Виола

- Ты очень красива... Есть чем гордиться, когда тебе каждый день говорят это самые разные люди. Я же не гордилась, а просто знала, что красива. И, к счастью, не слишком похожа на своего отца. Иначе уже была бы убита. Как такой гордец потерпит дочь-куртизанку, пусть и незаконнорожденную? Единственное, что меня роднило со славным родом Малфой - это волосы. А так, если не присматриваться, не найдешь на лице ничего общего. Красота от Агнесс, а злопамятность от Абраксаса. Два года в домике травницы были, если не самыми счастливыми, то точно самыми спокойными в моей жизни. Я бывала много где, но единственное место, по которому по-настоящему скучала - это дом Регины. Перед моим шестнадцатым днем рождения моя наставница без объяснений ушла в Лес, а вернулась с закутанной в одеяльце пятилетней девчушкой. Травница нашла свою преемницу и дочь. Огненно рыжая девочка абсолютно ничего о себе не помнила. Даже имени своего не знала. Ее нашли в лунную ночь, поэтому травница назвала девочку - Селена. Так пришло время мне уходить. Регина была настолько заботлива, что сняла мне комнатку у знакомой женщины на окраине красивого и старинного Йорка. Травница позаботилась открыть мне счет в Гринготсе. Все мое состояние составляли сорок галеонов и небольшая сумка с двумя платьями, сменой белья и плащом. Мы тепло распрощались, но моя наставница дала мне понять, что назад для меня дорога закрыта. Она уже дала мне все, что могла, и теперь моя судьба в моих руках. Погибну ли я или выплыву, Регину больше не заботило. Больше я никогда не видела ни маленького домика в лесу, ни его хозяйку. София, так звали мою хозяйку, зарабатывала себе на жизнь тем, что гадала на картах и шила одежду. Она была слабенькой ведьмой, а значит могла зачаровать иголки, нитки и ножницы. У нее одевались небогатые местные жители и всегда очень хвалили ее работу - долго носится и очень красиво сшито. Но основной доход этой почтенной леди составляли приходящие в темноте клиенты. Уже переехав в большой особняк на побережье я буду, как и эти дамы, приходить к ней в потемках, пряча под вуалями лицо. Меня она согласились приютить при условии, что я буду готовить, убирать и молчать о всем, что происходит в доме. Но, думаю, София была рада незнакомой девице потому, что я искусно готовила настойки и мази, облегчающие боль. Эта худенькая старушка страдала от сильных болей в руках и ногах. А иногда и от судорог, после которых оставалась совершенно без сил. Помогали ей только чудодейственные травы Регины. Именно поэтому меня, как ее ученицу, София поселила в красивую спальню с большими окнами напротив своей. Я готовила для нее лекарства, а она заботилась о том, чтобы я не тратила свои средства на еду и одежду. Я чуяла неслабое проклятие, которое медленно доканывает мою хозяйку. Но снять его не могла, только облегчить симптомы. У Софии была дочь и трое внуков. Которые никогда не появлялись здесь - она сама раз в неделю навещала их. Она гордилась тем, что дочь закончила Хогвартс с 10 ЖАБА и работала два года в министерстве, пока не вышла замуж. София завещала и дом, и все свои средства дочери. Для внучек были куплены жемчужные ожерелья, золотые серьги, кольца с рубинами. Все это леди держала в Гринготсе. Ей нечего было скрывать такое богатство от меня. София не была излишнее наивной и взяла с меня клятву не вредить ни ей, ни дому, где я живу. Так что болтать о клиентках в соболях этой старушки я не могла, даже если бы захотела. А я не хотела: жизнь слишком дорога. Такие люди вырывают болтливые языки вместе с головой. И твое тело никогда не найдут. Скормят по частям какой-то твари в фамильном поместье. София относилась ко мне по-доброму, но не забывала напоминать где мое место, чтобы не забывалась. Типичное человеческое поведение. Я могла вольно ходить по всему дому. Но до тех пор, пока не появлялись клиенты. Мне было запрещено трогать карты, которые София хранила в сундучке из сандалового дерева. И она требовала, чтобы я обращалась к ней не иначе, как "мадам". Иногда старушка заговаривала о том, что такое прозябание не для меня. У нее бывают ведь не только женщины, но и мужчины, обеспеченные и порядочные. И часто одинокие. Такие намеки в пространство мадам София делала постоянно. Но меня трясло, стоило только подумать о мужском прикосновении. Кошмар той ночи не желал забываться и