Как юные боги

Две сестры. Для Нумы и Алемы Рар все всегда будет сводиться к этому. Две сестры движутся, точно зеркальные отражения друг друга, в каждой жизни. Когда-то они танцевали под землей, и там, в темноте и дыму спайса их руки и ноги были скованы. И они танцуют сейчас, на открытом поле зелени, замахиваясь друг на друга, кружась и взрезая воздух кольцами света. Смотреть на дуэль Атару — значит смотреть на ураган мечей, иногда взвивающихся слишком быстро, чтобы за ними мог уследить даже тренированный глаз. А смотреть на поединок двух сестер — значит понимать, что мир подошел к смертельно опасному краю обрыва, нависшему над безымянной пустотой. — Уйди с моей дороги! — рычит Алема, перекрикивая гул скрестившихся мечей, когда они с Нумой схлестываются, а затем отпрыгивают в стороны идеально синхронно. — Ты не причинишь вреда мастеру Люку и нашим друзьям, — спокойно говорит Нума. — И мне. — Ее зеленые глаза в свете клинка окрасились в синий. — Я знаю, что ты не станешь этого делать, сестра. *** Вместе Люк и Эрил оттесняют Рейнара почти к самой границе стремительно бегущей воды, к серебристо-белой реке, что отделяет академию от леса. Люк и Эрил — оба приверженцы формы V; его молниеносная, широкая Джем Со выстраивает взмахи меча в четкую линию, в противоположность плавному и текучему варианту Шиен, которым работает она. Они отнимают территорию у противника, заключают его в ловушку блоков и сцепок клинков, которых обычно стараются избегать пользующиеся Макаши. Однако проходит совсем немного времени, и точные выпады и режущие замахи Рейнара уступают место более импульсивному, обманчиво простому стилю, который проламывает объединенную защиту его соперников, и те разлетаются в разные стороны. Эрил дралась более агрессивно, чем Люк, ее дыхание стало неровным, на коротко стриженных рыжих волосах выступили капельки пота. Она изучает Рейнара настороженным взглядом нефритовых глаз. — Что, изучал Ниман в свободное время, а, Тал? — окликает она его с едкой насмешкой. — Изучал? — усмехается Рейнар своим невозможным голосом, в котором звучит эхо. — Я сломал посох Бааса на Дантуине. Я вырезал тварей с Дксуна. Мне нет нужды изучать Путь Ранкора — я его мастер. Он делает быстрый отталкивающий жест свободной рукой, и Эрил сбивает с ног и отбрасывает в реку; сильный всплеск — и она погружается глубоко в течение. Потом открытая ладонь Рейнара поворачивается к Люку, и с кончиков его пальцев срываются разряды темной энергии, точно черные трещины в Силе, — и со всех сторон бьют в мастера-джедая. Люк вскрикивает от боли, роняет меч, его тело выгибается в судорогах, и наконец он падает на землю. Рядом с Рейнаром то появляется, то исчезает высокая фигура в черной мантии, что стоит, копируя его позу. Все новые побеги темной энергии искрятся в воздухе, принимают форму клыкастых гадюк и оборачивают своими Люка темными, мерцающими кольцами. *** — Я ведь научил тебя плавать, верно? — Бен шепчет слова так, как будто не уверен, была ли реальна эта часть его жизни или же не более чем сон. Рей, все еще на коленях, поднимает взгляд на его бледное лицо и кивает. — Вытащи Бесу из воды, — говорит он. — Я справлюсь с Талом. Перед тем, как шагнуть вперед, он протягивает ей руку, чтобы помочь подняться. И именно так Рей и понимает, со сладчайшим, пронзительнейшим облегчением, что Бен Соло вернулся к себе прежнему — и к ней. *** — Ты уже чувствовал нечто подобное раньше, — шепчет Рейнар, пока они с Темным Человеком загоняют в жилы Люка длинные шипы ледяного яда. — Его звали Палпатин. Ты помнишь его? Помнишь его молнии? Почему ты не призвал их сейчас? Это единственная весомая атака, доступная тебе сейчас. Люк трясет головой, даже