Гроза Пустоши

Рэнди приоткрыл дверь и выглянул в тесный, пахнущий пылью и мышами коридорчик. С нижнего этажа доносился разноголосый пьяный смех и обрывки залихватских рассказов, в которые никто всерьёз не верил. За недолгое время, минувшее с тех пор, как он покинул дом, юноша научился обследовать каждую новую территорию взглядом, прежде чем ступить на неё. Никакой опасности пока не было видно. Он спустился по скрипучей лестнице в кабак, где разливали столь желанный бывшей главой рейдеров напиток и занял своё место в длинной очереди к бармену. «И дался ж ей этот виски! – подумал Рэнди с досадой. Ему не было трудно сходить туда-сюда и отстоять очередь. Но находиться в тихой полутёмной комнате наедине с Фокс и всеми её тайнами было куда приятнее, чем рядом со всеми этими людьми, от которых, ко всему прочему, смердело. В бане здесь чаще снимали проституток, чем действительно мылись. От рейдеров тоже несло, как от диких зверей, но степной ветер частично сдувал запах пота, а дым костра – чуть ли не облагораживал его. В конце концов дикие звери воняют меньше, чем домашний скот, живущий скученно в сарае. Он проводил глазами девушку, грациозно взявшую у бармена две кружки пива, и не сразу понял, что ему показалось в ней странным. А когда понял – чуть не покраснел. Девушка эта была почти нагой, если не считать рваной сетки на верхней части тела и коротких шортиков – на нижней. И это в середине декабря, среди хорошо «упакованных» в многослойные одежды мужчин! Её волосы красивого медного цвета были острижены «перьями». Шею обвивал широкий, словно пояс, ошейник, сплетённый из металлических цепочек. Ещё одна – длинная – была продета в толстое кольцо на ошейнике и тянулась далеко, теряясь в толпе. Рэнди не мог не заметить, как другие смотрели на неё – точь-в-точь как свора голодных псов смотрит на оленёнка прежде чем броситься на него и растерзать. Видел он и гордо-брезгливое выражение, с которым она исподлобья на них смотрела, продираясь сквозь лес чужих телес и едва не роняя при этом две тяжеленные кружки, полные до краёв. И даже тусклое освещение кабака не скрыло багровых полос, что проглядывались на спине. Медленно продвигаясь в очереди, юноша разглядел, кто же держал противоположный конец цепочки. Им оказался сидевший за столиком в дальнем углу сухощавый мужчина с шестью пальцами на обеих руках, острой чёрной бородой и колючим взглядом. Одет он был в видавшую виды шубу из крысиных шкур, увешанную всяческой подобранной в пустоши дребеденью, кожаные штаны да ковбойские сапоги (судя по выделке кожи и швам – ещё довоенные). В общем, на данный момент он был довольно-таки богат, хотя на первый взгляд таковым и не казался. Будь Рэнди больше знаком с нравами этих мест, он бы сразу понял, что бородач недавно приобрёл рабыню и теперь красовался с ней, как с дорогим аксессуаром, коими в былые времена служили часы и автомобили. А скудный, но дразнящий наряд был призван продемонстрировать, что хозяин может позволить себе красавицу с самым прекрасным телом. Сама же рабыня оказалась в таком положении лишь недавно и, разумеется, чувствовала себя в нём отвратительно. Наконец, когда «крестный путь» девчонки уже близился к концу, кто-то не удержался и ущипнул её исподтишка за пятую точку. От неожиданности и отвращения та слишком сильно дёрнулась, и пиво из кружек расплескалось на брюки хозяину и его собутыльнику – приземистому и уже порядком испитому малому с обвислыми щеками и золотыми кольцами на пальцах. В мгновение ока стыд в глазах рабыни сменился на ужас. -Простите, господин, - пролепетала она, встретив недовольный взгляд хозяина, и поставила обе кружки на стол. Резко потянув цепь на себя, он вывел её из равновесия и, заставив опуститься на колени, коротко ударил по лицу. Хотя Рэнди стоял и далеко, он мог поклясться, что услышал, как лязгнули её зубы. -Эй, парень, что тебе угодно-то? Время, время! – поторопил его шестипалый бармен, и тут Рэнди осознал, что очередь дошла, наконец-то, и до него. -Пинту виски и две кружки, - автоматически произнёс Рэнди то, что велела ему Фокс. За спиной он услышал возгласы и грохочущий смех, но, повернувшись, успел увидеть лишь, как чернобородый тащит упирающуюся всеми конечностями девчонку к выходу. -Что там было-то? – спросил Рэнди своего соседа по очереди, у кого во рту сохранилось всего два зуба. Что они там гогочут? -Облёванным выкидышем назвала его, дура ненормальная, - равнодушно