выливался в тихие истерики. Стоит ли говорить, что от мужского общества я бежала как от огня? Мне были ненавистны их лица, их голоса. Во всех я видела того, кто надругался надо мной. Того, что искалечил мою душу. Заставил чувствовать себя грязной и сломанной. Недостойной нормальной семьи. Из-за него я была вынуждена сделать аборт в четырнадцать лет. Мадам каждое утро получала магические журналы и газеты. Мне в обязанность вменялось забирать у прилетающей ровно в шесть тридцать совы почту и письма. И подавать в семь часов их вместе с кофе к столу мадам Софии. Перечитав первые полосы Ежедневного Пророка и обругав тупоумного министра мадам теряла к нему интерес. В журналах для ведьм она находила светскую хронику и погружалась в нее с головой. Я должна была сжечь газету в камине. Так как выкидывать ее в районе где живут почти одни магглы было бы по крайней мере неразумно. На дворе стоял 1979 год, и одиозная организация Пожирателей Смерти стала широко известна своей жестокостью и террором. Дурочкой я не была и знала, кто те люди, которые едва не принесли меня жертву на алтаре. Я узнала всех, кто был без масок - Темный Лорд, та гордая красавица, очевидно одна из Блэков, мой насильник Рудольфус Лейстрендж. И отец... Я боялась спрашивать узнал ли он меня? И если узнал, изменило бы это что нибудь? Там был и мой единокровный брат Люциус. Все они были знатны, известны, богаты и пользовались всеми благами аристократического происхождения и власти. Пока я мучалась от стыда, боли, горечи и ярости. Я никогда не думала о том чтобы пойти с заявлением в Аврорат. Моя молодость не делала меня восторженной и наивной - поступи я так, наверняка, пропала бы без следа сразу после подобной глупости. И никто бы меня не защитил. Просто нет такой силы, которая могла бы противостоять этим сильным мира сего. Или я не видела этой силы? От мести я не отказывалась. Они должны заплатить, но мстить за себя я буду сама. После предательства Агнесс я не верила людям. И не желала проверять, как быстро меня прикончат, вздумай я добиваться справедливости законным путем. Да и был ли в то страшное время этот закон вообще? Ежедневно пропадали или гибли при загадочных обстоятельствах люди. А сколько было убито магглов, вообще никто не считал. Пожиратели сеяли ужас и хаос. И, казалось, нет силы способной их остановить. Половина министерства Магии была подконтрольна этому новоявленному Темному Лорду. А в другой было полно тех, кто боялся за свои семьи и жизни. Да и продажных предателей хватало. Визенгамот был парализован древними семьями, они не давали пройти ни одному закону, направленному против людей из их среды. И пусть железный Крауч добился разрешение на использование Непростительных для авроров. Меченые почти все лорды и леди из древних, если не древнейших семей отвечали таким, что останки стражей порядка часто собрать в одну спичечную коробку не удавалось. Откуда я все это знаю? Хоть я избегала магического мира. Страшно боялась, что меня узнают. Но мадам София общалась с дочерью, зять которой был немаленьким чиновником, а подруги - заядлыми сплетницами. Эти старые дамы знали все обо всех. Каждую пятницу мадам София встречала гостей за большим круглым столом в гостиной. Дамы пили чай, ели выпечку и болтали. На самые разные темы. Меня допускали в гостиную, где у окна был маленький столик. Сначала, нужно сказать, эти еженедельные посиделки тяготили меня сверх всякой меры. Но потом я поняла, сколько всего можно узнать из вроде бы безобидных сплетен. И как эти, мило улыбающиеся старушки, обливают грязью самые громкие имена и сколько знают такого, о чем никогда не напишут в газетах. Скромная, хоть и красивая наперсница, их не интересовала. Мою личность они разобрали по косточками еще в первый вечер и не нашли ничего примечательного. Какое это было облегчение: не попасть на язык этим акулам. Страшные женщины... Многим было уже за девяносто, и эти дамы уже ничего и никого не боялись. Разве что тревожились за детей и внуков. Хотя, все были из крепких чистокровных семей - три-четыре поколения. Их семьи тронуть не должны. Но ведь случайная Авада не разбирает? Так я и прожила до своего совершеннолетия. Мадам София все больше сдавала здоровьем. Побывала в Мунго, но там ей ничем помочь не смогли и отпустили домой умирать. Она пыталась научить меня шить магией. Но куда