Гроза Пустоши

Рэнди, с шарфом на лице и в щелевидных очках, стоял на обитой листами алюминия деревянной доске, его ступни были продеты в петли из толстых кожаных ремешков, которые он собственноручно на ней закрепил. Перед ним, пока ещё лёжа на земле, трепетал в ожидании хорошего порыва ветра парус из парашютного шёлка. Если бы Рэнди больше знал о довоенных временах, он вспомнил бы, что подобный парус использовался в водном виде спорта кайтсёрфинге, чтобы на большой скорости нести человека по водной поверхности, временами подбрасывая его в воздух. Точно так же парус Рэнди должен был унести его в снежные дали: был бы ветер! Сильные ветра здесь дули постоянно, и всё же Рэнди далеко не сразу научился их ловить. Поймать шёлковым крылом сильную воздушную струю казалось ему не легче, чем накинуть аркан на Двуглавого. Вот и сейчас, под любопытными взглядами других бандитов, он высвободил одну ногу из петли и сосредоточенно перемещался туда-сюда, выгадывая наиболее удобное место для старта. Кучка рейдеров, закипая от любопытства, шумно его торопила. Тем временем Генри придирчиво осматривал более крупную и основательную конструкцию, которую также смастерил с помощью Рэнди. Она походила на узкий остроносый челнок, приподнятый над землёй, поставленный на длинные широкие полозья и снабжённый парусом в треугольной металлической раме. Управлять им можно было не только стоя, но и сидя, не вставая с уютного, слегка откинутого сидения (дикая жизнь не мешала Генри ценить комфорт). Импровизированная мачта, которая, по задумке Генри, могла разбираться и складывалась, как подзорная труба, была у него точнёхонько между колен; видеть, что творится впереди, он мог, только сместив корпус чуть влево. Механик-бандит звучно именовал своё детище «кораблём ледяных пустынь» или попросту - «парусными санями», утверждая, что на равнине оно будет «летать, как птица». И он сам, и уж тем более юный и пылкий Рэнди жаждали это проверить. Недаром же парень все пальцы себе исколол, пока шил паруса! Генри шагнул в «челнок», покачав и подёргав крепление паруса — не ослабло ли? Не отлетит ли мачта под давлением воздуха? Убедившись, что всё держится крепко и с удовлетворением похрустев костяшками пальцев, он кивнул напарнику, чтобы тот поторапливался. Словно проснувшись, парус-кайт вздрогнул, рванулся, расправляясь, вверх, надулся, окреп и поволок за собой тонкую человеческую фигурку на доске. Пять секунд, и юноша понёсся вперёд, вздымая обака сухого снега. Парус Генри был равен парусу Рэнди по площади, но имел совсем другую форму. И сани, и он сам имели куда большую массу, чем Рэнди с его доской, поэтому старший рейдер двинулся по снегу куда медленнее. Вскоре, манипулируя парусом, Генри сумел извлечь из ветра максимальную силу и разогнался до тридцати-сорока километров в час, но догнать свистящего и хохочущего товарища уже не смог бы. -Эй, ты б замедлился немного! - крикнул механик ему вслед. С непривычки Рэнди было страшновато; до сих пор он не ведал таких скоростей. Даже здесь, среди рейдеров, ему ещё не доводилось носиться, к примеру, галопом на коне; верховой езде он стал учиться лишь недавно. И всё же восторг от скорости и свободы, когда вот-вот — и парус поднимет тебя в воздух, перекрывал все прочие эмоции и мысли. Если парусные сани были задумкой Генри, то смастерить себе доску и кайт Рэнди мечтал ещё в Кул-Спрингс, но не имел подходящей ткани. Крупный отряд рейдеров, а тем более — защищённых от радиации — многое мог себе позволить, и Рэнди спешил этим воспользоваться. «Видела бы меня Джеки сейчас... И папа с мамой... - дума.л юноша с наслаждением, рассекая снежную пустошь, как наконечник стрелы рассекает живую плоть. - Но то, что мне придётся делать дальше, им совсем не понравится. Эта мысль сразу заставила его погрустнеть. Хотя в стрельбе из арбалета, ножевом и рукопашном бою Рэнди тренировался до седьмого пота, он вовсе не жаждал убивать. До сих пор юноша занимался только техникой; к участию в набегах Фокс его не допускала, словно чувствуя его неготовность и нежелание. Но долго ли он сможет позволить себе роскошь мирной жизни? И как скоро ему придётся связывать пленников для отправки на рынок рабов и потрошить чужие сундуки? Разогнанная парусом доска подпрыгнула на ухабе, и на целых две секунды юноша завис в воздухе. С непривычки парню показалось, что его внутренности тряхнуло вместе с ним, но под ногами вдруг снова оказался снег. Рэнди посмотрел через плечо: Генри здорово от него отставал, хотя и продолжал без остановки двигаться. Грозного рейдера почти не было видно из-под треугольного паруса, который Рэнди, как ему казалось, мог накрыть своей ладонью. Возвращаться на базу Рэнди совсем не улыбалось; он хотел мчаться, лететь, куда глаза глядят, пока ветер не достигнет такой силы, чтобы нести его по воздуху, вдыхать ветер пустоши, а не запах машинного масла и бандитских портянок. Он знал, что скажет Фокс и всем остальным: хотел как следует проверить поделку да малость увлёкся, а тут ещё и ветер хороший... О побеге он уже не помышлял, хотя можно было попробовать. Чтобы держать человека на месте, оказывается, не нужно цепей. Достаточно лишь ожидания чего-то важного. Он оставил позади шахту, рейдеров, Генри... Мимо него пронеслись островки чахлых деревьев, одинокие валуны, остатки бетонных столбов. Впереди замаячил лес. В течение сотен лет он стремительно отвоевывал свои права, возникая там, где человек его истребил. Юные деревья проламывали толстую, омертвелую корку асфальта, лианы крошили своими воздушными корнями бетонные здания и мосты. Лес пожирал бывшие людские поселения, как кислота пожирает плоть, как ржавчина железо — основательно, неторопливо, но вполне заметно глазу. Одинокому человеку следовало держаться от него подальше, а не мчаться в его сторону по воле ветра, рискуя разбиться о деревья. Рэнди потянул одну из строп вниз, чтобы повернуть и направиться к базе. Однако юноша не успел сбавить скорость, и, подлетев на очередном выступе, здорово грянулся оземь; благо, толстая рванина уберегла его от серьёзной травмы. Потерявший управление кайт потащил Рэнди волоком по земле, и это было уже очень больно: несколько секунд, показавшихся вечностью, парень считал рёбрами и бёдрами припорошенные снегом сучья и камни. Просто так выпустить стропы он не мог: те крепились ремнями к его поясу. Левой рукой пытаясь снизить скорость, правой он нащупал на бедре нож — перерезать стропы — и уже вынул его из ножен, как вдруг мощный порыв ветра снова подбросил кайт кверху, и от резкого рывка Рэнди выронил нож. На счастье юноши, кайт, устремлённый вперёд и вверх, напоролся на острые кроны и запутался в них прежде, чем его самого размазало о деревья. Выплюнув снег и смачно выругавшись, он расстегнул ремень, освободился, наконец, от строп и сел, привалившись спиной к стволу. Отдышавшись и осмотревшись на предмет возможных опасностей, он сделал несколько шагов, высматривая потерянный нож, как вдруг... Низкий всхрап живого существа пробежал жутким холодком по затылку Рэнди. Он вгляделся в просветы между деревьями: большая чёрная тень двигалась между ними. «Вот влип, - подумал Рэнди, то следя за движением существа, то озираясь в поисках ножа.- Это надо ведь быть таким идиотом!» Зверь за деревьями громко фыркнул ещё раз. Теперь Рэнди различил у него на спине что-то светлое, почти белое. Бояться было нечего: ему навстречу двигалась Фокс верхом на Двуглавом; Рэнди вспомнил, что у выхода с базы её не видел. Двуглавый шёл с достоинством и неспешно, потягивая воздух чуткими широкими ноздрями — не зверь, а настоящая живая крепость. Фокс, одетая так, что походила на мужчину, как в первый день их встречи, заговорила с Рэнди лишь тогда, когда сошла с коня. Её голос не предвещал ничего хорошего. -Ты как здесь оказался? -Да вот... Испытывал нашу с Генри новинку... Чтобы по Пустоши без топлива носиться. - Рэнди посмотрел на запутавшийся в ветвях парус. -А Генри где? -Отстал. Я разогнался сильнее. У него там килограммов двадцать лишних. Металла... -И ты помчался, куда глаза глядят, весь собой довольный... Разве ты не знаешь нашего правила — не шляться в одиночку за пределами базы? -Но ты же сейчас одна! -Нет, нас двое: я и Двуглавый. Он существо особенное. Мы никогда не отходим так далеко поодиночке. - продолжала глава рейдеров. - Мутировавшие твари ещё забредают сюда. Не говоря уж о волках, которых тут полно... Наши правила писаны кровью! И не тебе пробовать их на прочность. Рэнди кивнул. Если верить Генри, то Фокс и сама когда-то пострадала от того, что отправилась в Пустошь одна-одинёшенька. Фокс вытащила из-за пояса и развернула кнут — не слишком торопясь, ибо готовилась к наказанию, а не к бою. Рэнди устремил глаза долу, но краем глаза всё же следил за её движениями. Он вспомнил боль, стыд и собственное тёмное, грешное удовольствие, но сейчас им овладело не желание, а гнев — эта женщина и вправду считает, что его можно ударить, как щенка — в любом месте, в любой момент?.. Всё произошло за какие-то две секунды. Когда кнут метнулся вперёд, как песчаная змея, Рэнди, натренированный Эзрой и Генри, выбросил ему навстречу руку в толстой перчатке, перехватил его и, крутанув кистью против часовой стрелки, резко дёрнул на себя с отшагом назад. Фокс потеряла равновесие и, пытаясь не упасть, засеменила вперёд — так, что оказалась от Рэнди на расстоянии вытянутой руки. Видать, она не ожидала от недавнего пленника такой прыти: юноша перехватил её руку и аккуратной подсечкой сбил на снег. Ещё один миг — и он прижимал её к земле своим телом. Вряд ли Рэндольф был тяжелее неё. Скорее всего, весили они одинаково. Тем сильнее оказалось недоумение главы рейдеров, когда она не смогла оторвать от земли руки, которые Рэнди попросту впечатал в снег! А разогнать колено, чтобы съездить наглецу в пах, просто не было места: её нога оказалась тесно зажата между его ногами. Её тело извивалось под ним в яростной попытке подняться, грудная клетка поднималась и опускалась, неистово втягивая и выталкивая воздух, его тазовые кости (и не только они) упирались ей в бедро. Ещё никогда они не были так физически близки, если не считать кровавого поцелуя во время обряда посвящения. -Милая Фокс, мне восемнадцать, а не восемь. Больше я не буду отъезжать так далеко один, но и ты не лезь на меня в одиночку. - сказал он, тяжело дыша и чувствуя, как оглушительной дробью стучит в сосудах кровь. Рэнди сам не понимал, что его толкнуло на подобную дерзость. Это был тот случай, когда всё происходит само собой и несёт серьёзные, необратимые последствия. Понимая, что долго ему Фокс не удержать, да и незачем, он поднялся на ноги и протянул ей руку, помогая встать. Он был готов к тому, что теперь уже она сбросит его в снег и съездит ему сапогом в зубы. Но этого не произошло. -Ты точно дурак, - сказала она железным голосом. - Одно моё слово — и Двуглавый сломал бы тебе хребет копытом. Снимай свой парус с дерева - и поехали обратно. Что-что, а снять кайт, порванный и запутавшийся в ветвях дерева, извилистых и острых, оказалось совсем непростой задачей; хорошо хоть нашёлся нож. Цепко хватаясь за оледенелые, картофелевидные наросты ствола, юноша полез наверх, молясь про себя, чтобы не напороться на лесного кровососа. Он оглянулся через плечу на главу рейдеров: та пристально следила за ним, держа винтовку наперевес. «Пристрелит ещё», - подумал Рэнди. Всё то время, что Рэнди, пыхтя и несколько раз едва не ухнув вниз, перелезал с ветки на ветку, возился с кайтом и резал перепутанные стропы, Фокс следила за ним во все глаза, изредка поглядывая по сторонам — не ходит ли кто-то рядом. Наконец, когда Рэнди сбросил изодранный кайт наземь и стал примериваться, как бы поудобнее слезть, к рейдерше подъехал Генри, опустил парус и дёрнул ручку тормоза на своём механизме. Двуглавый тревожно и яростно заржал, видя, как ему показалось, незнакомого зверя. -Кукуешь? - осведомился Генри у товарища, вылезая из парусных саней. -Да нет, закончил уже, - небрежно бросил юноша, аккуратно сползая по стволу, что выходило у него куда труднее, чем карабкаться вверх. Когда между ним и землёй осталось метра три, юноша ловко спрыгнул, сложил свой кайт ворохом и, бросив его под ноги, пожал Генри руку. -Ветер переменился, - сказал механик, послюнявив голый палец (перчатки у него были с дырами). - Ну, что, Фокс, как