Виола

Любила ли я его? Определенно нет... Но была благодарна за то, что он помог испуганной девочке стать сильной женщиной. Именно с ним я научилась получать удовольствие от секса. Не дрожать от чужих прикосновений. Приняла то, что со мной случилось. Бесценный подарок. В то время я была готова бежать на край света, чтобы не оставаться с ним наедине. Но моя покровительница хоть все больше теряла силы в этом вопросе была непреклонна. Я плакала ночами в подушку, а поутру мадам София, шипя на меня, удаляла магией с моего лица следы от слез. - Запомни, девочка, зареванная мордашка не красит женщину - строго говаривала мадам. - А дурость не красит никого. Я получала цветы: прекрасные красные розы, хризантемы, лилии. Каждое утро на моей тумбочке появлялся очередной букет с запиской. Чаще всего это были стихи известных поэтов. Иногда несколько предложений твердым крупным почерком. Мадам от каждого такого знака внимания расцветала радостью. Когда я с трудом сдерживала желание порвать эти письма на клочья. Умом понимала, что могущественный лорд поступает благородно по отношению к такой, как я. Мадам София не уставала напоминать мне об этом. Чем еще больше раздражала. Почтенная старушка утверждала, что он не хочет меня торопить. Желает красиво поухаживать. Мне же нужно лишь перестать дуться как ребенок. И думать головой. Иначе, за мое будущее она не поручится. - Ты день ото дня становишься краше Виола - говорила она, расчесывая мои волосы. - Милорда забавляют твои капризы, но это пока - София больно дергала гребнем мой локон. - Не перестанешь вести себя как дурочка - потеряешь все. Лорд был настолько любезен, что прислал в дом мадам эльфа-домовика. Чтобы мне не приходилось заниматься работой по дому. Но я уже тогда понимала, что милорд таким образом присматривает за своей, пока недоступной, игрушкой. Почти каждый вечер он ужинал с нами. Я была обязана появиться за столом, нарядно одетая и с любезной улыбкой. Мужчина не касался меня тогда еще и пальцем, но смотрел так, что ноги подгибались. Он даже прощался легким кивком головы. И, будто замечая мой страх, старался не нарушать границ личного пространства. Большую часть ужина мадам София болтала, сыпала сплетнями и шутками. Милорд пожирал меня таким взглядом, что глаза от столового прибора поднять было страшно, а щеки краснели неудержимо. Он не задерживался надолго - к моей радости. Стоило мужчине уйти, все оживление с моей хозяйки спадало. Она начинала кашлять и ругать меня. За все сразу: за молчаливость, скованность и холодность. Мадам была уверенна: ледышка, наподобие меня, скоро надоест ему. И грозила мне всяческими несчастьями, если я не буду разумна. - Не понимаешь своего счастья - между приступами кашля говорила София. - Он весь вечер глазеет на тебя, как завороженный. А ты сидишь с опущенными глазами бревно-бревном. Давай свой отвар и отправляйся спать - раздраженно приказывала она. Может, я бы и дальше ломалась, если бы не одно событие - мадам София однажды утром не смогла встать с постели. Ей было настолько плохо, что прибыла ее дочь, которая относилась ко мне с прохладой. Спешно вызванный колдомедик не разрешил хозяйке вставать в ближайшие дни. И похвалил мои отвары. Дочь мадам вскоре отбыла к себе, убедившись, что я могу присмотреть за больной куда лучше ее. Даже поблагодарила сквозь зубы, но все же. Весь день я просидела у постели мадам: делала ей компрессы, поила ее, кормила, давала лекарство. Повезло, что с позывами природы помогал эльф. Уснула больная, когда я спускалась вниз, чтобы поесть впервые за день. Я практически забыла о свидании, настолько измучил меня этот бесконечный день. Дверь милорду открыл домовик, и он увидел меня уже на лестнице со свечой в руке - в коричневом платье, с убранными в неаккуратный пучок волосами. Серую от усталости. Не такую, как обычно: в красивом наряде благоугающую духами. Я глупо на секунду понадеялась, что увидев не прекрасное видение, он разочаруется и оставит меня. И тогда я совершенно не задумалась, что же дальше? Просто