Как юные боги

— А кто-то у нас тут влюби-и-ился, — звонко тянет Алема Рар. Рей следует за насмешливым взглядом тви‘лечки к Джиселле, которая восхищенно взирает сквозь темно-рыжую челку на происходящее посредине двора, где Бен дерется на мечах с ее старшим братом, Вэлином. Сейчас, когда рыцари вернулись со Вджуна, Люк посчитал, что ученикам будет полезно понаблюдать за разными стилями боя в действии. Джиселла краснеет: — Я не влюбилась. — В этом нет ничего постыдного, — хихикает Алема, заставив девушку помладше съежиться и нервно начать переминаться с ноги на ногу. — Соло ведь такой симпатичный. Джиселлу избавляет от необходимости отвечать Финн Галфридиан, златовласый принц Арториаса. — Эй, Алема! — кричит тот, приглашающе вскидывая руки по сторонам и сверкая зажженным мечом. — Будешь там болтаться с детьми весь день или дашь мне тебя поколотить? Негромко рыкнув, Алема взмывает в воздух в превосходно исполненном сальто Атару. Ее клинок скрещивается с клинком Финна, который поднимает руку, чтобы блокировать удар, и, оттолкнувшись от него, она отскакивает еще до того, как ее ноги касаются земли. Точеное лицо голубоглазого юноши расплывается в ленивой усмешке. Он принимает стойку фехтовальщика из Макаши, расставив ноги широко и под прямым углом, чуть согнув колени, и указывает концом меча на Алему. Тви’лечка щурится, глядя на него в упор, и наклоняет лезвие своего меча, который держит двумя руками. Несколько секунд они ничего не делают, только смотрят друг на друга на расстоянии, и затем срываются с мест одновременно, вихрем синего света. — Не позволяй Алеме тебя задеть, — негромко говорит Рей Джиселле. — Она задира, ей всегда нравилось издеваться над младшими. — Ее сестра мне нравится больше, — тихо сознается Джиселла, так, будто это ее личный провал — то, что она предпочитает одной близняшке другую. — Как и всем нам, — хмыкает Рей, переводя взгляд на другой край двора, где Нума Рар занята изящной техничной дуэлью с миниатюрной чандра-фанкой Текли. Однако вскоре ее внимание снова соскальзывает на Бена. Игривое замечание Алемы впилось ей куда-то вглубь, в самые внутренности, по причинам, которые она пока не может понять, но ей приходится признать — тви’лечка не так уж неправа. Бен и вправду изумителен, в своих темных одеяниях джедая он ловко, как в танце движется по камням, элегантно и привычно переходя от защиты к нападению и наоборот. Это все потому, что он такой высокий, решает Рей. И у него красивые волосы. Она не может упрекать Джиселлу или кого-то еще за их страстную влюбленность, хотя ей немного странно думать о Бене как о… как о ком-то еще помимо Бена. — Мой племянник, похоже, сегодня склоняется к Джем Со. — Комментарий Люка сразу же привлекает внимание учеников, сгрудившихся вокруг дуэльной арены. — Кто-нибудь из вас это видит? Подает голос Яквил. — Да, мастер. Это, — она показывает на Бена, который посреди вращения клинка перехватывает его из обратного хвата в прямой и наносит Вэлину удар снизу, и тому приходится прогнуться назад, чтобы избежать его, — это — Джем Со. А это, — продолжает она, пока Силовой толчок Бена свободной рукой неожиданно сбивает Вэлина с ног, — не Джем Со. Люк кивает. — Рыцарь-джедай Соло решил избрать своей специализацией форму Ниман, которая, как мы раньше обсуждали, является комбинацией всех прочих форм и требует включать в последовательность боевых движений использование Силы. Это порождает довольно… креативные приемы, — это он говорит как раз в тот момент, когда Вэлин атакует Бена. Тот отводит клинок в сторону, встречая его своим, а затем использует эту сцепку как рычаг и отталкивает им противника от себя. — Тем не менее, то, что Ниман — сплав форм, означает, что ей недостает сосредоточенности и конкретной направленности, и потому, по мнению некоторых, она не подходит для боя. И в самом деле, она была излюбленным стилем советников, историков и философов — тех джедаев, которые по большей части посвящали свое время науке и дипломатии. — Тогда почему ее выбрал