Гроза Пустоши

Неожиданно получив союзника в лице мистера Уэверли, Джек был полон решимости действовать, с кем бы ни пришлось столкнуться – с бандитами ли, цепными псами Чарли Райта или загадочными крылатыми людьми (впрочем, что такое парашют, Уэверли ему быстро растолковал). Деньги на карманные расходы, выданные бизнесменом, наёмником или кем он там являлся, эту решимость немало укрепили. Вымывшись, побрившись и переодевшись в чистый серый комбинезон, с волосами, собранными в аккуратный хвост, караванщик чувствовал себя и выглядел совсем другим человеком. Сотрясение мозга ещё напоминало о себе приступами тупой боли, но она не шла ни в какое сравнение с мукой, терзавшей его ещё вчера. Джек надел свою крысиную шубу мехом внутрь, вышел на улицу, отдав ключ от номера отчаянно-рыжей даме на входе, и узкими переулками, стараясь не показываться в людных местах, выбрался на неприглядную окраину города, выжженную дочерна недавним пожаром. Остовы рабочих бараков лепились к скелетам побольше - оружейному заводу и лаборатории "джета". Первыми рванули боеприпасы на оружейном заводе. Огненная волна прокатилась по всему кварталу, в котором уцелел один-единственный лавочник, в момент взрыва спустившийся в погреб за товаром. В то же самое время силы самообороны пытались справиться с огнём, бушевавшим на Вёрджин-Стрит, который, по слухам, был делом рук завербованной сторонниками Сальваторе проститутки. Джека в тот момент в городе не было, но ужас и траур, накрывшие некогда весёлый и разгульный город, чувствовались в воздухе и ныне. О том, чтобы выйти из города через главные ворота, и речи быть не могло: Джек не хотел, чтобы Райт знал о его перемещениях, охрана же у городских ворот донесла бы на него в два счёта. Но Джек достаточно пожил, чтобы знать, лазейки есть в любом заборе: главное - разнюхать их и дать кому надо на лапу. Поёживаясь от неприятного чувства, что охватило его при виде тронутых грязным снегом руин. Бродячие торговцы, которым даже не дозволялось оставаться на ночь в городе, раскладывали прямо здесь найденное в мёртвых городах барахло. При желании у них можно было отыскать полезнейшие вещи: от складных зеркал и швейных иголок до ручных гранат. Плохо было лишь то, что частенько эти вещи безбожно фонили. В любом случае Джеку было не до них. Вдруг нечто необычное привлекло его внимание. Ба! Свою племянницу Энни, дочку Фреда, он узнал бы где угодно! Редкая красавица: высокая, кровь с молоком, золотистые волосы завязаны в две длинные косы, личико нежное - загляденье, а не девка! Только вот что она тут делает, позвольте спросить? Фред своих детей как зеницу ока бережёт; чтобы он девчонок своих в одиночку в Нью-Рино отпускал - да никогда в жизни! И что у неё, интересно, с походкой? Обычно она ступала плавно, словно не шла вовсе, а плыла. Теперь она двигалась тяжеловато и размашисто, по-мужски. А не секрет, что походка - это едва ли не последнее, что может измениться у человека, если тот не травмирован и не сломлен старостью. Она прошла метрах в десяти от караванщика, ни разу не взглянув на него. В любом другом случае Джек обязательно догнал бы племянницу и выяснил причину её появления в городе, но сейчас за ним могли следить, и заговаривать с девушкой значило подвергать её опасности – а семья Фреда и так находилась под угрозой. К тому же, он собирался прямиком к её отцу - у него выяснит, что и как. Заветную лазейку караванщик заметил пару месяцев назад совершенно случайно, погнавшись за воришкой, стащившим у него мешочек с крышками. Мелких преступников в городе почти не водилось; силы обороны (а у каждого клана до гражданской