Гроза Пустоши

Узнав от Гарри Монтаны (никак не привыкну, что на самом деле он Чарльз Райт) о гибели Джека, я с лёгким сожалением вздохнул, хотя внутри у меня всё переворачивалось от тоски, непонимания и досады. Он был единственным, с кем у меня получилось нечто похожее на дружбу: я даже продавил для него в штабе кое-какие бонусы – как для нашего осведомителя. Да, я помогал ему деньгами и оружием, но мало кто даже ради денег станет рисковать жизнью за кого-то ещё – это свойство личности: преданность, желание правды, стремление испытать судьбу и обмануть смерть – качества, достойные не только настоящего мужчины, но и настоящего человека. Вмиг я ощутил себя одиноким и потерянным, почти как после отцовского дезертирства, – и потому мог представить, что чувствовал Гарри, уныло чадивший сигарой по другую сторону стола. Было немыслимо, что взрослый, практичный, не отягощённый сантиментами мужик вдруг пожертвовал собой за какую-то рейдершу – к тому же, погубившую его коллег... Впрочем, зная Хайдриха, можно предположить, что он где-то перегнул палку. Смотреть, как пытают женщину, тяжело – вот, может, мой приятель и слетел с катушек. Но подозреваю, Гарри-Чарли поведал мне процентов десять от того, что произошло у них на самом деле. -А что бандитка? – спросил я «из праздного интереса». -Сначала хотел придушить её голыми руками, потом – сдать на потеху нищим за стенами города, - сказал Гарри, фальшиво осклабившись. – Недавно планы поменялись: я придумал ей применение поинтересней. -Можно узнать? -Не так быстро. Задержитесь в городе на пару недель – всё увидите сами. А может, не только увидите, – и он самым мерзким образом мне подмигнул. -Говорили, пуля насквозь прошила ей обе щеки… Как она ест? Пьёт? Общается? -Да ничего там уже нет!.. – зло выпалил Монтана, хотел сказать ещё что-то и тут же смолк, чтобы не ляпнуть лишнего. Поздновато спохватился. -Да ладно вам! Нужно много времени, чтобы очухаться от такого! – недоверчиво хмыкнул я, делая в уме очередную пометку. Монтана вдруг резко вернулся к сделке, спросив, как скоро мы собираемся занять бывшую лабораторию. Не допускающим возражений тоном я заявил, что мы сделаем это, как только привезём оружие в город, и мой собеседник возражать не посмел. Даже покойный Хайдрих вряд ли посмел бы. Новая лаборатория - «троянский конь» особого рода. Мы собирались прибрать к рукам Нью-Рино без единого выстрела, и это решение было во многом моей заслугой. На месте нарколаборатории встала бы новая – только делали бы мы уже пенициллин, продавая его в НКР, в Сан-Франциско – да куда угодно, не афишируя при том, что мы – Братство. Чтобы развернуться, как следует, нам не хватало людей и еды: после сбора оброка крестьяне, бывало, сами оставались голодными и не могли нормально работать; доход от продажи антибиотиков уменьшит эту проблему: мы сможем закупать еду в других местах. Кроме того, не было более изящного способа ликвидировать самый известный в Пустоши наркопритон, а я люблю всё изящное. Сказано – сделано. Обмен и наш въезд состоялись ночью, но желающих на нас посмотреть всё равно набралось немало. Взгляды были по большей части напуганные, напряжённые. Мы олицетворяли собой грозную силу, мы походили на льва, чьи когти до поры до времени спрятаны. Только бы не оказалось в городе ещё одного метаморфа, а в небе над нами – беспилотника! Мы остановили гусеничную платформу прямо внутри обгоревшего каркаса лаборатории, и бойцы самообороны, которых возглавлял мой «добрый» знакомый Йон Адамсон, перегрузили на обитый железом автобус ящики с оружием. Последним ушёл пулемёт – разобранный, смазанный, заботливо завёрнутый в ткань, с целым ящиком боеприпасов. Здесь Нью-Рино опять же зависел от нас, ведь свои патроны они начнут делать вновь очень не скоро, если начнут вообще. Как я вспомнил из рассказа Монтаны, Адамсон тоже был в экспедиции, где взяли предполагаемую главу Койотов. Я предложил ему в знак примирения пропустить по стаканчику – и, разумеется, не потому, что этого примирения так хотел. Майкла я оставил разбивать на месте лаборатории лагерь. Ребята принялись возводить большой шатёр. Зевак прогнали с улиц, чтобы не глазели. За четвёртым стаканом, после довольно скупой беседы об оружии я спросил, как бы между прочим, хороша ли на вид захваченная рейдерша, так лихо погубившая сразу и Хайдриха, и Джека. Тот хвастливо заявил, что до того, как пуля продырявила ей лицо, у неё были на месте все зубы. Мало кто может похвастаться таким богатством, а уж немытые бандиты – тем более. -Блондинка, брюнетка? Сколько лет? Сиськи имеются? – осведомился я как можно развязнее. -Под одежду не смотрел, - мрачно сказал Йон. – Сколько