тебе моё творение? -Надеюсь, с ним ты управляешься лучше, чем Рэндольф — со своим, - последовал ответ, заставивший юношу скрипнуть зубами. -В Ден прокатиться на ней не хочешь? Фокс дёрнула плечом. -Нет, Генри. Может, по равнине она летает и хорошо... Но таскать эту штуку за собой по горам и холмам, в то время как наши кони прекрасно пробираются по самой пересечённой местности... Не стоит!... -Моя «штука» сделает твоего Двуглавого при хорошем ветре! - обиженно сказал механик. -Вот именно — при хорошем ветре и на ровной земле. А Двуглавый у меня и сам, как ветер, - проговорила Фокс, поглаживая зверя то по одному, то по другому бархатному носу. Рэнди всё недоумевал, как уживаются между собой две головы у столь непростого и норовистого существа. -Пошли, брат, не ценят нас здесь, - вздохнул Генри, обращаясь к Рэнди, - естественно, в шутку. - Садись давай. Куда лезешь? Назад садись! Рэнди подобрал свою доску, умостил её на приподнятое заднее сидение, разместиться на котором мог человек лишь его собственных или таких, как у Фокс, габаритов, а сверху с горем пополам уселся сам. Удобства для него не было предусмотрено никакого: разве что ремни по обе стороны сидения, в которые можно было продевать ноги, чтобы не вылететь из саней, да ручки по бокам сидения Генри, за которые можно было держаться. Глава рейдеров привычно-легко забралась на своего чёрного, как ночь, зверя. Седло на его спине было грубо сделано вручную из тёмного материала, издали напоминавшего кожу, но, вероятно, имевшего древнее, искусственное происхождение. Негромко присвистнув, она ударила животное пятками в бока; всхрапнув, конь легко снялся с места, топоча по мёрзлой земле копытами. Генри проводил главу рейдеров сердитым взглядом и развернул парус, ловя ветер. Сани поползли по снегу, постепенно ускоряясь, и вскоре понеслись почти с той же скоростью, что и Двуглавый. Но зверь оторвался от них так далеко, что нагнать его не было никаких шансов: пассажиры парусных саней могли только созерцать спину Фокс, накрытую серебристым мехом, да её длинную чёрную косу, метавшуюся из стороны в сторону. Вечером Фокс объявила Рэндольфу, что наутро ему вместе с нею, Эзрой и Китти предстоит отправиться в город Ден — тот самый, где его собирались продать на невольничьем рынке — и юноше от этой новости стало слегка не по себе. Но глава рейдеров тут же пояснила: нужно было продать часть хабара и награбленных наркотических грибов, чтобы закупиться патронами, медикаментами и продовольствием для банды. Путь предстоял неблизкий и опасный — чем не шанс пройти «боевое крещение» для юного рейдера! К тому же, ему впервые предстояло несколько дней подряд путешествовать верхом; держаться в седле и более-менее сносно ездить юношу научил Эзра. Генри глава банды попросила вооружить новичка: Рэнди достались «Пустынный орёл» и лёгкий арбалет с двумя десятками стрел (здесь приходилось беречь пули). Обойм к «Орлу» юноша получил всего три; больше патронов Фокс рассчитывала приобрести в городе. Что касается защиты тела, Рэнди получил стёганую куртку, обшитую в районе груди, спины и живота металлическими пластинами. Куртка эта была сшита, очевидно, самими рейдерами и предназначалась для более крупного мужчины, и сидела на юноше несколько нелепо, и он невольно позавидовал тем из бандитов, кто щеголял в армейских бронежилетах. К счастью, пояс, чтобы перехватить на талии громоздкую куртку, Рэнди выдали тоже — широкий, увесистый — хоть от врагов отбивайся. А обувь он получил и вовсе прекрасную — сшитые вручную сапоги мехом внутрь, на удивление мягкие и тёплые, с подошвой из толстой резины. Как оказалось, над сапогами поработали умелые руки темнокожей Миранды. Разглядывая обновку, Рэнди не мог снова не задуматься над тем, какую роль играли девушки в банде. Они оказались не бессловесными животными, не совсем игрушками в руках грубых самцов и даже не совсем подневольными труженицами. Они умели обрабатывать шкуры животных, делать из них одежду и обувь, а также «доводиь до ума» всё, что было найдено или награблено. Их пальцы редко расставались с иглами. От них очень многое зависело: порядок на базе, оснащение, готовка и лечение заболевших. И весьма вероятно, что без них «Сумеречные койоты» быстро превратились бы в шайку грязных, полураздетых, паршивых оборванцев, не только не знающую грамоты, но и забывшую большую часть человеческих слов — именно такую оскотинившуюся шантрапу Рэнди, отец и братья без труда гоняли прочь от посёлка. Женщины и сами осознавали свою важность — даже Наоко со своей почти безразличной покорностью судьбе. Они позволяли себе прогнать любого, кто им мешал и без страха просили что-то для себя у Фокс. Рэнди ни разу не видел, чтобы кто-то из мужчин обругал и уж тем более ударил Миранду или Наоко: страшно было и представить, какой каре подвергла бы грубиянов глава рейдеров. Тем более, привлекательные женщины были в Пустоши слишком ценным ресурсом, чтобы обращаться с ним как попало. Генри говорил, что и до появления в банде Фокс у «койотов» были свои правила и принципы, но Фокс, на его памяти, была строже всех. Кутить и пьянствовать разрешалось — но для этого нужно было ехать в Ден, группой никак не меньше трёх человек, и только с позволения главы рейдеров. Крестьян из тех деревень, что находились ближе всего к базе, грабить категорически запрещалось, пока те исправно платили бандитам дань. Генри признал, что поначалу не понимал такую «жалость кошки к мышкам», но вскоре вынужден был признать; меньше стало опасности, что обозлённые деревенские жители наведут на базу Братство Стали, когда-то истребившее его старую банду. Как бы Рэнди ни относился к девушкам, и как бы к ним не относились другие рейдеры, юноша утратил к Наоко былой интерес и сам себе не мог объяснить почему. С момента посвящения она осталось для него хоть и хорошим, но чужим человеком; влечение, удовлетворённое столь неожиданно и странно, вдруг оборвалось, хотя казалось бы, должно было быть совсем наоборот. То, что получаешь внезапно, не всегда радует, и, бывает, сам не знаешь, по какой причине так происходит. Чему, однако, Рэнди обрадовался от всей души, так это горячей воде, которую