Как юные боги

Корабль, что уносит Рей с Джакку, — звездная яхта класса «Горизонт», роскошная и сверкающая, с ионными двигателями и мотиватором гиперпривода военного образца. Когда все поднимаются на борт, Люк сразу поясняет, что корабль принадлежит не ему. — Джедаи во всем стремятся к простоте, но Республика любезно согласилась предоставить академии «Тень сабли». — Конечно, этому очень помогло то, что твоя сестра — Глава государства, — вполголоса бормочет Бен. Люк отражает саркастический выпад племянника очередной своей мягкой улыбкой: — Ты, как и я, прекрасно знаешь, что твоя мать не заводит фаворитов. Предложение выделить нам этот корабль, как и любое другое, направилось прямиком в комитет, и уже они решили, что наличие некоторых транспортных средств поспособствуют успешному выполнению нашей роли хранителей мира в галактике. Рей изучает данные центрального компьютера наведения. — А зачем хранителям мира пара кореллианских лазерных пушек AG-1G и две ракетных пусковых установки «Даймек HM-8»? — Не забудь про выдвижную бластерную пушку, — подсказывает Бен, бросив на Рей такой взгляд искоса, что ей теперь кажется, будто они вдвоем что-то замышляют. И это чувство не кажется неприятным. Она улыбается ему в ответ. Люк щурит свои синие, как буря, глаза. — У дипломатического решения всегда приоритет, но, увы, бывают времена, когда обстоятельства требуют агрессивных переговоров, — говорит он добродушно. — Часть работы джедая и заключается в том, чтобы определить, когда какой метод из этих двух нужно избрать. *** Значит, вот каково это — чувствовать полет. Даже лучше, чем Рей осмеливалась мечтать раньше. «Тень сабли» — чудо салластианской инженерии, она попросту скользит по воздуху. Рей чувствует гул репульсоров, отдающийся в костях. Песок размывается, превращаясь в небо, в слой атмосферы, а дальше — космос. Вот так просто. Она бросает короткий взгляд на бледный шарик, где был ее дом в пустыне. В конце концов, правильным будет попрощаться. Какая-то часть ее думает, что стоило бы сохранить в себе немного печали, может, даже ностальгии, но жизнь среди дюн была тяжелой и одинокой. Первая ее эмоция — облегчение, а за ней вскоре следует сдвоенная волна страха и вины. Что, если ее семья уже летит к ней сейчас? Если она разминулась с ними всего на один дневной цикл, на несколько часов… Чтобы отвлечься, она переводит внимание на транспаристиловый купол, раскинувшийся над головой. В непроглядной тьме мерцают миллионы звезд, и корабль застывает под пульсирующим дождем серебряного света. Рей забывает, как дышать. — Меня тоже это поразило, когда я в первый раз покидал планету, — очень тихо говорит Бен. Он внимательно смотрит на нее, в его глазах отражаются созвездия. — Я чувствовал все, что написано у тебя на лице. — А потом весь полет дулся из-за того, что Чуи обыграл тебя в дежарик, — напоминает ему Люк со смешком. Бен воспринимает комментарий как оскорбление. — Он жульничал, мастер. Продолжая тихо посмеиваться себе под нос, Люк уводит корабль в гиперпространство. *** Когда в поле зрения возникают джунгли Явина IV, у Рей уходит несколько секунд на то, чтобы определить их цвет. Она видела раньше зеленый — тусклая грубая чешуя родианских охотников за головами, гладкая и лоснящаяся кожа наутолан, — но никогда не видела, чтобы зеленый был таким, настолько сочным и ярким, покрывающим целый мир, тронутый оттенком синего из-за озона, и этот мир весь сиял, как жемчужина в самом сердце темноты, в черной оправе металлически поблескивающих звезд. — Здесь погиб Реван, — произносит Бен сухим серьезным тоном. На этот раз он похож на ученого. — Здесь дрались на дуэли Энакин Скайуокер и Асажж Вентресс во время Войн Клонов. Здесь Альянс Повстанцев провел атаку на первую Звезду Смерти. Договаривая последнюю фразу, он смотрит на своего дядю. Люк пожимает плечами в ответ на вопросительный взгляд Рей: — Как я