продолжая содрогаться от жгучей боли. — Всегда слишком боялся, — задумчиво говорит Рейнар. — Всегда слишком медлил, не решался отойти от пути, который вдолбили тебе в голову два слабоумных идиота, потому что другого пути ты не знаешь. Тебе очень повезло когда-то. Но на этот раз нет Энакина Скайуокера, чтобы спасти тебя. — А внук подойдет? Рейнар едва успевает повернуться лицом в направлении этого мягкого хрипловатого голоса, как на него обрушивается толчок Силы Бена. Черные щупальца, похожие на змей, пропадают, как и образ Темного Человека. Рейнар отшатывается назад, еще покачиваясь от невидимого удара. Бен приближается к нему, ловко прокручивая рукоять меча в опущенной руке, как бы разминая запястье перед неминуемой дуэлью. — Соло, — выплевывает Рейнар, теперь более похожий на себя самого. Бен ухмыляется. — Добро пожаловать обратно. Рейнар все так же принимает открытую стойку Ниман — низкий двуручный хват, рукоять на уровне пояса, ноги вместе, — но когда Бен бросается на него, и зеленый клинок скрещивается с фиолетовым, сквозь все это начинают пробиваться обрывки Макаши, формы, которую пробудила старая, еще детская вражда. Странно, но неприязнь к Бену словно является средоточием личности Рейнара настолько, что теперь заставляет его вспомнить, кем он был. Разрываясь между двух стилей, между тем, что твердят ему инстинкты и тем, что нашептывает Темный Человек, он бьет неловко, пригибается с опозданием, открывает руки и бедра скользящим ударам, от которых остаются мелкие порезы. Он нападает на Бена справа, замахивается для удара мечом над головой, и Бен, вместо того, чтобы повернуться к нему лицом, делает шаг влево и наклоняет свой меч, держа его сбоку от лица так, чтобы отразить клинок Рейнара. — Ты этим наслаждаешься, да? — рычит Рейнар в просвет между скрещенными лучами. — Рейнар, — протягивает Бен, ухмыляясь все шире. — Я годами ждал этого дня. И вот теперь он поворачивается на правой ноге, а левой ставит светловолосому рыцарю подножку. Меч с изогнутой рукоятью гаснет и падает на траву. *** Река темная и холодная, и там совсем не место тому, кто родом с Джакку. Она тяжелой простыней оборачивает Рей, мешает ей погрузиться вглубь, как будто узнав в ней нарушителя границ, изо всех сил старается вышвырнуть вон. Руки Рей смыкаются на запястье Эрил. Она вытаскивает бессознательную девушку-рыцаря из бугристых коричневых глубин и жадно глотает воздух, едва только высовывает голову на поверхность воды. Перекинув руку Эрил через плечо, Рей начинает грести к берегу, борясь с течением так, как ее когда-то научил Бен. Вода щиплет глаза и рвется в легкие, Эрил висит на ней мертвым грузом и замедляет движения, у нее не получится, их обеих унесет прочь… Песчаные крысы не тонут. Последним рывком Рей вытаскивает себя и Эрил на каменистый берег. Сефф с шумом и плеском подбегает к ним по воде, забирает Эрил, а Рей падает на покрытый травой склон, кашляя и отфыркиваясь. — Как остальные? — выдыхает она. — Ганнер, Улаха и Вэлин сильно ранены. Текли и Джиселла сейчас стараются их подлечить, — отвечает Сефф. — Но они как будто… не могут нормально использовать Силу. Что-то отталкивает их. А Тиу все также пытается достучаться до Финна. Рей подавляет приступ робости. — Хорошо. Присмотри за Эрил. Я пойду к мастеру Люку. Она чувствует облегчение Сеффа. Хотя он, без сомнения, хочет помочь своему учителю, неподвижное тело Люка лежит слишком близко к Бену с Рейнаром, а Нума и Алема по-прежнему увлечены яростным, бурлящим поединком всего в паре метров от них. Оставив Сеффа с Эрил на берегу, Рей подбегает к Люку. Ветер холодит ее мокрую одежду, мелкие камешки впиваются в босые ноги. Она сбросила обувь перед тем, как