Береги честь с Новой

Убитых, существ можно было осмотреть. А их вид представлялся занимательным. Сами твари с жёлтыми глазами в красных масках, казалось, носили свои тряпки только ради факта наличия на них одежды. Тела были безобразны: существа сильно сутулились, торчали наросты. Ремесленник будто сделал только три отчаянных удара молотом, создавая для них оружие. - Это крипы, - пояснил человек, которого Ликан невольно спас. Непримечательный мужчина, чуть более чем в меру полный и одетый в изношенную шёлковую тунику, покрытую дорожным плащом. Он же очередной искатель сокровищ, таящихся в лесу Сил Тьмы. Ликан подошёл к одному крипу, лежавшему на животе, и толкнул сапогом в плечо, чтобы перевернуть. Показалось растерзанное горло. Конечно же, его собственная работа. Рядом с крипами лежали три наёмника. Мёртвый тролль выронил топор, жёлтокожий человек покоился рядом с копьём, в то время как оглоди только малость разжал безжизненные пальцы на рукоятке топора. - Пожалуй, мне лучше стоило выбирать бойц... - пытался прокомментировать мужчина, но осекся. Все тела исчезли. Только Ликан собирался убрать ногу с плеча крипа, как оступился на выжженную землю. А с дороги, завернувшей за стену чёрных голых деревьев, доносились голоса большой группы. В недоумении припомнив все ему известные святые имена, Ликан не стал испытывать судьбу в новой стычке и поспешил войти в лес Сил Тьмы, куда изначально лежал его путь. Группа была достаточно далеко, чтобы увидеть чужаков на своей территории, и, когда он прошёл многочисленные деревья и притаился за одним, она, не озираясь, продолжала бежать по дороге, пока не пропала из виду. Это были такие же создания, которых он недавно убил. Слуги Сил Тьмы, которые живут, только чтобы схлестнуться со слугами Сил Света. Ликан продолжил путь. За ним подоспел незнакомец, который тяжёлым дыханием выдавал напряжённость своих попыток догнать его. Но он не сбавлял в темпе, пока мужчина наконец не прокричал просьбу идти вместе. - Я понимаю, что являюсь случайным человеком, встреченным в таком неблагоприятном для знакомства месте, но разумно было бы объединиться, - вёл он переговоры, догнав Ликана. - Я тебе уже помог один раз, так почему ты не вернёшься туда, откуда пришёл? – ответил он. Сам Ликан понимал, что ему могла понадобиться помощь, но этот человек не был похож на полезного компаньона, скорее на обузу, - твои люди мертвы, и ты тоже умрёшь, если пойдёшь дальше. Ветки близко стоящих мёртвых деревьев тесно перекрещивались, тонкие витиеватые чёрные колья беспорядочно сплетались между собой, и бледный свет дневного солнца в тёмно-сером небе проходил через них только слегка. Однако безжизненной почве свет вовсе не нужен. В растрескавшейся земле встречались исключительно камни и кости, часто принадлежащие разумным расам. - И назад поздно идти, - настаивал незнакомец, - чего тебе стоит? Тебе же этих тварей перебить - раз плюнуть. А я не буду настаивать, когда начнём делить богатства - их же - не то, что на двоих, - на десятерых хватит. - Пусть так, - ответил Ликан, продолжая идти дальше, - но больше выручать я тебя не собираюсь. - Меня это устраивает, - заверил ободрённый мужчина, - я, кстати, Гэйбл Голдендир. Копьё в ребре прибило к дереву скелет в облезшей коже. Сапоги были сняты. В двух фунтах от него лежала голова, на одной половине которой сохранилась часть лица. Глаза отсутствовали, должно быть, выклевали вороны, если они тут были. Или иные обитатели этого леса. Они обошли зловонный труп. - Не сказал бы, что рад, но будем знакомы, Гэйбл, - наконец промолвил Ликан. Чёрная башня, стерёгшая проход по большой дороге, продолжала уменьшаться при каждой оглядке назад. На поле боя их количество не представлялось сложным сосчитать, но каждая была неоспоримо важна. Именно они распространяли силу Древних, и потому герои за них сражались изо всех сил. - Что же, можешь не называться, - сказал Гэйбл после минуты молчания, - я, однако, слышал о тебе. Ликан скрошил отодранную кору после того, как осмотрел. Она неистово легко обратилась в прах. Дерево будто умерло тысячу лет назад. Но жизнь здесь