Неуклюжая Судьба

Дамблдор рассказал почти всё. О пророчестве, о том, что, вероятно, именно на их семью падёт гнев Волдеморта, что нужно защитить дом, пока авроры и Орден Феникса постараются решить проблему. Моё сердце словно окаменело, в ушах шумело, ладошки стали ледяными и покрылись противным липким потом. Я знала, что это произойдёт, но почему-то новости всё равно шокировали меня. Я перевела взгляд на сестру. Лицо Лили было бледным от ужаса, и она покрепче сжала спящего Гарри, инстинктивно пытаясь защитить. Джеймс обнял её за плечи, сосредоточенно и серьезно глядя на директора, однако, я видела, как он напуган. Не за себя. За семью. Сириус же зарылся пальцами в свои короткие волосы и пустым взглядом уставился в стол. — Я убью его, — глухо произнёс Джеймс. — Если он посмеет хоть как-то навредить Гарри или Лили, клянусь, я разорву его на части! — раньше он бы не задумываясь сразу же бросился в самое пекло, но, я думаю, что сейчас его останавливала мысль о том, что жена и сын могут остаться без его защиты. — Джеймс, не нужно, он же убьет тебя! — кажется, Лили была на грани истерики. Могу её понять. — Что вы предлагаете, директор? Что нам делать? — Я бы предложил вам скрыть дом под чарами Фиделиуса. Тогда маг, не посвященный в тайну, не сможет увидеть ваш дом. Хоть сотню раз пройдет мимо и не заметит. Если только хранитель не выдаст тайну. — Да, это кажется неплохой идеей, — заметил Поттер. А вот мне эта идея была определенно не по душе, что-то с ней было не так. — Так, стоп-стоп-стоп! А почему бы просто не уехать из страны? Взять ребенка, вещи и всё! Привет Австралия, Америка, да та же Бразилия! — я действительно не понимала, почему бы не свалить из Британии куда подальше. Раньше я не предлагала сестре такой вариант, потому что не смогла бы объяснить причин, но сейчас, когда она всё знает, должна ведь согласиться… Я видела на лице Лили сомнения. — Да, профессор Дамблдор, действительно, может быть, нам лучше уехать? — Девочка моя, я бы и сам рад предложить такой вариант, но пожиратели проникли в структуру Министерства, и мы не можем быть уверены, что вас не перехватят. — Постойте, но вы же вытащили Джеймса и Сириуса из Бразилии буквально сегодня! Неужели вы не можете что-то подобное устроить? У вас же есть знакомые! — я не могла понять логики директора. — Да, верно, но я воспользовался порталом, а для маленьких детей он небезопасен. Не хотелось бы рисковать здоровьем юного Гарри. — Ладно, но как насчёт маггловских способов? — продолжала настаивать я. — Боюсь, что и вокзалы с аэропортами не так безопасны. Враг может быть повсюду. — Но у вас есть эти, как их там, зелья для изменения внешности! Да мантия невидимости Джеймса, в конце концов! — это были мои последние аргументы. — Мантия? Что за мантия? — казалось, Дамблдор заинтересовался. — Да, у нас есть фамильная мантия, — ответил Джеймс. — Уже много поколений передаётся от отца к сыну. — Джеймс, если ты не против, я бы хотел на неё взглянуть, — Поттер немного нахмурился, но всё же принёс артефакт. — Потрясающе, просто потрясающе! Неужели… Джеймс, ты не против, если я одолжу её на некоторое время, изучить свойства? — лицо профессора выражало искренний восторг. — При всём уважении, профессор… — Мальчик мой, я всенепременно её верну! — Ну, может быть… — Поттер выглядел сомневающимся, но было ясно, что расставаться с семейной реликвией, особенно сейчас, ему не хотелось. Поэтому я решила помочь. — Профессор Дамблдор, сэр, мне кажется нерационально забирать мантию сейчас, когда Лили, Джеймс и Гарри под ударом. Вам так не кажется? — я выразительно посмотрела на старика. Тот мгновение колебался, но всё же выпустил из пальцев текучую материю, хоть и с очевидным сожалением. — Да, Петунья, вероятно, ты права. — Так что на счёт побега под мантией? — Я бы не рекомендовал. Существует множество способов вычислить человека. А вашу семью ищут. — Кстати, а почему до сих пор не нашли? Мы ведь особенно не скрывались… — Я получил информацию о пророчестве буквально незадолго до того, как Лили со мной связалась по поводу вашей проблемы. Так что я наложил кое-какие чары на дом. Но стоит поскорее принять решение насчёт Фиделиуса. В качестве хранителя я готов предложить свою кандидатуру. — Нет, профессор, разве можем мы вас о таком просить! — а почему нет! Как говорится, инициатива ...