и говорил тебе на Джакку, я был пилотом крестокрыла. Одной из моих первых миссий стало взорвать Звезду Смерти. — А Энакин Скайуокер ваш… родственник? — высказывает догадку Рей. Двое джедаев не начинают ерзать неловко на своих сиденьях, но чувствуется, что вполне могли бы. В воздухе повисает напряжение. — Он был моим отцом, — говорит наконец Люк. — Помимо всего, кем он был еще, он был моим отцом. Бен пристально смотрит на какую-то другую далекую звезду, плотно стиснув зубы. Пока Рей не успела углубиться в эту тему, Люк велит корабельному автопилоту с голосовым управлением запустить посадочную последовательность. Судно чуть накреняется, несколько раз отчетливо вздрагивает, и они начинают приземляться. На Явине IV во все стороны простираются вулканы, тропические леса и океаны. Здесь Рей получает ясное представление о синем цвете, глубоком и бархатистом. Она и не думала раньше, что в галактике может существовать так много воды, которая сверкает, когда лучи солнца касаются поверхности. Если бы Рей не была пристегнута к креслу, она бы в восторге прижалась носом к стеклу иллюминатора. Пока «Тень сабли» опускается на землю, в размытых цветах проявляются очертания изумрудно-зеленых листьев и узловатых ветвей. Рей вытаскивает из памяти нужное слово: деревья. Высокие и могучие, все покрыто ими как широким ковром. Ей не терпится пробежаться по просекам под ними, вдохнуть запах влаги и росы, ощутить тень деревьев на своей коже. Она это сделает. Уже скоро. Корабль зависает низко над куполом дождевого леса, и перед ее широко раскрытыми глазами встает древний, высоко вздымающийся над лесом зиккурат, чье каменное основание приобрело цвет ржавчины от погоды и времени. — Это Великий Храм, изначально построенный племенем массасси для поклонения Наге Садоу, лорду ситхов, — говорит ей Бен. — Альянс сделал его своей базой по время Галактической гражданской войны, а после мастер Люк решил обосноваться здесь, когда Мон Мотма утвердила проект его Праксеума и порекомендовала Явин IV в качестве места для него. — Заметив озадаченный вид Рей, он продолжает: — Мон Мотма была Главой государства до моей ма… до Леи Органы. Джакку — захолустная планета, далекая от всякой политики, но Рей слышала это имя раньше. От морщинистых, иссохшихся поселенцев деревни Туанул, которые произносили его с почтением, от космических путешественников, которые либо высмеивали, либо превозносили до небес какую-то новую политику, от членов клана хаттов, у которых была долгая память и острые языки. — Она была принцессой, да? И поэтому ты принц? — поддразнивает она Бена. Тот бросает на нее взгляд, исполненный глубокого страдания, словно это тема для него болезненна. — Это несуществующий титул. Планета Альдераан был уничтожена Звездой Смерти. Там сейчас нет ничего, кроме звездной пыли. — Для меня, Бен, твоя мать всегда будет королевской крови, — включается в разговор Люк. — Когда мы с твоим отцом спасли ее, она сказала… — «Не знаю, кто вы такие и откуда пришли, но с этого момента все делают, как скажу я» — цитирует Бен. — Да, мастер, я слышал это много раз. Рей немного хочется его стукнуть. Она отдала бы что угодно за такие истории! За семейные истории, за собственные корни — он даже не представляет, как здорово, что они у него есть… Люк снова переводит корабль на ручное управление и направляет его сперва к посадочной площадке, а затем на нижний уровень храма, в просторный отсек ангара. Рей щурится, всматриваясь в две фигуры, что ожидают их: одна — худощавая женщина в белой робе, другая — маленький дроид с серебристо-синей куполообразной головой. — Это же астромех серии Р2, компания «Промышленные автоматы»! — выпаливает Рей. — Настоящая классика. Им, конечно, не хватает мощности в пилотировании и гибкости настроек по сравнению с Р8, но они все равно отлично адаптируются, я слышала, матрица личности особенно хорошо спроектирована… Бен