Готэмская поджигательница или подружка братьев Валеска.

— Я же ясно дал понять тебе, что Джером нам не нужен, — Джеремайя надел свой самый лучший костюм, пригладил волосы и гневно посмотрел на меня своими пустыми, зелеными глазами. Я пожимаю плечами и выпускаю в воздух кольца дыма. — Меня не было на кладбище и я вообще не понимаю, о чем ты толкуешь, — заставляю взглядом протлеть угли в кальяне. — Ты думаешь, я не видел тебя, склонившуюся над трупом Джерома и твоего дядюшку с интересом, наблюдавшим за тобой? — Валеска кидает слова и факты, о которых в курсе только я, Шляпник и Джим. — Так ты был там? — равнодушно перевожу взгляд в его сторону. — Был. Как хорошо, что у тебя не получилось, милая, — юноша проводит по моей щеке тупым концом ножа. — А если бы я смогла? — упрямо смотрю в его глаза и поднимаюсь. — Если бы мое пламя смогло вернуть его к жизни? Убил бы меня? — Смирись с тем, что ты моя, Марселла. Моя, и ничьей больше не будешь. У нас большие планы и ты должна помогать мне, а не пробовать воскрешать мертвых психов. Тебе ясно? — он пропускает мимо ушей мои реплики. — Нет. Отныне, Джеремайя, я буду делать так, чтобы наши планы исполнялись. И советоваться с тобой насчет их реализации я не буду, — маленькая и покорная роза, что нежилась под лучиками солнца долгое время, наконец-то показала шипы. Я с трудом вытерпела его представление на все обозрение жителей, но терпеть его приказы я больше не собираюсь. — Тогда зачем ты мне нужна? — он задает, пожалуй, самый логичный вопрос. — Хочешь, чтобы я ушла? Мне это проблем не составит. Я выживу и сделаю все, что до мельчайших подробностей описано в дневнике Джерома. Вопрос в другом: справишься ли ты один? — моя ладонь ложиться на его грудь, а вторая рука поправляет галстук. — Нет, — он качает головой, накрывая своей рукой мою. — Я согласна слушать тебя и помогать тебе, но и ты начни понимать меня. Я не делаю ничего, что может погубить тебя или твои планы. И не сделаю. Просто верь мне, — я целую его в губы, заставляя остыть и забыть обидные слова, непроизвольно кинутые в мой адрес. Я оборачиваюсь к окну, такому большому и манящему. За его пределами в том мире, что мы создали твориться хаос; анархия — мать порядка. Вой сирен не умолкает, пламя от коктейлей Молотова и сожженной парковки поднимается все выше. Руки Джеремаий обнимают меня за плечи, а мои ложатся сверху. — Красиво, — шепчет он мне в ухо. Киваю головой. И в правду, красиво. Трупы, трупы, трупы. Море трупов и крови. Джером отрывался по полной, в этом здании, когда искал Ксандра Уайльда. По моей, конечно же, наводке. Но стоя рядом с дядей, проявляю заинтересованность в расследовании и учтиво молчу. — Так и кто такой этот Ксандр? — Джим просматривает архитектурные строения, что представлены в журнале и каталоге. На каждом подпись этого самого Ксандра. — Его родственник, — на стол прилетает папка от Буллока. Здесь я лишняя, это же место преступления, но никто не рискует выгонять племянницу комиссара. — Серьезно? У Валеска есть еще живые родственники? — Джим листает досье, особо не зацикливаясь на надписях. — Этот последний. Живет на отшибе в бункере. Лица никто и никогда не видел, — Харви пожимает плечами. И только я из всех присутствующих знаю правду. Кто этот Ксандр, и зачем он нужен Джерому? В дверь стучат, и я отвлекаюсь от созерцания пламени за стеклом. Джер открывает дверь и проходит внутрь с маленьким конвертом. Осмотрев его со всех сторон и не найдя адресата, он его открывает. На стол падает карта, а на ней изображен Джокер. — Похоже, Джерома мне удалось вернуть, — я осматриваю любимую игральную карту Валески и перевожу взгляд на Джеремайю. Он не искрил радостью. Оно и понятно. Соперник.