кхм… инициатора. К чему только всё это деланное благородство. В общем ещё с полчаса обсуждали кандидатуру на роль хранителя. Я, хоть и вообще была против всех этих Фиделиусов, поинтересовалась, почему нельзя сделать хранителем дома, кого-то из жильцов. Мне долго пытались объяснить устройство заклятия, но я мало что поняла. Разве что только то, что ты вроде как доверяешь другому магу свою жизнь и сердце дома, и это как-то делает магию Фиделиуса сильнее. Как по мне, странное объяснение, да только кому это интересно, я ведь просто маггла. После бурных дискуссий был выбран кандидат: Питер Петтигрю. Что, почему-то, вызвало во мне жуткое отторжение. — Постойте, почему это должен быть именно этот ваш Петтигрю? Он не очень-то похож на надежного человека! Почему хотя бы не Сириус? — Так на меня подумают в первую очередь! Я отвлеку внимание на себя! — заявил Блэк. — Ты что, придурок? А если тебя будут пытать, а потом убьют?! — Главное, чтобы с Сохатиком всё было хорошо! — мне оставалось только прикрыть глаза рукой в ответ на это заявление. Упёртого Блэка было не переубедить. — А на Питера никто и не подумает! — А Ремус? — Он...занят. Вот уж не знаю, так уж ли не подумает на этого Петтигрю. В любом случае парень был в срочном порядке вызван в дом, где его ввели в курс дела. Питер побледнел, в панике разглядывая своих друзей. После некоторых колебаний, он согласился. Удивительно, но ритуал не занял много времени и сил. Всего-то какая-то расчерченная по полу пентаграмма с рунами, в центр которой встали Джеймс и Питер. Дамблдор встал рядом с ними и направил свою палочку на их скрещенные руки. После прочтения длинной магической формулы, профессор задал вопрос Джеймсу. — Согласен ли ты, Джеймс Карлус Поттер, доверить тайну своего дома и семью Питеру Грэму Петтигрю? — Согласен. — Согласен ли ты, Питер Грэм Петтигрю, хранить тайну дома Джеймса Карлуса Поттера? — Согласен, — мне показалось, или взгляд у него стал каким-то… обреченным? — Что ж, теперь ваш дом никому не найти, кроме вас самих и мистера Петтигрю, — произнес директор, когда последние всполохи волшебства затихли. — Однако, боюсь, что мне пора. Седобородый старец откланялся и после коротких прощаний покинул дом. Питер тоже надолго не задержался. Он пожал руки Джеймсу и Сириусу, неловко приобнял Лили, потрепал Гарри по голове с таким видом, будто боялся обжечься. Меня он удостоил только нервной улыбки, да сдержанного кивка. Странный парень. Лили ушла наверх, уложить Гарри. Когда она вернулась, я ещё раз попыталась уговорить их покинуть страну, невзирая на предостережения Дамблдора и доклады его шпиона. Я-то знала, что это Снейп. Смешно подумать, когда-то, после прочтения седьмой книги я ему даже сочувствовала! Сейчас бы придушила голыми руками… Как я ни пыталась убедить сестру с её мужем, а заодно и Блэка в том, что оставаться в Англии самоубийственное предприятие, они были глухи. Отчего-то уверенные в бесспорной правоте директора, они решили остаться дома. И самое главное, почему-то никому пророчество не показалось странным! Нет, ну правда, пришёл профессор Дамблдор, сказал,что мол есть пророчество, по которому Гарри должен стать победителем Тёмного Лорда. И ни слова о том как и почему! Сама я с трудом припоминала, что там вроде как говорилось про ребенка рожденного на исходе седьмого месяца. Да сколько таких детей вообще! Чушь какая-то. А этот Волдеморт, судя по слухам, явно не в себе. Или перечитал сказаний об Ироде. Тоже мне, “избиение младенцев” - британская версия... * — Ну, и что сейчас делать будем? — устало спросила я. Хотя, если честно, хотелось только спать. — Я бы предложил отдохнуть. А то прямо за столом засну… — зевая, сказал Сириус. — А, я надеюсь вы не против, что я задержусь тут на пару дней? А то потом ведь забуду дорогу в этот дом. — Не глупи, конечно же, ты можешь оставаться столько, сколько нужно! — с жаром воскликнул Джеймс. — Да и потом, ты же можешь спросить адрес у Питера, как у хранителя. — Нет, на всякий случай, я не буду. Мало ли… Так мы и оказались заперты в этом доме на целых два месяца.