нырять, и забыла надеть, но теперь уже поздно… Люк цепляется за тонкую ниточку пребывания в сознании, его голубые глаза помутнели, а взгляд расфокусирован. — Все хорошо, с вами все хорошо, — успокаивает его Рей, припоминая, как Нума утешала ее в ночь ее Пробуждения. Мягкость, вот в чем вся суть, нужно быть мягким, заботливым, нужно дать человеку понять, что он не один. — Слушайте мой голос, мастер. Оставайтесь с нами. Вы нужны нам. Его губы движутся, произнося ее имя, но с них не срывается ни звука. Временами по всему телу пробегают конвульсии, грудь тяжело и судорожно вздымается, как будто тщетно пытаясь изгнать из организма влитый туда яд. Положив руку ему на лоб и заставляя себя не нервничать оттого, какая его кожа влажная и холодная, Рей старается оказать ему Поддержку Силы. У нее не выходит. Между ней и тем единением, куда она соскальзывала раньше так легко, стоит преграда. Ее взгляд смещается к Бену. Он стоит, возвышаясь над обезоруженным Рейнаром, который пытается подняться — но Бен в ответ на это бьет его рукоятью оружия в лицо. Со сдавленным криком Рейнар падает на четвереньки и хватается за нос, по подбородку текут капли ярко-красной крови. Бен снова берет меч прямым хватом. Изумрудный клинок начинает опускаться, и Рей слышит низкий, раскатистый смех где-то на границе собственного разума… Клинок замирает всего в паре сантиметров от шеи Рейнара: похоже, Бен остановил сам себя в последний момент. Убей его, юный Соло. Темный Человек появился вновь и смотрит Бену через плечо. Теперь он выглядит почти материальным, и в воздухе разносится воркование его причудливого голоса. Слишком долго он был твоей занозой. Годами издевался над тобой и твоим наследием. Из-за его поступков твой дядя умирает. Почему же тебе не избавиться от его присутствия раз и навсегда? — Джедаи не убивают хладнокровно, — бормочет Бен. Экзар Кун снова смеется. Ты не джедай, мальчик. Злость, ненависть, страсть — вот то, что направляло тебя всю твою жизнь. Из них ты берешь силы. Разве не хорошо они служили тебе? Клинок предательски дрожит совсем рядом с шеей Рейнара. Ты забыл тот корабль? Ты забыл, что Темная сторона спасла тебя, когда твоя семья не смогла? Бен стискивает зубы. На секунду Рей видит на его лице тень того ужаса, который должен был охватить пятилетнего мальчика, попавшего к незнакомцам и ожидавшего спасения, которое опоздало. Он не прав, он неправильно использует твои воспоминания, он гноит их у тебя в голове, хочется закричать ей, но сердце застыло в горле. Все происходит слишком быстро, она не может сделать ничего, кроме как смотреть, как Бен… …круто разворачивается на месте, замахивается широко, безумно, и прорезает мечом образ Темного Человека, и само изображение того искрит и раскалывается вокруг луча изумрудного света, а затем исчезает, как клубы дыма от потушенного пламени… В воздухе мелькает что-то металлическое — это Рейнар призывает свой меч обратно в выжидающую руку. Он шатко поднимается на ноги; нос у него свернут под неестественным углом, нижняя часть лица залита кровью. Он набрасывается на Бена как раз в тот момент, когда тот завершает вращение. Бен инстинктивно вскидывает свободную руку и обездвиживает противника Силой — но всего на секунду, Рейнар с легкостью стряхивает паралич и вновь наносит удар, промахиваясь всего на волосок. — Ниман, — в обычно напыщенном голосе Рейнара сейчас опять слышен мрачный, неспешный тон Экзара Куна. — Я ведь говорил тебе раньше, правда? У тебя тот же разум, что и у меня. Ты видишь мои сны. Такие амбиции нельзя истратить попусту. Такие навыки в Силе… — Заткнись, — свирепо шипит Бен. — Рейнар, если не выкинешь этого ублюдка у себя из головы, клянусь, я его из