Бен? — спрашивает Сефф, вызывая взрыв смеха у учеников, слишком хорошо знакомых с угрюмым характером Бена. — Он любит вызовы, — выпаливает Рей. Это почти ее вторая натура — вставать на его защиту. — Для того, чтобы Ниман был по-настоящему эффективной формой, нужно добиться высокого уровня и во всех остальных, правильно, мастер Люк? — Это верно, Рей, — подтверждает Люк. — Каждая форма воплощает идею. К примеру, взглянем на сестер Рар — это Атару, движение. В то же время, дети аристократических семейств, такие как Финн и Рейнар, тяготеют к элегантности Макаши. Есть также Соресу, защита, и Джем Со, мощь. Приверженец формы Ниман должен понимать все эти идеи и знать, когда применять их, а когда нужно сымпровизировать. Это самая каверзная и хитрая из всех форм, требуется десять лет, чтобы овладеть… — он умолкает, и продолжает, уже словно говоря сам с собой: — Бен всегда был одним из самых амбициозных моих учеников. Не только в этом дело, думает Рей. «Световой меч не нужен, если у тебя есть Сила», вспоминает она слова хмурого подростка, сказанные десять лет назад. Даже сейчас, когда он дерется с Вэлином, то, как он держит свободную руку наготове — прижимая наискось к груди или приподняв перед собой — показывает, с каким навыком он чувствует себя уютнее. Для Бена световой меч лишь опора; Сила — вот где лежит его истинная мощь. Но это — личное, это слабость, которой могут воспользоваться, и поэтому вслух она говорит только: — Кроме того, он ведь и есть ученый. Он почти так же хорошо знает историю, как мастер Тионна. — Ну все, успокойся! — Сефф показывает ей язык. — Я просто пошутил. Она закатывает глаза и снова переключает внимание на дуэль. У Бена было изначальное преимущество в сильных, непредсказуемых ударах, но Вэлин Хорн не просто так стал самым молодым рыцарем-джедаем эпохи Новой Республики. Их клинки вновь сталкиваются, зеленым с голубым, а потом… Голубой исчезает… Бен спотыкается. Вэлин с наслаждением сокращает разрыв и зажигает свое оружие, нанося удар сверху в голову, который выведенный из равновесия противник едва успевает отразить. — Он его выключил, — бормочет ошеломленная Рей. — Вэлин выключил свой меч посреди боя. Джиселла прижимает ладонь ко рту: — Так дерется наш папа. — Да, — говорит Люк, чуть нахмурившись. — Траката. Фирменная техника Коррана. — Это же опасно, — стонет Джиселла. — Одно неверное движение… — она совершенно забывает про Бена, ее широко распахнутые, полные тревоги глаза устремлены только на брата. Вэлин нашел свой ритм, луч его меча мигает, то угасая, то зажигаясь, меняя направление ударов Бена и вынуждая его совершать неловкие контратаки в последний миг. Так они водят друг друга взад-вперед по всему двору. Смертельный танец приводит их на территорию других дуэлянтов, но ни один рыцарь не пропускает удар, скрещиваясь клинками с новым противником, а затем без усилий возвращаясь к первоначальному. Наблюдать за этим изумительно. Это чистая хореография. Джиселла кусает ногти, Рей затаила дыхание. Когда-нибудь, обещает она себе, когда Бен пригибается под замахом Ганнера, чтобы ринуться на Эрил, которая в свою очередь мечом отбивает оружие Бена в сторону Ганнера. Они застывают, сцепившись втроем, обмениваются усмешками и отпрыгивают в стороны. Когда-нибудь я буду так драться. И вот затем все и происходит: Вэлин и Бен мчатся друг к другу, встречаются посреди — и эмиттер Вэлина зажигается в тот миг, когда рукоять касается руки Бена. По толпе зрителей прокатывается громкий вздох. Рей слышит сдавленный возглас и понимает, что он исходит от нее. Двое соперников резко останавливаются на противоположных концах дуэльной арены. Бен тяжело дышит, пальцы его свободной руки сжимаются вокруг некрасивого ожога на плече. Он нажимает. Мир застывает. Глаза Бена сверкают. — Нет! — хором кричат Рей и Джиселла, как только Бен вскидывает свободную руку. Вэлин поднимается в воздух, его парализованное тело мчится к застывшему в ожидании кончику зеленого меча Бена. Это техника Ниман, «подтянуть ближе», от