***

Ночью я проснулась от жажды и пошла вниз на кухню. Судя по мерному дыханию, доносившемуся из комнат, все спали. Так как дом был волшебным, то и электричества тут не было, и мне пришлось в темноте на ощупь искать путь вниз. Небольшое пространство кухни слабо освещалось неверным светом луны. Бледные лучи пробивались сквозь прикрытые занавески и причудливыми узорами разбегались по столу, задевая графин с водой, что стоял посередине. Стаканы стояли тут же. Я глубоко вздохнула и опустилась на стул, пальцами поворачивая гранёный стакан то так, то этак, чтобы полюбоваться игрой света на стеклянных гранях. Я думала о том, что делать дальше и чем я вообще могу помочь. Только одно облегчало дело — вчера Лили безапелляционно заявила, что пока всё не закончится, я буду жить с ними, потому что Лорд может попробовать добраться до них через меня и вообще, она переживает после всего случившегося… Мне это было только на руку, так я хотя бы буду рядом. Несмотря на то, что теперь у дома был хранитель, мне это спокойствия не внушало. Потому что хранитель этот выглядел слишком уж ненадежным… — Что, не спится? — чёрт, я так перепугалась, что чуть не упала со стула. — Сириус, с ума сошёл?! Нельзя же так пугать! — зашипела я на ухмыляющегося Блэка. — Прости-прости. Так чего сидишь? — Да вот, думаю всё, об этом пророчестве, Лорде вашем… Всё же будет хорошо? — Конечно будет! А как иначе? — вот так оптимизм. Мне бы такой. — Петунья, я тут с тобой поговорить хотел… — неожиданно серьезно продолжил Сириус. — Ну, говори… Такой суровый, что даже страшно, — отшутилась я. — Не передергивай, я тут вроде как серьёзное признание пытаюсь сделать! — Что? Признание? Какое такое признание? — В общем, когда ты пропала, и мы не могли тебя найти, я понял, что ты мне очень дорога… — Боже, пусть это будет не то признание, о котором я думаю, — прямо как...Джеймс, — тут уж я не выдержала и засмеялась. Ох уж эти признания от Сириуса Блэка! Измерение привязанности в Поттерах. — Что ты смеёшься! Ну тебя! Между прочим, ты первая девчонка, которой я такое говорю! — Хэй, не дуйся. Значит, я первая девчонка, которой ты признаешься в дружбе? —Бродяга немного по-шальному улыбнулся, сверкнув белыми зубами. — Ага. Знаешь, — он задумчиво облокотился об стол, — я раньше думал, что с девушками дружить невозможно. Просто вы такие… ну ты поняла. Я и Лили-то больше как часть Джеймса воспринимал. Нет, она замечательная, конечно же, но ей я не могу рассказать всего. А с тобой иначе. Ты прямо как парень. — Вот спасибо за комплимент. — Да я не в этом смысле. Мерлин, никогда не был таким косноязычным. Короче, Петунья, ты мой друг, поэтому не попадай больше в такие дурацкие, опасные ситуации, ладно? А то Джеймс хотя бы за себя постоять может, в отличие от тебя. — Эй, а вот сейчас обидно было! — притворно обиделась я. — И вообще, значит не будь твоим другом – пропадай, не жалко? — Ох, какая же ты всё-таки вредная! — Какая есть! — я показала Бродяге язык. — А вообще спасибо за признание. Честно говоря, помимо сестры, ты единственный мой близкий друг. Ещё недолго мы стояли на кухне, улыбаясь друг другу, а потом разошлись по комнатам. Спала я крепко.