тебя выколочу. В ответ Рейнар бросается в новую атаку. Аметистовый жар схлестывается с изумрудным, и вскоре оба в своем танце переходят на орбиту двух сапфировых огней, когда движения в поединке приводят их в круг сражения сестер Рар. Бен и Нума случайно оказываются спиной к спине, но, не теряя ни секунды, он сцепляется с ней рукой, чтобы не упасть, а она автоматически сгибает колени, чтобы поддержать его вес, и они оба… …следуя импульсу, проворачиваются друг вокруг друга и меняются местами на поле боя… Меч Бена встречает меч Алемы, а клинок Нумы звенит, столкнувшись с клинком Рейнара. Все четверо рыцарей замирают, глядя на своих новых противников в сиянии клинков. И затем все начинается снова, совершенно всерьез. *** Рей не отрывает глаз от дерущихся и не замечает, как движется рука Люка, пока не ощущает, как вокруг ее пальцев сомкнулись его, совсем ледяные. — Мастер? — она наклоняет к нему голову, пытаясь прочесть его мысли, расшифровать выражение лица. Он прижимает их сплетенные пальцы к своей груди. Его сердце глухо бьется под ее рукой, опасно медленно, спазматическими ударами. Но все-таки бьется. Вот на чем он хочет сосредоточить ее мысли, несмотря на барьер, что мешает сейчас ей коснуться в Силе других. — То, что живо, должно исцелиться, — хрипло выдавливает он. Рей кивает. В ней начинает нарастать тот самый гул, который Люк направляет своими тающими силами. Все связаны, даже если иногда связь эта — следом зубов на коже. Глубоко в душе каждый узнает эту искру в других — потому что она взывает к своим, потому что все мы хотим выжить. Даже посреди тьмы созданиями света мы остаемся. Барьер уходит в сторону. *** Пока Бен дерется с ее сестрой, Нума атакует Рейнара Роем Мечей, клинком нанося рубящие удары по диагонали слева направо и справа налево так быстро, что кажется, будто огромное количество синих лучей бьют со всех сторон. Смотреть на Атару в поединке с Ниман — значит смотреть на торнадо, которое проходит над бурным морем, где волны схлестываются с вихрями ветра и идут рябью. Подвижный стиль тви’лечки истощил запасы ее выносливости после такой долгой драки, но теперь, когда она бьется не с тем, кого любит, она сражается с новой свирепостью — и движется слишком быстро, чтобы Рейнар мог достать ее приемами Силы. Он не может ничего, кроме как ставить блоки, отбивать выпады и уступать до тех пор, пока… …его рука не дергается вбок в ошибочном замахе, и локоть не уходит назад, оставляя тело открытым, и тогда Нума прицеливается нанести смертельный удар… *** — Нума, — севшим голосом произносит Люк, закрыв глаза. Рей подлечила его достаточно, чтобы он мог говорить, достаточно, чтобы он мог направить в Силу искру предупреждения. Там все еще Рейнар. *** Прояви милосердие, когда можешь. Суди, только если должен. Разве не это значит — быть джедаем? *** Нума мешкает, вскинув клинок над головой. Она переводит взгляд на своего учителя — взгляд исполнен настолько непоколебимого доверия, что это почти страшно… … она опускает руку… … и Рейнар с безумным, отчаянным светом в глазах рывком подается вперед и вгоняет пронзительно кричащий аметистово-белый луч своего меча ей в грудь. *** Должно быть, все случается за пару секунд, но Рей может поклясться, что этот миг длится вечность. Она может поклясться, что унесет его с собой в могилу, каждую его частичку, каждую травинку, каждое пятнышко синевы в небе. Каждую дрожащую молекулу воздуха последнего вдоха, что сделала Нума Рар. *** Как только волна смерти сестры прокатывается по Силе, Алема мгновенно поворачивается кругом, спиной к Бену Соло, видит эту сцену и падает на колени с воплем нескрываемого горя. Чуть дальше Текли рядом с Джиселлой в ужасе застывает