Улыбка первой любви

— С возвращением, дорогой, — обняла мать Чимина, стоило ему переступить порог. — И с Рождеством. — Спасибо, мама, — слабо улыбнулся тот, обнимая её в ответ.       Он честно пытался высидеть весь обед с семьёй, но кусок в горло не лез, и родители, в конце концов, предложили ему подняться и отдохнуть, что Чимин и сделал. В комнате он закинул сумку с вещами куда подальше и рухнул на кровать. В голову моментально полезли непрошенные воспоминания. — Худшее рождество из возможных, — пробурчал он в подушку.       Он ругал себя, что не заметил, когда Чонгук влюбился в него. Злился, что не оборвал его чувства на корню, ведь тогда, возможно, удалось бы спасти их дружбу. Ему пришлось ответить отказом. Он старался сделать это мягко, говорил заученные фразы, которыми отшивал и других своих поклонников, но всё равно причинил боль Чону. Чимин не знал, как объясниться, чтобы свести её к минимуму, поэтому они какое-то время молча стояли в той комнате, пока Чонгук не извинился и не вышел. А затем и вовсе ушёл с вечеринки, сославшись на неожиданные дела. Только после этого Пак осмелился выйти к ничего не подозревающим Намджуну, Хосоку и Юнги. Хотя последний, кажется, что-то заметил. Он сидел в тревожном напряжении, пока не вернулись Тэхён и Джин. Тогда Чимин не обратил внимания, но эти двое тоже были немного безрадостные, избегали смотреть друг на друга. Пак тогда сразу утащил друга в ту же комнату, из которой лишь недавно вышел, и принялся жаловаться. — Что же делать, Тэхён? — взволнованно спросил он, вывалив на того свои проблемы. — Откуда я знаю? — раздражённо отозвался тот. — Ты же виноват, так иди и извинись. — Но… — Чимин даже опешил. — За что? — За что, за что… Вы с Джин-хёном одинаковые! — неожиданно вспылил Ким. — Никакого вам дела нет до чужих чувств! Который это бедняга по счёту, Чимин? — Я… Я их не считаю, но… — Не пора ли уже научиться контролировать себя? Скольким ещё ты собираешься причинить боль?       Он резко топнул ногой, словно капризный ребёнок. — Хватит с меня. Я ухожу. Сам разбирайся со своими проблемами.       Чимин даже рот открыть не успел, как Тэхен выскочил, попрощался со всеми и, как совсем недавно Чонгук, вылетел на улицу. Все перевели недоумённый взгляд с двери на Пака, но тот лишь растерянно покачал головой. Только Джин печально опустил глаза и молчал почти всё время до конца вечеринки. Ни он, ни Чимин не захотели оставаться на ночёвку, хотя изначально планировали, а Намджун благоразумно решил не мешать другу и его парню, потому ушел вместе с хёном. Пак попрощался с ребятами на улице.       Дома он почти не спал, в результате едва не опоздал на самолёт домой. После пережитого он меньше всего нуждался в разговорах, зато очень хотел спать.       В Рождество он отправил в общий чат долгое поздравление всем ребятам. Хосок и Намджун отозвались взаимностью, Юнги передал поздравления через своего парня, Джин тоже поддержал, хоть его сообщение и выглядело немного несмелым, а Чонгук и Тэхён ответили сухое «Спасибо, и вас с праздником». Почему-то подобное поведение сильно разозлило Чимина. Особенно он был зол на Тэхёна, который вспылил и накричал на него фактически без причины. На утро злость, конечно же, отошла, но обида осталась, и Пак, попрощавшись с семьёй, вылетел обратно. Уже в самолёте он в который раз обдумывал ситуацию. Да, пожалуй, ему не стоило искать поддержки у Тэхёна, когда друг сам пребывал в плохом настроении, Чимин в тот момент совершенно забыл, чего ради он выходил с Джином. Судя по всему, ему отказали. Так же, как до этого Чонгуку. Поэтому ничего удивительного, что тот принял не его сторону.       И всё равно было обидно.       Сегодняшние занятия, как и тренировку, Пак благополучно пропустил из-за перелётов, но никто после Рождества особо не придирался, а вот завтра надо было выйти. И до этого завтра Чимин просидел как на иголках. Утром он вместо того, чтобы пойти в студию, отправился к фотографам, но застыл у порога, так и не решившись войти, потому что Тэхён сидел вместе с Чонгуком, и они о чём-то негромко переговаривались. Выглядели оба не столько спокойными, сколько уставшими. В какой-то момент Ким повернул голову и заметил друга. Секунду он смотрел на него, после чего повернулся обратно к младшему и продолжил разговор. Этого Пак уже не стерпел и, развернувшись, спешно выбежал на улицу. — И не надо! — сжимая в руках длинные рукава подаренного Тэхёном свитера, бормотал он. — Жертва, тоже мне!       