фыркает: — Хорошо спроектирована — я бы не совсем так описал личность Ардва. — Ты не очень любишь дроидов, да? Он пожимает плечами. Спустившись на землю из «Тени сабли», Люк и Бен обмениваются приветствиями с теми, кто их встречает, а Рей в это время держится позади, сжимая в руках маленький узелок со своими вещами. В присутствии этой красивой женщины с серебряными волосами она внезапно застеснялась. — Рей, — говорит Люк, делая ей знак подойти поближе. — Это мастер-джедай Тионна Солусар, одна из моих первых учениц. Сейчас она замещает меня здесь, в академии, когда меня нет на месте. Тионна, это Рей. Мы нашли ее на Джакку. — Джакку? Довольно одинокое место. Но там можно многому научиться, — Тионна улыбается Рей, и от ее переливчатых глаз исходит та же спокойная аура, в которую закутан Люк, как в плащ. — Может быть, когда-нибудь ты захочешь составить мне компанию в моих исследовательских экспедициях. — Мастер Тионна почти что в одиночку восстановила знания старого Ордена джедаев, — с ноткой гордости говорит Люк. — Она путешествует по галактике и собирает песни, гобелены, цепочки историй, голокроны и другие артефакты. — Очевидно, вспомнив интерес Рей к машинам и желая помочь ей успокоиться, он указывает на еще одного обладателя места в ангаре: — Это ее корабль, метко названный «Искатель знаний». Это… — Яхта класса «Джемлаат» для путешествий внутри системы, — автоматически заканчивает Рей, изучая округлый оранжевый корпус. — Движется на потоках тахионов и ультрафиолетового лазера, досветовой двигатель в качестве поддержки. — Хорошо, — улыбка Тионны становится шире. — Надеюсь, тебе понравятся мои маленькие выезды так же, как нравятся Бену. — На самом деле это Бен почувствовал присутствие в Силе Рей посреди пустыни, — говорит ей Люк. Тионна кивает мальчику, который до этого момента слушал беседу с бесстрастным лицом. — Твои силы растут, юный Соло. Позаботься о том, чтобы использовать их мудро. В ее поведении появляется торжественная серьезность, которой не было раньше. Бен напрягается, но все же отвечает: — Да, мастер. Дроид Р2 издает резкий предостерегающий писк. Со смехом Люк дотрагивается кончиками пальцев до его покатой головы: — Извини, что забыли о тебе, Ардва. Рей, это Ардва. Был моим вторым пилотом во время войны. А сейчас… — он снова весело щурится, — поддерживает порядок среди учеников, пока меня нет рядом. Рей более комфортно чувствует себя с дроидами, нежели с людьми. Она перебрасывается парой фраз с Ардва, и тот дружелюбно свистит и чирикает, отвечая ей. — Она понимает бинарный, — тихо говорит Тионна Люку. — Какой поразительный ребенок. Люк поворачивается к Бену. — Мне нужно выслушать отчет Тионны и Ардва о том, как продвигались дела у остальных новичков, пока нас не было. Почему бы тебе не показать Рей окрестности, не помочь ей обустроиться? — предлагает он. Вслед за Беном Рей выходит из ангара и ускоряется, чтобы поспевать за его размашистым шагом. — Я думала, джедаев начинают учить еще в детстве. Тионна выглядит не сильно моложе Люка, — замечает она, когда они отходят достаточно далеко, чтобы их уже не было слышно. — Ему пришлось восстанавливать Орден с нуля, наспех, — объясняет Бен. — Первый набранный класс состоял из тех чувствительных к Силе, кого он встречал в своих путешествиях или кого ему рекомендовали те, кто знал о проекте. Здесь Кирана Ти из датомирских ведьм, бывший посол мон-каламари Силгал, добытчик газа тибанна с Беспина по имени Стрин… Джедаи эпохи Старой Республики, наверное, не одобрили бы такое, но именно их сопротивление переменам и нововведениям и привело их к гибели. — Он бросает на нее небрежный взгляд через плечо: — И между прочим, они мастер Тионна и мастер Люк. Ты теперь на обучении, ты должна выказывать им уважение. Рей корчит рожу у него за спиной, скосив глаза к переносице и высунув язык. Она встречала раньше подростков, но ни