За горизонтом неправильных дней

Холодный свет зари едва просачивался сквозь плотные занавески. Ни один звук не нарушал сонную тишину дома. АНБУ работали без лишнего шума. Наруто неохотно открыл глаза. — Хирума, — услышал он шепот Хинаты, успевшей активировать бьякуган. Наруто встал с кровати, потянулся и отворил дверь перед носом у светленькой куноичи. Та не отпрянула. — Хокаге-сама, прошу извинить, — поспешно сказала она, слегка склонив голову, — но это срочно! — Потише, детей разбудишь, — только ответил Наруто, непроизвольно зевая. Тон Хирумы не особенно напрягал: слишком он привык к проблемам, которые срочно, очень срочно, а иногда дьявольски срочно и даже смертельно срочно требовали решения. Девчонка его спокойствия не разделяла. — Кто-то проник в Храм и уничтожил все маски, — взволнованно сообщила Хирума. — Что?! От дремотной лени не осталось и следа. Он рванул к выходу, и лишь негромкое замечание Хинаты заставило замереть на пороге. — Наруто-кун, замерзнешь в одних семейниках… — Черт! В чем-то он навсегда останется собой. Девчонка из АНБУ отвернулась, не особо умело пряча усмешку. С запоздалой досадой Наруто осознал, что недовоспитал подчиненных: в прошлые времена АНБУ идеально скрывали эмоции. Стараясь звучать не слишком смущенно, он приказал ей подождать на крыльце. Одеваясь, Наруто услышал нестройные торопливые шаги: шкеты все же проснулись. — Что стряслось?! — на ходу вскрикнул Боруто. — Ты так кричал, пап, — добавила Хима. — Просто… небольшие трудности, — объяснил он, ожидая, что Боруто, как водится, вспылит: тот ненавидел, когда его во что-то не посвящали. Однако мальчик понимающе кивнул и тихо пожелал удачи. Уже второй день Наруто глодали смутные подозрения: или его сына подменили, или Боруто замыслил масштабную гадость. Последняя мысль даже успокаивала. — Хокаге-сама, — позвала Хирума на бегу, — эти маски… Насколько они важны для Конохи? «Кто вообще тебя в АНБУ взял, неужели я?» — про себя поразился Наруто и ответил: — Настолько, что я до сих пор не верю, что они уничтожены. Почти разрушенный Храм, как всегда, наводил тоску. Наруто оставил Хируму на страже и с замеревшим сердцем толкнул створки, казалось, держащиеся благодаря потусторонним силам — потому что не хрупкие петли же их удерживали. — Твою… — вырвалось у него. Нахлынуло неясное сожаление о чем-то безвозвратно утерянном. Ни одна маска не уцелела. В вечной полутьме Храма он видел лишь хаотично разбросанные осколки. Шикамару сидел на корточках и тщательно изучал один из них. — Их нельзя разбить, — Наруто свой голос не узнавал, — это не дурацкие сувениры из прошлого, это, черт… Что могло это уничтожить? — Что-то, в чьих венах течет кровь, по крайней мере, — сипло пробормотал Шикамару и протянул осколок, который до этого держал в руках. Наруто заметил характерное буроватое пятно. — Уже направил на анализ? — Естественно. — По крайней мере, подозреваемых не так много. Осколок треснул в ладони. — Наруто, — нахмурился советник, — ты сам не свой. Все, что мы знаем: эти маски использовались в специфических ритуалах… Атмосфера изменилась — шиноби ощутили, как пространство неуловимо исказилось, впуская еще одного, далеко не последнего в их рядах. — Как думаешь, Шикамару-кун, почему они использовались в «специфических» ритуалах? — невинно поинтересовался Орочимару, просочившийся в Храм. — Быстро ты, — тоном, в котором не слышалось настоящей благодарности, похвалил Шикамару. — Рад помочь многоуважаемому Хокаге, — с такой же неискренней преданностью ответил саннин, — как неожиданно мудро отметил Наруто-кун в ходе нашего прошлого разговора, вопрос не в том, для чего мы их используем… — А в том, чьи это маски, — кивнул Наруто, — я приказал откопать все легенды, где они хоть как-то упоминались. В «Сказании о вечности» и «Святом Храме» их называют масками демонов. Жабы зовут их «маски богов». И это уже проблема: мы не знаем, что это по сути, только то, что они чертовски сильны. Настолько, что потусторонний мир для них — не преграда. — Это вы не знаете, что это, — пожал плечами Орочимару, — не обобщай, Наруто-кун. — Объясни, — потребовал Хокаге. — Жабы поумнее авторов ваших древних свитков. Они понимают, о чем говорят: кто такие боги и откуда пришли демоны. Ты веришь в богов, Наруто-кун? — Смотря что называть богами, — Наруто вздохнул, пытаясь поймать смутную идею, давно, еще со встречи с Нагато, изводившую его своей неясностью, — богами иногда зовут сильных шиноби. То есть — слишком сильных для обычного человека. В них я точно верю, да это даже не вопрос веры. Но еще бог — это вроде как… что-то более