Невольно на глаза навернулись слёзы, но парень сердито смахнул их. Танцевать настроения не было. Разговаривать с кем-либо — тоже. И он, наплевав на всё, отправился в одиночку гулять по городу. Впервые он прогуливал пары без лучшего друга, и от этого стало ещё больнее. Прогулка, которая как надеялся Чимин, развеет его угнетающие мысли, лишь ещё больше испортила ему настроение. Он замёрз, проголодался и был настолько зол, что решил съесть большой стейк, чего обычно себе не позволял из-за диеты. Стейк он так и не доел, а дома его стошнило от непривычной пищи. Настроение упало ниже плинтуса.       На следующий день случился очередной «первый раз». Он не хотел танцевать. Заставил себя прийти в студию, но двигался скорее машинально, а вид имел такой мрачный, что остальные студенты встревожено указывали на него пальцем. — Чимин, — мягко обратился к нему Хосок, — что случилось? — Ничего, — еле слышно отозвался тот, поскольку желание разговаривать к нему так и не вернулось. — Я же не слепой. И другие… — Всё в порядке. Я сегодня раньше уйду, дела, — бросил он, направившись в раздевалку, пока хён не нашёлся, что добавить.       Хосок, списавший всё на недосып, в последующие дни всё больше убеждался, что дело куда как серьёзнее. Чимин совершенно не шёл на контакт. Он стал часто делать ошибки на тренировках, но его это, казалось, совсем не заботило. Он не грубил, но очень редко отвечал, всё больше молчал. Стал пропускать тренировки и немного похудел, приобретя болезненный вид. И хотя Пак молчал, кое-что становилось понятным.       Тэхёна не было видно. Вообще. Если раньше он мог прервать их репетицию, буквально похитить Чимина, то теперь его даже поблизости не было. На переменах Пак тоже всё время сидел один. Хосок взял на себя обязанности Тэхёна и следил, чтобы тот каждый день обедал, в то же время пытаясь выяснить, не поссорились ли они, но младший всё время умело выкручивался, не давая ответа. Чонгука, который вроде как прибился к ним, тоже нигде не наблюдалось, хотя и его, и Кима Хосок иногда видел то там, то здесь на территории университета. И эти двое почти всегда были вместе. — Ты поссорился с Тэхёном и Чонгуком, — не спросил, а уже поделился догадкой с Чимином Хосок спустя несколько дней.       Чимин молчал, неохотно жуя салат и запивая горячим кофе. — Ты их чем-то обидел? — Своим существованием, — наконец отозвался парень.       Хён тяжело вздохнул и присел рядом. — Что случилось? — Я не хочу об этом говорить. — Но с кем-то же ты должен поговорить. — Нет.       Пак иногда бывал упрямым, но крайне редко. Обычно он был мягким и сговорчивым, охотно шёл на компромисс, но точно не сейчас. Не понятно, кто был не прав в произошедшем, но Чимин однозначно был зол не меньше, чем те двое, что его избегали. Хосок хотел ещё что-то сказать, но неожиданно заметил краем глаза Чонгука, стоявшего у стены здания университета. Тот, кажется, не обратил внимания на него, зато настороженно следил за Чимином. В конце концов, он достал мобильный и углубился в него, но Чон понял, что тот… пытается сфотографировать их. Вернее Чимина.       Немного подумав, старший решил ничего не говорить об увиденном и повернулся к Паку, который со злостью запихнул остатки салата в мусорный бак и поднялся. — Завтра новый год, — заговорил Хосок. — Какие планы? — Никаких. — Как же? А погулять? Украшения ещё не везде сняли, такая красота вокруг!       Чимин проигнорировал его и собрался уходить, поэтому Чон перехватил его за запястье. — Чимин, ну же, улыбнись мне, — попросил он, улыбнувшись первым.       