желала избавиться от унизительного торга собой. Ох, как бы кричала мадам София, услышь она эти мысли. - Виола, у вас что-то случилось? - меня взяли на руки и снесли с лестницы. Он отличался решительностью нрава. И я настолько устала, что почти не испугалась бережного прикосновения сильных рук. - Типки, ужин немедленно... - Мадам София приболела, милорд - пролепетала я, отстраняясь от пахнущего дорогим табаком и зимней свежестью мужчины. - Простите, что я в таком виде... Он засмеялся и легонько поцеловал мои пальцы. Прежде, чем благоразумно сесть в соседнее кресло. - Поразительную красоту и рубище не испортит - произнес лорд шутливо. - Хотя, прости мою вольность, но я больше люблю, когда твои волосы свободно струятся по плечам. Значит, мы ужинаем одни? - непринужденно сменил он тему. - Счастливый случай... Последнне было сказано совсем тихо, так, что не уверенна, что мне просто не послышалось. - Милорд, позвольте, я отлучусь... - Зачем же? - волевое лицо тронула едва заметная улыбка. - За мадам Софией присмотрит эльф. Ты едва на ногах стоишь, девочка. Я вспыхнула, чувствуя, что злюсь. А ведь он не сказал мне ничего плохо и оскорбительного. Был добр и безукоризненно вежлив. Но все равно я наградила его жгучим взглядом. - Какой огонь - довольно кивнул он головой. - Я уже начал сомневаться: умеет ли то робкое создание, которое я имел счастье наблюдать, вообще злиться. Я умела и еще как. Будь у меня магия, не поручусь, что не прокляла бы его чем-то гадостным. Милорд об этом не подозревал, но у его новой любовницы, не смотря на юный возраст, был твердый характер. Пусть он был моим покровителем, но покорной куклой я становиться не собиралась. С громко бьющимся сердцем я дала себе слово в том вечер, что ни один мужчина не сможет меня сломать. За стол я садилась почти спокойной и упрямо не прятала лицо, как делала это раньше. Милорд дорого платил мадам за возможность наслаждаться моим обществом. Что ж, не будет обманывать его ожиданий. В сравнении с моим собеседником я была очень юной и удручающе неопытной. Но мне было свойственно, как и большинству женщин, ослиное упрямство в том, что касалось уступок мужчинам. Полутьма столовой и отсутствие мадам смущали меня. Где-то глубоко бился отвратительный страх, что весь ужас повториться снова, и я опять буду жертвой. Не смогу себя защитить. Но сбежать я просто не могла: оставалось посмотреть страху в лицо. Тем более, что в голове сами собой всплывали чуточку циничные советы и замечания моей хозяйки. Было не трудно заметить, какое действие на этого сильного и властного мужчину производит звук моего голоса и улыбка. Волей не волей, но мне пришлось, и говорить, и улыбаться, пусть натянуто. Неловкой тишины между нами я боялась больше всего. У нас практически не было общих тем для разговора. Между мной и ним в тот момент лежала колоссальная пропасть - в прожитых годах, воспитании, образовании, круге жизни и интересов. К счастью, милорд выбирал самые нейтральные темы для разговора: погоду, скучнейшие сплетни и забавные случаи из жизни аристократа, естественно, без имен. Он не спрашивал меня ни о моем прошлом, чего я боялась до тошноты, ни о том, как я докатилась до жизни такой. Я прилежно следовала совету мадам: "если не знаешь, что сказать улыбнись и похлопай ресницами". Хозяйка уверяла, что с моими данными, собеседник не станет заострять внимания на моем невежестве. - Тебе не обязательно быть очень умной - наставительно произносила София. - Достаточно красоты. Но это не значит, что не нужно учиться! Поверь мне, Виола, глупышка быстро наскучит. Вечер, можно сказать, прошел прекрасно и, прощаясь, милорд снова поцеловал мою руку. Что я вынесла спокойно. Знаете, это было как маленький камушек с горы, который падает первым и вызывает камнепад. Проверив мадам и приняв ванну я заснула спокойно - впервые поверив, что смогу. Мадам София скончалась через месяц после описанных мною событий. К тому времени милорд гулял со мной по парку, возил меня кататься на лошадях в одно из своих поместий. И