За горизонтом неправильных дней

Резиденция медленно наполнялась светом, людьми и шумом. — Пап… прости. Говорю же, больше не буду! — клятвенно заверял пристыженный Боруто. — Конечно же, будешь, — тяжело вздохнул отец, — но перед тем, как ты в следующий раз вздумаешь следить за Хокаге… Надо же было так влететь. Не успели они толком познакомиться, а он уже попал в немилость. Появление Хирумы разбудило и его, привыкшего просыпаться от малейшего раздражителя: иначе можно было вообще не проснуться, — а реакция отца на ее сообщение возбудила страх и любопытство. Он не мог не попытаться разобраться, в чем дело. У стойки выдачи миссий ждали Мицуки и Сарада. Боруто приветственно кивнул товарищам, про себя гадая, что мог ему уготовить отец. В некотором роде, Боруто был экспертом по наказаниям. Он испробовал на своей шее, наверное, весь административный кодекс своей старой Конохи и добрую часть уголовного. И вовсе не потому, что был заядлым протестантом или борцом за иллюзорные права: такие долго не жили. Особым хулиганом он тоже не был… Нет, совсем без хулиганства, конечно, не обходилось, но это из него быстро выбили. Идти против закона получалось естественно и само собой. Иногда он бывал слишком любопытен. Иногда саботировал миссии: из банальной лени или, чаще, из принципов. Однажды ему поручили поймать преступника, который оказался обыкновенной девчонкой младше его года на три: та воровала еду, и явно не от хорошей жизни. Боруто не просто отказался, а закатил скандал прямо в Ставке. Орочимару с застывшей улыбкой дал ему новую миссию — и он чуть заживо не зажарился в старом заводском котле, пытаясь его отремонтировать. На одном из первых заданий — тогда Боруто было не больше десяти — он по рассеянности прослушал инструктаж и вступил в драку с соперником, вместо того чтобы за ним следить. За это его, совсем еще неопытного, отправили помогать в шахте, где он умудрился попасть под завал. Если бы Конохамару его не вытащил, Боруто бы, наверное, задохнулся. Тогда сестрица Ханаби устроила знатные разборки в Ставке, и перепало всем: от старейшин до Орочимару. Последнее воспоминание было, пожалуй, даже приятным. А сколько он в карцерах сидел… Самое противное в карцере — не грязь, сырость или теснота. Самым противным было ожидание. За карцером следовали допросы, усталые, злые взгляды полицейских и изредка, слава богам, побои. Ну… Зато Боруто точно знал топографию почек и печени. Что будет в этот раз? Может, еще раз извиниться? В прошлой жизни это бы не сработало, но сейчас… Отец мог бы его простить, наверное. Молить о прощении стыдно и как-то не по-пацански, но раз он сам виноват… Боруто раскрыл уже рот, но осекся, так как отец рассмеялся, потрепал его по макушке и поинтересовался, чего это он так нервничает. По шее пробежали мурашки. Еще спрашивает. Сарада вроде бы что-то говорила, но он пропустил все мимо ушей, пристально и с некоторой опаской наблюдая, как папаня шепчется с девушкой за стойкой. Наконец отец на что-то решился — выхватил торчащий из папки конверт и протянул Боруто. — Твоя сегодняшняя миссия, на весь день. Мицуки, Сарада! Можете ему не помогать — официальное разрешение Хокаге. Считайте, у вас выходной. Те дружно кивнули. Папа улыбнулся, хлопнул его по спине и отошел. Значит, миссия. Могло быть и хуже, наверное. Кажется, в этой Конохе нет телесных наказаний. Но, черт возьми, что за миссия? Да и Мицуки с Сарадой не будут помогать… Что папаня хотел этим сказать? Не раз Боруто спасался от смерти только благодаря помощи друзей или Конохамару. Но отец же не желает ему гибели, он так сильно отругал его даже за попытку курить... Не желает же?! Или после утреннего инцидента отец в нем разуверился? Он же предал его доверие, получается?! Но отец сейчас вроде злым не казался, он даже улыбался… Или это не ему, а Мицуки и Сараде? Ведь, по-хорошему, он папиной улыбки не заслужил. Сердце тревожно билось. Боруто тупо пялился на конверт, не решаясь открыть. — Ты чего медлишь? — удивилась Сарада. — Эм, все нормально? Она вырвала конверт из его ослабевших пальцев, вытащила файл с информацией о миссии и прочла: — Работа на ферме. Некоторое время над обычно шумной приемной стояла поразительная тишина. Можно было услыхать шум листвы и пение угуису вдали. Погодите… — ЧТО?! Боруто ощутил себя оскорбленным. Никогда в наказание он не получал таких… безопасных миссий. Безопасность, впрочем, оказалась обманчивой, сама ферма — воистину здоровой, а коварство Хокаге — поражающим воображение. На западном краю деревни, у леса, расположился огромный