Береги честь с Новой

Луне казалось, что ещё немного, и жажда окончательно иссушит её горло. Она потянулась к сумке, оставленной возле ножки кровати у стены. Внутри должен был быть бурдюк с водой. Но рука, вместо того чтобы опуститься в пустующее пространство между полом и кроватью, упёрлась в землю. Будто от кипятка, Луна одёрнула руку и вскочила с постели, полностью проснувшись. Это не была ночлежка, в которой она вчера остановилась, если это действительно было вчера. Вместо кровати, устланной простынёй на едва ли смягчавшей поверхность кучке сена, под ней была грубая ткань перины. Старые деревянные стены комнаты заменились занавесками шатра. Ноги касались земли, а не половиц. Наплечная сумка и вовсе сгинула в неизвестность. Луна в ошеломлении не смогла самой себе задать правильный вопрос. Только, как само собой разумеющееся, вылетело ругательство. Ещё здесь стоял кувшин. Обыкновенный металлический кувшин с перепачканным землёй основанием. Манимая жаждой, Луна настороженно заглянула внутрь, обмакнула палец и попробовала жидкость на вкус. Обычная вода. Убедившись в этом, она собралась сделать глоток. Но в губах, коснувшихся горла кувшина, отдалась слабая боль. Она потрогала больное место и поняла, что оно опухло, как от удара. От этого выступила кровь. Луна вспомнила. Утром напали на деревню. Оглоди сожгли почти всё. Потом она дралась с ними, а потом с Сорлой Хан и проиграла. Почему она ещё жива?.. Что случилось с Новой? Жива ли она? Луна осмотрелась так же, как сделала это в первый раз. Казалось, всё вокруг неё не имело никакого смысла. Потом она наконец почувствовала под собой землю с редкой порослью травы, провела пальцем по опухшей губе, убедившись в реальности боли, коснулась полотняных занавесок шатра. После налёта на посёлок её что-то спасло, но необязательно это было к добру. Посмотрев ещё раз на красный цвет занавесок, Луна сделала первое предположение. Потом вспомнила о жажде и взяла кувшин. Влившись в горло, вода смыла ощущение сухости во рту. Кажется, Луна выпила почти всю наполовину наполненную ёмкость. Немного погодя, она сделала единственную вещь, которая бы точно дала ей сейчас хотя бы минимум сведений о текущем местоположении: Луна подошла к занавескам, аккуратно без лишнего шороха приоткрыла щель и заглянула в неё. Снаружи светлое небо подсказывало, что сейчас день. Прямо напротив стояли другие шатры, таких же тёмно–красных цветов, как и этот. Луна сделала щель шире. И показались развевавшиеся на них красные знамена. Два вертикально расположенных ромба, разделённых чертой. Прапор Красного Тумана. Значит, её догадки оказались верны, и она действительно была в их лагере. Это было скверное положение дел, но хотя бы не настолько скверное, как если бы Луна действительно умерла, что также предполагала. Она вышла из шатра, чтобы лучше осмотреться. Дальше висели такие же знамёна на столбцах красных палаток. Положение солнца говорило, что время – четыре-пять часов. У угла её шатра стоял солдат. Судя по смирной стойке и пристальному взгляду, державшемуся сейчас на ней, этот солдат был на посту, и ему было поручено охранять её. Луна думала задать несколько вопросов, но, стоило ей сделать шаг, постовой наглядно взялся за основание топора. – Стой. Тебе не положено выходить. Возвращайся обратно. Она убрала ногу, но потом спросила: – Что вы сделали с кошкой? – Мне не положено ничего отвечать, – ровным тоном сказал солдат. Луна с досадой задвинула занавески и вернулась на перину. Итак, она – самый простой пленник, которого будут держать здесь до неизвестных пор. Пленник у оглоди. Неужели Сорла Хан решила сохранить ей жизнь? Но что ей могло понадобиться от Луны? Она ничего полезного не знала, разве что... Нет, это едва ли, но такая вероятность всё же была. Если Сорла Хан действительно надеется узнать что–то о магическом щите, то её ждёт разочарование. Сама Луна не смогла выяснить хотя бы крупицу нужных сведений в тавернах, пока шла по мнимому следу. Она в раздумьях улеглась и направила взгляд в потолок. Рассмотрела дерево каркаса и несколько маленьких дыр, просвечиваемых дневным небом. Сейчас ей оставалось только торчать здесь, в палатке для раненых. О назначении палатки она поняла по старым неотмытым следам крови на