За горизонтом неправильных дней

Хината иногда пыталась ловить воспоминания о последних годах, но они утекали, как вода сквозь пальцы, оставляя одни только смутные образы. Она уже не понимала, что из них правда, а что ей привиделось в очередном припадке. Четкий мир оборвался в один миг: невинный, пронизанный солнечными лучами, тихим шумом листвы и смехом еще совсем маленького сына. Обидно, ведь тогда она совсем поверила в реальность происходящего. Поначалу было трудно свыкнуться с безопасностью, которая после стольких боев и смертей казалась обманчивой; с тем, что Наруто исполнил свою мечту и только с ней, Хинатой, делился другими. Но время сыграло свою роль, превратив беспечное счастье в привычку. В тот сияющий полдень они с Боруто улизнули в лес от жары, смущающих АНБУ и назойливой родни. Хината учила сына играть в прятки, и тот был в восторге. Она утонула в пробивающемся сквозь ветви свете, и теплом запахе трав, и чувстве бесконечного умиротворения. Зря — быть женой Хокаге опаснее, чем ходить на миссии. Шиноби не должен расслабляться. Она едва уклонилась, опомнившись за секунду до нападения. Понимая, что убежать ей не дадут, Хината попыталась сразиться, но, и так слабая от рождения, она в отсутствие постоянных тренировок растеряла последние боевые навыки. От мощного удара в живот Хината согнулась пополам. Еще один удар. Отчаянный плач сына. Она теряла сознание, проклиная свою бесполезность. Хината помнила сырой подвал, боль, тошнотворный страх, собственные мольбы: только бы Наруто не дал задурить себе голову! Она понимала, что его будут шантажировать, и жалела мужа, и снова проклинала себя. Из-за ее бестолковости ему придется выбирать между семьей и Конохой. Хината твердо знала: сначала — интересы деревни, потом — личные связи. Наруто сам выбрал путь Хокаге, а ее долг — поддерживать мужа во всем. И только Боруто, растерянный и не понимающий, жалко свернувшийся в уголочке, сбивал с этой формулы. Охранников было много, и они скучали. Ее насиловали на глазах у сына, а если сопротивлялась — колотили. Боруто тоже доставалось, ведь хнычущие дети раздражают. Самое жуткое — щелчки камеры. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кому предназначались фотографии. Когда малышам страшно, они силятся заснуть, надеясь проснуться где-нибудь в другом мире. С ней случилось что-то похожее. Сознание работало урывками — недопустимая роскошь для воина, даже если воин давно в резерве. Она не запомнила, как и на каких условиях произвели обмен. Ее волновало только то, что Наруто был бледен и у него тряслись руки. Боруто они не отдали. Мирная деревня снова превратилась в поле битвы. Хината не могла и не пыталась восстановить цепь причин и следствий. Наруто опять пытался взять на себя непосильно много — и только это было важно. Она бы подставила ему плечо, даже зная, что это станет ее последним воспоминанием. Сильных шиноби в Конохе оказалось безумно мало: всех, кого было можно, отправили искать ее и сына. Зато в деревне остались толпы беззащитных жителей, избитая до полусмерти Хината, маленький Боруто — и Хокаге, испуганный и злой до безумия. Он должен был сохранять разум ясным: с большой силой на плечи ложилась несоизмеримо тяжелая ответственность. Она молила его успокоиться, убеждала, что все хорошо, но ощущала, что бесполезно: ее Наруто уже опустошили и разрушили изнутри, заставив делать выбор, любым исходом которого было предательство. Больше всего она боялась, что Наруто поймет, что дочери у них больше нет: не мог выжить нерожденный младенец в таких обстоятельствах. Но он, сильнейший сенсор, конечно, почувствовал. Враги оказались сметены неконтролируемым потоком чакры, порожденным дикой злобой и бесконечным горем, но это ровно ничего не значило: те были пешками в чьей-то игре. Хината чуяла бешеную ядовитую энергию, которая должна была найти выход. Она не понимала, почему Курама не остановит поток, а потом осознала: не может, даже Девятихвостый демон не может справиться с Наруто. Тот сам не мог справиться с собой. Но он мог выбрать, куда направить удар. Она бы умерла вместе с ним, но ее отшвырнули на мили, а потом раздался взрыв, а потом она даже плакать не могла. Так и не вспыхнувшая война оставила пепелище на месте семейного очага, куда Хината столько времени бережно подкидывала поленья. У нее оставался Боруто, была ответственность, были все эти люди, которых Наруто до конца пытался защищать. Ее утешали, залечивали раны. Жизнь все еще текла, в ней оставался смысл. Будь Хината сильнее, она бы следовала идеалам Наруто, но она могла следовать только за ним самим. Она и последовала. Реальность — это то, что человек осознает в общем хаосе. Хината знать не хотела эту реальность. Последнее, что помнилось отчетливо — разговор с подросшим сыном, который совсем не хотел ее понимать. Затем наконец-то рассвело, но, возможно, уже не в этом мире.