была. Смотря на труп ворона, он спросил: - И много слышал? - Бывало. И про твою семью, и проклятье, и… подвиги. Ворон пока что не облез. Никаких ран, свидетельствовавших о стороннем вмешательстве, не было. Перья и клюв добротные, значит, был молод. Скорее всего, умер от обычного голода. - У меня нет никаких подвигов, а если ты о них слышал, то они неправда. Гэйбл, посмотревший на него более открыто, этой вести только обрадовался. Тогда Ликан решил не спрашивать, какие ужасы тот о нём слышал. Хотя в другое время он бы с удовольствием подивился могуществу воображения испуганных невежд. Показалась опушка, где были повалены деревья. На пнях остались ровные срезы и следы крови. Ликан продолжал слушать единственный слышимый звук - звук собственных шагов. Но, подняв голову, остановился. Он подивился первому живому обитателю леса. На широком пне сидел ворон, и что-то в нём было странно. Точно чучело, птица не двигалась. Но Ликан видел, как жёлтые огни глаз пропадали и появлялись, когда ворон моргал. Эти огни уставились прямо на него. Он подошёл ближе. Сзади остановился Голдендир, но ворон не повернул головы в его сторону. Ликан встал от пня в пяти футах и не смог подобраться ближе. Когда он посмотрел в светящиеся глаза ворона, всё остальное вокруг них померкло. Его пронял холод, хотя зима давно закончилась и шла вторая половина месяца Марса. Гэйбл пытался о чём-то спросить, но Ликан не слышал вопроса. Голос Голдендира затонул среди других, слившихся в один общий. Кричали это не дети и не взрослые, не мужчины и не женщины, не армия солдат с поля боя и не толпа народа с городской площади, не живые и не мёртвые. Да и никто из них не мог знать этих слов. Они не походили ни на один из языков. Голоса остриём рассекали рассудок. Ликан в исступлении грубо оттолкнул вопрошающего Голдендира и приблизился к застывшему ворону. Он сжал кулак, решив размазать птицу по пню, и вот оказался в близости с глазами, томящими себе в пустоту. Голоса что-то говорили. Ликан остановился, и по его коже пробежали мурашки. Он услышал, как они сказали «Проклятый». Ворон улетел. В сторону башни, где вскоре пропал. Её демоническое свечение теперь выделялось ещё ярче – в округе темнело. Ликан так и простоял с занесённой рукой над пустым пнём рядом с Голдендиром, преисполненным непонимания. День подошёл к концу. В темноте тенистый лес скрывал ещё больше тайн. И опасностей. Едва ли представлялось возможным различать видимое в дали. Голдендир сперва пытался ножом оставлять метки на деревьях, но на стволах уже не один десяток, если не сотня, путников вырезали свои кресты, круги, квадраты, ромбы и другие знаки. Новая метка оказалась бы бесполезна, если вообще не запутала бы ещё больше. - А в какую сторону мы идём? - внезапно спросил Голдендир. - Без понятия, - сознался Ликан. Гробовая тишина нарушилась жужжанием. Вдруг просветлело. Ликан в удивлении поднял голову и сжал зубы. По ночной черноте протянулось блеклое розоватое сияние. Его волны плыли по небу с тихим гудением и сужались в ту сторону, где должна быть река. Он остановился, продолжая изучать загадочное излучение. Волны забились и загудели громче. Он сделал два медленных шага назад. Мерцание становилось всё менее выносимым для глаз, его свет обелял трещины на высохшей земле и кору дерева. Жужжание заложило уши. Извивание и гудение ярких волн ускорялось, как разгорался пожар. Ликан, закрываясь рукой, спрятался от излучения за деревом. Прозвучал оглушающе громкий звук, небо вспыхнуло, и розовые частицы хлынули на землю. А потом ничего. То есть, всё осталось как прежде. Ликан в этом убедился, покинув дерево и оглядевшись. Гэйбл вышел чуть позже, протирая глаза. Тихое, как порыв лёгкого ветра, послышалось завывание. Ликан чувствовал, что они не одни. - Как ярко. Я почти ослеп, - прокомментировал Голдендир, - это, должно быть, одно из заклинаний могущественного колдуна Карла… Кто-то в темноте надвигался сюда. Ликан перебил Гэйбла, вполголоса сказав: - Молчи. Было поздно. Сюда бежали. По пути чья-то лапа с хрустом наступила на череп. В слабых лунных лучах мелькали силуэты существ и копей