Тот посмотрел на него глазами побитой собаки, губы его дрогнули в попытке улыбнуться, но так и не сумели. Вместо этого покраснели глаза, и стало понятно, что парень сейчас заплачет. Хосок поспешил увести его подальше, пока никто из студентов не увидел этой картины, потому что слухи бы разнеслись быстрее ветра. Чимин продержался до ближайшей кафешки, но в итоге разревелся, пока они ждали заказ. Хён не останавливал его. Просто потому что чувствовал себя неловко. Он никогда раньше не видел, чтобы Пак плакал, оттого и не знал, как на это реагировать. В панике он позвонил Юнги, попросил его прийти.       К счастью, Чимин вскоре успокоился. Он ещё долго шмыгал носом и тёр покрасневшие глаза, но кризис миновал. — Прости, — тихо сказал он, но Хосок только махнул на него рукой, хотя был всё ещё смущён. — Ты… видишься с ними? — М? — С Тэхёном и Чонгуком. У них… всё хорошо? — Прости, мы почти не разговаривали в эту неделю, я старался проводить время с Юнги-хёном. Но, Чимин, что всё-таки случилось?       В этот момент к их столику подошёл Юнги. Он бросил короткий, но внимательный взгляд на заплаканного Чимина, легко коснулся ладони Хосока и сел рядом с ним. Младший кивнул ему, приветствуя. — Чонгук признался мне в любви, — неожиданно сознался Пак, опустив глаза.       Хосок прикусил губу, медленно осознавая всю плачевность ситуации. — А Тэхён признался Джин-хёну, — добавил парень.       Брови Чона медленно поползли вверх. — Вот как, — флегматично отозвался Мин, и его парень наградил его ошарашенным взглядом. — Я догадывался. И что? Оба получили от ворот поворот?       Чимин коротко кивнул. — Но почему Тэхён с тобой не разговаривает? — растерялся Хосок. — Вероятно, перенёс образ Джин-хёна на Чимина, — предположил Юнги.       Парень снова согласно кивнул. — Я… не подумал о его ситуации, начал рассказывать про признание Чонгука, а он как раз после разговора с Джин-хёном вернулся… — Это на нашей вечеринке что ли? – догадался Чон. — Так вот почему… — И этот болван до сих пор на тебя обижается за это? — холодно спросил Мин. — После Рождества я пошёл к нему, но он меня проигнорировал. Больше я к нему не приближался. Ему хорошо с Чонгуком, пускай общаются.       Все трое замолчали. Неожиданно Юнги подался вперёд и коснулся тыльной стороной ладони лба Чимина. — У тебя температура, — заключил он. — Пока невысокая, но стресс и погода усугубляют ситуацию. Отдохни несколько дней дома. Мы тебя проводим.       Пак послушно шёл с хёнами, чувствуя некоторое облегчение после разговора. Ему не стало лучше, но чуть спокойнее. Перед прощанием, Мин взял с него слово, что он позвонит, если что-то понадобится, и будет поменьше волноваться о том, на что не может повлиять. — Ты не можешь быть единственным, кто переживает, — заключил он. — Подожди немного, подумай о себе, а там видно будет.       И Чимин решил послушаться его.

***

      На следующий день проведать его пришёл Хосок, принёсший с собой фрукты и кое-какие продукты. Поначалу он волновался, но Чимин выглядел отдохнувшим и даже слегка повеселевшим, но всё ещё потерянным. Раскладывая покупки, Чон рассказывал о подготовке первокурсников к их первому выступлению, о том, как не хватает Пака на тренировках, затем ожидаемо свёл разговор к Юнги. — Ты не переживай, — протягивая чашку с тёплым чаем младшему, сказал Хосок. — Или я, или хён будем тебя навещать, пока ты не выздоровеешь. Как у тебя сейчас температура? — Не очень большая. Я даже мог бы не пропускать занятия, но… — Дело не только в физическом состоянии, душевные тревоги тоже могут подкосить здоровье, поэтому слушайся нас и отдыхай, — улыбнулся Чон.       И пока он увещевал и подбадривал Чимина, его парень в это же время стоял перед Тэхёном и Чонгуком, сурово поглядывая на них, и молчал. Ким, неловко потерев шею, прочистил горло. — Юнги-хён, ты что-то хотел? — Пришёл взглянуть на твоё бесстыжее лицо, — холодно ответил тот. — Что ты имеешь в виду? — насупился парень, чувствуя, однако, о чём, вернее, о ком идёт речь. — Да так… Как поживает Джин-хён? — Почему ты у меня спрашиваешь? — лицо Кима стало ещё мрачнее. — Действительно, — усмехнулся Юнги. — Тогда мне лучше пойти и поговорить с ним напрямую, раз уж тебя теперь об услуге попросить не получится. — Какой услуге?       