принесла Наоко: помыться перед дальней дорогой было как нельзя кстати. Что удивительно, Рэнди не успел попросить воды ни у неё, ни у кого другого. Она поставила перед юношей поцарапанный пластиковый таз, поглядывая со сдержанным любопытством и не произнося ни слова. Помедлив несколько секунд, она достала из вышитого бисером мешочка на шее, где обычно носят милые сердцу вещицы, голубого цвета кругляшок с бутылочную крышку величиной и протянула её Рэнди. Тот принял подарок и повертел в руке, пытаясь понять, что это за штука, и, наконец, понюхал его. -Мыло, - сказала Наоко. - В Нью-Рино сваренное. Фокс подарила. -Ого! - воскликнул Рэнди, нюхая мыло. - Нам бродячие торговцы совсем другое привозили. Серое, кусками неправильной формы, мерзкое на вид. Они улыбнулись друг другу сквозь пышные клубы пара, которые поднимались от таза. -Раздевайся, я тебя помою, - предложила Наоко, и на дне её зрачков явственно заполыхали весёлые искорки. Ну, дела! Ведь только недавно отвергала его! Так что ж изменилось? -Ну, нет, я как-нибудь сам, - растерянно ответил Рэнди, глядя себе под ноги. -Да я только потру! - усмехнулась девушка, и, не дождавшись разрешения, начала его раздевать. -Спасибо! - сказал Рэнди уже громко и твёрдо, снял с себя её маленькие, с короткими, как у ребёнка, пальчиками, руки и, сощурившись, посмотрел в сторону выхода. - Разберусь! Наоко дёрнула плечиком, засопела и, не ответив, удалилась. -Зря ты так, - громыхнул из своего угла Генри. Рэнди совсем и позабыл, что его старший товарищ задремал рядом с верстаком в своём засаленном спальнике. Ей твой размер, видать, понравился!.. Что так смотришь? Я серьёзно, между прочим! -Ну тебя! - огрызнулся Рэнди, чувствуя, как вспыхивает лицо. - И отвернись! Спи дальше! -Совсем охренел! В моей мастерской мне же и указывает! - рявкнул Генри, швыряя в юношу сапогом. Рэнди пригнулся, и сапог ударился о стену, сбив с неё кусок плесени. Выпустив пар, Генри пробормотал ещё что-то себе под нос и отвернулся, до самого носа натягивая спальник. Рэнди скинул одежду прямо на пол и, дрожа мелкой дрожью от холода, намочил в дымящейся воде тряпку. Тончайшие струйки воды поползли по его смуглой коже, одаряя редким, полузабытым чувством чистоты. Небольшие, но крепкие мышцы, утомлённые недавней тренировкой на ножах, наконец-то расслабились от тепла. Юноша снова взял подарок Наоко и, повертев его в руке, стал старательно намыливаться. Вымылся, вытерся своим же шарфом из грубой шерсти, почерневшей водой из таза полил небольшую делянку грибов в дальнем конце туннеля (выливать воду просто так строго запрещалось не только здесь, но и повсюду). Вернулся в мастерскую. Лёг. Перед дальней дорогой надо было выспаться, но, как назло, то тянуло в десятый раз проверить, всё ли нужное упаковано в рюкзак, то пол под спальником казался невыносимо твёрдым, то храп Генри — громким до чёртиков. И вообще: то рука затечёт, то шея. На самом же деле ночью не следует думать — обязательно поймаешь себя на чём-нибудь неприятном. Хотя глава рейдеров со спутниками собиралась в Ден для того, чтобы продать часть добычи, Рэнди вовсе не исключал, что по дороге она захочет кого-нибудь ограбить. Но юноша, хотя и весь кипел от восторга от того, что банда учила его верховой езде, стрельбе из арбалета и хорошему мордобою, вовсе не рвался убивать. При мысли о том, что ему этими самыми руками придётся вонзать нож или вгонять пулю в незнакомого человека, быть может — совсем не плохого, которого, возможно, ждали дома отец и мать — свосем как его самого когда-то, у Рэнди начинался приступ необоримой тошноты, которая мучала его и сейчас. И чем сильнее он старался не думать об этом, отвлечь себя другими мыслями — например, о милом личике, золотистых волосах и звонком смехе Джеки Ноулз. Стоило ему, однако, погрузиться в приятные воспоминания, как тут же он споткнулся, точно о пень, о неудобную мысль. Он совсем не знал, каким она была человеком. Он даже не помнил, о чём они говорили в те минуты, когда им удавалось встретиться наедине где-нибудь у забора или под чахлой яблонькой. В лучшем случае каждый лишь коротко перечислял мелкие новостишки либо читал наивные стихи собственного сочинения. «Будет с меня! - сказал себе Рэнди. - Я помню, какой цвет она любит! Розовый, как закат. Котиков любит. Птенчиков, выпавших из гнезда, подбирает и выхаживает! И пахнет от неё сливками. Чудо, а не девчонка...» На этом воспоминания юноши кончились. Он поймал себя на том, что даже Наоко и даже Фокс знает намного лучше, чем девушку, которая ему нравилась. Да, он всё ещё знал, что от Джеки пахло сливками, но заново почувствовать этот аромат уже не мог. Наверное, из-за портянок Генри, который тот вывесил сушиться. «Вот тоже... - ругнул он себя. - Бандитками любуюсь. А спрашивается — вырастила ли хоть одна из них деревцо? Испекла ли кусочек хлеба? Нянчилась ли с птичкой, телёнком или ребёнком маленьким? Ну, Наоко — ещё куда ни шло. А Фокс — та вообще убийца». Тут совсем некстати его взгляд упал на книжку с чёрным всадником на обложке. Что и говорить, история маленького путешественника Фродо его увлекла — в том числе и тем, что напомнила легенду о девушке из-под земли — Наталье, в одиночку спускавшейся в кратер Свечения. Зря, конечно, Фокс дала ему эту книгу. Прочтёшь её — и сразу понимаешь, что не по той дороге пошёл. «Убегу. - сказал он себе. - Всё, что я мог взять от банды, я взял. Даже книжку Фокс прочёл до середины. Начнут ловить — буду стрелять и отбиваться. А прихлопнут — такова моя судьба, значит». Легко подумать — сложно сделать. Тогда, с Генри, тоже можно было удрать. А он что? Рэнди проворочался несколько часов и погрузился в непрочный сон, но отдыхать долго не пришлось; вскоре Эзра, уже полностью снарядившийся для пути, разбудил его, сильно сжав плечо (а пальцы у него были как кузнечные клещи!). Юноша с трудом продрал глаза, побрызгал себе в лицо воды из алюминиевой плошки, проверил, на месте ли ножны с ножом, к правому бедру прицепил кобуру с пистолетом, влез в куртку и хорошенько затянул пояс. Волосы наскоро расчесал куском гребёнки и повязал кожаным шнурком, чтоб не мешали в пути. Немного пораздумав, он взял свою