в их лапах. - Бежать? – резко спросил вышедший из ступора Гэйбл. Ликан сделал несколько шагов навстречу трём существам. Выпятил левую ногу и сжал кулаки, приготовив железные когти к бою. А Гэйбл пропал из виду. Напротив оборотня выбежали три вулла. Одичавшие, они безумно посмотрели на него и, не медля, бросились в атаку. Ликану пришлось отскочить, чтобы избежать участи быть разрубленным копьями. Одного вулла отвлекли два волка. Дикий зверь отделился от группы, защищаясь от атак обоими концами копья. Ликан держался на расстоянии: вооружённые вуллы не подставлялись. Хаотично и нервно они размахивали копьями, пока не осмелились ринуться в атаку. Ликан закрыл грудь стальными когтями от рубящего удара и перехватил древко копья, нацеленного ему в лицо. Острие почти коснулось носа, но крепко стиснутый кулак не пропустил его дальше. Вулл оказался бессилен забрать копьё. Пока тот пытался выхватить оружие, Ликан пнул в колено другого, выбив из равновесия, и всадил когти в горло. Движением руки в сторону выдернул из него лезвия. Кровь прыснула на серую шерсть вулла, продолжавшего пытаться забрать копьё. Зверь пытался даже пустить в ход зубы, но стальные когти надёжно закрывали руку. Ликан направил в вулла удар свободной рукой, и тогда ему пришлось отскочить без копья. Он отвлёк на себя волков, поменявшись местами с сородичем. Ликан отбросил копьё на землю, готовый к схватке с вооружённым вуллом. Где-то из-за ствола вынырнула голова Голдендира. Находясь в укрытии, он не выглядел запуганным. Его лицо только выражало замешательство и какое-то напряжение. Гэйбл следил за потасовкой, оглядываясь себе под ноги. Вулл, сверкая в темноте красными глазами, ринулся в атаку, занёс рубящий удар. Ликан закрылся железными когтями и готовился бить свободной левой рукой, находящейся близко к животу вулла, но тот вовремя отскочил и по приземлении задел голову мёртвого сородича. Волк впился зубами в ногу. Вулл, извалявший в пыли другого волка, спохватился за стопу и зарыпался. Сначала вцепился когтями одной руки, но понадобилась и вторая, чтобы совладать с таким большим зверем. Вулл сумел оттащить волка. Он встал напротив, пригнулся, растопырил руки и осклабился в ожидании нападения одного из двух зверей. Ликан избежал колющего удара. Вулл быстро одёрнул копьё, не дав его перехватить, но оборотень сделал выпад сразу же. Ранил в бедро. Вулл оступился и замешкался. Следующий удар железными когтями рассёк его грудь от таза до плеча. Потом он получил удар ногой в живот и полетел на землю. Вулл размеренно делал каждый шаг, готовый к броску зверей. Волки не переставали рычать и пригибаться, чтобы прыгнуть при удобном случае. Один раз от напряжения дёрнулись когтистые пальцы. Вулл решился прорваться к копью. Он проскочил через волков и схватил древко. Но не смог поднять. Нога прижала копьё к земле. Когда вулл поднял голову, его настиг смертельный удар. Ликан выдернул когти из шеи и вытер кровь. Волки тем временем понюхали трупы. Есть не стали. Кровь заливала выжженную землю. Впиталась слишком легко, как вода во взрыхленную почву. Издали пронеслось карканье. Летящая в тёмном небе точка приближалась сюда. Вскоре точка превратилась в ворона, приземлившегося на ветвь. Он внимательно наблюдал за всем, что происходило внизу, но сам не спускался. Ждал, когда посторонние уйдут и оставят мёртвые тела. Немного погодя карканье раздалось снова, и ещё один ворон присел на другой ветви. Так же появился третий, четвёртый, пятый. Птицы слетались на пир. В его голове пронёсся неразборчивый шёпот. Ликан отозвал волков, и они сразу исчезли. Сам он тоже не хотел оставаться здесь, поэтому собрался продолжить путь по лесу. Надо было спешить, Ликан чувствовал голод, а последняя доля запасов была съедена ещё утром. Потом он вспомнил, что так и не увидел Голдендира после боя. Ворон упал на землю. Его грудь пробил маленький стальной болт. Остальные вороны, что сидели неподалёку, взмыли в воздух и перелетели на другие ветки. Показался довольный Гэйбл, поправивший рукав. Когда он подошёл ближе, Ликан увидел, что у Голдендира в нём что-то было. Наруч с