мы целовались под первым снегом в этом году. Его ухаживания, прикосновения и, наконец, сама его особа перестали меня пугать и отталкивать. Глупо, но я находила его умным, красивым и замечательным... Словом, я почти совершила величайшую для куртизанки глупость - влюбилась. Отрезвление пришло после похорон Софии. Попрощавшись с ней навсегда и в последний раз прошептав благодарность, я покинула ее дом в Йорке навсегда. Третий переезд в моей жизни. Я собирала вещи с грустью, предвкушением нового и отнюдь не легким испугом. Мой покровитель намеревался поселить меня в чудесном двухэтажном особняке из розового камня в районе Ридженс Парк. Этот дом был собственностью его семьи уже шесть поколений, и каждый новой лорд продлевал аренду, когда приходил срок, вплоть до принятия Статута о Секретности. Тогда особняк просто спрятали под мощнейшими магглооталкивающими чарами. Мне полюбилась тишина и чистейший воздух этого района. Кроме того, мои окна теперь выходили прямиком на красивейший парк Англии. Мой, когда-то более чем скромный, гардероб пополнили наряды от самых дорогих мастеров иглы и нити магического Лондона. Милорд был в вопросе одежды снобом и не признавал маггловскую моду. Скрывать свое увлечение для моего покровителя не было необходимости: ведь он не был ни женат, ни помолвлен. И с удовольствием оставался завидным холостяком. Нет, мной не хвастались, как новой кобылой чистых кровей, или новейшей метлой - я бы этого не вынесла. Но меня и не прятали, как позорную тайну. Несмотря на то, что я была сквибом. Но кого из знатных господ интересуют магические силы статусной игрушки? Для них был важен лишь внешний вид. Мне часто приходилось сопровождать его на встречи с друзьями, такими же веселыми джентельменами, в рестораны, на прогулки и скачки на фестралах. То есть, везде, где было уместно и возможно появиться с любовницей. Довольно быстро я привыкла к чужому любопытству и бесцеремонным взглядам. Добропорядочные дамы и господа не скрывали своего презрения к "падшей женщине"... Это сейчас мне плевать. А первое время я долго отмокала в ванной, смывая невидимую грязь, которую на меня выливали эти, высшей степени добродетельные, люди. Даже плакала тайком. Самой и горько и смешно вспоминать о своей чувствительности. Мое тщеславие, признаю, я тщеславна, сильно грели завистливые взгляды некоторых женщин, которые больше всего старались уязвить шлюху... И было чему завидовать - Алекс ничего не жалел для своей "чудесной фиалки", как он назвал меня за закрытыми дверями спальни. Естественно, за это пришлось платить... Вспоминая наш первый раз поражаюсь, как он стерпел мое идиотское поведение. Право, я вела себя с ним, как будто меня в камеру пыток привели или на эшафот. К счастью, мой "палач" оказался достаточно терпелив, чтобы вынести выражение безмолвной муки на лице жертвы и убедить, что бояться не нужно. Не скажу, однако, что от секса я получала какое-то особое удовольствие, как в глупых дамских романах - звезды перед глазами, невесомость, неземное блаженство и так далее... Нет, это было приятно и не более того. Сейчас, наверно, даже сочувствую милорду Алексу: иметь дело с зажатой испуганной девицей, готовой только терпеть и думать о Англии - еще то удовольствие. Только через два месяца я перестала лежать бревном, пусть и желанным, и проявила взаимность. Неудивительно, что милорд был на седьмом небе от радости, иначе не могу объяснить его подарка - золотое кольцо с голубым алмазом. Свое щедрое содержание я практически не тратила - Алекс оплачивал содержание дома, продукты и мой гардероб. Он был идеальным покровителем. И с ним я совсем не чувствовала себя шлюхой. Моя жизнь была приятной и размеренной. Алекс часто ночевал у меня, и мы частенько проводили целый день наедине друг с другом. Он любил наблюдать, как вожусь с цветами и травами, которые высадила в небольшом садике. В свете Алекса знали как повесу, щеголя и любителя шумных гулянок и красивых женщин. Он, хоть и был младшим сыном, обладал собственным немаленьким состоянием. И