Готэмская поджигательница или подружка братьев Валеска.

— Снимай одежду, — приказным тоном велит Валеска, и я не смею ослушаться. Платье и туфли остаются на полу. А на мне лишь нижнее белье. Красный кружевной комплект. В комнате плотно занавешены окна, шторы не пропускают дневной свет. Меня это радует, ведь иначе Джеремайя может увидеть мое пунцовое от стыда лицо. Джером не был таким. И именно поэтому Джер внушал больший страх. — Ты же не серьезно? — я передвигаю туда-сюда стакан с выпивкой. Джером предпочел засесть в отеле, ожидая лучшего момента для осуществления своего плана. — О, серьезно, куколка. У меня есть Пугало и Шляпник, а у Пингвина — Светлячок, Фриз и Зсасз. Объединимся с ними, и у нас будет собственная армия, — Валеска крутит барабан пистолета снова и снова. Трель моего телефона слегка его напрягает. — Джим? — я ставлю звонок на громкую связь. — Умоляю, скажи мне, что ты дома и в безопасности, — судя по шуму на том конце провода, дядя в полицейском участке. Слышны разговоры, многочисленные переговоры по рации и нескончаемая какофония звуков телефонов. — В безопасности? Что-то произошло? — я перевожу взгляд на Джерома. Тот хватается за сердце, изображая приступ. С трудом сдерживаю смех. — Кто-то помог бежать Джерому Валеска. Тот успел освободить всех психов из лечебницы Аркхэм. Валеска хочет моей смерти, за то, что я упек его в психушку. Значит ты первая, кого он захочет использовать в собственных целях для шантажа, — Джим говорит быстро, но я улавливаю суть. — Не волнуйся. Все в порядке, я дома и дверь закрыта на все замки, — я играю бровями, заставляя Джерома улыбнуться. — Если что-то произойдет — позвони, — он отключается, а я ложусь на кровать, прикрывая глаза. — Он думает, ты захочешь меня убить. Интересно, так ли это? — я подставляю локоть под голову и смотрю на юношу. Тот ложится рядом, улыбаясь. — Заставь меня передумать, — его глаза неотрывно смотрят на мои губы. Вызов принят. Свет в комнате гаснет, а губы Джерома наконец сливаются с моими. Руки привязаны по углам кровати, нижнее белье лежит в стороне. На глазах — повязка. Я не вижу Джеремайю, но чувствую его. Чувствую кубик льда, что скользит по моему телу. Чувствую теплый язык, что слизывает мокрые, холодные капли. — Ты все еще любишь Джерома? — этот тон, жаждущий ответа. — Нет, и никогда не любила, — лучше ответить так, а иначе Джер меня покарает. Он любит грубость, что была так не присуща его брату по отношению ко мне. — Ты лжешь, — он входит в меня, грубо, еще раз и еще раз. — Знаешь, он ведь оставил тебе подарок. — Что? — я терплю его жесткие толчки внутри себя. — Я покажу его тебе, как только мы закончим, — шепчет он мне на ухо, и я киваю. Толчок, толчок, еще толчок. Закончив, он ложится рядом, накрывая покрывалом меня и себя. Развязывает мои руки и снимает повязку. — Ты всегда будешь со мной груб? — я сажусь на кровати, потирая затекшие кисти рук. Покрывало сползает, оголяя грудь и засосы, что уже алели на ней. — Каждое упоминание моего никчемного братца, — и ты будешь страдать, — волосы Джеремаий растрепались, и давно потеряли тот рыжий цвет. Теперь они были темно-зелеными. — А что ты будешь делать, если я тебя покину? — волосы падают на глаза, а я заправляю их за ухо. Русый цвет давно поднадоел. Надо кое-что в себе исправить. — Ты не уйдешь. Я ведь дорог тебе. Пускай пока что как память о Джероме, но вскоре ты будешь немало мной дорожить, — он кладет мне в руку бархатную коробочку. Красную и продолговатую. Глубоко вздохнув, открываю ее. Внутри лежит тот браслет, что зацепил мой взгляд, когда я выслеживала Экко. Изумруды и бриллианты. Лоза. К нему прикреплена маленькая записка, написанная слегка корявым почерком: Я навеки с тобой, куколка. Д. — Джером вспомнил про него, — пальцы нежно касаются камней. — Не думал что когда-нибудь это скажу, но он дорожил тобой. Бесчувственный засранец действительно дорожил тобой, — Джеремайя помогает застегнуть браслет на руке, и целует костяшки пальцев. — Но свыкнись с мыслью, что ты теперь моя. — Король и Королева преступного Готэма? — озвучиваю я, переводя на него взгляд. — И не дай Бог обидеть Королеву, — улыбка разрезает алые губы.