нее не оправиться и не уклониться, это смертельный удар… Короткий жест Люка разбивает притяжение Силы Бена и отталкивает Вэлина на безопасное расстояние. Тот падает на землю, потрясенный, но невредимый. Все остальные рыцари гасят свои мечи, когда к ним выходит гранд-мастер Ордена джедаев. — Почему? — спрашивает Люк юношу, что пытается подняться на ноги. — Почему ты применил траката в ситуации, которая не угрожала твоей жизни? Вэлин опускает голову. — Я… не знаю, что на меня нашло, мастер Люк, — заикаясь, произносит он. — Так… было нужно… Люк хмурится сильнее. — Мы к этому вернемся. А ты… — он чуть повышает голос, поворачиваясь к Бену. — Твой партнер на дуэли мог погибнуть из-за того, что ты вышел из себя. Ты использовал боль как топливо. Я видел это, Бен. Сколько раз я должен предостерегать тебя от опасности Темной стороны? — Это у него от деда, — ядовитый шепот Рейнара далеко разносится в тишине. Бен не медлит ни секунды. Рейнар еле успевает отпрыгнуть в сторону от широкого яростного замаха меча. Со своего места рядом с Рей Натуа качает головой, глядя на двоих рыцарей: — Что-то тут не так. Рейнар, конечно, придурок, но даже он бы не посмел прервать наставления. — А мой брат, — настойчиво и с редкой твердостью говорит Джиселла, — не стал бы использовать траката на дружеском поединке. — А Бен стал бы драться с кем угодно когда угодно, — добавляет Рей, — но… — она делает паузу, чтобы обдумать конец фразы. — Нет, неважно. Он стал бы драться с кем угодно, когда угодно и точка. Люк сам кажется изумленным, когда Бен и Рейнар начинают сражаться прямо у него перед носом. Наконец, он грустно улыбается наблюдающим ученикам. — Некоторые уроки нужно выучить тяжелым путем, — изрекает он. Потом зажигает свой меч и бросается в гущу драки. *** Не то чтобы это было настоящее сражение. Он ведь все-таки Люк Скайуокер. *** Стоя у входа в медицинский отсек, Рей прикусывает губу, чтобы подавить рвущийся из груди смешок. Бен и Рейнар сидят на разных койках, оба без рубашек, и обмениваются злобными взглядами, пока их товарищи-рыцари исцеляют их. Среди прочих травм у Бена разбитая губа, которой его любезно одарил локоть дяди, а Рейнар щеголяет вывихом, полученным, когда Люк бросил его через плечо. — Молодцы, мальчики, — неспешно тянет Улаха. Пурпурный ободок вокруг левого глаза Бена исчезает под ее пальцами. — Спасибо за необычайно увлекательные… три минуты моей жизни. — Даже двух не прошло, — поправляет Текли. Похожая на грызуна чандра-фанка запрыгнула на койку Рейнара, встала у его плеча и, концентрируясь, наморщила покрытый золотистой шерстью лоб. Бен наклоняет голову в сторону своего врага: — Это начал Рейнар. Блондин ухмыляется: — Я всего лишь привлек внимание к тому факту, что ты ходячая бомба, Соло. — Ты забыл, — шелковым голосом говорит Бен, — что в этой комнате есть только один альдераанский аристократ, чья семья была союзником Империи ситхов. На бледных щеках Рейнара вспыхивает злой румянец. — По крайней мере, я — настоящий аристократ. Твоя мать была приемная. — Она, — огрызается Бен, — дочь Падме Амидалы. — Которая все равно даже не была настоящей королевой… — Это начинает надоедать, — прерывает их Эрил, которая сидит у стены рядом с Ганнером и наблюдает за процедурой, скрестив руки на груди. — Вы уже не подростки, знаете ли. — Это надоедало, даже когда они были подростками, — хмыкает Ганнер. — Полегче, дом Тал, дом Органа. Борьба за власть закончилась задолго до вас. Мы все здесь джедаи. — И некоторые больше покрыты синяками, чем другие, — отмечает Улаха, прерываясь, чтобы снова оглядеть пациента. — Ладно, Соло, будешь жить, будешь снова драться. Единственное, с чем осталось справиться, это твоя губа. — Да, давайте весь рот скотчем заклеим, — невпопад бросает Эрил. Остальные рыцари смеются, напряжение спадает. Даже Бен одаривает ее раздраженным взглядом, в котором читается «Ладно, это я тебе прощаю». — Рей, — Улаха подзывает ее ближе. — Как у тебя с Помощью в Силе? Рей колеблется: — Я еще не очень много