сказал сосед. – А я бы с Эго так шутить не стал. Девчонка тщетно пыталась хвататься за столбы, подпиравшие потолок, за людей вокруг и даже пискнула что-то вроде «помогите». Тогда хозяин перестал тащить её за ошейник и попросту выволок за волосы на улицу. -Ты его знаешь?.. - Нет, но вижу нередко. Говорят, его нанимают в других городах «проблемы решать». Любит покупать девиц. Хорошеньких. Нетронутых ещё. А потом они все куда-то деваются… Ну, понимаешь, он купил уже штук пятнадцать… Для любого это было бы многовато. – объяснил беззубый. – Такой курятник кормить надо, где-то держать… Их просто сейчас нет, понимаешь? А за девок никто не спросит, они ж мебель. -Твой виски, парень. С тебя десять крышек, - сказал бармен, ставя на стойку перед Рэнди кувшин с крышкой и две жестяные кружки и крикнул: - Да закройте же дверь, дует! Рэнди отсчитал десять крышек, забрал виски и уже поставил ногу на первую ступеньку лестницы, как вдруг что-то словно хорошенько тряхнуло его с головы до ног. И, вместо того, чтобы вернуться к Фокс, чего он с нетерпением ждал ещё несколько минут назад, юноша, убедившись, что никто на него не смотрит, выскользнул из кабака на улицу, мягко закрыв за собой дверь. Кувшин и кружки он поставил под крыльцо. Эго и его рабыни не было видно, однако следы, указывавшие на яростное сопротивление, метель ещё не замела. Они заворачивали за угол. Рэнди, как был, с кувшином виски и кружками, последовал в узкий просвет между плохонькими зданиями. И он нашёл их прямо там. Эго, не дождавшись возвращения домой, избивал свою рабыню прямо здесь. Не плетью и даже не ремнём, а попросту ногами. Валяясь в снегу, она отвечала гробовым молчанием, и это было ещё страшней, чем если бы она кричала на всю улицу. Юноша не знал, что будет делать дальше. Его единственным оружием сейчас был кинжал, спрятанный в ножнах под мешковатым свитером. С ним он не расставался даже во сне. Каким бы бесшумным Рэнди ни был, увлечённость процессом не лишила Эго чутья. Он обернулся, когда юноша был шагах в десяти. - Тебе на дозу не хватает?.. – спросил рабовладелец, злясь, что ему мешают. -Ыыы… Ну да… - сказал он, разводя руками. – Выручишь, брат?.. Второй день по-чёрному ломает. -А-ну, двигай отсюда, - сказал Эго, коротким движением выхватив пушку. Было ещё не поздно уйти. Но быстрый взгляд на скрюченную девушку и пятна крови на снегу отшвырнул эту мысль прочь. -Что ты, что ты, мужик, не надо! – проскулил Рэнди, вскидывая руки вверх и опускаясь на колени. – Мне б только крышечку… Прости, что помешал тебе развлекаться. Но сил нет терпеть, понимаешь?.. Рэнди знал, что Эго может пустить в него пулю в любой момент. Да что там - он мог убрать «досадную помеху» уже четыре раза! «Решатель проблем» был вообще не из тех, кого можно втянуть в тупой разговор. Однако Эго сменил гнев на милость: продолжая держать Рэнди на мушке, он опустил левую руку в карман, ослабив хватку цепи. Вынув пригоршню крышек, он бросил их в грязный снег перед собой. -Ну, что тормозишь? Собирай давай, и живенько! Рэнди понимал, что, полюбовавшись жалким видом наркоши, пресмыкающегося в снегу, Эго его грохнет. Жить юноше оставалось меньше минуты, и он проклинал себя за то, что пошёл так глупо на смерть, даже не составив плана, как будет действовать. -Вот спасибо-то! - воскликнул он, медленно подползая на четвереньках к той крышке, что упала ближе к рабовладельцу. Надо было срочно что-то соображать, но мысли упорно не шли юноше в голову. Их «ускорила» рабыня, до сих пор лежавшая на земле и не подававшая признаков жизни. С истошным звериным воплем, она вдруг ринулась на Эго и вцепилась зубами в руку, державшую пистолет. От неожиданности и боли мужчина заорал и разрядил оружие, но Рэнди успел кувырком откатиться в сторону. Что до девчонки, то даже близкий грохот выстрела не заставил её разжать челюсти: напротив, они сомкнулись ещё сильней: от этого зависела сейчас её жизнь. Потеряв из виду «наркомана», Эго на долю секунды замешкался, и Рэнди, оказавшись на ногах, прыгнул на него, с ножом; так кошка, бывает, бросается на более крупного пса. Стряхнув, наконец, со своей правой руки зубастую девчонку, Эго «встретил» Рэнди левой рукой с разворота, отшвырнув его на стену, и упёр пистолет ему в переносицу. -Брось нож! Рэнди послушался, впрочем, не особенно торопясь. -На кого работаешь, сучонок?.. – пробасил бородач. -Ни на кого. Я частный предприниматель, - сказал Рэнди, глядя, как