его семья смотрела на его легкомысленное поведение сквозь пальцы. Он уже давно не был тем, кто обращает внимание на чужое мнение о своей персоне. Первые полгода я видела только эту общую маску - легкомысленного прожигателя жизни. Но у милорда были самые неожиданные связи в таких слоях общества, с которыми порядочный аристократ не должен был встречаться вообще. Алекс требовал от меня молчания о своих делах и не веря слову взял магическую клятву. Он был, пожалуй, очень спокойным в повседневной жизни человеком, но стоило ему разозлиться... Нет, контроля мой покровитель над собой не терял, просто наказывал он так же спокойно, как пил кофе по утрам. Впрочем, другую сторону милорд не стремился демонстрировать - со мной он был неизменно аккуратен и нежен. Среди знакомых милорда были аристократы, чиновники высокого полета, веселые женщины и несколько преступных королей. Алекс, в отличии от своего полностью законопослушного старшего брата, занимался контрабандой редких магических ингредиентов. Именно поэтому он жил так независимо, без оглядки на волю родни. Именно поэтому бывал в таких местах, где человеку его происхождения появляться не пристало. Очень редко я сопровождала его. Первый визит в один из веселых домов Лютного запомнился мне на всю жизнь. Там собирался праздновать свой 220 день рождения Лестар, вампир и некоронованный преступный король. Алекс вполне мог притащить свою содержанку в подобное место. В этом не было ничего предосудительного. Как его пара и гостья я пользовалась неприкосновенностью. - Виола, тебе нужно вести себя скромно - инструктировал меня милорд. - Тебя не тронут. Но отходить от меня далеко не нужно. Я была в красном пышном бальном платье. Волосы собраны под золотую сетку. Макияж сделал меня на несколько лет старше, чем я была. Алекс застегнул на моей шее тонкую золотую цепочку с подвеской-сердцем и поцеловал мои обнаженные плечи: с начала одно, потом другое. - Ты прекрасна, моя фиалка - произнес он довольно. - И держи это при себе - Алекс протянул на открытой ладони короткую волшебную палочку из светлого дерева. - Зачем? - Там, куда мы пойдем, лишь у свободных есть палочки - пояснил милорд легко лаская взглядом мое лицо. - Не будет палочки - тебя примут за одну из бабочек заведения мадам Долли. В дальнейших объяснениях я не нуждалась: у обитателей борделей первым делом отбирают и ломают палочку. Лишая даже призрачного шанса вырваться. Алекс уверенно переместил нас прямо к ярко освященному входу. Одетый в ливрею привратник с поклоном открыл двери и мы вошли в холл. Что же, скажу от борделя я ожидала другого: передняя мне даже понравилось - лакированные стенные панели, черно белый мрамор пола и огромная хрустальная люстра под потолком. Пахло цветами и неизвестными мне пряностями. А вот в следующем зале я убедилась, что мы попали именно в бордель, а не в театр. Многочисленные круглые столики, свечи, чей яркий свет давал рассмотреть картину праздника в подробностях. Под потолком алые полотна, на которых выполняют трюки почти полностью обнаженные гимнастки в серебряных масках. Сотня гостей, в основном мужчины, в костюмах, фраках и парадных мантиях. И удивительно: почти половина развеселых мужчин относятся не к преступникам, а к законопослушным людям. Многих из них я знала... И никогда бы на них не подумала! Звучала красивая музыка, которую исполняли зачарованные инструменты. И здесь были женщины и девушки, почти все полуобнаженные, в их роде занятий не приходилось сомневаться. Но было несколько таких же, как и я, одетых в шикарные платья. - Штраус - Алекс улыбнулся. - Поздравим именинника и я приглашу тебя на танец, Виола... Ну же улыбнись, дорогая, у тебя чудесная улыбка - попросил он тихо, с силой сжимая мою затянутую в белую перчатку руку. Я шла с гордо поднятой головой, ловя на себе взгляды. Но вы бы знали, чего это мне стоило. Тем более, что мы медленно но верно приближались к виновнику торжества. И я страстно мечтала оказаться где-то не здесь... Дьявол тебя побери Александр Гектор Фоули!