лет, хрен поймёшь. Хоть я исправно наполнял стакан, голову Адамсон имел железную: больше я не вытащил о нём ничего, что касалось бы пленницы Хайдриха. Это лишь подтверждало её важность, а давить на него я никоим образом не хотел, чтобы не спугнуть ни его, ни Монтану. Молчание – бездна информации само по себе. Зачем я ещё и в это дело лезу? Джека очень жаль, но его не вернуть. Его семье я тоже вряд ли смогу помочь, ведь все мои деньги суть деньги Братства. Но случай с Невисом показал: заметил мелкую странность – предотвратил большую беду. Ладно, не буду переть вперёд батьки в пекло. В приоритете у меня Ди с её зловещими тайнами. Утром у меня нещадно разболелась голова, да к тому же оказалось, что Хайдрих распорядился завалить камнями спуск в канализацию. Впрочем, для подготовленных воинов Братства это оказалось не помехой, а так – лёгким развлечением. Использовать взрывчатку мы поостереглись, но в силовой броне завал разобрали быстро. Спасибо Майклу, что взял силовой кулак, да и часть инструментов, что мы взяли для вскрытия бункера, годилась, чтобы проложить нам путь. Всё происходило под прикрытием шатра, чтобы местные не увидели то, что им видеть ни к чему. Проникновение произошло подозрительно легко. Я подозревал, что трудности впереди, и я оказался прав. В осклизлом туннеле, освещая дорогу заряжаемым от солнца фонарём, я попытался мысленно связаться с Ди, настроиться на неё, но не получал ответа. Похоже, та зона её мозга, что общалась со мной, сейчас спала вместе с телом. Пугающие тени на стенах принадлежали не её воображению, а упитанным крысам – не мутантам, а вполне обычным грызунам, которые здесь водились в изобилии. - Ребят, - предупредил я, - что бы мы сейчас ни увидели странного – это всего лишь игры разума. Причём не нашего, а существа, которое живёт за этими дверями. Так что никаких пещерных эмоций – всё пропускать через голову, даже если станет очень страшно. -А что такого мы можем увидеть? -Чудовищ. А ещё хуже – тех, кого забрала у нас смерть … -Я бы кое с кем повидался… Коридор стал низким, нам пришлось идти, сильно пригнувшись. То ли повернули не туда, то ли дело было в том, что раньше я залезал сюда через другую дыру. Но -Айвэн… - встревоженно проговорил Майкл, шедший справа от меня. – Тут такое дело… -Давай без прелюдий, а? -Мы тут не одни. На радаре семь крупных живых объектов. Посмотри! Майкл показал мне экран радара, закреплённого у него на руке, и мой желудок совершил три кульбита подряд. Красные точки двигались колонной по двое, одна, без пары – в хвосте. -Срань господня! Обычные люди в таком порядке не ходят. По другому коридору, метрах в трёхстах от нас двигался военный отряд. Я остановился и поднял руку, приказывая остальным стоять на месте. Нужно было что-то придумать. Сейчас же. Нас разделяло около трёхсот метров, и я не сомневался, что они нас тоже заметили. Бой в узком туннеле – это настоящая мясорубка. Побеждают здесь не столько мозгами, сколько тупо числом и перевесом в оружии. Если это Анклав, то никакого оптимизма у меня нет. Наши отряды равны по числу (двое наших остались охранять спуск в туннели), но их оружие будет поновее и помощнее. Чёрт его знает, что они там успели смастерить на уцелевших базах. Пока они будут взламывать гермодверь, а в случае с убежищем такого уровня это дело не часа и не двух, можно зайти к ним в тыл с реки – откуда они сюда и пробрались; другое дело, что придётся сцепиться с отрядом, прикрывающим вход в туннель, а пёс знает, сколько там народу. Ладно, увидим - разберёмся! Я скомандовал отступать Отряд был превосходно вышколен, так что никаких тупых вопросов не последовало. Мы почти бегом отошли к спуску в туннель, и семь красных точек с радара пропали. На экране появились две – парни, ждавшие нас наверху. -Молоток, Пила, приём! – позвал я в передатчик, но в ответ услыхал лишь тревожную тишину. Потом я увидел, как что-то летит сверху в воду и едва успел проорать «Ложись!..» Грянул взрыв. Меня и мои внутренности, несмотря на броню, ощутимо тряхнуло. Подняв голову и смахнув вязкую жижу с окуляров шлема, я обнаружил, что нам, похоже, предстоит сдохнуть в этом чёртовом лабиринте. Радар Майкла и все приборы ночного видения, как по команде, отрубились. Встроенная рация не работала. Броня повисла тяжёлым грузом, не прибавляя сил, а сковывая движения, потому что импульсы от тела ей больше не передавались. Электромагнитная, мать её, граната – оружие крайне редкое, потому что мест, где пользуются электроникой – раз-два и обчёлся. Две таких имелись и у нас, но кое-кто успел применить их раньше. Благо, фонари были устроены просто и защищены от промокания. Первой моей