девчонка, позабыв о полученных травмах, во всю прыть улепётывает в темноту. -Ещё раз спрашиваю: кто тебя прислал? – обдавая юношу ядрёным запахом табака, вопросил Эго. – Кто нанимает таких придурков? -Я нанимаю! – громко сказала Фокс, целясь в рабовладельца из винтовки. И когда только она успела подойти? -Опусти ствол, шалава, или щенку конец, - властно сказал Эго, скаля жёлтые зубы. -Да ты ясновидящий, - сказала глава рейдеров, и Эго с дыркой в голове грянулся наземь. Звука выстрела не было: Фокс носила на винтовке глушитель. Похолодевший, с очумело стучащим сердцем, Рэнди осторожно опустился рядом с трупом, чтобы взять пистолет. -Никому не позволяй себя запугивать, - назидательно сказала Фокс, опуская своё оружие. – Но с какого перепугу ты вдруг здесь, когда я всего лишь послала тебя за виски? -Я его купил… -Мне уже сказали! Так что было дальше? Сбивчиво, неловко, отчаянно жестикулируя и ругаясь, Рэнди рассказал ей, что видел. Фокс молча слушала его и мрачнела на глазах. -Здесь никто не лезет защищать в таких случаях, - сказала она сухо. – Это норма. -Для кого? – возмутился Рэнди. -Для них. -Вот пусть сами так и живут! – закричал он. Он не мог поверить, что та, что спасла ему жизнь пару минут назад, так спокойно воспринимает всю мерзость, что здесь творится. -С такой установкой ты долго не протянешь. – задумчиво сказала Фокс, опираясь на стену спиной. – Так ещё и я с тобой проблем не оберусь. -Ну, раз ты ушла из банды и я тоже свободен, пусть каждый пойдёт своей дорогой. – процедил сквозь зубы Рэнди, всё ещё метая глазами молнии. Теперь ему было тошно думать о том, что его спутница без сожаления отправляла людей на муки рабства, превращая их в живые игрушки в руках подобных Эго мерзавцев. Впрочем, вряд ли в глазах Фокс Эго вообще был мерзавцем: просто их интересы слегка противоречили друг другу. -Я б на твоём месте ушла из гостиницы. Он мог быть не один, - сказала бывшая рейдерша совершенно спокойно, будто . – Заберём рюкзаки и разойдёмся. Тихо, с будничными лицами, не привлекая к себе внимания, они поднялись на второй этаж. Только сейчас Рэнди отметил: они оба устали с дороги настолько, что ничего из рюкзаков не доставали – кроме, разве что, костяного гребешка для волос, которые у самого Рэнди доходили до лопаток, а у Фокс спускались до талии. -Уходить лучше через окно, - вымолвила Фокс, застёгивая ремешок рюкзака под грудью. – Если с ним были люди, они выйдут его искать. Найдут мёртвым – бросятся за нами. Фокс была права. Права, как всегда. Рэнди по-своему бесило ее превосходство. В её присутствии он чувствовал себя тем, кем назвал его убитый Эго – беззубым щенком. Кузнец Джо, у которого он подрабатывал в Кул-Спрингс, советовал ему остерегаться умных женщин, и сейчас Рэнди понимал, почему. Лишь расставание положило бы конец этому странному чувству неудобства. «А ведь она отвезла на рынок новую наложницу Тайлера, - заскрипел ехидный голосок на дне его души. – И продала там, словно корову. Как знать, может, этот Эго её уже замучил. И гниют её косточки в сточной канаве. Одни только косточки….» Пока Рэнди вешал на себя оружие и предавался своим невесёлым раздумьям, Фокс связала между собой две простыни и занавеску, привязала один конец импровизированной верёвки к ножке стола, а второй выбросила в окно. В следующую секунду она вскочила на подоконник, а потом – села, свесила ноги и скользнула вниз. Услышав голоса и яростный стук в дверь – Рэнди лихо съехал наземь вслед за ней. Когда его ноги коснулись земли, Фокс уже не было видно. Как будто не она спасла ему жизнь несколько минут назад, не она лежала с ним плечом к плечу в засаде против мутантов… Но Рэнди некогда было размышлять. Ещё слыша, как ломают в их номере дверь, он набросил на голову капюшон и побежал по лабиринту грязных улочек, кое-где – ярда в полтора шириной. Он проклинал мутантов, лишивших его лошади, предателя Китти, себя самого. Он хотел бы проклясть и Фокс, но не мог. Между тем крики «Лови!», «Убивай» и «Кишки выпущу!» зазвучали за его спиной всё явственней: Эго, видать, был важной шишкой. Юноша попытался подбодрить себя тем, что до рассвета оставалось часов десять. Выбравшись из этой дыры, он сможет отправиться искать Братство Стали, пойти к морю или, на худой конец, наняться охранять караваны от таких, как Сумеречные Койоты. Как бы то ни было, он имел на руках оружие и мог, наконец, себя защитить. Да и обшитый железом плащ берёг