практиковалась. — Нет времени лучше, чем сейчас, — Улаха отходит в сторону, чтобы дать ученице занять ее место перед Беном. Рей подходит к нему, чувствуя какое-то нервное трепыхание в животе. Она хорошо умеет входить в исцеляющий транс, но только когда нужно исцелить саму себя, а латать кого-то другого — совсем другое дело. К тому же, он так и не надел обратно рубашку, и если бы Джиселла была здесь, то вспыхнула бы огнем. Но Рей сделана из более прочного материала и поэтому очень решительно не смотрит на… ни на что. Ни на широкие плечи, ни на узкие бедра, ни на крепкие мышцы рук… нет, она совершенно точно не смотрит туда. Она сейчас в том возрасте, когда тело начало бросать в жар, и ее переполняют новые испытываемые им странные реакции: потеющие ладони, мурашки по спине, пульсация крови в неожиданных местах — все это она находит ужасно подозрительным и иногда, глядя в зеркало, видит незнакомку, отдаленно напоминающую ее саму. Бен приподнимает подбородок, предъявляя ей для изучения кровь на разбитой нижней губе. Ты плохо спишь? хочет спросить она, потому что под глазами у него сероватые круги, заметные даже под спутанными волнами темных, мокрых от пота волос, свисающих со лба. Она кладет пальцы на его губы; он сглатывает, и из-за этого движения ее взгляд опускается на его бледное горло, на ключицы — берега реки, такие острые в стерильном свете медотсека. — Делай все постепенно, шаг за шагом, — советует Улаха, так же, как ее саму наставляли мастера несколько лет назад. Остальные рыцари с интересом наблюдают. — Сначала — Сила в тебе, потом — Сила в нем. Контроль. Ощущение. Рей тянется туда, вовне, через плоть, через боль, тянется, чтобы коснуться Силы. То, что живо, должно исцелиться. Что не может исцелиться, должно терпеть. Бен улыбается. Быстрое, осторожное движение уголков рта. Точно так же он всегда улыбался ей, это то единственное, что не поменялось с годами. Своего рода центр, точка отсчета. Изменение. *** — А ведь неплохо, крошка! — радостно восклицает Ганнер, когда Рей выходит из транса. — Без следа. У меня в твоем возрасте никогда так не получалось! Ее рука резко опускается. Рана на губе у Бена полностью затянулась. Он медленно проводит по губам костяшками пальцев, стирая последние капли крови. Текли вся сияет и улыбается Рей: — Ты будешь великим джедаем. — Хорошим джедаем, — тихо уточняет Бен. Кажется, он гордится ей. *** Над головой у Рей искрят предохранители. Она машет рукой перед лицом, чтобы отогнать едкий запах горелых проводов, но в итоге вынуждена отступить. Тяжелый гаечный ключ в другой руке звякает, стукнувшись о металл, когда Рей елозит, вытаскивая верхнюю часть туловища из ржавой подводящей трубы водоприемника. — Что ты делаешь? — Тиу Закс задает вопрос своим нежным, звенящим как флейта голосом, просовывая в дверной проем голову, покрытую радужными перьями. Рей указывает ключом на механизм в форме бочки, который нашла в командном центре и который сейчас занимает половину пространства ее спальни. — Улучшаю этот насос для производства гидроэнергии. Когда закончу, мы сможем поставить его в реку и подключить туда наши батареи. Если я разберусь, как совместить их с фазированными выходными разъемами, может быть, мы сможем даже подавать энергию в систему освещения храма. Еще как вариант — выделитель протеина, можно извлекать водоросли из воды для переработки в пищу. У большинства людей к этому моменту уже остекленели бы глаза, но сияющие синие очи на изящном лице Тиу светятся интересом. Высокоразвитый мозг синекожих гуманоидов омвати задает им склонность к инженерии и компьютерным наукам, отчего Тиу — одна из немногих учеников, кто может общаться с Рей, когда на нее находит такое. — Иные могли бы сказать, что у нас уже достаточно долгосрочных элементов питания, оставшихся со времен Восстания, — отмечает Тиу, когда девушка делает паузу и переводит дух. Рей пожимает плечами: — Я просто хочу посмотреть, смогу ли я это сделать. Чтобы не пришлось больше гадать. — Это понятно и достойно