агрокомплекс с сотней голов скота. Который надо было кормить — и, что куда хуже — чистить. — Вы же… не оставите меня? — с надеждой спросил Боруто у Мицуки с Сарадой. Он растерянно разглядывал вилы, пытаясь понять, для чего этот инструмент вообще мог быть предназначен. Его богатый жизненный опыт не был даже косвенно связан с проблематикой агрокультуры. — Ни в коем случае, — заверила его Сарада, — кто-то же должен за тобой следить! Ты ведь будешь отлынивать! А Боруто только начал верить в человечество. Но, может, еще не все потеряно? Он перевел взгляд на Мицуки. — Не уверен, что ты разбираешься в сельскохозяйственной работе, Боруто, так что я тоже останусь, чтобы удостовериться, что ты сделаешь все правильно и не поранишься. — А помогать ты мне собираешься?! — Как-то на тренировке мой Родитель сказал, что мудрое руководство — это лучшая помощь. Ни тени сарказма в голосе. Боруто тяжко вздохнул. Сараду ему не переупрямить, а авторитет Орочимару — не переплюнуть. Не особенно рассчитывая на успех, он попробовал призвать на помощь клонов, но те, учуяв букет ароматов фермы, сразу же начали открещиваться. Мол, они — высокоуровневое ниндзюцу, предназначены для боев, а с грязной работой он, оригинал, и сам справится. Сволочи. И почему у него такие бестолковые клоны? Боруто слышал, что отец мог управлять тысячами клонов и все его слушались беспрекословно. В груди вспыхнула досада. С возмущенным вскриком он схватил одного за грудки и как следует встряхнул, демонстрируя, кто здесь хозяин. Клон с силой толкнул его, швырнув на скользкую мокрую землю. Остальные навалились сверху. Боруто отбивался, как мог, отплевывал грязь, лупил кулаками. Мицуки наблюдал с живейшим интересом, Сарада — с нечитаемым выражением на лице. Он мог запросто отменить дзюцу, но драка захватила его без остатка. Шум стихийной бойни потревожил персонал. Наблюдающих становилось все больше. Клоны казались такими настоящими, на какое-то время он даже забыл, что они — всего лишь порождение его тени и чакры. Всей кучей они откатились к воротам птичника, Боруто умудрился подняться, но на него тут же налетел второй, а третий, до того где-то схоронившийся, накинулся, сконцентрировав чакру для мягкого кулака. Оригинал успел пригнуться, и вся мощь техники пришлась по створкам. Створки обвалились и погребли под собой всех бойцов. Раздались тихие хлопки, знаменующие исчезновение мятежных копий. У него устойчивые клоны, но такой вес не выдержать и им. С криком «шаннаро!» Сарада отбросила одну из створок, освободив его. Мицуки помог сесть. Птицы, до того без интереса поклевывающие зерно, с испуганным клекотом повалили прочь, обдав их дождем из перьев и… да. — Что здесь происходит? — раздался твердый, суровый голос. Боруто поднял взгляд. Перед ним расплывалась фигура человека… хорошо, даже слишком хорошо знакомого. Но что он делает здесь, на ферме? — Шира Хидео?! Серьезно? — Боруто подскочил от удивления. В его памяти Хидео слился со своим защитным жилетом и повязкой капитана охраны, но здесь он носил просторную рубаху и шаровары. — Понятия не имею, откуда ты меня знаешь, малец, — прищурившись, процедил Шира, — но тебе бы лучше сейчас дать мне понять, какого хрена ты тут натворил. Но Боруто сейчас частности не особо волновали. Как так получилось, что охранник Шестой стал фермером? — Что вы здесь делаете?! — Этот вопрос должен был задать я… тебе и всем твоим ксерокопиям, ну да ладно, — он выудил дымящую сигару изо рта, — я менеджер здешнего агрокомплекса. А ты, насколько понимаю, сынишка Хокаге. Вот что. Проваливай к папаше и докладывай, что миссию завалил до начала ее выполнения. Мне такие олухи не нужны. Толстые куры лениво квохтали и пытались что-то отыскать в холодной грязи. Боруто ощущал себя идиотом. Нельзя было и здесь облажаться. Он больше не хотел расстраивать отца. — Прошу прощения… — начала было Сарада, но он перебил ее. — Сам ты олух, — Боруто сплюнул комок земли, — а я справлюсь с этой дурацкой работой! Что там? Покормить скот, убраться, разрыхлить землю, починить сарай… ну, и… э-э… ворота тоже починить. Да кто вообще с этим не справится?! На этом моменте горизонт слегка покачнулся: все-таки его неслабо пришибло створками, на затылке теперь шишка, наверное, — но Боруто стерпел. — Парень, ты на моих глазах сейчас сам себя чуть не прикончил. Я вполне обоснованно опасаюсь, что ты можешь не справиться. Окурок упал к его ногам. Боруто подавил желание затолкать его обратно в рот Шире или нет, лучше в глаз. — Впрочем, как скажешь. Только не порушь мне ферму, бестолочь. К