ткани. Когда солнце село, Луна продолжала лежать. Чувствовалась боль в мышцах после долгой утренней драки, но губа проходила. Луна не стала рисковать и не приложила к ране холодный кувшин, сомневаясь в том, что не подцепит заразу. Она поднялась, когда услышала лязгающие шаги возле шатра. Через несколько секунд вошёл оглоди в тяжёлых латных доспехах. В отличие от остальных высоких солдат, этот был приземистый с собранными в хвост редеющими волосами. И вместо тяжёлого топора за спиной у него на поясе висели ножны с мечом. На его указ следовать за ним она порадовалась развязке событий. Как и нутром чуяла неприятности. Не наслаждаться же отдыхом её сюда приволокли. Снаружи палатки стояли ровной линией, похожие одна на другую, на каждой по два знамени Красного Тумана. Луна попыталась задать вопрос о причине своего нахождения здесь, но, как и прежде, не получила ответа. Дальше она решила идти молча, уже не видя смысла в дальнейших расспросах. Когда она шла по лагерю, сидящие у костра с котелками солдаты отрывались от своих похлёбок и с интересом смотрели на неё как на представителя другой расы, который, по всей видимости, здесь редко встречался. Луна отвечала грозным взглядом. Они повернули. За одним из шатров доносились глухие мычания и удары. Пройдя за проводником дальше, Луна увидела солдат, стоявших гуськом. Числом двадцати. Тот, что был впереди, подошёл к стоявшему на коленях единственному остриженному солдату и со всей силы но без злобы в физиономии саданул по лицу. Потом пошёл есть ужин. За ним последовал другой солдат, точно так же попотчевал наказанного ударом и тоже отправился к костру, но уже к другому. И так делал каждый. Сложив руки за спиной, оглоди в чёрном панцире, видно, надзиратель, с приподнятой головой пристально следил за процессией. Скорее всего, тот солдат в чём-то провинился и теперь отвечает за проступок. Луна ничуть не удивилась увиденному: когда-то она назначала такие же наказания, считая их основой надёжной дисциплины. Они свернули ещё раз, и дорога вела прямо ко входу в большой шатр. В него она и была приведена. Коренастый оглоди оставил Луну, как только она прошла через занавески. Её встретил пронзительный взгляд. Сорла Хан стояла перед ней, сложив руки за спину. Её осанка была ровна, а взгляд холоден, но не так свиреп, как когда они сражались. Луна стояла с другой стороны круглого стола, который их разделял. Внутри шатр казался больше, чем снаружи. Он достигал высоту в полторы сажени, а по площади составлял четыре обычные палатки в лагере. Обширный стол с картой означал, что здесь собирался военный совет. Луна не смогла разглядеть карту, потому что она была повёрнута к Сорле Хан, только видела множество чёрных и красных линий, проведённых от прямоугольников разных величин. Очевидно, это был план осады города, изображённого над, в её случае – под, чёрными прямоугольниками. Сорла Хан, обратив внимание на вперившийся взгляд Луны в план, моментально свернула карту. – Садись, – сказала она, сложив свёрток в сундук в углу шатра. Луна заняла одно из двух деревянных кресел у другого стола. Он был меньше и ниже первого и стоял у занавесок, отделявших, скорее всего, спальню. Она не прекращала следить за Сорлой Хан, занявшей место с другой стороны стола. – Вина не выпьем? – спросила Луна, за что получила тяжёлый взгляд. – Ядовитый дурман, – встав, проворчала Сорла Хан, - есть разве что мёд. Луна кивнула. Немного погодя, на столе оказались две железные кружки, принесённые вместе с несколькими бутылками медовухи откуда-то из спальни, которая действительно оказалась таковой. Сорла Хан поставила кружки с небрежностью, выбросила из рук так, что они проехали по столу. Луна остановила кружку ладонью, подхватила бутылку, вытащила зубами крепко закупоривавшую пробку и налила мёд, оставив бутылку на столе. – Теперь можем поговорить. – Мне любопытно, – Сорла Хан отпила так, что её до краёв наполненная кружка опустела наполовину, потом поставила на место и положила руки на колени, сделав серьёзное лицо, – как тебе удалось одолеть моих людей. Семерых. Когда с одним моим солдатом не каждый ваш мужчина справлялся. – Значит, я сильнее тех мужчин, – загадочно улыбнулась Луна. Удивление Сорлы Хан, не выдаваемое, однако, в