Хён поднял руку с небольшим пакетом, открыл рот, но передумал отвечать и покачал головой. Он перевёл взгляд на Чонгука, который тут же смутился и опустил лицо. Секунду он опасливо глядел из-за под чёлки на Кима, а затем решился спросить: — А Чимин-хён… Ты не видел его? — Чимин заболел, — охотно отозвался старший и, подумав, добавил: — Сейчас с ним Хосок.       Чонгук недовольно поджал губы. — Заболел? — переспросил Тэхён немного взволновано. — Он простыл? Всё потому что ходит в одном свитере и кушает свои салатики! Знал бы, подарил ему пуховик. — Он не простыл. У него нервный срыв.       Юнги внимательно проследил за реакцией парней, которые тут же тревожно переглянулись. — Забавно, не правда ли? — продолжил Мин. — Люди, до которых нам нет дела, могут говорить и делать, что угодно, нас это не зацепит. Но те, кто нам не безразличен, способны причинить сильную боль. Меня очень удивила фраза, которую сказал мне Чимин в нашу первую встречу… — Какую? — спросил Чонгук, видя, что хён намеренно молчит и ждёт. — «Я не способен полюбить». Я знаком с ним не очень долго, но уже понимаю, что это совершенно не про него. Человек, не способный любить, жесток. Меня нельзя назвать ласковым, но даже так, я умею любить. Чимин же… Весь пропитан любовью, потому люди к нему и тянутся. Поэтому странно… — Он никогда ни в кого не влюблялся, поэтому так говорит, — встрял Тэхён. — Опять же, это не значит, что он никогда не полюбит.       Услышав это, Чонгук громко втянул в себя воздух. — Он просто не умеет, — добавил Мин. — Ни любить, ни быть любимым. — Да его все вокруг любят, — фыркнул Ким.       Юнги незамедлительно дал ему щелбан. — Это не та любовь. Они любят фасад, обёртку, не зная самого Чимина. И он это прекрасно понимает. Ни один из тех, кто ему клялся в вечной любви, так и не объяснил ему, что любит в нём его самого. Ты когда-нибудь слышал про случаи влюблённости после признания?       Тэхён уныло покачал головой. — Бывает людям сложно полюбить первыми. Но, если им признаются в любви, они сами начинают испытывать тягу к этому человеку. Потому что они любимы. Разумеется, это не срабатывает каждый раз. Но, если объяснить, насколько сильны твои чувства…       Юнги неожиданно замолчал, решив, что и так сказал слишком много. В конце концов, он действительно недостаточно знал о Чимине, а сейчас, возможно, давал ложную надежду Чонгуку, который внимательно слушал его. — В любом случае, ему сейчас необходим отдых и приятная компания. Поэтому… не приближайтесь. — Я думал, — растерялся Тэхён, — ты попросишь его навестить. Он же болеет… — Мы с Хосоком сами о нём позаботимся. Есть и ещё желающие. А причина его нервного срыва пусть остаётся в стороне.

***

— У него очень красивые фотографии. Я видел и другие, помимо тех, что были на выставке, — говорил Чимин. — Его стиль совсем не такой как у Тэхёна. Не скажу, что лучше, но он мне ближе. Я честно высказал ему своё мнение, но он всё время считает, что я слишком нахваливаю его. — Хм, — протянул голос из мобильного. — Хён, ты же видел фотографии Чонгука, как думаешь, я действительно преувеличиваю его талант? — Чимин, — Хосок тяжело вздохнул, — я не очень разбираюсь в фотографии. Мне понравились работы как Тэхёна, так и Чонгука. Но дело в другом. Ты мне уже час рассказываешь про этого мелкого. — Правда? — смутился Пак. — Прости. — Ничего. Сейчас раннее утро, занятия ещё даже не начались, а ты уже проснулся. Поспи ещё, иначе не пойдёшь на поправку. А Юнги-хён к тебе сегодня заглянет, потому что я занят с первокурсниками.       Вопреки совету, Чимин не вернулся в кровать. Он, тепло одевшись, сидел у окна и глядел на падающий снег, вспоминая, как совсем недавно за этим явлением наблюдал вместе с Чонгуком, и мысли его невольно возвращались к нему. Как он? Что делает и о чём думает? Наверное, они с Тэхёном смеются над ним и ненавидят. Пожалуй, так будет даже лучше. Лишь бы Чонгук не страдал. Но от мысли, что он теперь испытывает к нему неприязнь, Пак поёжился, а уголки губ снова опустились.       