мне, не способной даже Люмос освоить? Мне было жаль мою хозяйку. Но еще больше страшно за себя. Я не представляла где и как буду жить после ее смерти. И, кажется, она прекрасно понимала мои сомнения... - Мне недолго осталось - мадам протянула дрожащие руки к огню камина. - Виола, моей дочери помощница не нужна. И после моей смерти ты жить здесь не сможешь. Я знаю, мне осталось несколько месяцев. Девочка, подумай хорошенько - она закашлялась и благодарно кивнула когда я подала ей очередной настой. - Я могу устроить тебя служить к одной из моих подруг. Думаю, любая рада будет - ты девочка старательная, но, главное, почтительная... Но хочешь ли ты этого? Виола, ты редкая красавица, по чину тебе ли быть всю жизнь служанкой? Будь у тебя хоть немного магии можно было устроиться в какую-то лавку или в министерство. - старая женщина горько рассмеялась. - Только ты и там не сможешь работать честно - она коснулась моих волос. - Серебро... С таким личиком тебя заставят стать любовницей. Честных людей мало... Будь у тебя родня или имя, то замуж бы выдали. И жила бы счастливо... София убеждала меня не глупить и найти себе покровителя. Говорила, что такие как я, беззащитные и прекрасные, часто погибают в борделях или в местах где похуже. Что, будь я пусть и слабенькой ведьмой, она бы поговорила с зятем и он бы устроил меня к себе. И мужа бы мне нашла. Но я сквиб... - Диплома, документов у тебя нет - сухо произнесла мадам София. - А раз тебя ко мне привела Регина ты успела попасть в скверную историю. Так? - пристально она в смотрелась в мое лицо. - Не прячь глаза девочка от меня. Твоей вины в том, что с тобой сделали нет... Да, я знаю, не трудно было догадаться. Ты ведь всего боишься, а мужчин тем более. Дурное они племя. Мой покойный муж... За его проделки я умираю в пятьдесят лет. А могла бы дожить до сотни, правнуков понянчить. Маги живут долго... Не веришь, что мне всего пятьдесят? Так на свои годочки не выгляжу из-за проклятья, которое не снять. Она замолчала, смотря на огонь, будто вспоминая. Потом призвала с полки альбом и показала мне фотографии - себя молодую, под руку с парнем. Свою свадьбу, первую и вторую годовщины. - Мы жили хорошо - вспоминала София. - Нас родители познакомили и свели. Этот дом нам купили, мое это приданое. Хоть и не любил он меня, но всегда уважительно относился. Я думала так всегда будет. Дочь выросла, упорхнула с дома. Какая я счастливая была, когда первая внучка родилась. Мой-то тоже в министерстве работал, возвращался поздно, уходил рано. А потом вовсе стал ночевать и жить у другой. Вот она-то и наградила меня проклятием. Ее, конечно, авроры, дуру, взяли, да в Азкабан наладили. И скажи мне, девочка, две жизни этот старый кобель сломал и сам сдох в одиночестве - я на развод подала и на порог его больше не пустила. Скажи мне, не зря я прожила? По моему убеждению, не зря. Каждый раз, протирая полки, я с замиранием касалась рамок с чужими колдофото. Красавица дочь, две внучки и внук. И все любят мадам Софию. Смогла вырастить дочь такой, чтобы та счастье свое нашла. А не продала за сотню галеонов. Последнего я так и не произнесла. Мечтала я о такой матери? Не буду лукавить, да. - Я сшила для тебя платья - указала рукой на комод мадам София. - И познакомлю тебя с кое-кем. Он на этой неделе придет. Такой цветочек как ты в его вкусе. Тебя ему увидеть будет достаточно, голову потеряет. Не пугайся, я как лучше хочу. - Моя мать тоже хотела... - обронила я равнодушно и коснулась воздушной материи. - Виола послушай меня внимательно - кажется разозлилась мадам София. - Я не сводня. Но хочу для тебя лучшего. Мой клиент богат, влиятелен и собой хорош. Он не извращенец и не садист. Ничего страшного он от тебя не потребует, зато за улыбку будет на руках носить и золотом осыпать. И, кстати, девочка, он не женат и не женится наверно. На тебе так уж точно. Была бы ты ведьмой, женился бы. Но ему положение иметь жену сквиба без роду и племени не позволяет. У него пост высокий и власть большая. Я не сопротивлялась... Называйте это как хотите, мне все равно. Лучше быть живой шлюхой, чем мертвой добродетелью. Сейчас такие времена, что мадам София мне запрещала даже в магазин ходить. Опасность была везде и повсюду. А я привлекала внимание. Если он сможет меня защитить, то пусть. Жить я хотела больше всего. И месть давала