войны они были свои) расправлялись с ними без сантиментов. Но после постигших Нью-Рино несчастий они вновь подняли головы и были, главным образом, из нелегалов. Вор, хоть с виду и больной, но на удивление проворный, сильно опередил своего противника. Однако, Джек, забежавший вслед за ним на руины наркофабрики, которая, в отличие от оружейного завода, частично уцелела, увидел, как паршивец сигает в какую-то дыру, оказавшуюся канализационным стоком. Какое-то время Джек колебался, стоит ли продолжать преследование, но любопытство – неизбывная его черта - подтолкнуло его преследовать вора. Благодаря сильно разросшейся плесени здесь было немного света, и караванщик двинулся туда, где затихали шаги воришки. Минут через двадцать Джек увидел впереди пятно света; прошагав до конца туннеля, он оказался в том месте, где канализация выходила в реку. А следуя вверх по течению, можно было попасть в деревню Аутлэнд, откуда Джек и Фред были родом. "Эх, жаль, что день сейчас", - подумал Джек, осматриваясь по сторонам, - "и с автоматной вышки увидеть могут. Если проскочу, возвращаться придется ночью..." Прижимаясь к стенам и стараясь как можно меньше мелькать на фоне снега, караванщик боком-боком пробрался к остаткам фабрики, перевалился через подоконник первого этажа и добрался до помещения, ещё не так давно служившего отхожим местом. Натянул респиратор, чтобы уберечь себя от запаха, и, заранее пожалев новый комбинезон, пролетел три метра вниз. Ухнул, приземлившись на тяжёлые подошвы берцев, и ощупью двинулся вперед, морщась от того, как противно незамерзающая жижа чавкает под ногами. По трубе он прошёл без приключений и аккуратно вылез, стараясь не сорваться в мутную реку. Миновав ряд нищенских, сложенных из листового железа и всякого мусора хибар, выстроившихся вдоль грязной воды, Джек вышел на узкую тропинку, которая тянулась вдоль обрыва: умещался на ней лишь один человек. По правую руку от него, над обрывом, нависали оледенелые скалы и искривленные ветром деревья. Караванщик то и дело посматривал, нет ли слежки с противоположного берега реки, но пока ничего не замечал. С одной рукой двигаться здесь было тяжеловато, но к трудностям караванщик уже давно привык. Едва не сорвавшись в воду в самом узком месте тропинки, немногим шире его собственной стопы, Джек громко выругался, подняв с деревьев стаю ворон. После опасного места тропинка уже плавно спускалась вниз – туда, где плавно ворочала лопастями водяная мельница. Из окошка на верхнем этаже постройки на караванщика уже смотрел сам Фред. В руках у него было ружьё: к пришельцам в деревне относились с опаской, к тому же, Джек обычно приходил как все нормальные люди, по главной дороге, и увидеть его здесь мельник никак не ожидал. Однако, узнав кузена, мельник опустил ружьё и спустился, чтобы открыть калитку. Трудно было во всей Пустоши отыскать двух менее похожих людей, чем вечный кочевник Джек и его двоюродный брат – человек хозяйственный, практичный и зажиточный, отец шестерых детей. И всё же, покинув когда-то родной Аутлэнд, чтобы начать жизнь, полную приключений и риска, Джек никогда не забывал Фреда и всегда навещал его в коротких перерывах между своими долгими переходами, неизменно принося подарки племянникам. Хотя он не очень любил быть в центре их слишком сильного внимания, пожаловав в Аутлэнд, он «зависал» у Фреда на два-три денька. В том числе и от тоски по домашнему уюту, который никак не мог построить сам («не срасталось», и всё тут). Подойдя к калитке, Джек не обнаружил на лице у бородатого здоровяка Фреда обычного радушия. Напротив, мельник был суров, озабочен и словно не