один не был настолько скучным и серьезным. Бен приводит ее на лужайку перед храмом, покрытую травой. Подняв длинную руку, он методично указывает на каждый уровень пирамиды и рассказывает: — Самый верхний уровень — Большой зал для аудиенций, там у нас проходят занятия. Прямо под ним жилые помещения, кладовые и комнаты для медитации. На первом этаже стратегический центр — для совещаний, связи и вычислений — а еще там кухни и столовые. Рей слушает, но ее внимание скоро отвлекает река, что протекает вдоль посадочной площадки, и густые джунгли, начинающиеся сразу за ней. Она срывается с места и бежит к воде, но сердитый голос Бена останавливает ее на полпути: — Куда это ты собралась? Она с недоумением смотрит на него: — Исследовать все, ну. — Ты не должна бродить тут без дела сама по себе. Можешь потеряться или нарваться на кого-то, кто захочет тебя съесть, — он нетерпеливо топает ногой. — Пойдем внутрь. Я покажу тебе твою комнату. Мятежно насупившись, она подчиняется. У нее в голове начинает появляться понимание, что она не сможет бегать куда и когда ей захочется, и она задумывается о том, во что ввязалась. Внутри Великого Храма тихо и немного жутко. — У всех обычно утренние занятия в это время дня, — говорит Бен, пока они с Рей поднимаются по выщербленным, покрытым мхом ступеням. — Ты встретишься с ними позже, когда мы спустимся на обед. Ее живот урчит при упоминании еды, но любопытство сильно перевешивает аппетит. — А что вы делаете на занятиях? — Кучу времени медитируем, — отвечает Бен, иронично изогнув губы. — Это зависит и от того, сколько времени ты находишься в академии. Новички сосредоточены на том, чтобы научиться направлять Силу — перемещать маленькие предметы, все в таком духе. Когда овладеешь этим — хотя понимание Силы можно совершенствовать всегда, — смущенно поправляет себя он, словно это то, с чем он не согласен, но что, тем не менее, его заставили выучить, — ты получишь собственный тренировочный световой меч и перейдешь к боевым упражнениям. — Он хлопает по металлическому цилиндру у себя на поясе. — Хотя мастер Люк считает, что насилие — последнее, к чему следует прибегать джедаю, и световой меч нужно использовать очень редко, если вообще нужно. Она не уверена, как это стоит воспринимать. Она дралась всю свою жизнь, могущественное оружие — это преимущество. — А как ты сам считаешь? Бен приподнимает подбородок и словно бы рассматривает вопрос с разных углов. На миг он кажется старше своих лет. — Я согласен с тем, что световой меч не нужен, если у тебя есть Сила, — наконец говорит он. Воспоминание: застывший в воздухе мусорщик, обездвиженный и испуганный. Рей вздрагивает. Они доходят до длинного сырого коридора, где в ряд расположились спальни и освежители. Бен подводит Рей к одному из округлых дверных проемов в самом конце коридора и говорит: — Вот твоя. Не так уж много. В стенах комнаты прорезаны щели, которые служат окнами, в них проливаются лучи солнца, оранжевые на каменных плитах. Низкая и узкая койка с тонким голым матрасом. И все. Для Рей это — дворец. Бен откашливается: — Мы принесем пару простыней и подушек со склада. И еще световые панели и угловые обогреватели, могу помочь тебе установить их, если захочешь. Она в шоке приоткрывает рот. — Ты хочешь сказать, у меня будет что-то еще? Мальчишка очень странно смотрит на нее после этой фразы. Взгляд слишком глубокий для того, чтобы означать жалость. Он близок к горькой печали, к взгляду того, кто открывает для себя нечто новое. — Да, Рей, — его голос мягок. — У тебя будет еще. *** Оставшуюся часть утра они приводят в порядок ее комнату. Когда постель собрана, а освещение и обогреватели заработали, Бен объявляет, что помещение «приемлемо для жизни». Рей, которая почти половину детства прожила в шагоходе, с притворной серьезностью соглашается. Ее живот опять урчит. Губы Бена дергаются в улыбке, и она решает, что