куда лучше, чем старый, домотканый. В поисках места, где можно было схорониться на ночь, Рэнди потянул на себя приоткрытую дверь, и, держа у бедра отобранный у Эго пистолет, осторожно шагнул внутрь. От тяжкого чада наркотиков, смешанного с вонью мочи и рвоты, его едва не скрутило. Юноша подумал, что эта вонь отвратит от него преследователей, и шагнул внутрь, но тут же нос к носу столкнулся с беззубым, встреченным в кабаке. -Так вот ты где, тараканий выблядок! – рявкнул он, и Рэнди выстрелил – почти непроизвольно. С жалобным писком, которого никак нельзя было ожидать от взрослого мужчины, беззубый рухнул на пол. Рэнди оставил его на полу, а дверь закрыл на засов. Отдышавшись, насколько это позволяли вонь и труп под ногами, юноша осмотрелся. Его глазам предстала комната без окон, с растресканными стенами и без пола. Людские тела валялись здесь повсюду. Одни пускали из длинных трубок едкий дым, другие подёргивались, вкушая кто сладкие, а кто – кошмарные видения. Третьи валялись без единого вздоха и движения, и можно было лишь гадать, не застряли ли они в другом мире навечно. Впрочем, Рэнди это не было не важно. Стараясь не всматриваться в тупые лица наркоманов, он заприметил лестницу, ведущую наверх. Пока он пробирался среди лежащих вповалку бывших людей, один из наркоманов начал дико хохотать, показывая на юношу пальцем, и тот едва поборол желание двинуть ему рукоятью пистолета в переносицу. На лестнице послышались тяжёлые шаги, и Рэнди ничего не оставалось, как хлопнуться наземь и притвориться таким же обдолбанным, как и все остальные. Хохочущий наркоман принялся трясти его за плечо и норовил сорвать с головы капюшон. - Хватит шуметь, Фредди, - громыхнул у Рэнди над головой усталый мужской голос. – Только спать мешаешь! - Посмотри, посмотри! Антихрист явился! - заорал Фредди, не переставая тормошить лежащего ничком Рэнди и визгливо хохотать. -Да ну тебя, Фредди! Проваливай! -громыхнул голос (скорее всего, владельца притона). Не можешь тихо курить – ночуй на улице! Вставай и освежись, я сказал! Хозяин ухватил стонущего Фредди за шкирку и, невзирая на вопли, поволок к выходу: краем глаза Рэнди увидел, что мужчина был полностью лыс и телосложением напоминал шкаф. Тут, как назло, в дверь настойчиво постучали. - Кого ещё черти принесли в такой час? – рявкнул хозяин, держа Фредди за шкирку. – Закрыта лавочка! «Эвона как! – подумал Рэнди. – Так ты забыл дверь запереть, а сам, небось, своего же товара нюхнул? Круто же мне повезло!» - Открывай, Зандер! Эго застрелили! – проорали на улице. Человек, названный Зандером, на секунду замешкался. Этим и воспользовался Рэнди, который в три прыжка по наркоманским телам догнал здоровяка и упёр пистолет ему в шею. -Не вздумай открывать, - произнёс он тихо, но грозно. – Скажи, чтобы проваливали! -Антихрист! – радостно заорал Фредди, ползая на четвереньках и дёргая юношу за штанину. Вскипев, Рэнди отвесил ему хорошего пинка, отбросив торчка на полкомнаты. -Слушайте, я его точно не убивал… - сдавленно вымолвил Зандер. – У нас и сферы бизнеса разные. -Парень, который его грохнул, ошивался где-то здесь!.. -Ко мне никто не при… Не прибегал!... – увидев, наконец, труп беззубого с дыркой в животе, хозяин притона перешёл с баса на фальцет. -Теперь прочь от двери! – шепнул ему на ухо Рэнди, разворачивая заложника за плечо и сильнее вдавливая дуло в мякоть шеи. – Идём наверх! -Эй, Зандер, странный ты какой-то! Он ведь там, да? Он тебе угрожает? -Антихрист пришёл в этот мир! Смотрите на него! Как он прекрасен! – проверещал Фредди у них за спиной, пока друзья Эго продолжали ломиться в дверь. На втором этаже располагалась каморка немногим лучше нижней, усеянная грязными вилками и ложками, носками разной степени несвежести, хлебными корками и рыбьими хвостами. В потолке он увидел люк на крышу. Через него можно было вновь удрать, но у юноши возникла другая идея. Привязав оцепеневшего от страха хозяина к креслу ремнями, он встал на табурет, сдвинул защёлку и распахнул дверцу люка наружу. Поток зимнего холода хлынул в затхлый, удушливый воздух комнаты. -Счастливо, Зандер! – крикнул Рэнди и, подтянувшись на руках, выбрался наружу. Дальше всё произошло так, как он и рассчитывал. Призывая поклониться антихристу, Фредди впустил-таки мстителей за Эго в притон. Увидев своего беззубого товарища убитым, те сразу же ломанулись наверх и несколько опешили, увидев хозяина связанным, но живым. Этим