очень-то рад появлению кузена. И снова неприятное предчувствие кольнуло караванщика в сердце. - Давай, рассказывай, что стряслось… - с ходу сказал Джек, не тратя время на приветствия. Мельник молча отвёл кузена в обширную комнату с тяжёлыми закопченными балками, служившую одновременно и кухней, и столовой, и гостиной. Никого из детей тут не было, лишь отзвуки голосов доносились с верхнего этажа. Это Джека тоже насторожило: обычно ребятишки замечали караванщика издалека и шумной гурьбой неслись поприветствовать дядю, осаждая его просьбами рассказать про чудовищ. - Да что такое творится-то? – нетерпеливо спросил он, всё больше нервничая. - Страшное что-то и непонятное, Джек, - сдавленным голосом произнёс мельник. – Хорошо, на самом деле, что пришёл… Тут с Энни моей беда приключилась… Джек чуть не подскочил на месте. - Разве не её я сегодня видел в Нью-Рино? - Не знаю, Джек, о чём ты говоришь, - Фред нахмурился ещё сильнее, - только её сегодня нашли без сознания и, - тут мельник понизил голос, - без одежды. Ещё чуть-чуть, и девчонка замёрзла бы насмерть. - Кто ж посмел? Неужто какой-нибудь нью-риновский подонок? – вскинулся Джек, раненный новым несчастьем. – Башку свернуть уроду!.. Побои, раны есть? - Ни царапинки… Очнулась, а зрачки с булавочную головку, как под мощной наркотой. Не помнит ничего, что с нею было. И никого из нас не узнает. - Голова цела? - Снаружи - да… Фред устало закрыл воспалённые глаза руками, Джек тоже поник, догадываясь, что могло случиться. С наркотой, особенно сваренной дилетантами, шутки плохи. Нью-Рино знал немало случаев, когда люди, переборщившие с «джетом», отправлялись к праотцам или, хуже того, остаток жизни пускали слюни в кишащей тараканами богадельне. - Ночью, когда спать ложились, она была у себя? - Да, спать она пошла раньше обычного, но я не исключаю, что она ночью на свидание к Митчу побежала. Есть тут хлыщ один, всё вокруг неё увивается, а у самого в кармане ни гроша… Нет, не хватайся за пушку. Это вряд ли он. У него на всякие зелья и денег-то нет. Так, голь перекатная. Не знаю, что она в нём нашла… - Если уж она зимой среди ночи к нему на свидание побежала, зачем ему вообще было её травить? – размышлял Джек, упершись в ладонь широким лбом. – Когда можно действовать ласковым словом… И одежду зачем унёс? - Да говорю же, не он. Мы со старшими сразу к нему домой вломились, обыскали каждый угол. Нет там её одежды… И вот что, - сказал он, помолчав, - Энни, кажется, как девочкой была, так и осталась. Никаких следов крови. Вот это ещё интереснее! Девушек часто пичкают таблетками, чтобы воспользоваться без шума и крика их бесчувственными телами. А здесь тогда что – одежду, что ли, украсть? Впрочем, каких только извращенцев не попадается! - Ты недостачу вещей проверял? – уточнил караванщик, умудряясь даже в таких обстоятельствах сохранять здравость рассудка. – Вы ж должны знать, что у неё пропало! Я тебе могу поклясться, Фред, что встретил твою дочку в городе полтора часа назад, когда отправился к тебе! И она проскочила мимо, словно меня никогда и не знала! Фред зло посмотрел на Джека, словно тот издевался над ним. - Не пойму, к чему ты клонишь... Что было на ней – запомнил? - Кожаная куртка, чёрный комбинезон, вязаный синий шарф, берцы… Кровь отхлынула от лица Фреда, кожа его сделалась бледно-серой. Несколько секунд он смотрел на Джека, силясь что-то сказать, но не мог. Наконец, сумев сделать глоток воздуха, мельник произнёс: - Вот это всё и пропало!.. Полтора часа назад, говоришь?.. Но Энни была здесь! Джек благоразумно умолчал о полученном задании – замечать всё необычное. Сейчас его мозг