доску, благо весила она немного, и прихватил ещё один рюкзак — с парусом. Когда он вышел, было ещё темно. Фокс и Эзра, воткнув факелы в снег у входа на базу, уже заканчивали навьючивать коней. Впрочем, вещей было мало: рейдеры предпочитали ездить налегке, чтобы больше утащить с собой из набега. Самое главное — немного сухой калорийной еды, чистая водица, что-нибудь тёплое — завернуться на ночь, да вволю патронов. Лошади, в прошлом дикие, умели сами добывать себе еду под снегом, но её всегда не хватало, потому фураж частично навьючили на Двуглавого (сам бог велел), а частично — на приземистую, коротконогую чалую кобылку по кличке Пантера, которую выделили, естественно, для Рэнди. Тот уже не раз ругался, что непонятно, то ли он едет на Пантере, то ли тащит её между ног. Но глава рейдеров назидательно говорила ему: -На таких коньках монголы завоевали почти всю Азию, а ты носом крутишь! Не смотри, что не красавица и не шибко ретивая. Выносливая зато. А шерсть — ты потрогай, какая густая и плотная! Ей любой мороз нипочём! И если я ещё раз увижу такой взгляд — будешь рассекать Пустошь на хромом брамине! Рэнди смутно представлял себе, кто такие монголы, но понимал, что «почти всю Азию» - это чудовищная по размерам территория. Ещё дальше, чем от Кул-Спрингс до Свечения. На этот раз Фокс рассталась со своей восхитительной волчьей мантией, та красовалась теперь на Китти, с гордым видом державшим под уздцы коня. Его кожаный плащ, с нашитыми снаружи металлическими пластинками, глава рейдеров надела на себя, затянув его, насколько было можно, шнуровками на боках и на спине. Хотя Фокс была выше многих женщин Пустоши, Китти возвышался над ней чуть ли не не на целую голову, поэтому его плащ, надетый на неё, почти касался земли. Шею женщины защищал от холода толстый шарф, на голову был наброшен пришитый к плащу капюшон, лицо закрывал респиратор, и кошачьи глаза, беспокойно блестевшие над ним, казались больше. Плащ, хоть и стянутый многочисленными шнурками, был широковат и потому скрывал фигуру Фокс, делая главу рейдеров, как и в первый день её с Рэнди встречи, похожей на изящного юношу. Увидав у Рэнди доску и второй рюкзак, Фокс нахмурилась, но ничего не сказала: парень был лёгким всадником, и Пантера вполне могла потерпеть на себе несколько дополнительных килограммов. Доску Рэнди пристегнул ремешками к тому рюкзаку, что был у него на спине. Второй он закрепил на седле с правой стороны, где не было вьюка с зерном и сеном. Освещая темноту «факелом» из плесени, заметно гаснущим на холоде, Эзра проверил, хорошо ли закреплены подпруги на сёдлах всех лошадей, не побоявшись приблизиться и к Двуглавому, выдыхавшему в холодный воздух плотные клубы голубоватого пара, словно какая-то древняя машина. Погладив обе головы по мягким носам, Эзра подошёл к своему коню Винту — ржавой масти, с белым пятном на лбу, столь же плотно сбитому, как и Пантера, но покрупнее, и, уперев ногу в сваренное из металлических скоб стремя, забросил себя в седло. Китти вальяжно взгромоздился на Сильвера — могучего, высокорослого коня с серебристой гривой. Фокс одним движением вспорхнула на спину своего чудовищного любимца. Рэнди неуклюже влез на Пантеру, которая не отказала себе в удовольствии тут же цапнуть его за колено. Тонкая бледно-жёлтая ниточка рассвета натянулась на горизонте, расчертив темноту Пустоши надвое. Но рейдеры поехали не навстречу тусклому восходу, а прочь от него. Их путь лежал по однообразной холмистой равнине, местами поросшей кривыми деревьями без верхушек да колючим кустарником в человеческий рост. Вскоре эта местность плавно перешла в лес, куда бандиты ходили за редкой дичью и хворостом и где Рэнди так удачно познакомился с кровососом. Рэнди то и дело озирался по сторонам — не затаился ли на дереве ещё один хищник. Он спросил у Эзры, от кого могла произойти такая тварь. Тот потёр лоб, как делал всегда, когда приходилось думать, и высказал предположение, что кровосос был когда-то белкой или древесным дикобразом, но мутировал, как и многие звери. -А чёрта с два, - угрюмо проговорила Фокс. - Зубы у него совсем не те! Вот кошка — это может быть. Видел клыки? - обратилась она к Рэнди. -Да я особо не присматривался, - пожал плечами юноша. -А зря. Очень зря. Здесь тебе придётся подмечать всё вокруг себя. А про кровососа - даю семь из десяти, что это тогдашние военные биологи баловались. Как было и с мутантами. И с Когтями Смерти. -Когти Смерти? Так это не выдумка? - изумился Рэнди. Фокс невесело усмехнулась. -Этой выдумке лучше стрелять по ногам или в глаза. Или угостить её плазменной гранатой в брюхо. И ни в коем случае не подпускать её ближе, чем на десять метров. -Ого! Так ты встречала их? -Два раза. -Ну и как? -Как видишь, жива. -Да врёт она всё! - встрял Китти. - Ну кто может уйти живым от Когтя Смерти-то? Ты, Фокс, извини, но вот этой твоей байке я не верю. -Ходишь в заражённые зоны и не облучаешься. А в Когтя Смерти, значит, не веришь! - усмехнулась Фокс. Рэнди вспомнил разговор про эпидемию и чудодейственные свойства крови Фокс. -Так это всё-таки правда? Про кровь? Про радиацию? -Конечно, правда! Теперь ты с нами и можешь знать кое-какие секреты? -И получить укольчик? Фокс приподняла очки и ответила таким взглядом, что Рэнди пожалел о своём вопросе. -Укольчик-то заслужить надо! - рассмеялся Эзра. - А тебе ещё далеко: ты через полчаса начнёшь стонать, что задница болит! -Ещё чего! - огрызнулся Рэнди. -Готов поспорить на десяток патронов! -Придержи-ка их для себя! Что и говорить, от непривычки к долгой езде у Рэнди вскоре гудели и ноги, и спина, и, конечно же, задница, изрядно сбитая о грубое седло, так что до самого привала он трусил на Пантере предпоследним, кусая губы и понурив взгляд. А после того, как рейдеры поели сухарей, запив их ещё горячим травяным чаем из термоса Китти, ему захотелось улечься и пару часов вздремнуть. Но этой роскоши ему, конечно, никто не позволил. Куда больше, чем отдых, рейдеров влекли сухой и жидкий спирт, горячее рагу из брамина да женские груди. Большие, маленькие, юные или зрелые, белые, чёрные или татуированные — рейдер был доволен любыми. Поэтому Сумеречные Койоты не терпели