ровном голосе, ей польстило только самую малость. Генерал выпила свою кружку до дна и потянулась за заранее заготовленной второй бутылкой под столом. – Ты не можешь быть просто прислужницей храма, – сказала она, наливая мёд. – Я не просто прислужница храма, я глава ордена Тёмной Луны, – уточнила Луна, саркастично улыбнувшись, – извини, что не сказала. Ещё не привыкла вещать свой титул. – Даже если так, – сказала Сорла Хан, отпив в этот раз немного мёда, – это не объясняет твоей силы. – Не объясняет, – согласилась Луна. – Что же, какие у тебя причины находиться здесь, а не в Серебристом лесу? – Серебряном, - поправила она. Луна уклонилась от ответа, не выдавая свою цель. Сорла Хан не была похожа на врага ордена Тёмной Луны, но никто не должен был знать о поиске, особенно похитители, не знающие о преследовании. – Неважно, вы претерпели нападение. Мне казалось, после такого лес следует ещё больше охранять, или именно из–за этого ты стала отступницей и убегаешь оттуда? – Сорла Хан не изменила спокойно уверенного выражения лица, но её слова казались Луне жесточайшим издевательством. Она, сдержав пыл, резко поставила кружку с мёдом. На секунду она хотела наброситься на этого слишком много себе позволявшего генерала за эту оскорбительную мысль. Луна ответила правду, потому что считала должным защитить своё достоинство, и только потом поняла, что Сорла Хан намеренно её спровоцировала. – Эти захватчики унесли с собой лунный осколок. – Осколок? – переспросила Сорла Хан. Её толстые губы едва растянулись в призрачной улыбке. – Древняя реликвия, вокруг которой возвели храм, – о том, что именно этот осколок являлся источником магической силы всех прислужников, Луна сочла разумным умолчать. – Понятно, – Сорла Хан вернулась к питью, - просто Лунный Осколок, и никакого содействия каким-нибудь королевствам. Я не стану это проверять, потому что вижу, что ты говоришь правду. Твоя форма явно не носит цветов ни одной из нынешних армий, даже заморских, к которым я тебя сначала отнесла, судя по твоему акценту. Как и твоя кошка не принадлежит всадническим войскам, - она посмотрела на Луну, вздрогнувшую при упоминании Новы, - нет, мы твоего питомца не убили. Он сидит в зверинце. С кружкой мёда в руке Сорла казалась менее опасной, чем с копьём, но Луна не давала себя обмануть. Допрос оставался допросом. Очевидно, генерал Красного Тумана зачинала войну, и потому её так волновала фракционная принадлежность Луны. А значит, ей надо было ещё быстрее отсюда убираться, пока она снова не проснулась в горящем доме. - Если мы с этим разобрались, ты меня с ней отпустишь? - недоверчиво спросила Луна, поднося кружку к губам. Она смотрела на льющийся в рот мёд и часто бросала взгляды на свою собеседницу, пытаясь прочитать её выражение. Сорла Хан сначала дёрнула правой бровью и скорчила губы, застанутая резкостью и открытостью просьбы, но тут же усмирила эмоции. Она затянула с ответом, оценивающе смотря на Луну, как если бы встретила в первый раз. На её лице не была написана неприязнь. В процессе рассматривания Сорла Хан задумчиво приулыбнулась и, забывшись, закинула одну ногу на другую. Она определённо была предрасположена к Луне. Потом наконец сказала: - Мне бы не следовало этого делать, но знаешь, я давно не видела таких сноровистых воинов и могу дать тебе возможность покинуть лагерь. Если ты дашь мне обещание никогда не вставать на моём пути, - сказала она, пренебрежительно добавив, - ведь обещания должны много значить для вас… людей чести. Луна прекратила пить и скептически посмотрела на Сорлу Хан. Всё оказалось слишком просто. Потом она подметила про себя слова о человеке чести, горько усмехнувшись. Несколько лет назад у неё самой язык бы не повернулся так себя назвать. - Я защищаю интересы только своего ордена. Поэтому ты меня не встретишь в стане врага, Сорла Хан. Если твои действия не будут угрожать ни моему ордену, ни Серебряному лесу. В ответ она получила довольный кивок. Луна молча отпила из кружки. Сорла Хан смотрела на неё пронзительным взглядом, который мог бы заставить другого, сидевшего на месте Луны, занервничать и потерять возможность пить мёд, не проливая его из кружки в трясущихся руках, если бы желание пить вообще оставалось. А ей стала