прикреплённым маленьким арбалетом. - Заклинило его малость. Я пытался помочь ещё в драке, но пришлось повозиться. По крайней мере, мне удалось подстрелить ужин. Не думаю, что в округе удастся найти ещё что-нибудь. - Похоже на то, - согласился Ликан, взяв ворона, - собьёшь ещё? Голдендир кивнул и поднял выпрямленную руку, чтобы прицелиться в ближайшую птицу. Луна светила прямо над головой. Все звёзды пропали этой ночью. Немота мёртвого леса нагнетала, и так было нужно прежде раздражавшее, надоедавшее журчание сверчков, чтобы не сойти с ума в пустой глуши. Только шуршание сухих веток напоминало Ликану, что он всё ещё не оглох. Пока Гэйбл пытался развести костёр, он ощипывал сбытых воронов. Мясо падальщиков не могло оказаться хорошим поздним ужином, но есть трупы вуллов было бы ещё омерзительней. Голдендир сумел разжечь огонь и полез срывать ветки, на которые можно положить палки с воронами. Ликан уже начал нанизывать. Голдендир не сумел найти годящихся палок, и им пришлось самим держать палки над огнём. Так три ворона было у Ликана и столько же – у Гэйбла. Не без отвращения вдыхался запах мяса падальщиков, отбивавший желание его есть. Однако пустой желудок знал всё лучше, чем обоняние. Ликан долго терпел, но, когда мясо приготовилось достаточно хорошо, он сразу же взял палку с воронами и с жадностью откусил. Гэйбл, хотя тоже был сильно голоден, не спешил убирать еду от огня. Так он хотел получше прожарить хищничье мясо и избежать отравления. Терпеливо продолжал держать палку. Он старался не смотреть на Ликана, обгладывающего птичьи кости. В тускло освещаемой огнём округе показался первый ворон. За ним подтянулись и другие. Видно, они закончили с телами вуллов и теперь слетелись на костёр с едой. Вороны так густо сидели на ветках, что стали для них новой листвой, но они оказались довольно шумными листьями и не едва слышно шелестели на ветру, а беспрерывно кричали. Гэйбл убрал от огня частично обуглившееся мясо и, противясь запаху, начал с усилием кусать под надзором двух сотен птичьих глаз. Ликан заметил страдальческое выражение на его лице. Приступая ко второму ворону, Голдендир один раз заскулил от безысходности положения, вынуждающего жевать пахнущее чуть лучше мертвечины жёсткое мясо, просто чтобы не умереть с голоду. Не наевшийся нормально, он с сожалением посмотрел на последнего жаренного ворона, а потом на Ликана. - Будешь доедать? Ликана не надо было спрашивать дважды, и он сразу взял предложенную пищу, быстро прикончив. Среди стыков теней и света проблескивали глаза и доносилось карканье. Птицы продолжали подлетать, и их можно было начинать исчислять не сотнями, а тысячами. Такое скопление воронов действовало на нервы, и Ликан затушил костёр ногой, чтобы прекратить привлекать сюда падальщиков. Однако, даже когда истлели последние искры в пепельной кучке, вороны не улетали. Ликан и Гэйбл решили сами убраться отсюда. Из-за соседних деревьев послыхивался храп Голдендира. Волки ходили по круге. Ликан подозвал одного из них и немного почесал за ухом. Его старые соратники не раз обеспечивали ему спокойную ночёвку в опасных местах, и он надеялся, что этой ночью будет так же. Волк прилёг у его коленей. Ликан продолжал сидеть с ним, надеясь, что всё-таки уснёт. Но сидящие на ветках вороны сильно мешали его попыткам спокойно отдохнуть перед утром. Тогда он просто смотрел в даль. В мрачные дебри этого леса. Под покровом ночи его чернота зачаровывала своим бездушным видом. Мёртвый лес переиначивал всё внутри, пытаясь заразить своей убийственной чумой тело. Крики воронов превращались в приветствия нового приверженца. Только приверженца чего? Впервые Ликан задумывался, следовало ли соглашаться на предложение, приходить в это безумное место. Может, и не следовало, но он дал обещание, а если Амбри даёт обещание, то он обязан его выполнить. Ветер охладил кровь. Ведь он принёс с собой шёпот. По крайней мере, Ликан услышал в нём своё имя. Потом он решил, что это всё крики воронов или он просто засыпает. На этом предположении он остановился, после чего устроился рядом с деревом и заставил себя закрыть глаза.