мне силы не сделать роковой ошибки. Поздно ночью, когда мадам Софии заснула от моего настоя спокойным сном. Я поступила как советовала Регина - бросила руны. Прося подсказать что меня ждет? Нужно ли бояться этого знакомства? Ответ был обнадеживающим, но неоднозначным - встреча сулила мне тихую гавань и безопасность. Но вместе с тем впереди меня ждала опасность и побег. Это мне выпадало постоянно. Если я собиралась отомстить и выжить после этого, то бежать из страны мне в любом случае придется. Вечер, которого я так ждала и страшилась, наступил слишком быстро. Мадам попросила у дочери домового эльфа в услужение. И теперь я занималась только тем, что готовила для мадам лекарства, да читала ей и болтала с ней. София наставляла меня, что говорить, как себя вести и что одеть. Она волновалась так, что рассказала, что не только на картах может гадать - моя хозяйка была прорицательнецей с сильным, а главное стабильным даром. Она не проваливалась в транс произвольно, только по своему желанию входила в это состояние. И видела четкие картины возможного будущего, а не непонятную хрень вроде этой - "Когда розовая собака перейдет Босфор грядет перемена. И корона упадет." Широко известное пророчество потомственной ясновидящей из рода Трелони, озвученное более двадцати лет назад. Карты были для мадам Софии лишь подспорьем. Она могла ими вовсе не пользоваться, но любила проверить увиденное, раскинув расклад. Гадала она только избранным и только за большие деньги. Но желающих было много, потому что почти все, что мадам сказала, сбывалось так или иначе. София была достаточно осторожной и здравомыслящей, чтобы никогда не касаться темы глобальной политики и судеб мира. И не озвучивать страшные и судьбоносные пророчества, которые так любили произносить широко известные в свете Трелони. Думаю, большая часть нормальных магов считала эту семейку шарлатанами, паразитирующими на славе пра-пра-бабки знаменитой Кассандры Трелони, единственной из этой семьи, чьи пророчества исполнялись, и это занесено в документы. В тот вечер я не дрожала как осиновый лист и не сбежала потому, что наглоталась успокоительного зелья на травах собственного приготовления. Мадам София обрядила меня в небесно-голубое платье. Распустила волосы, оставив их серебряной волной стекать до поясницы. В ушах поблескивали золотые серьги с крохотными бриллиантами. Щеки порозовели от волнения, а глаза стали еще больше от испуга. Из зеркальной поверхности на меня смотрела чем-то взволнованная светлая фея. Я казалась яркой искоркой на фоне полутьмы комнаты, где мадам принимала клиентов. В руках я держала поднос с чаем и печеньем. - Не забудь улыбнуться моя дорогая девочка - София нервно тасовала карты то и дело оглядываясь на меня. - У тебя совершенно очаровательная улыбка. - У кого мадам? - произнес глубокий мужской голос. Приоткрытая дверь открылась полностью и вошел высокий мужчина в черной маске. - Добрый вечер мадам София. У него были грубые черты лица, подбородок покрытый щетиной, большие руки. Да и сам он был высок и даже на вид очень силен. Двигался он очень тихо и плавно, как будто скользил. В руках я заметила белые перчатки, которые гость небрежно бросил эльфу. - Я не ждала вас так рано - легко соврала мадам. - Виола, моя дорогая, поставь поднос и уходи. Не будем докучать гостю. И тогда он взглянул на меня. Мне показалась, что мужчина замер, а потом резко выдохнул сквозь сжатые зубы. - Не обращайте внимания милорд, это моя подопечная - довольная собой произнесла София. - Она уже уходит. Я на дрожащих ногах подошла к столу аккуратно поставила поднос и начала расставлять чашки, чайник и остальные приборы. И все это под тяжелым взглядом черных глаз. Пришлось чуть наклониться в строну того места, где стоял гость, и волосы, только что лежавшие за спиной, упали на руки и засияли в свете свечей. - Мерлин, какая красавица - прошептал он тихо. - Виола... Мисс вам очень подходит это имя, вы и взаправду цветок - напряженным голосом произнес милорд. - Мадам, после того, за чем я пришел, мне нужно будет с вами поговорить... Уже в коридоре, по дороге на кухню я сползла по стене и позволила себе слезы. Там в комнате я снова почувствовала себя беззащитной добычей и уже жалела о том что согласилась. Не нужно быть особо умной, чтобы догадаться, о чем хотел поговорить милорд с мадам Софией.