довольно людно. Внезапно Минако увидела, как из лифта торопливо выскользнула Нару и, оглядываясь по сторонам, побежала на выход. Минако очень удивилась, что её подруга задержалась допоздна. Обычно она заканчивала уборку намного раньше. Минако хотела было окликнуть её, но не успела. Нару покинула здание высотки, словно пуля, выпущенная из ружья.
Ещё в лифте Минако почувствовала, что очень бы хотела увидеть ребёнка. Она вихрем ворвалась в квартиру и, позабыв снять туфли, вошла в детскую комнату… И вдруг Минако застыла с остановившимся сердцем. Из её груди вырвался вопль…
Отчаянный крик потряс стены квартиры, проникнув в самые отдалённые уголки, заставив вздрогнув Мако и Ятена.
Минако кинулась к кроватке и схватила Рэна. Личико ребёнка посинело, головка как у куклы завалилась назад. Ноги Минако подкосились, она рухнула на пол.
— Нет! ГОСПОДИ! НЕТ!!!
Задыхаясь от горя, она тормошила и осыпала поцелуями безжизненное тельце ребёнка… Случилось самое худшее, что она только могла себе представить! Действительность повергла её в ужас. Минако кричала и выла, словно раненое животное, раскачиваясь из стороны в сторону.
В комнату вбежали Ятен и Мако.
— Что такое?
— Что случилось?
— Рэн… Рэн УМЕР! ГОСПОДИ! ЗА ЧТО?! — рыдала Минако.
Оттолкнув побледневшего как смерть Ятена, Мако подскочила к Минако и вырвала из её рук ребенка. Она уложила безжизненное тельце Рэна на пол, а потом, зажав его язык и оттянув нижнюю челюсть вниз, заглянула ему в горло.
— Там что-то застряло! Я попробую достать… Вызывайте пока скорую! — рявкнула Мако.
Шатаясь, Ятен ухватился за стену, но все же нашёл в себе силы достать телефон и набрать номер неотложки.
Тем временем Мако ввела мизинец вдоль внутренней поверхности щеки ребёнка и, согнув палец крючком, вытащила перекрывший дыхательные пути предмет, оказавшийся небольшим пластмассовым шариком с яркой расцветкой. Затем она запрокинула головку малыша назад, подняла его подбородок, зажала нос и, захватив ртом воздух, стала выдыхать в него.
— Он жив! Дышит! — воскликнула Мако.
В едином порыве Ятен и Минако бросились к малышу, которого реанимировала великанша. С его личика исчезла синева. Рэн развевал ротик словно рыба, вытащенная из воды, кашлял и слабо двигался.
— Дайте одеяло. Его нужно согреть…
Ятен со всех ног кинулся выполнять распоряжение няни. Его зелёные глаза были полны слёз, но при этом лучились светом.
— Жив! — бормотал он себе под нос. — Мой сын ЖИВ!
Сидя на полу, Минако смеялась и плакала одновременно. Её малыш оживал на глазах и вскоре он возмущённо завопил во все горло. Минако с наслаждением слушала этот рёв, который означал, что произошло настоящее чудо!
Взяв из рук Ятена одеяло, Мако завернула в него ребёнка и машинально стала укачивать. Внезапно Минако опустилась перед ней на колени, и за ней тут же последовал Ятен.
— Ты спасла его, — дрожащим голосом проговорил молодой человек, склонив голову. — Ты вернула мне сына… За это я вечно буду перед тобой в неоплатном долгу…
— И я… Мако… И я тоже, — подхватила Минако, всхлипывая.
Великанша посмотрела на чету Коу с нежностью.
— Ну, будет вам, — сказала она ворчливо. — Всё позади…
Она подала малыша матери и та прижала его груди, чувствуя, как изнутри неё поднимается тёплая волна. Целуя серебристые волосёнки Рэна, она вдруг поймала взгляд Ятена, смотревшего на неё трагическим взглядом раненого волка.
— Возьми его, — сказала Минако ласково. — Теперь твоя очередь…
Что-то дрогнуло в его прекрасном лице. Протянув к ребёнку дрожащие руки и, глядя в глаза жены, молодой человек тоже прижал мальчика к груди, как самое драгоценное сокровище на свете. Ятен открыл рот, чтобы что-то сказать, но так ничего и не смог произнести.
— Очень странно… — сказала вдруг Мако, рассматривая пластмассовый шарик, который она вытащила из горла ребёнка. — Я не помню, чтобы видела у Рэна такую игрушку… Она же очень опасная, в случае проглатывания… Как же шарик к нему попал, если я уложила его спать всего полчаса назад…
— Я видела Нару… — сказала Минако и тут же осеклась.
Озарение пришло к ней внезапно, и Минако была просто поражена открывшейся истиной. Она словно опять увидела свою бывшую лучшую подругу, которая выбегала из двери лифта, будто за ней гналась свора демонов.
— Нару Осако? — удивился Ятен. — Твоя подружка?!
— Это я во всём виновата! — сокрушённо воскликнула Мако. — Если бы я сказала раньше…
Минако уставилась на великаншу.
— О чём?
— О том, что Нару… вела себя странно… Она с кем-то всё время переписывалась, подслушивала ваши разговоры с Ятеном… В тот день, когда на тебя напали в парке, она куда-то уходила, вырядившись в твою одежду… А потом пропал водитель…
Выслушав Мако, на лице Минако появилось недоверчивое выражение.
— Господи! Это невозможно! Я не могу поверить, что всё это совершила Нару! Она же была моей лучшей подругой…
— Прими мои поздравления! — фыркнул Ятен, передавая ей ребёнка.