он, наверное, все-таки немножко схож со своим дядей. Они спускаются по лестнице вниз. Сейчас как раз время обеда, и на первом этаже царит оживление. Рей следует за Беном в столовую для учеников и замирает как вкопанная от зрелища, которое ей там открывается. Большой зал заполняют деревянные столы и множество сидений, созданных с расчетом на разнообразную анатомию учеников Праксеума. В проходах мелькают автоматические сервировщики, нагруженные едой и напитками с кухонь. Воздух гудит от живой болтовни, главный тон которой задает основной, но при этом перемежается с шипением, щелчками, ворчанием и другими звуками иных языков. — Это мне напоминает кантину на Джакку, — бормочет Рей, немного испугавшись. — Поверь, в кантине было бы лучше, — с чувством отвечает Бен. Пока они ищут свободный стол, золотоволосый паренек, на вид примерно возраста Бена, толкает его плечом. На нем узорчатая одежда такой кричащей смеси цветов, что Рей боится ослепнуть. Властные голубые глаза взирают на нее с насмешкой. — Что, мастер Люк добавил в твой список обязанностей «приглядывать за младенцами», Соло? — Может, тебе стоило бы добавить в свой «научиться придумывать оскорбления поостроумнее», — огрызается Бен. Блондин фыркает и уходит прочь, каждый шаг его преисполнен напыщенностью. — Это Рейнар из дома Тал, — коротко сообщает Бен Рей. — Вот и твоя альдераанская знать. Его родители находились вне планеты, когда ее уничтожили. — А он не должен тогда больше тебя уважать? С учетом того, что ты… — Это несуществующий титул, — повторяет он. Они находят кусочек свободного пространства, по трагической случайности неподалеку от Рейнара и его приятелей. Рей игнорирует их хихиканье и резкие взгляды, поскольку ее внимание привлек стол, за которым трое рептилий ча’а собрались вокруг гнезда с пульсирующими яйцами. Едва покрытый розовым пухом птенец проклевывался наружу из скорлупы, один из ча’а обрушивался на него вихрем чешуйчатых лап и острых зубов. — Так пристально смотреть неприлично, — негромко делает ей замечание Бен. Рей тут же опускает голову. Ее посох лежит у нее в комнате, а с этими острыми клыками не хотелось бы связываться. За другим столом поблизости две худенькие тви’лечки угощаются мясом рикрита с культивированной плесенью. Они облачены в незамысловатые свободные робы, и их леку изящно лежат у них на спинах. Впервые Рей встречает представителей этой расы, одетых не в скудные рабские наряды. Рядом с тви’лечками сидит группа существ с вытянутыми плоскими лицами, глазами на стебельках, изогнутыми шеями и блестящей коричневой кожей. Они общаются между собой на собственном благозвучном стереофоническом языке, склонившись над мисками с зеленью и яркими цветами. Рей вслух отмечает, как иногда жалеет, что у нее не два рта и не четыре горла, которые нужны, чтобы говорить на языке молотоголовых, и Бен давится супом. — Не называй их так, — предупреждает он. — Это — иторианцы. То, другое название — оскорбление. Чтобы прикрыть смущение, Рей меняет тему разговора. — Здесь есть что-нибудь попить? Бен молча подхватывает последний кувшин свежевыжатого бламфрутового сока с автоматического подноса, который направлялся к столу Рейнара. Никто никогда раньше не делал для Рей что-либо, даже такое простое действие, как наливание сока. Это урок, который она получает в неловкой тишине, пока ее стакан не наполняется и Бен не ставит кувшин на стол. — Эй, не передашь нам наш сок? — кричит Рейнар со своего места. На громкий голос поворачиваются несколько голов. — В следующий раз, пожалуйста, спроси, прежде чем брать. — Он взмахивает рукой, кувшин поднимается в воздух и медленно летит в его сторону. Бен хмурится. Кувшин останавливается, затем начинает возвращаться. Приняв вызов, Рейнар прикладывает больше Силы, и кувшин снова движется к нему. Рей остается только с неверием наблюдать, как двое мальчишек занимаются телекинетическим