восхищения. Любопытство открывает путь прогрессу, — и затем она добавляет извиняющимся тоном: — Но нам нужно идти, если мы хотим успеть до темноты. — Да, я знаю. Дай только секунду, — Рей бросает ключ в свой ящик с инструментами, вешает на пояс трос и тренировочный меч, а потом следом за омвати выходит в коридор. Учеников, которые подрастают настолько, чтобы овладеть принципами здравого смысла, — и которые тренированы настолько, чтобы хотя бы теоретически не дать себя убить, — Люк любит отправлять бродить по джунглям парами, работать над ощущением других жизненных форм и изучать их. Рей очень нравятся такие экспедиции, и больше всего — ее личные, те, что не были одобрены. Посадочная площадка снаружи храма заполнена юными новичками, которые оттачивают навыки левитации. Люк ходит среди них, подбадривает и дает советы о том, как улучшить свои навыки, а Ардва медленно катается рядом и чистит решетку от сорняков. Вскоре нескольким детям приходит в голову блестящая идея объединить усилия и поднять его. Он удрученно свистит и болтает в воздухе шасси. В тот момент, когда Рей и Тиу проходят мимо парящего дроида, один из детей теряет концентрацию, и это по цепочке, лавинообразно распространяется на остальных. Ардва издает встревоженный писк и начинает падать на землю, но Рей снова подхватывает его простым щелчком пальцев и плавно опускает, при этом даже не замедлив шаг. — Держись тут, Ардва, — бросает она ему через плечо. «Спасите меня из этого ада», отвечает дроид на бинарном. На краю посадочной площадки разговаривают Бен, Ганнер и Финн Галфридиан. Разговор кажется серьезным — их голоса негромкие, лица мрачные. Они умолкают, когда Рей и Тиу приближаются так, что могут услышать их. — Как будто нам это интересно, — фыркает обиженная Рей. — Куда вы идете? — спрашивает Бен. — В поход. Трое рыцарей обмениваются взглядами. Наконец, Ганнер говорит: — Только недалеко, ладно? — Мы уже исследовали большую часть окружающих джунглей и изучили жизненные формы, населяющие их, — замечает Тиу. — Мастер Люк хотел бы, чтобы мы учились чему-то новому. — Не ходите дальше Дворца вуламандеров, — строго говорит Бен, и всем ясно, что он обращается к Рей. Та щетинится в ответ: — Дотуда едва полчаса ходьбы, это бессмысленно… — Пожалуйста, на этот раз сделайте так, как мы просим, — мягко прерывает ее Финн. — Там есть кое-что… Мы пока не знаем точно, что, но лучше перестраховаться. — Может быть, мы поступим так, если вы скажете нам, что это такое, — намекает Тиу. — Мы не знаем точно, — повторяет Финн. — А знаешь, тут гуляет пари о том, чья пара следующая случайно приведет монстра в храм, — говорит Рей Бену. Тот кривит губы в улыбке: — Звучит как именно та детская глупость, на которую могла бы поспорить кучка малышей. Она моргает, уставившись на него, на резкую морщину, пересекающую его лоб. Он всегда чем-то раздражен с тех пор, как вернулся с миссии в замок Баст — еще более раздражен, чем обычно. Но тем не менее. Эти ребята — не мастера, она не обязана их слушаться. Она делает знак Тиу, и они снова идут к зеленой границе густых деревьев. Две ученицы не проходят и пяти шагов, как Бен, выведенный из себя, окликает: — Рей. Закатив глаза, она идет обратно к нему, громко топая. — Что теперь? Эти его длинные, тонкие пальцы поддевают ее подбородок и мягко приподнимают лицо. Подушечкой большого пальца он проводит по ее щеке, хмурит темные глаза в мрачной сосредоточенности и стирает грязь, которая запачкала кожу, когда Рей ползала по трубе. Что же такого в этом движении, что заставляет ее пульс участиться? Почему от этого касания горло саднит болью? Отчего выражение его лица заставляет ее вдруг почувствовать себя одинокой как никогда? С каких пор ты имеешь надо мной такую власть? Проходит, кажется, целая вечность, — и все же он слишком рано опускает руку. — Будь осторожна там. *** Кусты шелестят, когда из них с пронзительным криком резко взмывают в небо несколько хищных птицерептилий — вихрь кожистых крыльев и запятнанных кровью клювов. Рей