никак не мог «переварить» увиденное и услышанное. В Пустоши, конечно, много зловещего происходит, но чтобы человек раздвоился сам собой – это уж слишком... - Кто её нашёл и где? – уточнил караванщик. - Старый Мэтью. В загоне для овец. - А кавалер её, Митч? Он что-то видел? - Нет. Ждал её, как дурак, на мосту через ручей. Не дождался, ушёл. Решил, видать, что я её не выпустил из дома. - Что скажешь про следы на снегу? Ты ничего необычного не заметил? Фред свёл брови в одну линию, вспоминая детали… Вероятно, при обнаружении девушки сутолока поднялась такая, что следы полностью затоптали. Но вот Фред оживился, вытащив из памяти что-то полезное. - Да, да… Мы видели следы, которые шли к нам из леса. Но то были не человечьи следы, а волчьи. Огромный волчище крутился этой ночью у деревни… Раньше никогда таких больших следов не видел… Он даже к загону Мэтью подходил… Бог миловал – с Энни они не встретились... - А где она сейчас? - Наверху, в своей комнате… Сидит и смотрит в одну точку… Говорить с ней бесполезно, я пытался. Своё имя она ещё помнит, кое-как говорит, но меня не узнаёт совсем. - Ты позволишь к ней подняться, брат? Может я в городе разузнаю, что за наркотик ей вкололи? Раз они всякое варят, то и знать должны, как с последствиями бороться… Фред сделал недовольную гримасу, но довод Джека был слишком веским. С неохотой кивнув, он тяжело поднялся с кресла и повёл двоюродного брата наверх. Девушка, одетая в отцовский свитер и джинсы, с безучастным видом сидела на кровати. Её зрачки представляли собой две малюсенькие чёрные точки, что делало глаза похожими на глаза рептилии. На губах застыла рассеянная улыбка. Можно было бы сказать «идиотская», не будь Энни такой красивой: приятная внешность почти всегда смягчает сердца и суждения – иногда к добру, иногда и нет. Джек с трепетом смотрел на неподвижную племянницу (те же чувства поразили его при первой встрече с Катриной): у пластмассовой куклы (торговцы часто приносили таких из разрушенных городов) было и то больше мысли на лице. Хоть бы проклятый наркотик её всё-таки отпустил! - Энни, здравствуй, это Джек. Дядя Джек, - осторожно заговорил караванщик. - Дядя Джек? – медленно переспросила девушка с той же глупой улыбкой. – Здравствуйте, дядя Джек… - Прости, что с пустыми руками, - заговорил Джек, усаживаясь на корточки напротив неё. – Со мной большая беда приключилась в Пустоши. Энни повела головой, словно услышав что-то знакомое, задумчиво свела брови, но ничего не ответила. - Ты видела волка, Энни? – спросил он и спохватился, осознав, что несёт околесицу. Причём тут волк? Он, что ли, раздел её и затащил в сарай? Но что значит этот резкий взмах ресниц? Неужели что-то вспомнила? - Да… - прошептала она, сжимаясь, как от удара. – Большого. Белого. Страшного. Вот это да! Почему ж тогда зверь не разорвал её? Волки сторонятся своих двуногих врагов и, если приходят к человеческим поселениям, так это с большой голодухи. Неужели голодный крупный зверь вдруг спасовал перед юной девушкой? - Этот волк – он на тебя напал? – уточнил караванщик. - У него светились глаза… - в ужасе залепетала Энни. - Больше не знаю, что было… Не помню… - Ладно, дорогая, отдыхай… - сказал Джек, погладив её по плечу. У него отлегло от сердца, что у племянницы не вполне вышибло ум и память, но радоваться было рано. Тем более, что девичья рука перехватила его руку и сжала с неженской силой. - Дядя Джек! Мне страшно… Страшно… - жалобно забормотала девушка, пытаясь удержать Джека. - Не бойся, Энни, – смущённо произнёс караванщик, который знал, как лечить осколочные раны, но сроду не умел утешать людей. - Он здесь