***

Через два дня Бродяга уехал, и потянулись дни нашего вынужденного заключения. Поначалу было даже весело, если, конечно, не принимать во внимание смертельную опасность. Мы с Лили и Джеймсом вспомнили прошлые деньки на Друри лейн, играли в “Восстание гоблинов”, развлекали Гарри, готовили вместе. Но, к сожалению, этот период быстро сошёл на нет. Запертые в четырёх стенах, мы маялись бездельем и вынужденно срывались друг на друге. И если Джеймс ещё мог выходить на улицу под мантией (обычно за продуктами), то мы с Лили и Гарри максимум появлялись в саду. И то нечасто: погода испортилась и зарядили дожди. Но всё было не так уж плохо: Поттер часто пропадал в мастерской и пытался собрать какой-то артефакт, судя по всему, защитный, сестра готовила, хозяйничала и занималась сыном, а я из скуки работала над той самой книгой о путешествиях, которую затеяла ещё в Бразилии. Писать на бумаге было не очень-то сподручно, рука быстро уставала, но делать было нечего. Однажды, я хотела было попросить у Питера, который единственный из всех изредка появлялся в доме, чтобы он купил мне печатную машинку, но он удостоил меня такого взгляда, что я невольно испугалась. Не то чтобы я была такой уж впечатлительной особой, но этот человек меня определенно напрягал, и самое противное, что я не могла понять почему. Хотя, как ни странно, машинку он всё же принёс, чуть позже. Пусть и старенькую, но на первое время сойдёт. Да здравствует мой тревел-блог! Правда тут ещё никто не знает такого названия, ну да ладно. Задам новую моду на тридцать лет раньше. Кстати о Петтигрю. Он вообще ходил какой-то странный, как оглоблей пришибленный. Лили всё пыталась накормить его или хотя бы напоить чаем, но он обычно не задерживался надолго, объясняя свои скорые уходы заданиями от Ордена. Он даже к Гарри больше не подходил, как будто боялся маленького ребёнка. Всё это наводило меня на определенные мысли, которыми я решила поделиться с сестрой. Она как раз гремела посудой на кухне, тогда как раздраженный Джеймс был опять внизу, а Гарри спал. Питер же недавно ушёл, опять сославшись на дела. — Ну что, Джеймс опять в мастерской? — не оборачиваясь, спросила Лили. — Да, ты же знаешь, когда приходит Питер, он всегда переживает. Не нравится, что он отсиживается, пока остальные рискуют головой, хотя он и знает, что нельзя иначе… Кстати, о Питере я и хотела поговорить. Тебе не кажется, что он какой-то странный? — Ты тоже заметила? Наверное, ему страшно. Знаешь, он никогда не был особенно смелым… А тут эта война. — Я не совсем об этом. Ты не обратила внимания на то, как он старается поскорее уйти, как мало разговаривает и как избегает Гарри? — я выразительно посмотрела на сестру. — Я не понимаю, о чём ты говоришь. Питти, конечно, немного нервный в последнее время, но может быть он просто боится навредить Гарри? Знаешь, многие мужчины побаиваются маленьких детей! — мне хотелось взвыть от того, что Лили категорически отказывалась меня понимать. — Нет, Лили, я о том… Насколько хорошо вы знаете Питера? — На что ты намекаешь, Петунья? — холодным голосом осведомилась рыжая. — Просто, мне очень хотелось бы ошибаться, но тебе не кажется, что он может быть… Как бы это сказать… Предателем? — у меня даже во рту пересохло. Тишину, которая образовалась на кухне, можно было резать ножом. Лили в неверии воззрилась на меня. — Как?! Ты что, с ума сошла? Это же Питер! — она произнесла его имя таким голосом, будто бы это всё объясняло. — Наш Питти, с которым мы учились столько лет вместе! Да Джеймс и Сириус постоянно влипали с ним вместе во всякие истории! Как же он может быть