ни минуты промедления и, набив желудки, устремились дальше на северо-запад. Первый день прошёл без приключений: разве что крупный, тёмной масти волк перебежал им дорогу. Из леса они выехали после полудня, когда тусклое солнце уже нависло над острыми зубьями далёких гор, но ещё не начало садиться. Дальше их путь следовал по довольно однообразной местности, безлесной, холмистой и поросшей обычной для Пустоши чахлой травой. Кое-где попадались остатки древних автодорог и зданий, похожих на пеньки гнилых зубов, автозаправки, в которых уже не было ни капли бензина (один чёрт знает, сколько людей полегло из-за последних литров!), а также остовы детских качелей, скрипевшие на ветру так скорбно, что даже у бандитов зубы сводило. Рейдеры избегали ночевать на развалинах городов. Отчасти потому, что были чертовски суеверны — все, кроме Фокс, которая, казалось, лишь не видела смысла спорить с вековыми поверьями. Отчасти — из соображений реальной безопасности: на руинах, не занятых людьми, любили селиться не самые дружественные человеку существа. И хотя большинство из них в это время года находились в глубокой спячке, опытные воины Пустоши предпочитали не рисковать. К вечеру налетел суровый ветер, рвавшийся в сквозняк между горами, и всадникам пришлось несладко. Рэнди думал да гадал, когда же кожа с его лица с тихим звоном осыпется в снег. Даже стойкая Пантера то щурилась, то часто моргала слезящимися глазами, но продолжала ступать вперёд в прежнем темпе, то взбираясь по круче, то нащупывая дорогу между больших камней. Фокс объяснила, что они намеренно избегали основных дорог, пролегавших на месте древних шоссепредпочитая двигаться параллельно им, своими собственными тропами. Отсюда в бинокль можно было разглядеть добычу — торговцев или путников с хорошим оружием. Кодекс чести Сумеречных Койотов не допускал нападения на бродячих музыкантов и артистов, а также на заведомо бедных, имеющих в своем распоряжении лишь немного провианта, путешественников. Впрочем, рейдеры частенько пренебрегали последним запретом: мало ли какую мощную пушку или гранату прячет такой «нищий» под лохмотьями! На ночёвку они разместились в неглубокой сухой пещере, совершенно незаметной с дороги благодаря высокому и плотному кустарнику, отгораживавшему её от посторонних глаз. Недостатком был очень большой вход, который почти не давал удерживать тепло, но это было лучше, чем открытое пространство. Китти, спешившись, шагнул в пещеру первым, включив на очках подсветку и вынув из самодельных ножен большой тесак, и никакой опасности не обнаружил. Сложенный из камней очаг и непристойные каракули на стенах указывали на то, что это место бандиты облюбовали давно. С несказанным наслаждением Рэнди стреножил Пантеру, скинул с плеч рюкзак на песчаный пол пещеры, и, освободившись от ноши, надёргал у входа сухой травы, чтобы питать костёр, пока Китти рубит своим тесаком хорошие ветки для костра. Эзра достал огниво, ударил кресалом о кремень, поджёг искрами щепотку сухого мха, и вскоре по каменным стенам заплясали золотистые отблески пламени. Фокс в это время нарезала сушёное мясо. Был у неё с собой и сушёный творог — слегка сладковатый и твёрдый, словно камень. -Как далеко мы ушли от базы? - спросил Рэнди, которому проеханное расстояние уже казалось «половиной Азии». -Миль сорок будет, - ответил ему Эзра, и, положив в рот кусок сухого творога, громко захрустел. В его густой рыжей бороде запуталось несколько крошек. «Всё дальше и дальше от дома, - подумал Рэнди. - Да у меня и дома-то нет. И я теперь не я, а кто-то другой, наверное». -Рэнди, ешь давай! - сказала ему Фокс, поднося ко рту мясо. - Грохнешься в обморок по пути — возиться с тобой никто не станет!.. Рэнди послушно взял кусок; мяса хватало здесь лишь на то, чтобы поддержать силы, но никак не для того, чтобы наесться вволю. И моментом надо было пользоваться. -А кто куда пойдёт, когда мы в Ден приедем и грибы продадим? - спросил юноша своих товарищей. Ну, ясное дело куда, - громыхнул Китти. - По бабам! Я поведу лошадей к кузнецу — перековать. А потом тоже по бабам! В баню. - сказала Фокс, и оба рейдера вдруг грубо заржали, схватившись за животы. - Да не в ту баню, ослы! А в настоящую, где моют! А что за прикол такой с баней? - поинтересовался Рэнди. Заходит, значит, наша Фокс в это заведение, - весело сказал Китти. - И спрашивает: «Помыться у вас можно?» Ей говорят: «Можно, конечно, только с банщиками у нас сейчас беда. Можем предложить банщицу». Наша королева не знала тогда, в чём прикол... -Заткнись! - грозно сказала Фокс, пиная его в бедро носком сапога. -Ты чего? Сама же сказала, что тебя там хорошо обслужили!.. - продолжил куражиться Китти, ловко уворачиваясь от нового пинка. Фокс, однако, была совсем не настроена шутить. Даже сейчас в густом сумраке пещеры, Рэнди мог разглядеть, что глава рейдеров смущена, взволнована и, можно сказать, поймана врасплох. До него самого не сразу дошла суть истории, ведь он не знал, как это можно — когда девушка с девушкой. Он не осмелился спрашивать и лишь в очередной раз подумал: «чёртовы извращенцы». После ужина рейдеры развернули спальники. Китти остался на часах, не забыв напомнить Рэндольфу, что в следующую ночь бдеть предстоит ему. Фокс и Эзра обмотали себе голову шарфом, чтоб не замёрзнуть во время сна. Рэнди последовал их примеру. Глава рейдеров лежала между ним и Эзрой, принимая тепло от обоих, и юноша думал о том, как уязвима она была среди всех этих грубых мужиков, которыми так легко повелевала. Хоть глава рейдеров и вела себя, как парень, и ругалась временами, как тысяча чертей, и прятала своё тело под предельно закрытой одеждой, она оставалась женщиной, и для Пустоши — очень красивой. Так неужели никто из бандитов не испытал соблазна во время одной из таких ночёвок схватить её, сонную, рукой за горло и грубо взять, как любую другую бабу? Нет. Вряд ли хоть один из банды, кроме Тайлера, когда-либо владел её телом. Рейдеры не тот народ, чтобы подчиняться той, кого они трахают. Воинская доблесть сделала её в глазах бандитов равной мужчине, а сверхъестественный иммунитет вознёс её на заоблачную высоту. Для всех, кроме Китти, который