больше не появится. Мы с папой и братьями защитим тебя от любой напасти… Обняв на прощание племянницу, он вместе с Фредом вернулся в нижнюю комнату. Мельник поставил железный чайник на плиту и подбросил в печку дров. - Трав заварю. Пусть выведут дрянь из организма. Да и нам с тобой погреться не мешало бы. - Сдаётся мне, что Энни необязательно под наркотой, - предположил Джек. – Она, возможно, просто в шоке от испуга. Тут уж либо само пройдёт, либо… Фред свирепо посмотрел на кузена, и тот не стал озвучивать второе «либо». - Волка бы этого пристрелить... – вымолвил Джек, начинавший свою работу как охотник за опасными тварями. – Они ж у нас раньше вообще не водились! - Тебе ли не знать, как всё меняется? – пожал плечами Фред. – Когда-то не было и мутантов. Роджер и Эшли взяли собак и прочёсывают лес… Если к нам одиночка прибился, то управиться с ним будет нетрудно. Заодно еще раз глянут, нет ли чего подозрительного. Роджер и Эшли были старшими сыновьями Фреда – двадцати одного и семнадцати лет отроду. И если Роджеру было суждено пойти по стопам отца, то любопытный непоседа Эшли мечтал ходить в караванах, как дядя. - Верно… - сказал караванщик, собираясь с духом для того, зачем, собственно, и пришёл. - А теперь приготовься услышать о волках пострашнее… Отогреваясь травяным чаем, Джек во всех подробностях рассказал о налёте рейдеров, похищении груза, безумном требовании Райта и, конечно же, угрозе, которая нависла над самим Фредом. Тот не показал никакого страха, словно не до конца осознавал реальность этой угрозы. - Бред какой-то… Посылать тебя убивать какого-то парня, которого, может быть, вообще не существует… - Да он спятил! Думает, что этот мифический последний Сальваторе террористов к нему засылает! - Зря ты на него работать стал… - покачал головой мельник. - Был же вольным человеком, сам на себя трудился… Какого чёрта ты вдруг пошёл в услужение к этому хищнику? - Деньги, брат. Деньги заставят какому хочешь хищнику в пасть заглянуть. Сейчас Райт перевозит больше грузов, чем кто-либо ещё в Нью-Рино. Знал бы, что так повернётся – в другом городе обосновался бы. Да… Может быть, вам на какое-то время уйти? Отсидеться в месте побезопаснее? - Сам я отсюда шагу не сделаю! – ответил Фред, поглаживая колючую бороду. – Идти мне некуда, кроме своего дома. И вообще, пусть только сунутся сюда: деревню с боем брать придётся! Все поднимутся! - Не сомневаюсь… - сказал Джек. – Только вооружены люди Райта всё-таки лучше. И на твоём месте я попрятал бы детей… Едва он вымолвил слово «детей», как громко скрипнула дверь, и, стуча тяжёлыми ботинками, в дом вошли мельниковы сыновья-охотники – светловолосые, невысокие, но крепкие ребята в комбинезонах, одинаковых серых плащах с капюшоном и тёплых флисовых перчатках. Старший, Роджер, нёс за плечом карабин «Винчестер», у Эшли была двустволка. Лица у обоих серьёзные, хоть и не такие угрюмые, как у Фреда. Они по очереди поздоровались с дядей за руку. - Мы не нашли его, па, - расстроенно сказал Эшли, вешая ружьё на крюк. – След замело… И псы ничего не унюхали… Думаю, надо расставить капканы. - Зато мы наткнулись на двух вояк из Братства Стали, – продолжил Роджер. - Они там тоже что-то ищут. Спросили, не объявлялись ли в деревне чужаки. - И что ж вы ответили? – настороженно спросил отец. - Что никого не встречали, кроме большого волка. Уж про Энни-то мы рассказывать не стали… - Ещё чего… - буркнул мельник. – Того, что её односельчане голой видели, хватает по самое не могу… «Уэверли сказать всё равно придётся», - отметил про себя Джек, вновь содрогаясь при мысли о встрече с двойником Энни в Нью-Рино.