мыслью было забросить гранату тем молодцам наверху, чтобы уравнять наши силы. Но приближаться к люку значило получить навстречу струю напалма или раскалённой плазмы, так что столь прекрасный вариант, увы, отпал. Оставалось два варианта – дождаться тех семерых и героически сдохнуть либо ещё побарахтаться. Завалить все залазы Хайдрих не мог по понятным причинам: нельзя разом перекрыть все сточные колодцы, горожане не поймут! Да и вообще – двигаться лучше, чем ждать курносую, сидя на заднице. «Пусть отключат фонари. Я сама вас поведу, - прозвучало в моей голове твёрдо и отчётливо, стоило мне встать на ноги. – Верь мне. Мы сейчас в одной лодке». Шлем пришлось снять; без электроники он не позволял ориентироваться по звукам. Майкл и Кейн последовали моему примеру. И только сейчас я распорядился погасить свет. Последнее, что я сделал перед тем, как выключить собственный фонарь – знаками приказал молчать и слушать внешние звуки… Я отвёл ребят к месту, где наш туннель пересекался с другим. Без радара я не мог понять, куда сворачивать, чтобы избежать встречи с основным отрядом. Оставалось лишь уповать на интуицию. «Налево», - услышал я в собственной голове и тут же мысленно поблагодарил свою невидимую советчицу. Жаль, что тяжесть обесточенных доспехов не позволяла теперь перейти на бег. Не прошло и минуты, как мы услышали стрельбу и взрывы гранат. В кого палили сейчас анклавовцы, было сейчас неважно; главное – оказаться подальше от них. Я двигался ощупью, дожидаясь дальнейших указаний Ди. Но та замолчала. Мы слышали только собственные шаги, крысиную возню, стрельбу и теперь уже – чьи-то истошные вопли. -Айвэн… Куда ты нас ведёшь, чёрт возьми? – не выдержал Майкл. Я вкатил ему хорошую плюху – несмотря на то, что он был равным мне по званию. Была же команда – ни одного лишнего звука! Бедный Майкл! Едва он успел застонать от моего удара, сверху на него выплеснулось ведро дерьма. Нет, не шучу: ведро дерьма. Досталось, правда, и мне, и лейтенанту О'Флэрти, оказавшемуся рядом. Мы оказались прямо под чьим-то нужником. Я едва не расхохотался от радости и решил всё-таки включить свой фонарь. От поверхности нас отделяло метров шесть. Под несмолкаемый грохот выстрелов (палили уже из тяжёлого оружия) Майкл принялся закидывать кошку; зацепить её получилось с восьмого раза. По стальному тросу я вскарабкался наверх, с ходу вырубив какого-то мужика, который, зайдя в нужник и столкнувшись со мной нос к носу, принялся орать, словно ему наступили на яйца. В три движения я развалил окружавшие меня фанерные стенки и помог выбраться остальным. Когда все оказались на поверхности, я повалился наземь и захохотал, как безумный: нервы требовали разрядки. Майкл, потирая распухшую щеку, вначале с удивлением поглядывал на меня, но вскоре тоже зашёлся в приступе наркоманского смеха, словно опасность была позади. Но какой там! Тяжесть брони паладина совершенно лишила меня сил, и я снял её, оставшись в кевларовом комбинезоне, плотно облегавшем фигуру, как в старину – костюм аквалангиста. Мне стало неуютно, словно я оказался голым, но что поделать? Младшие рыцари в усиленных боевых доспехах чувствовали себя хорошо, хоть и были напуганы. Мы выслали разведку и потеряли О'Флэрти: его снял снайпер, сидевший на каком-то чердаке. Лейтенант Лайтли, сумевший добежать до нас, заявил, что анклавовцев на поверхности трое, ошмётки капрала Роджерса (Пилы) разбросаны в радиусе десятка метров, а шатёр частично сожжён. Что касается Молотка (капрала МакМёрфи), он лежит неподвижно, как труп, склеенный какой-то чудовищной слизью, но выглядит целым. Минус три человека. Плохо. Очень плохо. - Эти трое, вернее, четверо, нас в городе дожидались. Чарли вряд ли с ними в сговоре, да это и не нужно. -Что будем делать? – спросил Кейн. -Машина. Машина, на которой Джек и Йон за рейдерами ездили. Она одна на весь город. Этот динозавр нам и нужен! -А почему нельзя местных вояк на помощь кликнуть? -Если местные прочухают, что Анклав – это не мы, они лишь помогут расправиться с нами. Одолжите-ка нам с Майклом лёгкие доспехи и ждите здесь! Через два часа не появлюсь – выбирайтесь из города любыми средствами! Кейн! Взрывчатку мне сюда! Всю, что есть! Спрячьтесь и сидите тихо. Вколов себе по стимпаку, чтобы восстановить силы, я и Майкл что было духу припустили по ночным улицам к зданию, где меня выхаживал Хайдрих. Когда меня выводили наружу, я успел углядеть во дворе что-то вроде ангара. Разумеется, с охраной здесь было всё в порядке. Стена, увенчанная колючей проволокой и проклеенная по периметру битыми стёклами, часовые у ворот и, подозреваю, снайпер в одном из окон – вон, зияет, несмотря на холод. Рядом – ни одного высокого дома. Выбраться из одной задницы – и сразу же встать перед другой. Было бы смешно, если б это уже не стоило жизни как минимум двоим моим людям. Мы спрятались за брошенной кем-то телегой. -А хорошо, что Кейн был замыкающим и не попал под струю из огнемёта... – сказал я, вскрывая непромокаемый пакет со взрывчаткой. Иначе бы грохнул со всем запасом пластита! Майкл посмотрел на меня с недоумением, и мне захотелось треснуть его ещё раз. -Ты что это собрался делать? -Ты швырнёшь эту взрывчатку в ворота и дашь дёру. Пока вся королевская рать сбежится выяснять, в чём дело, я подберусь к ангару и проделаю в нём дырку другим куском. -А в Свечение тебе за голодиском не сбегать? – огрызнулся Майкл. – Так рискуют новичками, а не паладинами. -Я рискую не меньше, раз. Мои приказы не обсуждаются, два. -Ты втянул нас в эту пустую операцию, чтоб в очередной раз что-то доказать. -Хьюз, ты будешь до конца жизни туалеты драить. -Буду! Если это остановит твоё безумие! – он был уверен, что ему ничего не сделается. По материнской линии он был потомком генерала Ромбуса и очень много мнил о себе. Он же был и среди тех, кто намеренно «не замечал» меня в юности. Я поднял плазменный пистолет. Как человек, поставивший под сомнение мой авторитет командира, он должен был покориться или умереть. Дурак решил, что может обогнать меня и дёрнул рукой по направлению к кобуре. Два выстрела подряд превратили его голову в пепел. Но что я увидел сразу после? Две светящиеся фары в темноте! Да-да, по направлению к логову Хайдриха двигался ржавый, неуклюжий адский автобус, который я собирался угнать из ангара. И ради которого только что грохнул своего. Впервые за долгое время я совершенно не знал, что делать. Ноги подо мной попросту одеревенели! Автобус, обитый листами железа, тормознул рядом со мной и трупом Майкла. Первым из него выкатился огромный мужчина в маске и с дробовиком, который он немедленно наставил на меня, следом вышел сильно подвыпивший Чарли. Вид того, что осталось от моего напарника, вмиг его отрезвил. -Тэйлор? Что за срань здесь сейчас творится?! – возмутился он. - Договор запрещает вам чинить насилие в городе! -Меня пытались убить. Вы тоже в опасности. -Здесь нет опасности, кроме вас! – оскалился Чарли. – Эй, парни! «Парней» в автобусе могло быть до хрена, ждать было некогда. «Плюнув» плазмой в лицо охраннику, я подскочил к остолбеневшему красавчику и, схватив его одной рукой за волосы, другой упёр пушку ему в висок. Что ни приезд в Нью-Рино – так заложников брать приходится! -Что ж, балбесы, - сказал я высыпавшим из автобуса «воинам». Вы остаётесь здесь, а мы с мистером Монтаной поедем проветримся!- и поволок обмякшую «жертву» внутрь машины, не переставая прикрываться ею. -Это тебе даром не пройдёт, - процедил он сквозь зубы. -Милейший! Выметайся-ка отсюда! – велел я парню, сидевшему за рулём. -Да, иди, - поддержал меня Чарли, который своей шкурой всё-таки дорожил. Пассажирская дверь задвигалась вручную; Руки у Чарли были свободны, так что я поручил это дело ему. Оказавшись в безопасности, я отшвырнул заложника вглубь автобуса, велев ему снять пиджак, кобуру с пистолетом и ножны. Забрав оружие, я велел ему сесть на штурманское место, а сам прыгнул за руль. Вместо ключа у машины был рычажок, который достаточно было повернуть – и зажигание включалось. Управлять этой штукой оказалось до неприличия легко: руль вправо, руль влево, газ, тормоз и две передачи. - Не будешь дурить – ничего с тобой не случится. Я за тебя гроша ломаного не дам, а вот корыто мне пригодится, - успокоил я бледного, как смерть, градоначальника. – Бедняга ты, бедняга... И на кого только Хайдрих тебя покинул? -Не смей! Не смей упоминать его, подлый ублюдок! – взорвался Чарли-Гарри. - Это ты виноват, что его нет, ты и только! -Если ты так хочешь, - ответил я, едва удерживаясь от того, чтобы грохнуть засранца. Я подобрал наших шестерых ребят, сидевших под навесом для сена. Они молча расселись по местам и выглядели угрюмо. -А Майкла ты где оставил? – первым делом спросил меня Кейн. -Майкл убит. – холодно бросил я. -Минус четыре, - сплюнул Кейн. – Что планируешь делать? Я показал ему кусок пластита. -Подбираемся поближе. Снайпер нам уже не страшен, если только он не сидит здесь. Взрывом нас тоже покалечить не должно. -Ты уверен? -Да, я уверен. Кейн задумчиво почесал бороду и больше ничего не говорил. Голодный, измотанный, опустошённый убийством, я кое-как протиснулся сквозь узкие улочки и, приближаясь к руинам лаборатории, вдавил педаль в пол. Я снёс к чертям то, что осталось от нашего шатра, и едва не опрокинул стоявшую над люком в ожидании белую фигуру; та