не стеснялся иной раз её дразнить. Рэнди не знал историю Фокс во всех подробностях, но предположил, что Китти находился в банде давно и когда-то участвовал в её поимке. Более того, он мог быть в банде ещё до самого Тайлера и потому на всех смотрел свысока. Рэнди вспомнил, что ему предстоит быть часовым следующей ночью. Сама судьба подбрасывала ему великолепный шанс убежать, наконец, с оружием и начать новую жизнь в большом городе. То, что надо было взять от банды — навыки рукопашного и ножевого боя, ночного образа жизни и быстрой стрельбы — он взял. Единственное, чего ему не хватало — это целебной крови Фокс, но пёс бы с ней... Не раз и не два юноша слышал, что в Шэйди-Сэндс и Брокен-Хиллз постоянно требовались новые рабочие руки, и верил, что всё у него сложится замечательно. А потом, когда накопится немного денег, он вернётся в Кул-Спрингс и заберёт оттуда Джеки. Джеки? Господи! Ну почему он стал так плохо помнить её лицо и голос? Ведь не так уж много времени и прошло! Как же быть тогда со всеми этими легендами о влюблённых, которые ждали и дожидались? Впрочем, хрена с два. Ждали и дожидались обычно женщины. Мужчины коротали разлуку то с какой-нибудь Цирцеей, то с Калипсо, то с безымянной жрицей придорожного храма наслаждений. Рэнди было трудно представить себе будущее, потому что он мало где был и мало что видел. Но где-то были города с электрическим светом, где-то были Убежища — подземные хранилища древних тайн, где много-много книг и даже фильмов, а люди каждый день надевают чистую и нерваную одежду. Он думал о том, что завтра всё-таки сбежит от рейдеров, а уж тогда он всё это увидит... Мало помалу, погружаясь в собственные фантазии, юноша провалился в глубокий сон. Проснулся он глубокой ночью от кошмара: во сне парня душила большая могучая змея, от которой, ко всему прочему, исходил нестерпимый жар. Распахнув глаза, юноша схватился за шею, на которой действительно лежало и пульсировало что-то горячее. Но то была не змея. То была рука главы рейдеров. Нападение гигантской рептилии, даже в это суровое время года, казалось куда более реальным, чем обьятия этой женщины. Рэнди часто поморгал глазами, чтобы прогнать морок, но сильная даже во сне рука Фокс никуда не исчезала. Её шарф размотался, и Рэнди, чей шарф тоже сполз с лица, ощущал её дыхание кожей. Она спала, это точно, но продолжала обнимать юношу, чуть заметно шевеля пальцами на его шее. Рэнди замер, стараясь как можно медленнее дышать. Отходя ко сну, он думал о том, чтобы бежать из банды и быть вместе с Джеки. Но теперь он больше всего боялся, что глава рейдеров решит подложить руку под голову или перевернётся на другой бок. Он едва сдерживался, чтобы не перехватить эту руку, не так давно исполосовавшую ему спину в кровь, и не прижать её к своим губам. В кустах у входа, невидимый глазу, закашлялся Китти. Словно увидев или услышав что-то подозрительное, резко всхрапнула Пантера. Ей вторил, сердито фыркая, ещё один конь — быть может, Двуглавый. Зверь издал тревожный, сдавленный, сиплый звук, и подозрение Рэнди подтвердилось: молниеносно убрав руку с шеи Рэнди, Фокс схватила ею разделявшую их винтовку и сняла её с предохранителя. -Чёрт! Почему огонь погас? В очаге действительно едва теплились угольки. Их мерцание было слишком слабым, чтобы толком что-то разглядеть. Китти, видать, забыл подбросить туда сучьев. Забыл ли? Рэнди почувствовав укол совести: он должен был заметить неладное и сам подкинуть сучья в костёр! Бессвязно ругаясь и потирая глаза, голову с рюкзака поднял Эзра. Фокс велела ему затихнуть и прислушалась, напряжённая, как почуявшая охотников волчица. Двуглавый надрывно заржал, и Фокс мгновенно оказалась на ногах. Бандиты все, как один, взвели оружие. -Китти! - позвала Фокс полушёпотом. Острый слух рейдера должен был уловить этот зов. -Да, откликнулся Китти снаружи. - Тут какая-то тварь бегает... Вроде койота, коней, сука, пугает!.. Ты не волнуйся, я сейчас быстренько её успокою!.. Прячась за каменный выступ, Эзра осторожно выглянул в ночную тьму, слегка разбавленную чахлым светом расплывчатой, полустёртой облаками луны. Не находя Китти, он высунулся дальше, чем следует, и пущенная из кустарника стрела с шипением вонзилась ему в глаз и пробила затылок. Ещё несколько стрел ударились о заднюю стенку пещеры, но никого не задели; упав ничком на песок, Рэнди и Фокс услышали страшный, почти человеческий визг погибающих лошадей. При этом звуке Фокс и сама не смогла удержать крика, словно получила стрелу в живот. Но реакция её была стремительной. Рэнди глазом моргнуть не успел, как в руке рейдерши оказалась граната; выдернув чеку, женщина швырнула её в кустарник, из которого летели стрелы, сама едва не получив одну из них, змеёй скользнула за выступ стены, дававший укрытие от выстрелов и вдавила своего спутника мордой в песок. Грянул взрыв. -Кто это? - спросил Рэнди. -Мутанты, - сквозь зубы процедила Фокс, прислушиваясь к воплям раненых. -Я думал... -Потом!.. - отрезала глава рейдеров. - Они перестреляли лошадей, нам просто так не уйти... -Это я уже понял... Гранат у тебя ещё сколько? -Одна осталась... Её надо беречь. Судя по числу разом выпущенных стрел, противников было больше десятка. Сколько их осталось после разрыва гранаты, Фокс и Рэнди пока не знали. Снаружи доносились вопли раненых, кто-то ругался на неизвестном Рэнди языке, лишь отдалённо напоминавшем английский. Но очень скоро вопли стихли. То ли раненых унесли в безопасное место, то ли попросту прирезали. Осторожно вытянув руку, Рэнди подобрал пистолет-пулемёт, оброненный убитым Эзрой. -Неужто Китти мёртв? - поразился он. -Не думаю, - с горькой усмешкой сказала глава рейдеров. Думаю, даже конь его цел и невредим. И они сейчас уже далеко. Если не с этими ублюдками вместе... -Да быть не может! -Это политика, детка... -Думаешь, мутанты ещё там? -Они там. Ждут, когда нам захочется выйти. Как только мы высунемся — будут стрелять. В лоб они не пойдут. - рассуждала Фокс. - Но рассветом мы сами сможем отстреливаться, это им тоже не с руки. Да и не любят они дневного света. Значит, до утра они подойдут ко входу с флангов или даже сверху и попытаются сюда ворваться. Расслабляться