Новый год прошёл для него совершенно незаметно. Если бы Хосок вчера не поздравил его, то парень даже не вспомнил бы о празднике. На самом деле, он обычно и не отмечал его. Хоть в этот день у них не было занятий, он всегда шёл в университет и пользовался пустой студией, пока к нему не заваливался Тэхён и не утаскивал куда-то. Его друг тоже обычно первую половину дня работал в студии в этот день.       Чимин, поколебавшись, взял в руки альбом, который сам же и сделал, и открыл. В нём были собраны фотографии его друзей или сделанные его друзьями. Вернее, бывшими друзьями. Ему было больно это осознавать, но возвращать Тэхёна, а тем более Чонгука, он не имел права. Собственно, из-за Чонгука он и не решался снова заговорить с лучшим другом, потому что причинил ему уже достаточно боли, а отбирать у него ещё и Кима, с которым он успел подружиться, было слишком жестоко. — Чонгук плохо находит общий язык с другими, — вслух пояснял он фотографии Хосока, будто тот молча упрекал его в этом решении. — Я могу сделать для него хотя бы такую мелочь. Если уж не могу дать большего…       Губы его невольно задрожали при воспоминании о Чонгуке. Если первое время он страдал от потери обоих парней, то сейчас его фокус окончательно сместился на младшего. Ему не хватало их общения. За короткий промежуток времени, Чимин умудрился привязаться к младшему. Сложно было признаваться, но даже внимание, которым буквально завалил его Чон, стало таким привычным.       Со слезами на глазах и альбомом в руках, он так и уснул. Разбудил его дверной звонок в третьем часу. Наверняка, это Юнги пришёл проведать его. И Чимин на ватных ногах направился открывать. Но это был не Юнги. — Привет, — улыбнулся Джин. — Я войду?       Пак растерянно кивнул и пропустил гостя. — Ты уже обедал? — Нет. А…       Сокджин быстро отыскал глазами кухню, прошёл в неё и принялся выкладывать продукты на стол. От их обилия у Чимина брови медленно поползли вверх. — Я потушу мясо с овощами, чтобы твой желудок не пострадал, — пояснил старший. — Хосок говорил, что ты совсем испортил свой организм диетами, поэтому от жирного мяса может тошнить. — Да, я уже это знаю, — признался парень. — А что ты тут делаешь? — Я виделся с Юнги, он рассказал мне… В общем, я в курсе ситуации, — он невесело ухмыльнулся и взглянул на Чимина. — Решил помочь брату по несчастью.       Гость ловко орудовал на кухне, а хозяин молча сидел за столом, пока перед ним не выставили ароматные блюда, от которых моментально потекли слюнки. — Ты потрясающе готовишь, — восхитился Чимин, с аппетитом уплетая угощения. — Не торопись, еда не убежит, — сказал ему Джин и, подождав, добавил: — Прости.       Пак непонимающе поднял на него глаза. — Похоже, я невольно стал причиной вашей с Тэхёном ссоры. Прости. — Нет… Я сам виноват. И он тоже, — не без обиды добавил парень. — Я не понаслышке знаю, как сильно обижаются люди, когда их любовь отвергают, многие из моих бывших поклонников теперь меня ненавидят за нанесенное оскорбление. Тэхён тоже часто наблюдал эти изменения, но сам никогда не попадал в подобные ситуации. В итоге он повёл себя так же, как и все. Но я не виню его, как не винил и остальных. Надеюсь, ты тоже… на него не в обиде. — Нет, конечно нет. Тэхён... он довольно необычный, иногда трудно понять, о чём он думает, поэтому его поведение не показалось мне ненормальным. Я не замечал его чувств ко мне. — Ты раньше встречался с Намджун-хёном? Всё ещё любишь его? — Мы переросли это. Намджун, во всяком случае… Я не люблю его, но иногда сердце щемит от тоски. Мне не хватает того, что бы было между нами, когда мы встречались, но я не уверен, что дело именно в его любви. Мне было сложно объяснить Тэхёну, когда он признался, что я сам не понимаю, чего ищу и хочу ли найти это в новых отношениях. Он младше меня на три года, игривый, как ребёнок, непредсказуемый, как сама жизнь. Если честно, в качестве партнёра, он меня немного пугает. — Ты боишься неизвестности, которую влекут новые отношения? — догадался Чимин. — Возможно. Особенно… с ним. Мы разошлись с Намджуном почти четыре месяца назад, хотя наши чувства начали остывать гораздо раньше, но мне всё ещё тревожно. Мне нелегко было начать с ним встречаться, но потом всё вошло в норму, стало привычным. Потом мы разошлись, и всё снова пришло в движение, и только начало успокаиваться, как… Перемены это всегда сложно. А ты, Чимин? Тоже боишься? — Боюсь? — Чимин действительно задумался.       