успела увернуться в последний момент. Я резко сдал назад, намереваясь возобновить атаку, но моего врага не было видно, из чего мы заключили, что мерзавец сиганул в люк. Однако почти сразу же мы услышали, как кто-то пытается оторвать крышку люка – нашего, на потолке. Стервец оказался ловким, отчаянным и опасным. Я захохотал и направил автобус прямо в стену, заставив Чарли, сидевшего рядом со мной, трагически всхлипнуть. Секунда – и машина ударилась мощным, выступающим дюймов на двенадцать бампером в стену. Но анклавовец весил в своей броне достаточно, чтобы не слететь при ударе. Наконец, крышка с громким скрежетом оторвалась, но мы уже к этому подготовились. Кейн метнул в образовавшуюся дыру электромагнитную гранату: нам-то уже разницы нет, а вот превратить гордого сверхчеловека в червяка внутри консервной банки – милое дело. Грянул взрыв, благо все, кто был внутри, пригнулись и спрятали головы. Даже в шлеме мне показалось, что меня ударили точнёхонько в мозг. Судя по звуку, нашего врага либо сбросило с крыши, либо он соскочил сам, но из зоны поражения сбежать не успел. Я снова сдал назад и разглядел нашего недруга: он лежал на земле, разметавшись. Сильный электромагнитный импульс лишил его сознания. Остановив машину, я велел Лайтли надеть шлем от силовой брони и выглянуть из люка. Товарищей вырубленного нами анклавовца на горизонте не было: опасность исходила лишь от снайпера, поэтому я и приказал лейтенанту защититься. -Что будем делать? – спросил Кейн, косясь на распростёртого врага. -Вскроете броню, повяжете содержимое и будете ждать меня. -Ты с ума сошёл! -Как я уже говорил, если не вернусь – драпайте. -А этот что? – Кейн кивнул на Чарли, который сидел, схватившись обеими руками за голову. У него из носа капала кровь: без шлема он пострадал от взрыва гранаты сильнее прочих. -Пока он с нами, местные нас не тронут. Так что не отпускаем. Придётся уезжать без меня – высадите в чистом поле, как минуете ворота. -Айвэн, ты ещё и с местными умудрился разосраться? -Нет. Я наоборот, защищаю этих пупсиков, как могу, только вот им невдомёк. Надень-ка шлем Хьюза: снайпер-то ещё жив. Пока Кейн занимался бездыханным пленником, я взял себе его турбоплазменную винтовку, вколол себе второй стимпак и осмотрелся. Ошмётки плоти, кости, куски лёгкой брони - Роджерс… А вот синий МакМёрфи, склеенный липкой дрянью, под сожжённой гусеничной платформой. Я снял перчатку и приложил пальцы к его шее. Кровь хоть и слабо, но пульсировала. «Скорее! – нетерпеливо прошептал мне голос Ди, и она вдруг отчётливо предстала передо мной – нагая, с реющими в воде светлыми волосами и перламутровой кожей. На секунду я подумал, что она – всего лишь часть расставленной Анклавом ловушки, призванной меня погубить. Но тут же отругал себя за глупость и, поручив МакМёрфи заботам бойцов, закрепил кошку за разрушенную перегородку, скинул в дыру стальной трос и вновь съехал по нему вниз. Под землёй стояла гнетущая тишина, словно над покинутым полем битвы, куда ещё не слетелись вороны. Ди направляла меня, чтобы я мог найти её как можно быстрее, и вдруг бледный луч фонаря высветил торчащую из чёрной грязи руку в защитной перчатке. Боец Анклава лежал в неестественной позе, словно тело его изломали; в доспехах у него была дыра, сквозь которую виднелись рёбра. Поодаль я наткнулся на ещё один труп. Он был чёрным, как сажа: кто-то, видать, потратил на него всю смесь из огнемёта. Я хотел было съязвить, что кто-то сделал за меня мою работу, но находился не в том состоянии, чтобы шутить. Вот и третий труп – лицом вниз, рука отсутствует. Поработали турбоплазменной винтовкой, как у меня. А вот, собственно, и эта винтовка: я едва не споткнулся об оружие. Два обугленных парня без силовой брони – обнялись, как братья, перед лицом неизбежного. Чтобы зажарить их, потребовался лишь один залп из огнемёта. Этих я почти жалел. Пять человек. Ещё один у стены – в силовой броне, но без шлема. Нет половины черепа, в руке магнитно-лазерный пистолет. Застрелился. Вон какие брызги на стене. Я вздрогнул, подумав о Майкле. Последний сидит перед гермодверью при свете мощного фонаря, тоже без шлема, но живой. Рыдает. У него на коленях ноутбук, из которого к электронному замку тянется кабель. Гермодверь сдвинута на пятнадцать сантиметров – чёрная, зияющая щель, в которую нельзя пройти. -С-с-с-смещение породы, - заикаясь, прокомментировал анклавовец, увидев наставленную на него винтовку… - Вот дураки! О…о… отгрохать т-т-такие хоромы и не учесть сейсмоопасность региона! Вы же меня не у-у-убьёте? У него было мокрое, синюшно-бледное лицо и красные глаза – совершенно безумные. Верхнее веко левого глаза