на месте, а Вэлин Хорн подскакивает на руках своей сестры и широко раскрывает глаза, от резкого движения его рана открылась, но эта боль — ничто в сравнении с внезапно открывшейся зияющей прорехой в душе. Даже Ганнер Райсод, Улаха Кор и Эрил Беса, все еще лежащие без сознания, дергаются в путах темных снов, почувствовав потерю одного из своих. Глаза Финна Галфридиана видят то, что не может увидеть его разум. Не успев еще это осознать, он уже бежит через весь двор по траве, прочь от своего пылающего родного мира к павшему товарищу. *** Клинок света исчезает, и изогнутая рукоять выпадает из руки Рейнара. Нума падает вместе с ней, и это тошнотворный звук, глухой удар тела о колкую зеленую траву и мягкую коричневую почву. Рейнар смотрит на свои руки и на ее тело, которое видит между своих дрожащих пальцев, — она лежит неподвижно у его ног. — Нет, нет, нет, — медленно, как в лихорадке бормочет он, встретив гневный взгляд Бена Соло, который широкими шагами идет к нему. — Я не хотел… Бен не утруждает себя ни Силой, ни мечом, он бьет Рейнара кулаком в челюсть. В застывшем воздухе джунглей отчетливо слышен треск сломавшейся кости. — Тогда чего ты хотел? — кричит он. — Скажи, это все для тебя была игра? Игра? — Он продолжает бить Рейнара, как бы подчеркивая каждое свое слово, бьет в глаза, в уже сломанный нос, под ребра, куда только может дотянуться. — Махал тут своим новым сверкающим мечом — и думал, что никто не пострадает? Что никто не… — он задыхается на слове «погибнет», и снова колотит Рейнара по голове. Брызги вязкой крови взлетают в воздух и стекают на землю алыми лужицами. — Стой, стой, — Финн бросается на Бена, некрепко вцепляется в плечи и отталкивает назад. — Нума бы не стала… — Как ты смеешь произносить ее имя, — принц Арториаса вздрагивает от рева Бена. — Как ты смеешь… когда просто стоял здесь и ничего не делал… Рейнар неожиданно откатывается от них и прижимает ладони к вискам. — Уйди из моей головы! — вопит он, утыкаясь лицом в землю, по лицу тонкими ручейками текут и смешиваются кровь и слезы. — Убирайся! Из его вздрагивающего тела исторгается темная энергия, похожая на струи густого дыма. Появляется ониксовый силуэт Экзара Куна, высокий и темный, непроницаемый для света, заполняющий собой весь мир, закрывший его своими черными одеждами под яростным красно-золотым оком Явина. В этом своем проявлении лорд ситхов выглядит так, будто создан из застывшей лавы — будто тот колосс, что возвышается на его острове, ожил и дошел до Праксеума. У него тонкое аристократическое лицо, высокие скулы, надменные глаза и тонкие губы. На лбу его горит пульсирующая татуировка черного солнца. Поначалу он, кажется, несколько раздражен тем, что его вытолкнули из разума Рейнара, но почти сразу на его губах начинает играть победная усмешка, когда он бросает взгляд сверху вниз на сломленных рыцарей, на шокированных учеников и их мастера, едва пребывающего в сознании. — В этом… не было нужды, — вздыхает он, и теперь его голос уже не эхо голоса Рейнара и не холодный шепот где-то у сердца. — Правда не было. Если бы вы все послушали меня раньше… Но еще есть шанс, — он вытягивает вперед свои обсидиановые руки, словно в великодушном приветствии. — Присоединяйтесь ко мне сейчас. Вместе мы образуем новое Братство. И тогда вы не разделите судьбу этой тви’лечки. То, как он говорит это. «Этой тви’лечки». Как будто Нума не имела никакого значения. Как будто она не была настоящей. Рей встает. Зрение у нее помутилось от первобытного гнева, а поле его сузилось, сосредоточившись на одном лишь силуэте Экзара Куна. Не сводя с него глаз, она призывает первое попавшееся оружие в зоне досягаемости. В ладонь ей прилетает