и воспользовался Рэнди, чтобы, свесившись из люка, четырьмя выстрелами уложить обоих. Убедившись, что никто не наблюдает за ним с улицы, Рэнди продолжил свой путь поверху, благо узость улочек позволяла легко перескакивать с крыши на крышу. В который раз ускользнув от смерти, он вдруг ощутил несказанное, пьянящее удовольствие. Тонкий, лёгкий, но при этом сильный и выносливый, как стальная пружина, он перескакивал с крыши на крышу с грацией небольшого чёрного кота. Сейчас он уже не чувствовал себя недотёпой и от всего сердца благодарил Генри, Фокс и покойного Эзру – тех, кто изредка его тренировал и закалял испытаниями. После очередного прыжка юноша почувствовал укол в сердце. Фокс. Где-то она сейчас? Сумела ли уйти? Её проворство, меткая стрельба и безжалостность не оставляли сомнений, но на душе у Рэнди стало неспокойно. Сколько бы грехов глава рейдеров ни совершила в прошлом, она вступилась за него, рискуя собственной жизнью. Вернув ему свободу, Фокс продолжала относиться к нему как к другу. А он что? Съехав на заднице с конька соломенной крыши на настил прилегающего к домику хлева, Рэнди скрипнул зубами с досады. Он вдруг почувствовал себя тяжёлым, как кусок свинца и, вероятно, сразу же стал таковым: крыша под ним с треском провалилась, и юноша с нелепым криком рухнул в спиной в образовавшуюся дыру. Зажмурившись, он пролетел пару метров и неожиданно упал на что-то мягкое, хотя ждал, что непременно напорется на железный штырь или разобьётся о груду камней. Под ним, однако, было сено, а с двух сторон его обнюхивали четыре браминьи морды. - Привет ещё раз, - сказал им Рэнди с дурацкой улыбкой. Встречу с брамином он воспринимал как несомненно хороший знак. В следующую секунду он заметил, что хлев освещён керосинкой. -Давно не виделись, - послышался из глубины голос Фокс. – Хорошо хоть на вилы не налетел… Рэнди мигом вскочил на ноги, не веря своей радости. Сколько длилось их расставание? Час? Два? Вечность? Он бы, конечно, мог обойтись в пути без неё, и, возможно, нашел бы другого попутчика (даже незнакомые люди часто объединялись в группы для перехода через опасную пустошь), но лишь сейчас он понял, насколько лучше, когда Фокс рядом. Вот и она; по-прежнему в плаще Китти, с длинным шерстистым пледом, наброшенным на плечи, и даже с шарфом на голове, повязанным на восточный манер: загон для скота – это вам не гостиничный номер, здесь и холодно бывает. Щели в стенах были тому подтверждением. -Как ты попала сюда? Разве здесь не запирают браминов на ночь? – спросил он, не зная толком, как выразить свои чувства. -Оружейница Лиз. Мы сегодня покупали у неё патроны. Она согласилась меня приютить. Кто сказал, что не существует женской дружбы? -Я думал, у вас её вообще не существует… Ну, пока Эзра не умер. -Придётся заплатить Лиз за ремонт крыши, - задумчиво сказала Фокс, глядя на зияющую дыру в потолке. -Почему ты не сказала, что у Лиз можно спрятаться? -Ты ж заявил, что не хочешь иметь со мной дела!.. Теперь Рэнди не знал, куда деваться от стыда и смог лишь пробормотать короткое «прости». -Ладно, собери себе охапку сена и ложись, спи, - сказала Фокс. Делиться пледом она, похоже, не собиралась. -А ты? -А мне не спится. -Если тебе не спится, то, может быть, расскажешь мне, что собиралась? Фокс задумалась; сегодня Рэнди подорвал её доверие. Юноша это понимал и был уже готов услышать отказ, но бывшая рейдерша улеглась на свою кучу сена, закинула руки за голову, уставилась в проделанную непутёвым товарищем дыру на крыше и начала говорить. -Когда-то, давным давно, меня звали Катриной. Я выросла в убежище под землёй, где люди жили совсем как до Великой Войны. -Кат-ри-на… - прошептал Рэнди, пробуя новое имя на вкус. -Знаю, всё это звучит, как сказка. Но всё правда. Мы жили в подземном городе и ни в чём не нуждались. У нас было отопление и электричество, которое давал реактор. Еда из большой оранжереи. Свет с семи утра и до десяти вечера в жилых отсеках. Компьютеры. До двадцати трёх лет я не знала голода и жажды. Не знала, что это такое – месяцами не мыться. И что такое огнестрельные раны, я не знала тоже. Но я не видела и неба… Своего неба древние под конец тоже не видели, хотя и жили на поверхности… -Что же ты делала столько времени? Как… Как всё это было? -Очень спокойно, Рэнди. Представь место, где урожай не зависел от капризов погоды. Где не было ни рейдеров, ни других тварей, которые либо оставят тебя голодным, либо