дёргалось, как крыло бабочки. -Не убью, если скажешь, кто столько ваших положил. - Они всё сами, сами, сами! Я вызвал подмогу сверху, а потом просто лёг и ждал, когда кончится этот грёбаный ад! – застонал он. Один чёрт знает, что они не поделили! Они гонялись друг за другом и стреляли, как одержимые бесами! -Где ещё два человека? Анклавовец издал булькающий звук. -Убиты… Убежали… Не знаю! – инженер сбросил с колен ноутбук и подполз ко мне на четвереньках. – Заберите меня отсюда! Везите куда угодно. Только не убивайте – слышите? И не оставляйте здесь!.. Бравый анклавовец принялся целовать мои дурно пахнущие ботинки. Едва сдерживая тошноту, я отпихнул его и велел снять силовую броню, в которой он всё ещё представлял опасность. - Есть идея, что теперь делать с дверью? – спросил я, когда тот, наконец, сложил доспехи к моим ногам, оказавшись довольно рыхлым парнем. -Я разблокировал замок, она двинулась – и встала! -Тебя спросили – знаешь ли ты, как её открыть? Что с ней стряслось, я вижу и сам. Инженер шевельнул губами, но тут его глаза закатились, тонкая струйка протянулась до самой груди. Я впервые видел, чтобы кто-то терял сознание от страха, хоть у меня и самого подгибались ноги от всего, что здесь произошло. Я попытался привести его в себя пощёчинами и, не получив реакции, потратил на него третий – последний оставшийся стимпак. Тот сморщился и громко застонал, словно был не рад возвращению к жизни. -Умирать пока рано. Что это за ящик? – я кивнул на стальной контейнер с цифровым замком, стоявший у стены. -Там бомба внутри. -Мощность? -Сто килограммов. -Гении хреновы! Если мы её здесь взорвём, на нас полгорода рухнет. -Она с радиоуправлением… -Попробуй потом доберись до двери. Я кое-что получше придумал. Я достал свои три куска пластита. Не зря ж я таскал их с собой, чёрт возьми! - Разбирай свою бомбу. Займёмся творчеством. На создание нового устройства у нас ушло где-то два часа; несколько кусков взрывчатки мы разместили в щели, дальше которой дверь не пожелала открываться. Сложность состояла в том, чтобы нажатием кнопки заставить их взорваться одновременно. Пришлось повторить страшную дорогу среди трупов и привести сюда Кейна: в подрывном деле он смыслил больше моего. И всё это – продолжая держать на мушке пленного инженера, которого, словно в насмешку надо мной, звали Джеком. Впрочем, хорош инженер! Не сообразить, к чему взрыв ста килограммов привести может! Установив взрыватели, мы предосторожности ради вновь поднялись на поверхность, забрав с собой кейс с оставшимся от бомбы веществом и вполне рабочую силовую броню Джека. Сев прямо на землю, я нажал кнопку на пульте, округлом и гладком, как морская галька (в чём-чём, а в стиле Анклаву не откажешь). Дрожь от взрыва мы почувствовали все. Во дворах, где держали собак, поднялся неистовый лай, где-то закричали гуси и куры. В поле нашего зрения ничего не обвалилось; вход в бункер, по моим расчётам, располагался за внешней стеной, над которой уже засеребрился рассвет. Воин Анклава к этому времени скончался, не приходя в сознание, – вероятно, от кровоизлияния в мозг, вызванного слишком мощным электромагнитным импульсом. Впрочем, туда ему и дорога. Вернее, ей – это была женщина-офицер. Зато наш МакМёрфи оказался жив и даже почти здоров, правда, отколупывать с него мерзкий клей, которым его «связали» враги оказалось делом хлопотным. -Теперь уезжайте. -На этом драндулете? -Больше не на чем. Станут задерживать – покажите заложника и потыкайте в него чем-нибудь длинным, - напутствовал я лейтенанта Лайтли. - Начнут в вас стрелять – педаль в пол и прите напролом, стрелять только в критической ситуации. Дожидайтесь меня у водонапорной башни. И постарайтесь починить к моему приходу броню. Снова внизу, держась за сырую стену, я освещал фонарём гиблые коридоры, любуясь плодами своей и Кейна работы. Не будь гермодверь уже приоткрыта, у нас бы вряд ли что-то получилось, но благодаря щели её выбило взрывом, как в старину – пробку от шампанского. Она проехалась по грязи, создав настоящую волну, застряла в проходе, перекрыв собой туннель, и потребовалась мощь снятой с инженера силовой брони Анклава, чтобы освободить себе дорогу. Через десять метров от первых ворот нас встретили вторые. Но их створки оказались гостеприимно распахнуты. На этом гостеприимство этого места и заканчивалось: тьма стояла, хоть глаз выколи, а где здесь включался свет, мы не знали. В бункере Братства освещение и прочие хозяйственные аспекты регулировались с помощью искусственного интеллекта, но можно было запустить их и вручную. Главное – знать, где щиток с рубильниками. Однако вместо щитка луч моего фонаря высветил справа