интересна Сорла. Для неподготовленных пугающе спокойный тон разговора, возможные дерзкие выпады – когда-то и она сама могла себя так же вести. После небольшого затишья Луна спросила: – За что ты сражаешься? Сорла хранила молчание, подразумевая рекомендацию Луне делать так же. Ещё одна бутыль опустела - восприятие окружения затупилось. Луна упёрлась в твёрдую спинку стула, ощущая неудобство. – Так какая всё же цель у твоей армии? Сорла, лёгким взглядом осматривая пустые кружки на столе, сказала: – Уничтожение других рас. Луна ничего не ответила. Сорла, уже раскрепощённая воздействием забродившего мёда, продолжила: – Это выживание. Раньше бы я не придала этому пророчеству никакого значения. Оглоди - сильны, и, в отличие от огров, сообразительны. Мы – лучшие воины, и непобедимая армия Красного Тумана – тому доказательство. Но на нас давят твои сородичи. Они презирают нас, потому что боятся. Выгоняют из родных поселений. Считают обделёнными умом бугаями. Мы сильны, но полчища воинов ваших королей берут верх количеством, когда хотят оттяпать у нас ещё один кусок земли. Сейчас мы ещё можем давать им отпор, но меня беспокоит император Галаний. Его Бронзовый Легион объединяет под своим знаменем другие города, и скоро станет настоящей угрозой для всех. В том числе и для моего народа. Я уничтожаю сегодня их, чтобы завтра они не уничтожили нас и не возводили на отобранных у нас территориях свои скверные городишки, отравляющие земли. Твои собратья пытаются убедить оглоди, что ум важнее силы, но их книги не защитят владельцев от летящей в них кувалды. Луна смотрела за каждым движением Сорлы, на её осанку, гордо расправленные плечи, уверенный голос, кулак, во время речи не поневоле поднявшийся возле груди. Сорла Хан была пылка, яростна и тщеславна – вот, что Луна поняла сразу. Генералу оглоди больше ничего не надо было делать или говорить, чтобы Луна открыла её другие качества. Она сразу увидела все, потому что узнала саму себя. Она достала ещё одну бутыль мёда и наполнила обе кружки, протянув одну Сорле. Генерал запрокинула голову, готовясь выпить залпом. – Не так быстро, – остановила её Луна. Это была последняя бутылка, а выпивка была нужна ещё ненадолго. Луна боялась, что под воздействием мёда потеряет весь дар красноречия, но собралась с силами и заговорила протяжно, чтобы избежать запинок и неверных слов. – Ты говоришь, что борешься за всех оглоди, так ведь? Но грабёж деревень не сильно способствует твоей цели подавить угрозу. Значит, ты собираешься ещё что–нибудь делать? – Безусловно. Ведь грабёж обычных деревень – дело маловажное, даже не стоящее времени и усилий Красного Тумана, но необходимое. Я должна беспокоить земли людей во всех местах, чтобы отряды их войск рассеялись на протяжных расстояниях. У них не останется другого выбора. И так оборона городов станет слабее. – И тогда ты соберёшь главные силы у них под стенами, - закончила Луна. В профессиональном умении Красного Тумана быстро перекидывать войска и скрывать передвижение по территории она не сомневалась. – Я сравняю все королевства и империи с землёй! – вспыхнула Сорла и схватила кружку. Луна с сожалением смотрела на то, как она протяжно глотает питьё. – Твои амбиции велики, Сорла Хан. Но они тебя погубят, – продекламировала она, – ты можешь потерять больше, чем приобретёшь. И оглоди Красного Тумана пострадают вместе с тобой. Сорла оторвалась от кружки и недоумевающе посмотрела на неё. Она презренно отнеслась к предостережению Луны, которое более чем наверняка сочла надменным. Её брови сводились к переносице, а искривившиеся губы открывали сжатые зубы. Она злилась. Но Луна этого не страшилась. – Почём тебе знать это? – спросила генерал. – Потому что я уже прошла через это. Знаешь, прежде чем меня испытала Селемене, я потеряла всё, когда попыталась прыгнуть выше головы. Тогда давно я была главным капитаном отряда. Меня прозвали… - Луна осеклась, когда пьяное помутнение ударило в голову, - неважно, как меня там звали. Словом, наёмниками мы были несравненными, и потому многие королевства нами интересовались, как и последнее королевство, завербовавшее нас для осады одного богатого города… Её прервала Сорла. – Неужели Стальная Держава, "Короли поля брани"? Ты состояла