сожрут тебя самого. Где были чёткие правила – одни для всех. И, просыпаясь утром, ты знал, что будет завтра, послезавтра, через месяц и через год. -Это же прекрасно! -А я считала, что это скучно. Я слишком много читала, так говорили мои родители. Они были люди простые, хотя их предки были богачи. Но атом уравнял всех. Уравнял и заставил работать, как муравьёв в муравейнике. Чёрт, отвлеклась… Так вот, я очень много читала и увлекалась тайными преданиями о Наталье – той, чьё имя у нас замалчивалось десятилетиями. -Так ты… ты из того самого Тринадцатого? -Всё так. -Она же спасла вам жизнь! -А разве ты не помнишь окончание истории? Хранитель не хотел утратить власть, вот и изгнал её; если бы все покинули убежище – что бы у него осталось? Жителям сказали, что она погибла в пустоши, что стало ещё одним доказательством, что на поверхность выходить . Но были два охранника, которые все видели – как побежали слезы по ее щекам, как она подняла пистолет и хотела выстрелить, как ушла, волоча покалеченную ногу. Один из них был мой прадедушка… Кстати, он недолго после этого прожил, скончался от какой-то странной болячки. Но перед этим оставил дневник, который хранился у нас в семье. -К тому времени, как я стала учиться в школе, многое изменилось: новый Хранитель был человек молодой и прогрессивный. Он объявил, что если в течение двадцати лет мы не получим от правительства сигнала к выходу, то отправимся на поверхность сами. До того дня все публичные разговоры о жизни за пределами Убежища всячески пресекались. -А почему через двадцать лет, а не сразу? Наталья же открыла, что Земля обитаема! -Он считал, что надо было серьезно подготовить людей, вооружить их знаниями, научить их самозащите. Подозреваю, что рассказы Натальи в своё время записывались на диктофон, и он тщательным образом всё изучил. Он решил сформировать корпус разведчиков – тех, кто выйдут на поверхность первыми, изучат климат, флору и фауну, установят контакт с местным населением, а если оно проявит враждебность… -Убьют. -Именно… Наш Хранитель знал о рейдерах. Знал он также, что в пустоши процветают и невидимые убийцы – столбняк, бешенство, холера, чахотка. И что наш организм был перед ними беззащитен. Он дал задание исследователям поднять довоенные разработки доктора Лесли Квана и образцы, которые у нас хранились со времён консервации в бункере. -Какие такие образцы? -Искусственные формы жизни, невидимые глазу. Органические нанороботы-санитары... -На них в микроскоп еще сквозь стекляшку смотрят? -Ну, да… А главное – они могут воспроизводить себе подобных до того количества, которое нужно организму в данный момент. Это крохотные белковые структуры, способные побороть возбудителя любой инфекции там, где не справляются природные защитные механизмы. Они просто разбирают его на части и собирают из них ещё одну подобную им единицу. Самой большой проблемой доктора Квана, которую он так и решил при жизни, была защита этих искусственных микроорганизмов от лимфоцитов и фагоцитов, естественных стражей, обитающих в нашей крови. Мы сумели добиться, чтобы иммунная система сотрудничала с новыми защитниками, а не уничтожала бы их. -Я уже устал удивляться… - развёл руками Рэнди, представляя себе стаю плавающих в крови чёрных головастиков с тонкими передними лапками, которые растаскивают по кускам страшную чёрную тварь - возбудителя болезни. -В корпус разведчиков отбирали самых талантливых, смелых и физически сильных подростков, и, разумеется, я вприпрыжку побежала записываться, потому что уже тогда считала себя лучше многих других. Отец и мать были против, но Хранитель лично убедил их, что это почётно и престижно. Каждый из кандидатов прошёл тест, определяющий, в какой области ему следует учиться и работать дальше. Наиболее способной я оказалась к естественным наукам, дальше по процентам шли изящные искусства, а на третьем месте было военное дело. Меня определили в биологическую разведку. После открытия убежища я должна была собирать информацию о флоре и фауне, а главное - болезнетворных микробах в изменившемся мире. Но никто не отменял общей боевой подготовки, пройти которую был должен весь передовой отряд. Утром и днём я сидела за книгами, работала в оранжерее и лабораториях, а вечером тренировалась на износ – в тире и зале для единоборств, так, что засыпала, едва коснувшись головой подушки. Девушкам не делали никаких поблажек, ведь Наталья побывала в таких