от входа металлическую пластину с выбитым на ней контуром человеческой ладони. Приложив к нему свою, я увидел, как потолок засветился ненавязчивым голубоватым светом, создающим иллюзию неба над головой. Свет проснулся медленно, постепенно охватив весь этаж. И Кейн, и даже наш пленник восхищённо вздохнули. «Соображаешь!», - вновь услышал я, но не понял – комплимент это или сарказм. Могла, конечно, и предупредить. Наверняка же знает, как мы устали. Здесь располагались хозяйственные и часть административных помещений: кухня, столовая, зал для тренировок с душем, кинотеатр, лазарет и «жаркая комната»: так мы в Братстве называли крематорий. Сделав нашему анклавовскому другу инъекцию снотворного, мы с Кейном отправились мыться сами и чистить доспехи. Вода сначала шла холодная и ржавая, но искусственный интеллект убежища среагировал на включение кранов, и вскоре мы смогли расслабиться под обжигающе горячей водой, в тумане белого пара. -Ты вот что не учёл, - мрачно сказал Кейн, задрапировавшийся, как древний римлянин, в полотенце, заботливо сохранённое в вакуумном пакете. – Наш незваный гость может носить в себе передатчик. -Передатчик был в броне, и я его уничтожил. -Я бы не был таким оптимистом, Айвэн. Сам же видел, от этих гадов можно ждать всего. -Твой детектор радиочастот всё равно сгорел при атаке… -Сделаем рентген в лазарете; он проспит, кстати, ещё долго, так что если найду - извлеку хирургическим путём. -Тебе надо – ты этим и занимайся. А я в койку – и спать. Надо набраться сил перед последним рывком… Этой фразой я снимал с себя ответственность за возможную смерть инженера. После того, как мой боец погиб от моей же руки, пусть даже я и был тысячу раз прав, пачкать руки кровью человека, ничего плохого мне не сделавшего, совершенно не хотелось. Дотащившись до первой же кровати, я рухнул на неё и провалился в непроницаемый мрак. Кейн растолкал меня через десять часов, гордо предъявив жучок, похожий на металлическую горошину, теперь уже раздавленную. -Из уха вынул. Сразу не увидишь, уж больно мал. А если бы в зубе или в заднице, представляешь? -Ты не спал? -Почему? Вытащил эту погань и лёг. -А этот?.. -До сих пор в отключке. Я потянулся, разведя руки на всю возможную ширину, зевнул и откинулся на подушку, чувствуя себя мальчиком, не желающим идти в школу. Ничего мне сейчас так не хотелось, как убежать в свой сон обратно, спрятаться в нём от воспоминаний о перебивших друг друга солдатах Анклава, об убитом Джеке и об испепелённом Майкле. И смотреть на бескровное, перепуганное лицо второго Джека – нашего врага – было для меня сейчас самой тяжкой повинностью. -Айвэн, чтоб тебя, давай быстрее спустимся и заберём, что нам нужно. Мне здесь жутко, - признался Кейн, протягивая мне линялый синий комбинезон из плотной ткани: после ночных приключений наша одежда была изрядно грязной и воняла канализацией. -А в чём дело-то? -Здесь пусто. Даже трупов нет… И порядок почти идеальный. -А что в этом страшного? -Такое впечатление, что кто-то один здесь ходит, читает книжки, смотрит кино, время от времени ест. Огромный стол, а на нём – один-единственный прибор. Странно всё это. -Дружище, всё так и есть, но этого не стоит бояться, - улыбнулся я. Сейчас увидишь всё сам… «Нижний уровень! - скомандовали мне. – В жилые отсеки не заходить!» Мне оставалось лишь покориться. -Ну да, ты ведь один знаешь, что там… - и голос Кейна мне совершенно не понравился. Спустившись на нижний уровень, мы оказались в самых настоящих джунглях. Никогда раньше я не видел такого моря радостной, сочной зелени, не вдыхал ароматов гнилой листвы и влажной земли. У нас была своя оранжерея, но я, по большому упущению, не слишком ею интересовался. К тому же, она была намного беднее и требовала постоянного ухода посвящённых и писцов-биологов. А здесь жила и процветала без видимого участия человека замкнутая экосистема, : по деревьям и замшелым камням бегали узорчатые ящерки, чуть выше хлопали крыльями потревоженные птицы; за очередь к бордовому цветку дрались двое синих колибри, похожих на ожившие самоцветные камни, зеркальные карпы кружили на дне пруда, украшенного кувшинками-ненюфарами. Несколько минут мы стояли, поражённые в самое сердце великолепием природы, о котором раньше только читали в книгах. Я не замедлил сорвать с дерева яблоко и попробовать его на вкус. Кейн от плодов подземного сада отказался, заявив, что это всё равно, что есть на кладбище. Я не настаивал. -Полагаю, свет здесь не отключался насовсем, иначе сад бы погиб, - констатировал я, усилием воли заставив себя идти дальше. – Ты посмотри – настоящий Ноев ковчег: дикие кошки, белки, летучие мыши… Я б не отказался