предателем? — да, кажется, она и мысли такой не допускала. — Ну, погоди, если рассмотреть его поведение беспристрастно, он же странный! — Вот уж не думала, что ты так поверхностно судишь о людях! — Но… — Даже не продолжай! Если бы он хотел, уже сто раз бы сдал нас этому лорду самозванному! А мы, почему-то, всё ещё живы! — Да, послушай же… — Нет, это ты послушай! Питер наш друг, и он бы никогда не предал нас! И лучше не продолжай, Петунья, не то мы серьезно поругаемся. Я не позволю оскорблять моих друзей даже моей сестре. И не говори об этом с Джеймсом, поверь, он будет далеко не так спокоен как я, — она рассерженно сдула с лица прядь волос, что упала на глаза. Надо сказать, что Лили выглядела так грозно и убедительно, что продолжать мне и правда расхотелось. — Ладно, извини, просто мы все тут на нервах, и невольно начинаешь строить конспиративные теории… Кстати, это что, бабулина сковородка? — я уставилась на чугунного монстра в руке Лили. — Да, — наконец лицо сестры разгладилось, и она улыбнулась. — Я попросила Джеймса забрать её из нашего старого дома… Как память. Помнишь, как бабуля в детстве пекла нам на ней самые вкусные блинчики? — Помню, конечно, — я улыбнулась. Ведь я и правда это помнила. — А ещё Джеймс наложил на неё кучу чар, так что теперь это не просто сковородка, а самое настоящее оружие! — мы рассмеялись. Надо ли говорить, что с Джеймсом я всё же поговорила? Да только, как и предупреждала Лили, он воспринял всё в штыки. Мы разругались в пух и прах и не разговаривали неделю, пока Гарри нас не помирил. Мелкий сорванец заставил нас играть вместе с ним, и как-то слово за слово, мы помирились. Гарри вообще был дико активным и милым ребёнком. Я просто обожала племянника! Это зеленоглазое чудо навсегда похитило моё сердце. И одна только мысль, что он может лишиться родителей… Нет, не бывать этому.

***

Незаметно наступил конец октября. С того времени, как я поругалась с семьей на тему Петтигрю, тот, как по волшебству, больше не появлялся в домике в Годриковой лощине. И хотя с виду всё было хорошо, я места себе не находила. Мы регулярно получали весточки от Сириуса, который вкратце рассказывал о погибших во время операций волшебниках, об активности пожирателей. Волдеморта пока выследить так и не удалось. Ещё Бродяга рассказал, что вторая семья, что подходит под чёртово пророчество, тоже прячется. Надеюсь, с ними всё будет в порядке. Чем ближе было тридцать первое октября, тем хуже я спала. Я чувствовала, что эта дата всё равно станет роковой. Хотелось бы, чтобы роковой не для нас. И вот, этот день настал. С самого утра у меня всё валилось из рук, я не могла ни на чём сосредоточиться, так что даже обиженный Гарри уполз от меня к отцу. — Петунья, всё в порядке? — обеспокоенно спросил Джеймс. — Да… То есть нет. У меня дурные предчувствия, Джеймс, будто сегодня должно что-то плохое случиться. — Да брось ты, что может произойти? В конце концов всё было в порядке последние два месяца, — отмахнулся парень, хотя я видела, как внимательно он на меня посмотрел. В магическом мире было не принято игнорировать интуицию. — Не знаю, но мне неспокойно. — Если тебе станет легче, давай я ночью подежурю в гостиной? И недалеко от входной двери. — Спасибо, — только вот легче мне не стало. Не отпускало чувство, будто всё идёт по накатанной, и я никак не могу сдвинуть поезд с рельс. Джеймс, как и обещал, весь вечер провёл внизу, да так и уснул на диване с волшебной палочкой в руке. Лили ушла наверх, укладывать Гарри. Я вышла на кухню, хотела выглянуть в окно, как вдруг… Раздался мерзкий длинный скрип входной двери. Кто-то вошёл.