общее. То, что изобрели сами люди, когда искали справедливости, ну, или боялись смерти. Вернее, того, что после нее будет. — Иначе говоря, это ценностный концепт, — перебил Шикамару, — олицетворенная идея. Притом... общая. Понятно, что у каждого общества — свои боги, но, хотя они разные, воплощают примерно одно и то же. — Верно, — снисходительно согласился Орочимару, — боги для всех едины, они просто меняют облик. Надевают маски. — Зачем? — не понял Наруто. — В чем смысл? — Чтобы их видели. Сами по себе они — чистая суть. Человек не может непосредственно воспринять то, чем они являются на самом деле. Требуется форма, и так как они по-настоящему ее не имеют, она зависит от людей и представлений. — Тогда почему их маски называют масками демонов? — Вероятно, просто буквальная интерпретация изначального посыла, — задумался Шикамару, — демоны, óни, называются так, потому что скрываются во тьме: «óнъ» в переводе с одного из языков Дальнего Континента значит «прятать». Наруто хорошо знал, что друг старается не копить лишние знания, и тем более поражался его эрудиции. Во взгляде Орочимару на мгновение промелькнуло нечто вроде уважения. — Возможно, ты прав, — наконец сказал он, — а может, все проще: каковы люди, таковы и их боги. Наши боги могут быть демонами. Седьмой не выдержал и, взмахнув руками, недовольно запричитал: — Они боги, но демоны! Они прячутся, чтобы их было видно! Гребаная эзотерика! — Так, — Шикамару проигнорировал ворчание начальника, — значит, есть общие идеи, которые реализуются через форму, возникающую в сознании, и если апофеоз этой формы — облик бога — стирается из сознания, то стираются и ценностные ориентиры. Дальше. Если предположить, что существует единое пространство — условная… вселенная абсолютного смысла, в которой свободно рождаются миры, то уничтожить божественную форму — это все равно что разбить преграду, отделяющую наш мир от этого общего хаоса. — Кто-то оставил ворота мирка нараспашку, — не особо скорбя и совсем не скрывая научный интерес, заявил Орочимару. — Ворота, — зацепился за слово Наруто, — в легенде о северо-восточных землях было что-то о демонических вратах. Возможно, это как-то связано с… с этим бредом: там говорилось, что злые духи приходят с Востока. Да кто, черт возьми, и, главное, зачем это натворил? Он взглядом указал на горы осколков. — Обладающий чудовищной мощью камикадзе, которому сильно надоел этот мир, — ответил Шикамару, — кто-то вроде Мадары. Если бы Учиха не осталось так мало, то я бы заподозрил… — Нет, — перебил Седьмой. — Тогда существует вероятность, что это — Орочимару, — хмыкнул советник, — ты слишком много знаешь. И печати тебя пропускают. — Бери интеллектом ниже, — возразил подозреваемый, — я бы не оставил следов. Тем более для анализа крови. Кстати, Наруто-кун, у твоих АНБУ есть инструкции нас подслушивать? Наруто вздрогнул. Разговор заставил его забыть об охранниках. Он вышел из помещения — дневной свет больно резанул по глазам, привыкшим к сумеркам Храма — и хотел было накинуться на троих АНБУ, охраняющих здание, но Орочимару опередил его, почти ласково положив руку на плечо Хируме и задав еще один невинный вопрос: — Мне казалось, ты не берешь в АНБУ детей младше шестнадцати. Передумал? Хирума нервно дернулась и виновато заулыбалась. — Ей восемнадцать! — запротестовал Седьмой. — Ей — может быть. А ему, насколько я помню, не больше двенадцати. До Наруто наконец дошло. — Черт, вот оно что! Он с трудом удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Вместо этого Наруто резко потянул девчонку за ухо. Та вскрикнула и обратилась в его собственного сына. От внезапной боли у паренька на глазах выступили слезы. — Пап, хватит, я больше не буду! — взмолился Боруто. — Когда ты успел? — строго поинтересовался Хокаге и сжал покрасневшее ухо сильнее. — Ну… Когда она на крыльцо ушла… Клона отправил… Ой-ой! Ты не волнуйся, с ней все в порядке, правда! — Еще бы, она АНБУ! Но, дьявол, проиграть ребенку? А вы! — он обратился к остальным шиноби из спецподразделения. — Куда смотрели?! Всех уволить! И меня в первую очередь, я ведь тоже это как-то проморгал. Последнее предложение прозвучало несколько тише и смущенней. — Когда-нибудь, — вздохнул Наруто, прерывая виноватое молчание, — я воскрешу Третьего и подробно расспрошу о методах дрессировки личной охраны. А потом соберу вас всех — и детей своих тоже — и буду муштровать, пока не образумитесь. Как только время появится. — Когда у тебя появится время, дети вырастут, а АНБУ состарятся, — пообещал Шикамару. Наруто в который раз уже вздохнул и потрепал сына по волосам.