изогнутая рукоять меча. Пока она подходит к лорду ситхов, кто-то выкрикивает ее имя. Она думает, что это может быть Бен, но не уверена, — кровь стучит у нее в ушах. Обсидиановый лик Куна улыбается ей. Теперь здесь только они. Он — ее. Она будет уничтожать. Она переводит свое тело в открытую стойку Атару, отставив правую ногу назад и согнув колени, меч берет двумя руками — хотя ей приходится иначе выровнять запястья и локти, чтобы компенсировать кривую рукоять, к которой она не привыкла. Логически она понимает, что это помешает ее стилю боя, но ей уже все равно. Ей плевать на все, кроме того, что нужно разрубить на части врага. Рей зажигает меч, и та ужасающая, искрящаяся энергия, что толчками вырывается из соединенных цепью трех камней, дрожью пробегает по ее рукам. Этот клинок был создан для того, чтобы убивать. Она никогда раньше не чувствовала ничего подобного, такой грубой, первозданной возможности, такой дикости. В своих руках она держит власть решать, кому жить, а кому умереть. — Да, — говорит Экзар Кун. — Вижу, ты начинаешь понимать. Только Темная сторона может превратить мусорщицу в богиню. Только это. Конец слабости. Конец скорби. Конец мирам. Поддайся. Сильные руки обхватывают ее сзади. Две руки смыкаются на запястьях, обездвиживая их. Она прижата спиной к чьей-то широкой груди, и от стука чьего-то сердца по позвоночнику у нее пробегают волны созвучия. Она сопротивляется, пытаясь освободиться из железной хватки, но… — Рей. Она никогда не слышала прежде, чтобы Бен так говорил. Так грустно и вместе с тем так нежно. И когда он наклоняет голову, чтобы прошептать несколько слов лишь для нее одной, его дыхание призрачно ощущается ею в том месте, где ухо соединяется с челюстью. Его губы повторяют клятву, касаясь ее кожи. — Нет эмоций, есть покой. Она пытается отбрыкнуться от него, но он почти поднимает ее над землей и прижимает к себе крепче. — Нет неведенья, есть знание, — продолжает он. — Нет страстей, есть ясность мыслей. Рей… — большими пальцами он успокаивающе, кругами гладит косточки ее запястий. — Я знаю, что ты это знаешь. Ну же. Нет хаоса, есть гармония… Она откидывается ему на грудь и дает его надежному теплу его тела и его голосу вырвать себя из багровой ярости, дает его сердцу, бьющемуся у ее спины, стать той зацепкой, что не позволит ей уплыть в бесконечный океан горя и тоски. Моя скала, думает она, мой якорь. Она поднимает глаза к оранжевой сфере Явина над головой и вдыхает воздух и свет. — Нет смерти, — заканчивает она шепотом, выключая фиолетовый клинок, — есть Великая Сила. Бен отпускает ее. Она швыряет меч в реку. Он летит по красивой дуге и навсегда исчезает в волнах. Экзар Кун зол. Рей видит это по его лицу — и теперь, когда она вернулась к здравому мышлению, она может чувствовать и его отчаяние. — Присоединяйтесь ко мне, — повторяет он более настойчиво, подталкивая мечты о славе ей в голову. Она стискивает зубы и противится этим образам, дворцам, построенным в ее честь, планетам, брошенным к ее ногам. — Я несу на себе солнце Марки Рагноса. Я могу дать и вам свой знак — вам двоим, — говорит он Рей и Бену. — Я могу дать вам власть — неизмеримую. Вы будете богами. — Я лучше буду человеком, — отрезает Рей, смело глядя на него. — У тебя нет такой силы, какой бы я уже не обладала. Поэтому мы и нужны тебе. Ты обращаешь наши слабости против нас, потому что у тебя нет своей силы. Ты умер тысячи лет тому назад, Экзар Кун. Ты не больше, чем воспоминание. Призрак. Всю оставшуюся у него энергию он сосредоточил на поддержании этой колоссальной формы. Барьер рухнул. Сила с радостью вновь приветствует Рей. Она тянется вовне и вдруг понимает, что знает мысли своих товарищей так же