Что же удержало его от взаимности? Ведь он не испытывал к Чонгуку неприязни, ему нравилось его внимание, его общество. Ему нравился сам Чонгук. Ему было интересно знать, чем он занимается, что любит, но разве это не нормально для друзей? — Я впервые понял, что мне нравятся мужчины, в старшей школе, — издалека начал Пак. — К тому времени мои сверстники уже вовсю крутили романы с девочками, а я гонял мяч на футбольном поле, игрался. Мои друзья переживали, что я как ребёнок, никак не повзрослею, поэтому подсовывали мне всякие журнальчики порнографического содержания. Затем вместо них мне стали давать диски. В журналах в основном обнажённые девушки, и я ничего не чувствовал, листая их фото, но вот на видео… Лица мужчины обычно не было видно, лишь его тело. И я понял, что… — Тебя возбуждает мужское тело? — Вроде того. Как видишь, сам по себе я немного… Во мне нет того твёрдого стержня, склонности доминировать над девушками, но я всегда ценил это качество. Поэтому меня в первую очередь привлекло, как самоуверенно и эгоистично в этих видео мужчины овладевали девушками. Без лишних разговоров, просто брали. В какой-то момент мне захотелось оказаться на месте одной из них. Вот и всё.       Чимин сам удивился, как легко ему было говорить об этом с Джином. Ни с кем он раньше так не откровенничал, даже с Тэхёном. Просто чувствовал, что может довериться этому хёну. Как ни странно, тот отнёсся к услышанному с пониманием. Сам не стал вдаваться в подробности своей личной жизни, но ни словом не упрекнул младшего. — Меня беспокоит, что Тэхён перестал ходить на занятия по экономике, — вздохнул Ким. — Полагаю, ему неприятно видеть меня, но это скажется на его посещаемости и оценке. Поэтому я подумал… — Хочешь передать своё место другому? — спросил Чимин, когда Джин замолчал. — Это не так просто. На кафедре на меня надеются и нужно время, чтобы найти замену. Но может получится отдать конкретно группу Тэхёна другому преподавателю, а я возьму у него какую-то. — Не думаю, что это правильное решение, — вздохнул Пак. — Тэхён порой как маленький ребёнок… Слушай, хён, ведь он вероятно не последний. История может повториться, и что тогда? Опять меняться? Вам обоим надо двигаться дальше. Меня Тэхён слушать не будет, но я попрошу Хосок-хёна или Юнги-хёна с ним поговорить.       Их разговор неожиданно прервал звонок в дверь. Оба озадаченно переглянулись. За звонком последовал стук кулака. — Открывай, Чимин, — донёсся голос из коридора. — Это Тэхён, — зачем-то сообщил Чимин, хотя Джин и так узнал его. — Притворюсь, что меня нет дома.       Словно отгадав его намерения, трезвон усилился. — Я знаю, что ты болеешь и торчишь дома. Открывай.       Пак растерянно взглянул на хёна, который застыл, словно изваяние. Он ничего не сказал, то было видно, что приход Тэхёна его сильно взволновал. Чимин соскользнул со стула, успокаивающе погладил ладонь Джина, и пошёл в коридор. — Тэхён, чего ты хочешь? — спросил он, прижавшись к двери. — Открывай, поговорить надо. — Не открою, так говори. — Ты издеваешься? Открывай давай. — Нет. — Я мириться пришёл, придурок. — От придурка слышу. Тэхён… я не один, поэтому не открою.       Последовала пауза. — С кем ты? — Неважно. — Чимин, кто с тобой? Ты же не… не наделал глупостей, да? — Уходи, я всё равно не открою, — вздохнул Чимин, отстраняясь.       Ещё минут пять Тэхён не оставлял звонок в покое. В конце концов, он громко выругался и ушёл. Всё это время Пак и Джин сидели молча, какое-то время в воздухе висела тишина и после ухода Кима. — Прости, — выдавил хён. — Не извиняйся. — Вы могли помириться, а тут я и… — Если он действительно хочет помириться, ещё придёт, — отмахнулся младший и выглянул в окно. — Дурак. Караулит у подъезда, забыв, что у меня окна выходят как раз на ту сторону, где он затаился.