передрягах, где погибали многие мужчины, но выжила всем назло. Пока меня не выбрали, я толком и не знала, что такое боль: я видела ее только в страшных кинофильмах. С момента избрания она стала моим образом жизни. Но выбитые пальцы, растянутые мышцы, ежедневные ушибы и царапины – всё, как ты понимаешь, было лишь тенью того, что нас ожидало снаружи. В лаборатории я работала с доктором Уорреном, который доводил до ума «санитаров» Квана. Он рассказал, что учёных – Кванов, работавших над «санитарами» было двое – муж и жена; оба - потомки выходцев из Азии. Война застала их посреди бракоразводного процесса. Они жили в разных городах и общались только через адвокатов. По легенде, Лесли Кван попал в одно убежище, а его жена – в другое. Они расстались лютыми врагами, до самого конца не простили друг друга, но подписать развод так и не успели. -И что все это значит? -Это может значить, что где-то есть убежище, жители которого бессмертны; Амелия Кван заявляла, что может этого добиться. Но думаю, она просто привлекала к себе внимание; есть границы, за которые человек никогда не выйдет. «Санитары» смерть не победили – невозможно это сделать без радикальной перестройки организма, которую даёт лишь вирус ФЭВ, превращая человека в мутанта. Они лишь помогают отсрочить её приход, а слабого могут и убить. После доктора я была второй, кто опробовал их действие на себе, прежде чем прививку сделали всем остальным разведчикам. -Сколько лет тебе было? -На тот момент уже двадцать. В команду доктора я попала в четырнадцать. Когда-то люди в этом возрасте считались несмышлёными детьми, но не у нас. В убежище было не так много рабочих рук, чтобы позволить целой половине протирать штаны за партой, и не применять своих знаний в жизни. Тем более, речь шла о сильнейших. -У нас тебе и в пять найдут какое-нибудь дело. Кур кормить, коз пасти, огород копать, - вставил Рэнди ни к селу, ни к городу. Насколько позволял увидеть тусклый свет, Фокс улыбнулась. – Ой, прости… И как всё проходило? -Раствор с «санитарами» вкололи мне в вену шприцем. Это был самый обычный укол, совсем не болезненный. Только ранка очень быстро затянулась, как было у наших подопытных крыс и кошек. В полночь меня положили спать. Я по-прежнему не наблюдала изменений. Разве что температура поднялась до тридцати семи. В два я проснулась потому, что хотелось пить. Из того, что было дальше, я помню только жар и боль. Только потом я узнала, с чем можно это сравнить – словно внутри вен огонь развели, а внутренние органы, в том числе и мозг, вот-вот взорвутся. Наконец, и это исчезло. Прошли сутки… Просыпаюсь – а мои конечности к кровати ремнями пристёгнуты. Приходит доктор Уоррен с гипсом на руке, ухмыляется. Оказалось, что я сломала ему запястье и чуть не размозжила голову. -Но почему? -В начальной стадии «санитары» не просто адаптируются к своему носителю, но модифицируют и его. Сначала они размножаются, образуя огромный рой, как пчёлы, и сразу же принимаются за работу. Чистят ткани, выводят токсины, атакуют чужеродные бактерии и вирусы. Латают повреждённые клетки либо вовсе удаляют их. Идёт интенсивное очищение на клеточном и молекулярном уровне, а кое-где и замена тканей. Это не может проходить безболезненно. -А когда ты проснулась?.. -То зверски хотела есть, и через час меня накормили самыми калорийными блюдами. Спустя пару дней меня заразили ослабленным штаммом гриппа, выращенным специально для этого опыта. Недомогание длилось от силы три часа, я не почувствовала себя больной, просто слегка усталой. Полноценный вирус также не смог мне повредить. Три месяца меня заражали самыми опасными болезнями, известными до войны - то тифом, то энцефалитом, то сибирской язвой. Раньше я не имела иммунитета ни к одной из этих инфекций. Но каждый раз «санитары» ликвидировали возбудителя до того, как тот успевал принести серьёзный вред. - Ни черта, Фокс, я в этом не смыслю… Но, выходит, они продолжают плавать в твоей крови и очищать её от заразы? – уточнил Рэнди, с трудом переваривая новый вал неожиданной информации. -Всё так. -Значит, Генри тогда не лгал? -Не лгал, - сказала Фокс с неудовольствием. -Зачем же ты солгала, что лгал он? -Я ещё не доверяла тебе. Ты понимаешь, что начнётся, если все будут знать, что по Пустоши ходит человек, способный победить любую инфекцию? -Твоя банда могла тебя защитить. Ну, кроме Китти… -Есть люди, рядом с которыми мои Койоты – дети. И даже зеленокожие – дети. Это самые сильные, самые опасные люди в Пустоши, и о них я расскажу очень скоро. Но слушай дальше. Таких, как я, в отряде было двадцать человек – молодых, полных сил, мечтающих о переменах. Мы жили в постоянном напряжении, постоянном ожидании. Мы считали дни и месяцы до того самого часа, когда нам будет позволено увидеть Землю – дикую, враждебную, но родную. Узнать, что такое солнце, снег и ветер. Применить все те навыки, которые отличали нас от остальных. С остальными отношения стали портиться. Они с опаской относились к тому, чем занимались мы, а их дела казались нам мышиной вознёй. Мы по-прежнему выполняли свои обязанности, но душой были уже по ту сторону и боялись, что не доживём, что сдохнем в этом тесном подземелье... Ребёнку тепло и уютно у матери в животе; там всегда есть еда и вода… Но рано или поздно ему надо родиться – иначе он сгниёт в утробе и погубит свою мать. Моим товарищам не позволили родиться второй раз. А я... Мне повезло случайно… Катрина замолчала, потянулась к фляге на поясе и сделала несколько больших глотков. Вдохнула и выдохнула, словно готовясь сигануть через пропасть. -Вас решили не выпускать? – осторожно спросил Рэнди. Бывшая рейдерша отрицательно покачала головой. -Сигнал пришёл раньше срока, который обозначил Хранитель. Сейчас я говорю с тобой, а у меня в ушах – звук сирены, означающий общий сбор. Мне до сих пор снится, как мы с друзьями бросаемся друг другу на шею, как я бегу за снаряжением и собираю оборудование для биологической разведки, как Хранитель выстраивает нас в шеренгу и даёт последние указания перед выходом… Это был наш звёздный час. Все надели толстые очки, чтобы глаза нам не выжгло солнце, ведь всё, что мы знали раньше, - это диодный свет и полумрак туннелей. Когда гермодверь лязгнула и поехала в сторону, я схватила за плечо нашего физика Мэтью. Бедняга, он даже зашипел от боли! Сердце у меня стучало везде – и в голове, и в животе, и в кончиках пальцев. Так бывает, когда точка невозврата уже пройдена, а следующий шаг еще не сделан… -Знаю, - сказал Рэнди, съёжившись на сене и потирая ладонями озябшие плечи. С дырой в крыше здесь было почти так же холодно, как и снаружи; брамины в двух метрах от него плотно теснились друг к другу, щедро обдавая друг друга густым паром своего дыхания. -Да ты сейчас совсем околеешь! – обеспокоилась Катрина, наконец-то заметив, что юноше нечем укрыться, и размотала свой плед. – Залезай, вдвоём теплее. Рэнди геройствовать не стал. Он подполз к ней, улёгся рядом и спрятал лицо у нее на плече. Сквозь её плотную одежду пробивался жар, окутавший его, как второе одеяло. Присутствие женского тела рядом было настолько волшебным, что рука Рэнди сама собой обвернулась вокруг него; его ладонь легла Катрине на спину и ощутила движение мускулов под одеждой и кожей. -Надумаешь лапать – получишь в глаз, - тихо предупредила Фокс, но руку стряхивать не стала. -Что же было дальше? – настойчиво спросил Рэнди, едва удерживаясь от того, чтобы не не погладить изящную, тренированную спину, на которой лежала его рука, и точёное лицо, чью вызывающую молодость защитили от невзгод пустоши таинственные частицы. -Это завтра... – ответила Катрина, закрывая глаза. – Если буду говорить об этом – не засну. А завтра надо уйти как можно раньше. Спать в дороге, ясное дело, не получится. -Ну вот, - обиженно вздохнул Рэнди. -Если ты сам не уйдёшь или не сдашь меня работорговцам, - пошутила Катрина, - я никуда не исчезну. А раз так – значит, всё расскажу. Рэнди думал, что известное волнение не даст ему заснуть; никогда раньше он не ночевал рядом с женщиной. Но усталость и напряжение последних дней снова взяли своё; минут через пять он пребывал уже совсем в другом мире. Он видел бесконечные подземные туннели и холодноватый диодный свет, «живые картины» на экранах и таинственные механизмы, которым не знал названия. Он шёл через застеклённые сады, в которых наливались соком овощи и фрукты, заходил к людям, спавшим в чистых постелях и в глаза не видевшим клопов. Два десятка умытых, причёсанных и красивых юношей и девушек, одетых в комбинезоны из плотной синей ткани отрабатывали в просторном зале приёмы ножевого боя. Рэнди сразу нашёл среди них девчонку с длинными чёрными волосами и красивыми бровями вразлёт. Её глаза были ещё такими добрыми, такими лучистыми, такими мечтательными… «Там плохо. Давай никуда не уйдём. Давай просто останемся здесь», - сказал он.