встретить здесь кабанчика. Когда ты в последний раз ел хорошую свинину, а, Кейн? Мы миновали ёмкости, в котором выращивались водоросли, полюбовались бассейном с морской водой, из которого зачем-то пытался выпрыгнуть на камни маленький скат. Казалось, что сказочному саду не будет конца. Но, наконец, мы достигли ещё одного шлюза. Я приложил ладонь к пластине на стене, и дверь разошлись, впуская нас внутрь. Нас опрыскало холодным туманом, который по незнанию было легко принять за ядовитый газ. Дезинфекция. Температура в зале, где оказались мы с Кейном, оказалась значительно ниже, чем в саду – градусов пятнадцать, не выше. Воздух в помещении был сухой, как в пустыне. По периметру сравнительно небольшого зала тянулась панель управления из мощных компьютеров, подсвеченных зелёным. Плазменный монитор на стене показывал человеческую фигуру, обозначенную как «объект D», а также её важнейшие жизненные показатели. В центре стояли пять цилиндрических аквариумов, в каждом из которых свободно мог поместиться взрослый мужчина. Один из них светился неярким светом. -Госссподи Иисусе! – заорал Кейн, законченный атеист, между прочим. -Что там? -Посмотри! Ты только посмотри! От зрелища, открывшегося моим глазам, съеденное яблоко попросилось обратно. За одним из компьютеров сидела пожелтевшая мумия, одетая в многослойное вечернее платье из атласа и струящихся полупрозрачных тканей фиолетовой, зелёной и синей, как те самые колибри. В вырезе платья красовалось колье – уж я не знаю, из каких металлов и камней, на запястье блестел браслет в пару. Потускневшие чёрные волосы были заботливо уложены в сложную причёску и украшены шпильками в восточном стиле. На веках закрытых глаз сохранились следы подводки. Что удивило меня сильнее, шея мумии была примотана скотчем к подголовнику кресла, чтобы голова сохранила гордую посадку, но нижняя челюсть, увы, отвисла. Иссохшие ладони возлежали на столе; между ними белел клочок бумаги, на котором печатными буквами было написано: «Моя возлюбленная Кван Ю-на. 63 года, смертная». -Точней и не скажешь, - буркнул я и двинулся к тому аквариуму, что светился. И здесь меня ожидало ещё одно открытие. Горизонтальный стеклянный цилиндр был наполнен прозрачной жидкостью и мелкими гелевыми шариками, в которых лежала та, что будоражила мои мысли много недель кряду. Жидкость в нём непрерывно двигалась, но волосы девушки не реяли в воде, потому что их не было вовсе, как не было ни ресниц, ни бровей. Телосложением она напоминала коренастого подростка – ничего общего с теми дивными пропорциями, что предстали моим глазам в нашу первую встречу. Нижняя часть лица была закрыта кислородной маской, из пупка тянулась искусственная пуповина, подсоединённая к непрозрачному дну бассейна. Когда я приложил руку к стеклу, девушка заворочалась. Я увидел, как пульсирует кровь на её висках и шее. «Я прямо-таки слышу твой внутренний вопль негодования. Вы, мужчины, любите спасать красавиц. Вот я и показала тебе красавицу – тогда», - услышал я. «Глупая! Мы бы всё равно за тобой пришли...» Кейн разбудил компьютер – опять же, приложением ладони. Тот потребовал пароля для входа в систему. Я запросил его у своей собеседницы, но та молчала. Я не чувствовал связи, словно девушка внезапно потеряла сознание, и взглянул в поисках ответа на монитор. Данные кардиограммы показывали резкое ускорение пульса и такое же резкое падение. Со ста тридцати ударов в минуту сердцебиение замедлилось до пятидесяти. Не хватало ещё, чтобы волнение её убило! -Будь оно проклято! – я ударил по другому, пустому аквариуму и больно ушиб руку. – Надо будить инженеришку! Взломал замок – взломает и компьютер! -Вдруг он только угробит систему? – возразил Кейн. – Я бы подождал, пока она придет в норму. Столько лет пробултыхаться – не кот чихнул. Наверняка, всякое бывало. -Некогда ждать, лётчик Анклава наверняка привезёт подмогу… Почему эта дура не предупредила о пароле?.. -Может, она сама его не помнит! Точно! Ди говорила, что страдает от провалов в памяти, и с каждым пробуждением ей становится труднее вспомнить, кто она и что происходило с ней раньше. Исчезают целые куски, забываются люди… Но как она могла хотя бы не записать пароль, от которого зависит её жизнь? Зато – пожалуйста, не забыла дать имя почившей моднице… Силы небесные! Так это ж пароль, видать, и есть! Дрожащими пальцами я вбил имя мумии в компьютер. Машина загудела, на мониторе начала расти линейка загрузки, которая, достигнув ста процентов, сменилась командным меню: «Дополнительное питание», «Гидромассаж», «Анализ состояния», «Пробуждение», «Ликвидация»… -Твой поцелуй любви, Аврора, - прошептал я, нажимая на кнопку.