там и участвовала в походе на Аурцивит возле Тысячеболотья? – спросила она, в этот раз не скрыв удивления. – Именно там, – сипло ответила Луна, догадываясь, к чему это ведёт. – И ты хочешь поведать историю о том, как вы вошли в город, решили, что он слишком хорош, чтобы отдавать, предательски убили ваших работодателей, переименовали себя в Золотую Державу и засели в Аурцивите? – Всё было не так, – негодующе бросила Луна. – А как иначе? Вы с должной отвагой держали хорошо укреплённый город ото всех захватчиков. От всех, кроме Красного Тумана, – с гордостью улыбнулась Сорла. Луна, горько усмехнувшись, промолчала. Она уставилась на вход в шатр. Немного погодя она его уже не видела. Голову прожгли воспоминания. Сначала ветер, дувший в лицо, потом отражение огненных стрел на её позолоченных доспехах, рушащиеся стены и, конечно же, закладывающий уши шум из перемешанного лязга стали и криков сражающихся и умирающих, победителей и проигравших. Она вдохнула воздух, но вместо запаха дыма почувствовался забродивший мёд. – Меня не было в той битве, но был Могул Хан. Он перебил как всех ваших, так и половину наших, отсталый кретин. Тела солдат Золотой Державы недолго повисели на стенах Аурцивита, пока Красный Туман его не ограбил и не сжёг дотла. – Всё было бы иначе, если бы я не позволила своим людям расслабиться в роскоши. Я недооценила Красный Туман, и из-за моей самоуверенности моих соратников перебили, от города оставили пепел, а моя слава Бича Равнин была забыта, - язык начал заплетаться, - я об этом говорила, о том, что происходит, когда мы хотим добиться слишком многого. Аурцивит надо было оставить работодателям, но другие капитаны так ухватились за идею, что у нас появится собственный город, который можно хорошо развить. И больше никакой грязной работы. Только бы мы знали, что горожане, церковь и подпольные группировки - это не та же самая армия. А ты стремишься уничтожить другие народы. Я не стану говорить, как отношусь к этому, и надеюсь, ты меня поймёшь. А только хочу, чтобы ты сама рассудила, чем твои планы закончатся. Или была готова к тому, что тебя ждёт. Стоунхолл - это даже не Аурцивит, охраняемый кучкой обезумевших наёмников, а один из крепчайших городов, в распоряжении которого внушительная армия и опытные командиры. Снова настало молчание. – Что же, – Сорла посмотрела на две опустошённые железные кружки, – это уже пора прекратить. Твоя история заставила меня задуматься и не совершать твоих ошибок. Стратегических ошибок на поле боя. Как бы ни была хороша твоя армия, она не сравнилась бы с моей. А теперь я тебя отпускаю. Моя дорога лежит на Юго–Восток к Стоунхоллу, это к слову, чтобы ты постаралась не попадаться на пути, вновь я могу тебя не пощадить за твоё мастерство и отвагу. - Далеко не все ошибки можно предвидеть, Сорла Хан. Особенно это касается славных полководцев. Чем больше успехов, тем больше нас ослепляет собственная гордость. Тем не менее, я подразумеваю, мне следует быть благодарной за этот приём? - Оставь благодарности при себе. Я позову Арая, своего военачальника. Он даст распоряжения, и тебя выпроводят отсюда, отдадут оружие, доспехи и, возможно, твоего питомца, если ты сделаешь так, что он перестанет бросаться на моих солдат. Глубокой ночью военачальник Арай скомандовал дозорному пропустить редкого гостя в лагере Красного Тумана. Нова бежала неимоверно быстро ещё версты две, пока не убедилась, что лагерь остался далеко позади. Вскоре остановившись, Луна легла спать, не разведя костёр. Большая часть её запасов была утрачена, и осталась только наплечная сумка, в которой лежал бурдюк с водой, пара яблок и денег на одну остановку в дорогом трактире. Последнее было важнее всего, потому что «Осколок Луны» должен иметь высокие тарифы. Именно туда она направлялась, чтобы найти информатора. У Луны для расплаты оставался её серебряный кинжал, который со своим происхождением имел значимую цену, и ей было не жаль с ним расставаться. Она купит новый, а этот уйдёт, как и досадные воспоминания, связанные с ним. Прежде чем уснуть, она подумала о Сорле Хан. Луна не хотела ни исполнения её зверских амбиций, ни её разгрома. Но последнее было вероятней всего, если генерал Красного Тумана не отступится от задуманного.