тяжелому физическому труду Боруто привык, хоть и не любил его всей душой. Сарада и Мицуки, к его удивлению, взялись помогать. Как заявила подруга: — Не собираюсь тебя критиковать, но в одиночку ты еще что-нибудь сломаешь или уничтожишь чьи-то невинные жизни… Голова почти перестала кружиться, он научился пользоваться вилами, без приключений покормил штук пятьдесят коров и теперь с некоторым ужасом разглядывал просторные поля, которые требовалось вскопать. — У вас что, техники для этого нет? — возмутился Боруто, напрямую подойдя к Хидео. Непривычно все-таки было видеть его таким. Он оставался неприятным типом, но в этой реальности казался почти расслабленным. — В плановом ремонте. Потому и миссию заказали. Мимо промчались пара гусей и индюк. Птичник они починили, но обитателей пока еще не загнали. Боруто принялся бродить по ферме, мысленно перебирая пути, как бы облегчить задачу. Ему не улыбалось пробивать лопатой твердый, как кирпич, грунт. Если бы он владел элементом земли… Но именно он не поддавался. Зато элементом воды можно слегка смягчить почву, элементом ветра — разбить неподдающиеся участки, а элемент молнии… Боруто по-новому взглянул на жалобно блеющий скот… …элемент молнии тоже ему пригодится. Сараде эта идея бы не понравилась. Но она сейчас на заднем дворе, чинит сарай. А Мицуки, мотающийся где-то поблизости, возражать не станет. Не обращая внимания на растерянных работников, он отыскал десяток тяжелых телег и поторопился к чулану, чтобы достать все возможные инструменты, желательно, поострее и покрупнее. Наскоро прибил их ко дну повозок (отшибив несколько пальцев) и запряг в них животных — тех, которые казались достаточно мощными. Чтобы звери не разбежались, он и сами телеги прибил друг к другу. Вперед импровизированной упряжи Боруто поставил тощего конягу — надо же как-то управлять этой полуживой машиной. Затем он сложил печати элемента воды. Земля пропиталась влагой. Мицуки с доброжелательной улыбкой поинтересовался, что же он творит. Боруто охотно разъяснил свой грандиозный план. — …и тогда можно будет за пять минут все разрыхлить! Мицуки так и остался с открытым ртом. Кажется, он собирался произнести какую-то речь и подыскивал слова. Боруто решил, что все восторги выслушает после, и забрался на коня. — Боруто, для начала… ты умеешь ездить на лошадях? Прежде Боруто практически с этими животными не сталкивался, но это не было такой уж проблемой. В этот раз он все предусмотрел — даже привязал ноги к стремени, на случай, если хватка подведет. Взмолившись про себя, чтобы в этот раз все прошло гладко, Боруто снова сложил печать, призывая клонов. — Уж это вы можете для меня сделать… — Дурацкая идея. — Согласен. — Абсолютно точно. — Послушайте, просто сделайте это! — взревел он, не выдержав чужого… нет, собственного, получается, упрямства. Клоны закивали, поклявшись исчезнуть сразу после. — Молния: тройка! — прогремел их одновременный крик. В выстроенную в почти ровный ряд скотину полетели заряженные сюрикены. Животные взревели и стартанули в разные стороны. Клоны поспешили раствориться в воздухе. Мицуки вздохнул. Боруто обнаружил в своем плане несколько изъянов. В принципе, стратегом он никогда не был. Скорее, тактиком. Его хрупенькая лошадка едва успевала вести свой взбешенный прайд. Оказалось, коровы бегают очень быстро. А гвозди — не выдерживают их натиска. С элементом воды он тоже поспешил — самый крупный из быков поскользнулся в образовавшейся из грунта жиже и повалился на землю. Весьма неплохо разрыхленную землю, но Боруто было не до оценки результатов своих трудов. Не в силах контролировать остатки своей стаи, он мчался прямо на сарай, который чинила Сарада. Она забивала последний гвоздь, хоть и могла этого не делать, потому что в следующий миг небольшой, хрупкий сарай оказался сметен с лица земли очередной не удержавшейся на ногах коровой. Спрашивается, зачем так закармливать животных, если они уже сбивают сараи? И ни в какие ворота не лезут — именно поэтому, и только поэтому главные ворота тоже теперь не совсем целы. В его адрес орали какие-то проклятия, Боруто точно расслышать не мог. Он почти лежал на своем коне, пальцы мертвой хваткой вцепились в упряжь. Лошадь, освободившаяся от телеги и других животных, теперь на бешеной скорости неслась по деревне, пытаясь сбросить седока. Клон Седьмого Хокаге, пристально наблюдающий за фермой с ближайшей крыши, удрученно покачал головой. И как он вообще сомневался в ребенке? Мальчишка — точно его сын. Только он, Узумаки Наруто, мог породить этот ночной кошмар.