— Куда ты собрался? — удивилась Минако, глядя как он направился к входной двери.
— Встречусь с Ёшидой. Надо найти эту суку, — ответил молодой человек, натягивая обувь.
— А… а если Нару не имеет к этому отношения?
— Значит, с ней все будет хорошо…
— А если…
— А если эта девка всё-таки замешана, она пожалеет, что вообще на свет родилась!
***
— Когда дело о жестоком обращении с детьми в сиротском приюте «Лунное Королевство» было направлено в суд, я ещё училась в школе. Так что подробностей не знаю. Но вы можете посмотреть эти документы, детектив Тэно, — сказала прокурор Нана Камацу, указывая на большую коробку, доверху заваленную папками с бумагами. — Однако хочу вас предупредить, что ни один листок не должен пропасть из этого дела!
— Вообще-то меня, скорее, интересуют имена воспитанников приюта, а не то что там случилось… Но когда я задалась поиском, то не смогла ничего найти…
— Вероятно, личности всех детей, связанных с «Лунным Королевством», были специально скрыты, чтобы их защитить. Поэтому их имена никогда не всплывут в отчётах прессы, интернет-поисковике или других архивных данных для широкой публики. Но поскольку вы проводите расследование, и у вас имеется лицензия и все необходимые разрешения, то я дала вам доступ к этой информации, — прокурор пододвинула коробку к Харуке. — Может быть, здесь вы найдёте то, что ищите…
— Скажите, а у прокуратуры есть основания, по которым дело о приюте «Лунное королевство» должно оставаться за семью печатями?
Нана Камацу уже направилась к двери, но остановилась и оглянулась.
— Что вы имеете в виду? Я же дала вам доступ.
— Это так. Но мне пришлось подключить очень серьёзные связи, чтобы добиться этого…
Прокурор помолчала, а потом, бросив взгляд на коробку, сухо ответила:
— Без комментариев.
— Кто-то не хочет, чтобы это дело о приюте вновь открывали?
— Послушайте, всё, что я могу сказать, так это то, что процесс был сложным и получил огромный общественный резонанс. Целый месяц новости о случившемся в приюте не сходили с первых полос газет Японии! И это вовсе не удивительно! Сиротский приют, управляемый семьёй педофилов! Пропавшие дети, надругательства, изнасилования… Прокурору, который вёл это дело, удалось добиться пожизненного заключения для обвиняемых! Полетело очень много чиновничьих голов… И теперь никому не интересно, если эта история вновь всплывёт.
— А я могла бы побеседовать с государственным обвинителем? Кто вёл это дело?
— К сожалению, он умер. Не забывайте, что прошло пятнадцать лет… — Нана Камацу снова повернулась к двери. — Вы бы лучше начали разбирать дело, детектив Тэно. Мой офис закрывается через полтора часа…
Харука вздохнула, взяла из коробки несколько папок и уселась за стол. Детектив не предполагала, что ниточка, протянувшаяся от имени Мамору Джиба, приведёт её в такие дебри. Ей всего-то нужно было узнать, числились ли среди воспитанников братья Сайто. Конечно, их имена могли быть совершенно другими, но вряд ли бы она ошиблась, если бы обнаружила четверых родственников примерно одного возраста с Мамору.
Харука открыла папку и принялась читать.
Сиротским приютом «Лунное Королевство» заведовали муж и жена Сузука и Акихо Мори. Приют брал на себя заботу о детях в возрасте от двух до восемнадцати лет. Причём старшие обязательно помогали с младшими воспитанниками, заменяя некоторых преподавателей. В течение нескольких лет «Лунное Королевство» получало щедрые пожертвования и функционировало без единой жалобы. Потом исчезла одна из воспитанниц, изуродованный труп которой вскоре нашли в пригороде Токио.
Поскольку чета Мори являлась единственными лицами, ответственными за жизнь своих воспитанников, то подозрение сразу пало на них. И эти подозрения лишь укрепились, когда полицейские вкупе с психологами стали опрашивать остальных детей. Вот тогда и открылись душераздирающие подробности настоящей деятельности управляющих. Медицинский осмотр детей из старших групп показал, что они подвергались неоднократному насилию и жестокому обращению. Мамору Джиба был одним из воспитанников проклятого приюта, когда дело передали в суд. Однако, по заключению психолога, мальчик оказался в числе счастливчиков, кому не довелось пережить надругательство. Как и четырём братьям Санджойн… Кунциту, Зою, Нефриту, Джеду… Просматривая списки воспитанников, Харука увидела ещё одно знакомое имя.
— Бинго! — воскликнула она, подскакивая на ноги.
Детектив вышла в коридор и быстро зашагала в сторону кабинета прокурора. Нана Камацу разговаривала по телефону.
— Да, она сейчас здесь…
Прокурор повернулась и, заметив Харуку в своём кабинете, вздрогнула.
— Мне нужно узнать, что произошло с четой Мори! — выпалила детектив.
Прокурор положила трубку.
— Почему вы врываетесь ко мне без стука? — нахмурилась она.
— Мне некогда читать всё дело. Так что ответьте на вопрос: что стало с Мори?
— Они оба умерли в тюрьме спустя полгода после суда.
— А их дочь? Она где?
— Дочь? — прокурор несколько секунд постукивала ручкой по столу.
— Я наткнулась на имя Берилл Мори среди так называемых преподавателей из числа воспитанников, которые занимались репетиторством с младшими детьми. Где сейчас дочь четы Мори?
— Никто не знает…
— Что? Почему?
— Потому что Берилл Мори бесследно исчезла, когда начался процесс над её родителями…