хорошо, как и свои, словно все они связаны невидимыми гудящими нитями, словно стоят совсем рядом с ней, хотя на самом деле разбросаны по территориям академии. Вот что нам нужно сделать, говорит Бен. Искра сомнения — от Сеффа. Но некоторые из нас еще только ученики, и нас не учили… Вас учили, отрезает Бен. Вы учились этому всю свою жизнь. Даже повернувшись спиной к вратам Великого Храма, Рей чувствует, как Базел Варв, Яквил Саав’ету и Натуа Ван неуверенно выходят из дверей во двор, чтобы присоединиться к сражению. Она может видеть их — или вернее, видеть сияние их присутствия в Силе, когда они входят в поток, где ярким факелом пылает Бен. Сейчас, говорит он. *** Темный лорд ситхов поворачивает свое властное лицо то в одну, то в другую сторону, в смятении глядя на туманную дымку голубой энергии, которая начинает обволакивать его. Он пытается отступить назад, но поздно — колона пульсирующего обжигающего сияния заключила его в себе и лучом упирается в небо. Он кричит, когда его постепенно начинают отрезать от Силы. Ты уже чувствовал нечто подобное раньше, торжественно говорит ему Бен Соло. Ты помнишь стену света, что опустилась на луну Явина? Их имена были Номи Санрайдер, Тотт Донита, Сильвар, Осс Вилум и Тон. Их называли — дзидаи. Экзар Кун узнает собственные фразы, которыми он издевался над Люком Скайуокером, но теперь их обернули против него. Он горько смеется. Что я говорил тебе, мальчик? Тот же разум, что и у меня. Тот же, что и у меня. Всюду, куда он ни посмотрит, — Свет, он исходит от рыцарей, исходит от учеников. Собрав последние нити истощающихся сил, что у него остались, он переводит внимание на Рей. Маленькая мусорщица, шипит он у нее в голове. Ты не забудешь этого — как отвергла свой шанс подняться к величию. Питаемый одной лишь злобой, он погружается в будущее, в видения крови и огня. Ты погибнешь в бою, Рей из пустошей. Я видел это. Ты вспомнишь меня перед концом. *** Бен вкладывает в руку Рей холодную металлическую рукоять светового меча. Это меч Нумы. Рей смотрит на Бена. Тот кивает. Вместе они зажигают свои клинки и бегут к Экзару Куну. У того расширяются глаза от внезапного наступления, и остатками сил он впечатывает в мысли Рей образ имперского шагохода, полузанесенного песком. А ты знаешь, что они вернулись искать тебя, почти сразу же после того, как ты улетела? Джедаи забрали тебя у твоей семьи. Рей не сбивает шаг, потому что Бен здесь, она видит его краем глаза, он бежит рядом, он всегда рядом с ней, и на его бледном лице острые тени от света меча. — У меня теперь есть другая семья и другие близкие, — говорит она. — И… — она думает о Нуме, — одну из них ты у меня забрал! Вместе, как одно целое, они с Беном наносят удар по громадной фигуре, их клинки скрещиваются посреди его тела, и в пересечении лучей загораются молнии, яркие, как солнце. Из силуэта Куна разливается тьма и разлетается на крохотные кусочки, рассеивающиеся вокруг. Все больше трупной энергии, ищущей слабое сердце, чтобы укрыться там… Люк с трудом поднимается на ноги. Хотя он сам едва не теряет сознание, у него все же получается призвать Силу и сотворить в воздухе джунглей могучий порыв ветра, который сворачивается в тугой узел вокруг осколков тени и забрасывает их далеко за реку, за густые кроны деревьев. С последним криком останки Экзара Куна исчезают. Держащая меч рука Рей падает, клинок света гаснет. Бен повторяет ее движение. Они смотрят на воду, которая шумит и переливается перед ними, стеклянно-прозрачная и глубокая, и движется вперед, к великому морю. — Он сказал мне, что я погибну в бою, — беспомощно произносит Рей. Бен вздрагивает. — Он солгал, — говорит он решительно. — Темная сторона всегда лжет.