осторожно обходит обглоданный труп ранийпа, на котором они пировали, а в это время Тиу грациозно и стремительно пробирается сквозь влажную от росы листву. — Как ты думаешь, из-за чего они волновались? — спрашивает омвати, имея в виду троих рыцарей-джедаев. — Старшие встревожены чем-то с того самого дня, когда Бен и Вэлин сражались во дворе. — Может, они просто на взводе после Вджуна? — осмеливается предположить Рей, отбрасывая назад выбившиеся пряди волос, из-за сырости джунглей прилипающие ко лбу. — Хотя это и не первая их миссия, она стала самой опасной. Тиу застывает на месте, настолько неподвижно, что можно подумать, она вот-вот сорвется в полет. Птичье в ней проглядывает еще яснее, когда она здесь, посреди дикой природы, под сенью деревьев массасси. — Есть путь наверх впереди, если идти через те лианы. Но я чувствую… злость. И инстинкт. Тысячи хрупких, беспокойных жизней, собравшихся в голодный рой. Рей заползает на стену лиан и вглядывается в просветы. Ну конечно, во мраке змеится полоска чистой лесной поверхности земли, которую загораживает бумажный улей, сорвавшийся со своего места в верхних ветвях. Воздух гудит вокруг облака бьющихся крохотных крылышек и клацающих жвал. — Другой путь? — предлагает Тиу. — Не потребуется, — Рей сосредотачивается и скручивает энергию вокруг себя и Тиу в ощущение неприязни и дезориентации. Они отводят лозы в сторону и спокойно проходят мимо опрокинутого улья, а жуки-пираньи не приближаются к ним — их отталкивает наведенное Рей впечатление. Извилистая дорога заводит двух учениц все дальше в лес, и они начинают ступать тише, приглушив свое присутствие в Силе насколько это возможно. Сейчас они уже давно миновали развалины Дворца вуламандеров, произвольно установленную Беном границу. Звуки джунглей становятся более угрожающими, песни птиц и попискивание грызунов уступают место побулькивающему ворчанию и временами отдаленному рыку. Чаща полна наблюдающих глаз и выжидающих зубов. Какое-то движение справа. Рей и Тиу разом переходят в атакующую стойку, схватившись за рукояти тренировочных мечей. Пара смутных теней выскакивает из густых зарослей черного терновника, а затем… Воздух с шумом прорезают четыре клинка, ослепительно желтые в сероватом сумраке под пологом леса. — Ох, это же вы, — Сефф явно испытывает облегчение, несмотря даже на то, что луч его клинка скрестился с клинком Рей, замершим в паре дюймов от его горла. — Мы слегка заблудились, — объясняет Джиселла, опуская меч, который уже занесла над головой, нацелив на Тиу, и та в свою очередь сразу же расслабляется и убирает заготовленный верхний блок. — Хорошо, что вы сюда пошли. Один за другим гаснут световые мечи. Рей выключает свой последним, и если честно, немного грустно сознавать, что девочка-мусорщица все еще жива, укоренилась и продолжает расти в этой зеленой стране. — Нам надо возвращаться, — не сразу отваживается произнести Тиу. — Скоро стемнеет. Четверо ребят обмениваются испытующими взглядами. Перед ними начинает маячить перспектива вечерней медитации в Большом зале. — Еще часок? — предлагает Рей. — Давайте просто посмотрим, куда ведет эта дорога? *** Легкая дрожь под поверхностью черной земли. Робкая рябь на серебряной глади воды. Nwûl tash. Dzwol shâsotkun. Он громаден и громогласен, ему тысячи лет. Его тело давным-давно исчезло в огне и цепях на плитах алтаря, липких от крови массасси, тысячами приносивших себя в жертву, чтобы он мог жить вечно. Shâsotjontû châtsatul nutyûk. Tyûkjontû châtsatul nu midwan. Он спал. Midwanjontû châtsatul nu asha. Но потом… был зов. Тихий сигнал с какой-то далекой звезды. Он проснулся и ощутил так много юных, податливых разумов, совсем рядом. Разумов, так похожих на его собственный когда-то. Как же звучало это слово? Да… дзидаи. Ashajontû kotswinot itsu nuyak. Он чувствует, как несколько из них сейчас идут к нему. Яркими огоньками движутся через джунгли. Лорд, говорит то, что пробудило его. Лорд, вот моя жертва. Камни дрожат, и он ждет. Wonoksh Qyâsik nun.