перетягиванием бламфрутового сока посреди заполненной народом столовой. Да, это бессмысленное проявление мужского самолюбования и правда очень напоминает ей кантину на Джакку. Совершенно неожиданно губы Бена искривляет дикая, злая усмешка, и он оскаливает зубы. И толкает. Кувшин резко мчится прямо в лицо Рейнару, и липкая красная жидкость обливает его с ног до головы. Блондин с шипением вскакивает на ноги, и это движение за ним повторяют друзья. Один из них вытягивает руку, и блюдо с коричневым пудингом, стоящее перед Рей, Силой катапультируется Бену на одежду. На чистом инстинкте Рей приподнимается, хватает свою миску с горячим супом и швыряет в нового атакующего, попадая ему точно в грудь. Тот вскрикивает, и другой его товарищ быстро наносит ответный удар тарелкой лапши с медом. Рей пригибается, и лапша оказывается на белой шерсти сидящего рядом талза. Медведеподобное существо издает мелодичный возглас страха и неожиданности, и затем направляется к столу Рейнара — сшибая все столы на своем пути. Вскоре большая часть учеников присоединяются к потасовке, кто-то смеется, кто-то впал в неподдельную ярость. По залу мелькают левитируемые джедаями порции еды, которыми одна группа обстреливает другую. Девушки-тви’лечки, игриво повизгивая, кидают миски с салатом иторианцев в ча’а, которые автоматически встали спина к спине, в боевое построение для троих, гневно озираясь и шипя. Под рукой Рей извивается связка пушистых тонких червей, служивших трапезой двум синим пернатым созданиям, когда она краем глаза замечает въезжающего в столовую Ардва. Дроид испускает вопль тревоги и поспешно с жужжанием уносится прочь. Но не раньше, чем на его круглую голову приземляется поднос с пирожками. Настоящее столпотворение. Рей хихикает, пригибаясь и атакуя нападающих всей посудой, до которой может дотянуться. Ей весело. Перед ней появляется Бен, бледные щеки которого испачканы красной мякотью переспелых фруктов. — Только не говори, что ты и вправду наслаждаешься собой! — перекрикивает он всеобщий гвалт. Рей опрокидывает ему на волосы тарелку с дрожащим желе. — Хватит! — укрепленный Силой голос разносится по всему огромному залу, эхом отражаясь от стен. Все до единой частички летящей еды замирают в воздухе, все до единой капли жидкости повисают неподвижно над столами. Тяжелым занавесом опускается молчание, которое нарушают только судорожные вдохи нескольких учеников. На входе стоит Люк Скайуокер и с суровым выражением лица обозревает открывающуюся ему застывшую сцену. — Дядя, — шепчет пораженный Бен. Не «мастер», замечает Рей. — Неужели это был лучший и требующий наибольших умений способ применить свои силы, который вы нашли? — спрашивает Люк своих учеников гневно и разочарованно. И печально. Рей сглатывает и чувствует, как в сердце впиваются когти угрызения совести. Этот человек предложил ей новую чудесную жизнь, избавил от тяжелой изматывающей работы, а она отплатила ему тем, что спровоцировала драку едой посреди его прекрасного храма. Люк поворачивается, чтобы уйти — и тут она замечает на его губах улыбку. — Вместо того, — говорит он, — вы, пожалуй, могли бы применить свои джедайские умения для того, чтобы убрать беспорядок. Он поводит рукой, и весь купол застывшей в воздухе еды и напитков обрушивается вниз, погребая Рей, Бена и всех остальных под лавиной сока, лапши, супа, десертов, овощей, соусов, мяса и фруктов. Рей моргает, и сквозь пелену белой глазури на ресницах видит, как Люк уходит, и его плечи трясутся от тихого смеха. *** — Не передумала еще? — спрашивает ее Бен позже, когда они присоединяются к потоку учеников, направляющихся в свои комнаты, мокрых и усталых после уборки поля боя. — Ты шутишь? Здесь я могу жить, — Рей широко улыбается ему. Его волосы, перепачканные желатином и ягодным соком, прилипли ко лбу, а с ее волос на плечи стекает подливка. — Здесь я точно могу жить.