нельзя!.. Рэнди стиснул рукоять оружия Эзры. В этой ситуации разумнее всего было продолжать лежать, распластавшись в песке, а потом, едва неприятели сунутся, скосить их очередью. Ему пришлось обшарить карманы погибшего, чтобы достать запасную обойму. -Скажи, они что — видят в темноте? - уточнил он, занимая позицию слева от входа. -Ага. Куда лучше нас. -Так это Дети Ночи? -Нет. Дети Ночи — результат действия вируса ускоренной эволюции. А эти - результат радиоактивного и химического заражения двухсотлетней давности. Представь, сколько уродов появлялось на свет во время Войны и после... Те, кто доживал до половой зрелости, не переставали быть изгоями. Ненавидимые, презираемые повсюду, они обитали на отшибе, сбивались в стаи, как бродячие собаки, и плодили себе подобных. Выживали не все, но их стало достаточно, чтобы основать новое племя. Они хорошо научились ненавидеть, эти мутанты. И это самые жестокие, самые отмороженные сукины дети в Пустоши. Им освежевать тебя заживо ничего не стоит; считается, что чем больше жертва перед смертью мучилась, тем она будет вкуснее. А женщин они хватают не просто для забавы, а для продолжения рода, потому что своих самок у них мало. Попасть к ним в руки — хуже смерти. Они в большинстве своём хилые, с оружием у них всегда беда, поэтому на рожон не лезут. Предпочитают сначала бить с большого расстояния из арбалетов и луков, а потом, когда противник измотан, наваливаться толпой. -Огнемёт бы сейчас... -Ага, размечтался!.. Рэнди заметил, что пещера почти погрузилась во тьму; только красным мигали мелкие угольки. Юноша подкинул в очаг мха, щепок и коры, чтобы пламя немного разгорелось: очень уж неприятно было ждать врага в кромешном мраке. Он и Фокс продолжали лежать в песке, держа оружие наизготовку. Глава рейдеров уже знала повадки врага: до того, как Сумеречные Койоты поселились в бывшей шахте, ею владела банда уродов, которую люди Фокс истребили почти всех. Это стало одной из причин, по которым окрестные крестьяне исправно платили Койотам дань и закрывали глаза на их связи с местными женщинами: никто не хотел, чтобы ночные людоеды вернулись. Сейчас мутанты затаились, не выдавая себя ни единым звуком, но лишь для того, чтобы усыпить бдительность непокорных жертв или, напротив, заставить их разнервничаться и подставить себя под стрелы. Рэнди поймал себя на том, что дрожит — но не от страха, а от нетерпения. Предвкушение битвы заставило его на время позабыть о том, что совсем рядом лежит мёртвое тело со стрелой в глазу и что колени сводит от холода. И они появились, нет, хлынули в пещеру справа, слева и сверху — с нестерпимым гортанным рёвом. Фокс и Рэнди, стиснув зубы, встретили их очередями из своих пушек. Пять приземистых, скособоченных силуэтов рухнули в песок, «срезанные» пулями, но ещё три существа, вооружённые тесаками и томагавками, рванулись дальше — к людям. Поднявшись на колени, Фокс с размаха ударила первого мутанта прикладом по ногам и, свалив его, мгновенно добила ударом в голову, расколов череп, как свежую тыкву. Рэнди, повинуясь скорее инстинкту, чем разуму, ушёл от тесака, обрушенного на него сверху, перекатился и снова выстрелил. Мутант заорал от раны, но сдаваться не собирался; очередной удар пришёлся юноше по плечу, но железная пластина на куртке защитила его. Отпихнув урода пинком, Рэнди выстрелил в оскаленную, без подбородка и почти без лба, харю, жмурясь от кровавых брызг, окативших его собственное лицо. Последний мутант, самый здоровенный, но при этом чрезвычайно проворный, с лицом, похожим на рыбью морду, и ростом не меньше Китти, налетел на Фокс, одним ударом выбил у неё из рук винтовку и сильно хватил главу рейдеров головой о каменную стену. Пока Рэнди разбирался с предыдущим противником, существо, словно паук, поволокло оглушённую женщину прочь, закинув её на плечо. Рэнди замешкался: он боялся стрелять, так как в потёмках мог задеть Фокс, но выход пришёл к нему сам собой: юноша подобрал оброненный главой рейдеров длинный кнут и бросился в погоню за мутантом. Он решил спровоцировать противника на поединок и заставить его бросить свою добычу и не нашёл другого способа, как что было сил хлестнуть чудовище бичом по ногам. Длинное чёрное тело бича обвилось вокруг правой ноги существа плотно, как змея, и Рэнди дёрнул, что было сил. Великан рухнул ничком, роняя свою добычу, и едва не опрокинул самого Рэнди. Перевернувшись, он коротким движением выхватил из-за пояса нож, но разрезать кнут уже не успел: юноша вогнал ему в голову пулю. Последнюю в обойме. Фокс, которую мутант ещё и придавил при падении, медленно подняла голову, разглядывая место побоища мутным взглядом. Рэнди, всё ещё тяжело дыша, помог ей встать на ноги. Шатаясь и наступая на мёртвые тела, она прошла несколько шагов, подняла с песка свою флягу и отхлебнула воды. -Господи! - воскликнул Рэнди. - Отчего ж они такие тупые? Что заставляет их вот так брать и переть на пули? -Отчаяние. - с грустью ответила Фокс, передавая ему флягу. - Хотя для них уродами считаемся мы, в глубине души они знают, какими задумала их природа. И бросаются мучить и убивать. Либо - умирать. -Но кто знает, стали бы они такими, если бы люди с самого начала не издевались над ними, - вздохнул Рэнди. -Людям не стыдно изменять, предавать и обманывать. Не стыдно выгнать брата в Пустошь без оружия. Не стыдно отказать в еде голодному. А вот иметь четыре глаза до сих пор стыдно. Так, милый, ещё с древности пошло. Рэнди обвёл взглядом трупы на полу, и ему захотелось прочистить желудок. Почти у всех убитых была мерзкого бледно-розового цвета кожа, сквозь которую просвечивали сосуды — признак исключительно ночного образа жизни. Кто-то полностью зарос тёмной шерстью, кто-то — напротив, не имел волосяного покрова. Казалось, в этой пещере были собраны все известные и даже неизвестные уродства и аномалии — от заячьей губы до лишней пары рук и второго лица на затылке. У некоторых изо рта торчали наточенные клыки. Трудно было поверить, что несколько минут назад всё это жило, двигалось и стреляло. -Пойдём отсюда, - сказал Рэнди, приподнимая тело Эзры, чтобы вытащить его из пещеры. Фокс не стала спорить с ним.